Марина стояла возле двери, до боли сжимая ручку старой кожаной сумки. За тонкой стенкой кухни раздавались голоса: свекровь, Галина Петровна, и её муж, Сергей. Они уже долго спорили о возможности размена квартиры, которую Галина Петровна унаследовала от своих родителей. Слышались гулкие фразы про «недопустимо продавать память». Голос свекрови становился всё громче и надрывнее. Марина понимала: снова ничего хорошего не предвидится.
— Мама, — доносился приглушённый голос Сергея, — да выслушай ты нас внимательно! Мы не хотим, чтобы ты осталась без жилья, просто у нас с Мариной двое детей, а двушка совсем маленькая…
— Ты хоть представляешь, что говоришь?! — Это квартира твоего деда! Там каждый угол пахнет нашей историей!
Марина тяжело вздохнула, толкнула дверь и вошла в кухню. Галина Петровна в длинном тёмном халате стояла у стола, стучала пальцами по крышке сахарницы — привычка, которую Марина в ней ненавидела. Сергей держал в руках толстую папку с документами.
— А, явилась, — свекровь метнула взгляд на Марину. — И ты тоже сюда же с этими своими планами? Квартиру разменять… Зачем?
— Мы хотели расшириться. Алёне пятнадцать, ей нужна отдельная комната, Косте семь — в первый класс пошёл. Сами видите, в двухкомнатной тесно, — Марина старалась говорить спокойно. — Мы предлагаем вложить деньги в улучшенную «трёшку». Вы останетесь собственницей доли. Или, если захотите, выделим вам отдельную небольшую квартиру, а мы погасим часть кредита.
— Не тебе решать, что мне с квартирой делать.
Сергей ослабил ворот рубашки:
— Мама, мы же не хотим тебя обмануть.
— Нет! — свекровь отвела взгляд. — Я давно не верю во все эти «гарантии». Как только перепишу что-то, вы меня выбросите, и останусь я на улице. Не выйдет!
Она раздражённо махнула рукой, словно отгоняя надоевшую муху, и вышла из кухни. С грохотом захлопнув дверь. Марина даже вздрогнула.
— Наверное, к соседке пошла остыть, — Сергей опустил папку на стол. — Ладно, поехали домой. В другой раз поговорим.
— А если она вообще не согласится? — Марина прислонилась к стене. — Может, сдадим нашу квартиру и переедем на съёмную «трешку», чтобы хоть чуть-чуть подышать просторно?
— Съёмная — лишние траты, — он закрыл папку, — и цены растут быстро. Мы не потянем одновременно аренду и нашу ипотеку, да ещё ремонты. Я думал, мама поймёт.
Марина поняла, что муж прав. Они и так с трудом выплачивают кредит, а тут ещё и аренда.
Дома их ждали дети. Алёна сидела на раскладном диване и перелистывала журнал по дизайну интерьеров, сохраняя ссылки на красивые комнаты:
— Мам, посмотри, какая классная идея с перегородкой! Если у меня будет своя комната, я хочу поставить там кресло, чтобы читать. И пусть Костя меня не достаёт.
— Тебе бы для начала свою кровать нормальную, а не диван в проходной комнате, — с грустной улыбкой сказала Марина.
Костя вертелся рядом и, услышав про комнаты, встрепенулся:
— А мне — этажерку для конструктора! Я не хочу всё время разбирать детали, на кухонном столе!
Марина взглянула на Сергея. Он мрачно сидел у окна, размышляя о неудавшемся разговоре со свекровью.
— Дети, — мягко сказала она, — всё будет хорошо, мы ищем выход. Только не ждите, что всё решится в один день.
Через несколько дней свекровь позвонила внезапно, когда Сергей был на работе. Марина услышала в трубке её резкий голос:
— Ты можешь предупредить своего мужа, что он зря старается. Завтра я иду к нотариусу оформлять дарственную на Лену, мою внучатую племянницу. Пусть знает, что этой квартиры он больше не получит. Ни по какой схеме!
Как же так? Лена, двоюродная сестра Сергея, — девушка молодая, встречается с парнем, и у них тоже ипотека на подходе. С чего вдруг ей эта квартира?
— Галина Петровна, вы поговорили с самой Леной? — осторожно спросила Марина. — Ей вообще нужно это имущество?
— У неё, говорят, денег нет, но есть желание. Молодая, пусть поселится в городском жилье. Всё лучше, чем Сергею отдать, который меня за порог выставит!
Марина вздохнула. Упрямство свекрови явно зашкаливает. Но высказать что-то жёсткое не решилась. Положила трубку и обхватила руками голову.
— Замечательно, — сказала она в пустоту. — Весь наш план летит к чёрту?
Вечером она сообщила мужу о звонке. Тот развёл руками и тихо выругался. После ужина он набрал номер Лены.
— Привет, сестрёнка, — проговорил в трубку он. — Что там у вас с планами? Мама говорит, хочет оформить на тебя дарственную. Да… Серьёзно? Понял. Хорошо, спасибо, что предупредила.
Он закончил разговор, повернулся к Марине:
— Лена в шоке. Она сказала, что не горит желанием брать у мамы эту квартиру. У неё с парнем уже почти одобрен кредит на другое жильё в новостройке. Она боится связываться, ведь Галина Петровна — человек сложный, вдруг будет бесконечно контролировать. Лена говорит, даже если ей бесплатно отдать, она не знает, что потом делать с самой Галиной. А жить в той бабушкиной «однушке» они не хотят — район неудобный, ремонту сто лет.
— Значит, свекровь зря пытается её «порадовать» этим подарком?
— Похоже. Но мама может и заставить Лену принять, мало ли.
Марина видела, как на лице у Сергея отражается целая палитра эмоций — от злости до растерянности.
На следующий день Сергей взял выходной и поехал к тётке Софье, у которой последнее время жила Галина Петровна. Дом в пригороде, рядом с лесополосой. Когда он вошёл во двор, Софья вздохнула, указав на закрытую дверь:
— Сестра у меня второй день сама не своя. Говорит, что позор её сыну, что он хочет «продать мою квартиру». Я пробовала объяснить, что вы с Мариной не собираетесь её обманывать… Но Галя упрямилась, даже слушать ничего не хочет.
Сергей уже хотел пройти в комнату, но свекровь сама вышла навстречу. Худощавая, с упрямым подбородком, она смотрела на сына исподлобья:
— Зачем пришёл? Снова просить?
— Нет. Поговорить спокойно. Мама, ты ведь понимаешь, что у нас нет цели забрать твоё жильё? Мы хотим, чтобы было удобно всем. Мы можем оформить договор так, что ты останешься собственником своей части, и никто не сможет тебя выселить.
— Да знаю я ваши «документы». Люди, бывает, подсовывают бумажку — подпишешь, а потом у тебя ничего не остаётся.
— Разве я дал тебе повод мне не верить? С самого моего детства ты одна нас тянула, я помню, как тебе было трудно. И я помогал, чем мог, когда папа умер. Разве нет?
Свекровь поморщилась:
— Говоришь правильно, но жизнь научила меня осторожности. Не хочу зависеть ни от кого.
— Тогда давай хотя бы обсудим с юристом схему: ты получаешь право проживания, мы тебе обеспечиваем регистрацию в новой квартире. Если ты хочешь — можешь там жить, а хочешь — оставайся у Софьи. Но хоть пользуйся деньгами от размена! Тебе же лишними не будут. Врачей тебе оплачивать, кредиты за дачу, там что-то ещё.
Галина Петровна, отвела взгляд в сторону. Было видно, как в ней борются обиды и здравый смысл. Софья молчала, лишь покачивала головой в такт напряжённому диалогу.
— Допустим, — прошептала свекровь. — Допустим, я соглашусь. Но только если всё будет оформлено так, что я останусь хозяйкой своей доли. Не ваша эта квартира, а моя, и если надо будет, я её продам сама, без вашего участия.
— Хорошо. Разумно, — мы как раз надеялись на совместное владение. Ты же в этом случае не теряешь никаких прав.
Галина Петровна что-то хотела возразить, но промолчала. Тяжело опустилась на стул:
— Да только где гарантии, что вы потом не настроите против меня и Алёну, и Костю?
— Мама… — он сел рядом. — Ты же их бабушка. Какая выгода мне — настраивать детей? Они и так обожают тебя, хоть вы и редко видитесь в последнее время. Костя всё спрашивает: «Почему бабушка не приезжает?» Алёна мечтает, чтобы ты помогла ей выбрать шторы, она как раз увлеклась дизайном.
— Это они сейчас маленькие, — свекровь поглядела в окно. — А вырастут, им будет всё равно.
— Многое зависит от нас. Давай не будем друг друга терзать этими подозрениями.
— Хорошо, послушаю, что юрист скажет. Но предупреждаю: я не отменяю дарственную просто так. Если увижу, что что-то нечисто, всё сделаю по-своему.
Софья робко улыбнулась, перекрестилась:
— Ну слава Богу.
Через неделю они поехали вместе к знакомому юристу, который долго объяснял, что такое «договор ренты с пожизненным содержанием», «долевое владение», «завещание с условием проживания». Несколько раз она недоверчиво морщилась, особенно когда слышала про возможность прописать Алёну и Костю без её согласия.
— Посмотрим, — буркнула она в конце. — Не думаю, что сразу на что-то соглашусь. Надо всё обдумать. И ещё — хочу лично поговорить со своим нотариусом.
Юрист развёл руками, смотрел на Марины и Сергея, мол, лучшее, что можно сделать — не давить, а дождаться решения самой Галины Петровны. Марина видела, как мужу нелегко: с одной стороны, хочется ускорить процесс, ведь цены на недвижимость продолжают расти; с другой, слишком сильное давление может сделать только хуже.
Вернувшись домой, они увидели заплаканную Алёну. Оказалось, она поругалась с младшим братом. Тот разложил свой конструктор на её диване, и когда Алёна попыталась отодвинуть детали, всё рассыпалось.
— Вы обещали, что у нас будет новая квартира, где у меня появится отдельная комната! — рыдала она. — Когда это случится?!
Марина села рядом:
— Дочка, нам приходится договариваться с бабушкой. Это непросто.
— Моя бабушка, — буркнула Алёна, поправляя копну волос. — Не могу понять, зачем ей эта «однушка», если она там не живёт. Она же должна нас любить.
Сергей устало вздохнул:
— Люди по-разному воспринимают имущество, особенно когда речь о памяти и страхе остаться без поддержки. Бабушка думает, что если перепишет квартиру, её забудут.
Алёна зажмурилась, шмыгнула носом:
— Но это же глупо!
— Жизнь сложная штука, — Марина погладила дочку по плечу. — Просто потерпи. Надеемся, мы найдём компромисс.
Прошёл ещё месяц. Галина Петровна так и не оформила дарственную на Лену: Лена сказала ей прямо, что принимает в подарок только при условии, что бабушка будет жить с сыном, а не с ней, и ни на какие «постоянные скандалы» она не подписывается. Свекровь обиделась.
Постепенно Галина Петровна всё чаще звонила Марине: спрашивала, сколько стоит ремонт в новостройке, как устроен район. Марина отвечала осторожно, понимая, что резкими предложениями можно вновь пробудить в свекрови страх. Сергей в это время подыскал пару вариантов недорогих «трешек» в их городе, где ипотека получалась посильной. Дети раз за разом напоминали: «Ну, когда мы уже переедем?»
Однажды вечером, когда семья сидела за поздним ужином, раздался телефонный звонок. На экране высветилось: «Мама». Сергей посмотрел на Марину, включил громкую связь.
— Ну что? — в голосе Галины Петровны слышалась усталость. — Допустим, я готова оформить совместную долю. Можешь прислать мне те варианты «трешек», которые ты нашёл. Но… никаких сделок без моего нотариуса. И вы мне прописку оформляете, чтоб я могла быть там, когда захочу.
Сергей улыбнулся, не скрывая облегчения:
— Конечно. Спасибо, мама. Всё сделаем, как ты пожелаешь.
— Не благодарите раньше времени, — отрезала она. — Посмотрим, как оно пойдёт. Я человек старый, перепугался всяких историй. Но если вы хотите, чтобы мы оставались семьёй, придётся мне пойти вам навстречу. Ты помни, у меня есть условия.
— Да, разумеется.
— Ладно, тогда завтра подъезжайте.
Голос свекрови стал немного мягче. Возможно, ей самой надоело воевать и тратить силы на бессмысленный конфликт.
Никто не ждал, что дальше всё пройдёт гладко. Галина Петровна наверняка ещё не раз устроит «проверку» намерений сына и снохи. Но главное, что теперь появился шанс. Марина, закончив разговор, посмотрела на детей:
— Видите, бабушка передумала. Возможно, всё-таки получится купить нам новую квартиру, и у каждого будет своё личное пространство.
Алёна робко улыбнулась. Костя запрыгал от радости, воображая собственную полку для игрушек. Сергей присел рядом с Мариной, взял её за руку. Взгляд его говорил: «Путь долгий, но мы хотя бы пошли в нужном направлении».
И пусть обид, страхов и недосказанности ещё будет немало, зато это не окончательный разрыв. Иногда одного крохотного шага навстречу бывает достаточно, чтобы надежда вернулась в семью.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.