- Кать, всё, пока! Спокойной тебе ночи! - молодая девушка направилась к двери ординаторской.- Да! Там в седьмой палате женщину привезли после обеда, обрати внимание, точный диагноз не поставлен, но...мне кажется там проблемы с сосудами. Губы синие, дышит шумно. Короче, зайди. Вдруг плохо станет.
- Хорошо. Марусь, спасибо! Смотрю опять набегалась? - Катя кивнула на ногу коллеги.
- Ничего! Я привыкла. На погоду, наверное. Отдохну скоро. Отпуск же. Еще смена и все. Только...вот зачем мне этот санаторий в мае, и вообще...
- Маш, прекрати! Отдохнешь, подлечишься.- девушка застегнула последнюю пуговицу на халате и подошла к коллеге.- А может..., а может жениха там...А?
- Прекрати! Какие женихи! Ладно! Пока! А то дождь сейчас пойдет, а я без зонта!
Мария вышла из отделения в весенний вечер. Пахло пылью. Тучи плыли по небу, ветер собирал их в кучу, чтоб обрушить потоки живительной влаги на землю. Конец апреля. Уже тепло. Молодые листочки распустились на деревьях, на клумбах зеленели пионы, тюльпаны и нарциссы. Скоро они взорвутся разноцветьем, заполнят воздух своими ароматами.
Мария не спеша шла к дому через больничный двор. Нога ныла, девушка осторожно наступала на нее, прихрамывала.
- Хорошо, что все рядом. Работа, дом.- в очередной раз порадовалась счастливому случаю. Пять лет назад их старые дома, стоявшие рядом с железнодорожными путями, расселяли. Некоторые взяли деньги за жилплощадь, купили себе домики в поселке городского типа. Поселок большой, больше двадцати тысяч населения. Большая узловая железнодорожная станция. Большинство населения работало на железке, так называли депо, станцию, ПЧ, все, что относилось к огромному железнодорожному хозяйству. Вот и дед с бабушкой Марии Сорокиной работали в этом хозяйстве. Дед обходчиком. Была такая должность когда-то. Он проверял стрелки, рельсы. Потом осматривал вагоны. Бабушка работала сначала в бане. Она находилась рядом с домами, в которых жили железнодорожники, потом перешла в билетную кассу.
Дома... Три кирпичные двухэтажные коробки без балконов, воды. Да вообще без всяких удобств. Все удобста во дворе. У Сорокиных было два большие комнаты на первом этаже с печкой, которая и разделяла эти комнаты. Дед разгородил помещения станками из досок. Получился небольшой коридор, большая кухня и две спальни, одна из которых была проходная. Вот в такой квартире родилась, вернее принесли из роддома Машу. Здесь же и ее мама Наташа выросла. Жили в тесноте, но дружно и весело. Соседи как родственники. Дети часто играли на лестничных площадках, собираясь стайками. Во дворе папы и дедушки сделали площадку с песочницей, качелями. Здесь же разбили маленькие огородики, под старой ивой стоял большой стол со скамейками. За ним часто отмечались праздники в складчину. Хозяйки приносили свои фирменные блюда, мужчины разжигали костер, варили уху или плов. Много рыбаков жили по соседству. Двор ото всего остального мира отделяли сараи. Они летом переоборудовались в кухни. Как же пахло вареньем осенью! Дети бегали с кусками хлеба от двери к двери. Пенкой угощались. Коммуна! Все вместе, все общее. И радость и горе. Горе... Маша родилась с дефектом. Левая ножка короче правой. Да еще и без отца. Мама Наташа познакомилась с одним практикантом из железнодорожного техникума. Любовь! А после практики ... Дед запретил искать, претензии предъявлять. - Насильно мил не будешь! Ничего, вырастим!- стукнув по столу кулаком сказал, как отрезал. Некоторые косились, шептались, но... Маша родилась. Желанная и любимая. А потом началась война за ножку. Наташа работала процедурной медсестрой в железнодорожной поликлинике. В тридцати километрах от поселка находился городок в котором было медучилище. Его окончила Наташа, а потом и Маша. Только это помогло выбить квоту на операцию для дочери. Дед, как ветеран труда, передовик, ходил на поклон к начальству, ездил даже в область. В три года девочке сделали операцию. Долго они с мамой лежали в больнице в самой Москве. Ножку ломали, потом вытяжка... Домой вернулись с ровными ножками, только ...шрам, да и на месте операции ножка часто опухала. Ребенок немного прихрамывал. А еще...не было в семье Сорокиных красивых. Все обыкновенные. Русые волосы, серые, почти прозрачные глаза, белесые брови и ресницы. Да еще и веснушки на носу. Маша всегда стеснялась своей внешности. Особенно в подростковом возрасте. А еще ее дразнили в школе Сорокой, хромоножкой, жиртрестом. Дети бывают злыми. Маша терпела, молчала. Даже родным не жаловалась. Просто тихо плакала в своей комнате, когда оставалась одна. Да и кто защитит? Отца нет, дед...Когда Маше было восемь лет, погиб ее любимый дедушка. Током убило. Провод оборвало ветром, а он не заметил ночью. Это был один, вернее, первый самый страшный день в жизни ребенка. А потом бабушка...
И осталась Маша с мамой одни. Трудно было и морально и материально. Наталья бегала после приема по больным, ставила капельницы, уколы, мыла полы в поликлинике. Поликлиника небольшая, всего несколько кабинетов. Она тоже была железнодорожной. Маша во всем старалась помогать маме. Дома убирала, готовила, стирать свои вещи начала рано, подворотнички на форме пришивать. А еще вязать. Бабушка научила, она рукодельницей была. Из топора могла приготовить первое, второе, десерт и третье. Ничего в доме не выбрасывалось. Все перешивалось, все в хозяйство. Из старых платьев внучке одежду для двора, так баба Аня говорила, простыни, наволочки шли на кухонные прихватки, полотенца. А еще бабуля вязала поджопники, так называла круглые коврики на табуреты и стулья. Распускала кофты, свитера и вязала. А какие скатерти, салфетки! Они сохранились, как память, реликвия семейная. Жили небогато, как и многие соседи. И вот радость-расселяют! Хотя расставались со слезами все соседи, привыкли за столько лет. Сорокиным предложили квартиру в кирпичном трехэтажном доме возле стадиона. Они уже даже смотрели ее. Далековато от работы, но...К этому времени Маша окончила медучилище и работала медсестрой с мамой. Только мама в хирургии, а дочь в терапии. Старую железнодорожную поликлинику закрыли, все перевели в районную . Но ничего, велосипеды есть. А когда пришли получать ордер, им предложили другую квартиру. Возле районной больницы построили дом. Никто не хотел туда переселяться. Далеко от центра, да и дом панельный. Никто не знал, что это за зверь, панели. А Сорокины согласились. И не пожалели. Кухня десять метров, спальня больше двенадцати, зал почти двадцать. А ванная, туалет, большой коридор. Хоромы! Дворец! Когда дочь и мать вошли в квартиру, показалось, что спят обе и им это снится. Ходили по пустым комнатам и плакали. А балкон! Теперь не надо таскать тазы с бельем на улицу.
-Ну что, Маруся, соглашаемся?- мама и дочь стояли на балконе.
- Да! Смотри, больница через забор. Перешел и все. А на рынок, в магазины...Мам, автобусы останавливаются все здесь. А вон там магазинчики есть. Хлеб точно купить можно. И этаж второй. Здорово!
- Девки!- услышали голос из коридора.- Ну что надумали?- вошла в квартиру Шура. Она жила в соседнем доме. Муж давно умер, сыновья разъехались, женились.
- Шур, а что от добра добра искать?- ответила Наташа.- Смотри какие хоромы! Вода холодная, горячая, газ, ванная, туалет. Теперь не будем с ведрами утром бегать, ссаки выливать.- смеялись женщины.
- Вот и я соглашусь. И пусть панельный. Может он еще лучше кирпичных. А то что почти на окраине, так отдохнем от шума.
Так Сорокины заселились в новую квартиру. Да еще и с почти новой мебелью. Ольга Анатольевна, завотделением, любила делать ремонт в своем доме, мебель менять. А почему б и нет? Средства позволяли. Муж у нее начальник вокзала, сыновья - один врач, другой военный,самостоятельные, обеспеченные. Вот и предложила Сорокиным за символическую плату кухню, стенку, мягкую мебель, спальню. Купили.
Когда все расставили, развесили, разложили, просто не верили своему счастью. А потом...два года назад Наташе стало плохо прямо на работе. Инсульт, тромб...спасти не удалось. Так Маша осталась одна. Соседка, коллеги поддерживали, больные. Марию Николаевну любили. Она всегда вежливая, спокойная. А руки! Уколы делала так, что не чувствовали больные. Могла посидеть, успокоить, поговорить с каждым. С коллегами никогда не ссорилась. Могла заменить любую. А что ей еще делать? Одна. На работе веселее, не чувствовалось одиночество. В свои двадцать пять ощущала себя старухой. Слишком много потерь, да и на женское счастье не рассчитывала, даже не мечтала о нем. Кому она нужна с такой ногой, лишним весом и"красотой". Год назад, правда, соблазнилась уговорами коллег Кати и Лены, отстригла свою косу. Теперь у Маруси модная стрижка, волосы не бледно-русые, а темно-русые. Лицо уже не кажется таким...толстым, щекастым. Глаза стали более выразительными. Да и похудела немного после ухода мамы. Одним словом, была страшилка, теперь стала обыкновенной, как все.
Маша вошла в квартиру и присела на пуфик, вытянула больную ногу. "Жевало" у косточки, припухло. Сняла туфли, плащ и пошла в спальню.
- Вот куда я еду? Зачем?- посмотрела на новенький чемодан на колесиках.- Надо было отказаться от путевки!- вздохнула девушка, взяла ночную рубашку и пошла в ванную.- Душ, чай и в горизонтальную плоскость.- подумала и стала раздеваться.
Путевку Мария Николаевна получила от администрации больницы, района и профсоюза как лучшая медсестра отделения. Концер, торжественная часть в день медработника была в местном Дворце культуре. Там чествовали, поздравляли и вручали подарки всем лучшим. Вот и Мария попала в этот список. Наградили путевкой и деньгами. Теперь придется ехать. Девчонки радовались за коллегу.
- Маш, пусть не сезон, так просто море посмотришь, ножки помочишь. Погуляешь. Там все уже цвести будет, красиво. Да и подлечишься грязью. Ну! А там еще и...курортные романы никто не отменял! Для них сезон не важен.
- У вас других тем нет?- отмахивалась Мария.- Поеду. Море не видела. Может понравится. Буду ездить каждый год. Денег подсоберу за год и на море.
- Правильная мысль! Сколько ж можно! Дом- работа!- девчонки еще предложили и гардероб обновить, в область съездить. Съездили. От них не отвяжешься, мертвого уговорят. Теперь все обновки лежали в новом чемодане.
-Завтра ночная смена, а потом сразу на поезд. Хорошо, что все южные поезда следовали через нашу станцию.- хозяйка вышла из ванной с полотенцем на голове.- Сейчас чайку, проверю вещи по списку, потом намажу ногу и спать.