Однажды, в 11 лет, меня отправили лечиться в санаторий «Маяк», который находился (да и сейчас находится) в Крыму, неподалеку от Евпатории. И лечение это продолжалось, на минуточку, 45 дней!
Нынешним людям, знакомым, в основном, с турами на море в 7-10 дней, трудно представить даже обычную смену в пионерском лагере или советском санатории, а это 21 день. А уж полтора месяца - это вообще что-то за гранью.
Была и ложка дегтя. Эти полтора месяца приходились на октябрь и начало ноября, что как бы сразу намекало на отсутствие морских купаний. Возможно, кто-то подумал бы, что хорошей компенсацией будут полтора месяца каникул, но тут его ждало бы жестокое разочарование - санаторий располагал собственной школой, специально для проходящих лечение детей.
Санаторий располагался в комплексе зданий, соединенных переходами. Спальный корпус, столовая, школа, лечебный корпус, спальные палаты на 6 человек, деление на отряды, дисциплина... В принципе, из этого комплекса можно было бы вообще не выходить, тогда получилась бы неплохая действующая модель колонии для малолетних преступников.
Но, к счастью, ежедневные зарядки на свежем воздухе под шум моря и прогулки по морскому берегу были обязательны. Море я обожал в любом виде, а в предзимье, когда море особенно часто штормит, цвет его меняется с летнего лазурного на черно-серый, и огромные волны с шумом разбиваются о песок, мне, наконец, стало понятно, почему оно называется Черным.
В поселке Заозерном была и еще одна важная достопримечательность. Перед территорией лагеря-санатория возвышался самый настоящий маяк! Высоченный, выкрашенный в красные и белые полосы, с вращающимся прожектором наверху. Каждую ночь там включалась мощная лампа и лучи света обшаривали горизонт по кругу, сигнализируя кораблям об опасности. Потрясающе романтично!
Впрочем, нетрудно догадаться, что весь этот «отдых» всем довольно быстро надоел. Оно и летом-то, без школы, с ежедневными походами на пляж, купаниями и дискотеками, 21 день в отрыве от дома начинал утомлять. А тут через пару недель домой захотелось прямо зверски. К родителям, друзьям, комнате, где можно уединиться, и к родной школе. Спасали только маяк и море.
А потом, еще через неделю, я заболел своим обычным осенним бронхитом и меня поместили в изолятор. Он располагался тут же, на четвертом этаже, рядом со спальными палатами, но представлял из себя отдельную комнату, с отдельным туалетом и собственным балконом. И еду туда приносили из столовой дежурные.
И вот эта неделя, проведенная в полном одиночестве, изредка прерываемом визитами дежурных и врача, была для меня самой счастливой. Когда через пару дней спала температура и состояние стало более-менее сносным, я начал наслаждаться своим положением.
Целыми днями валялся в кровати, читал сколько влезет, любовался на штормовое море, по ночам смотрел на пробегающие в туманном воздухе лучи маяка и прислушивался к реву болтающихся в волнах буёв. А прогулки заменяли осторожные выходы на балкон, чтобы вдохнуть терпко пахнущего водорослями морского воздуха.
Когда меня выписали из изолятора, оставалось ещё две недели до отъезда, и я, конечно, гулял, учился, ходил в столовую и на процедуры вместе со всеми. Эти события давно слились в памяти в сплошную рутинную полосу, и только неделя в изоляторе осталась ярким воспоминанием о настоящем отдыхе.
