Глава 29
Интернат
Ещё одно дно, в котором можно жить и выжить. То место, о котором мало что знают и понимают нормальные люди.
Это, как другая планета, совершенно другая жизнь. Свой уклад и даже свои «слои» общества, среди живущих там людей.
Томочку привезли в интернат рано утром. Она сначала увидела высокий бетонный забор, большие железные ворота открылись. Взору открылся двор, поросший жухлой умирающей осенней травой. По двору бродили люди. Томочку завели в огромный холл первого этажа. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидели на ступеньках жители этого странного места. В самом холле тоже были люди. Особенно обратила на себя внимание девушка в инвалидной коляске. Она была похожа на распластанную лягушку, сидящую в инвалидном кресле. Рядом с девушкой стоял молодой мужчина в синем рабочем халате.
Раздались голоса.
— Новенькая, новенькая. Смотрите!
— Вольную привезли! Вольную!
— Свежее мясо! — сказала девушка в инвалидном кресле и засмеялась.
Смех прокатился по помещению.
Томочка опустила голову и шла, пытаясь закрыть лицо своими длинными волосами.
— Ничего, ничего. Я буду жить! Я буду жить! Я буду карабкаться, что есть сил. Я всё равно стану человеком.— Шептала сама себе девушка.
Томочку отправили в карантин. Интернат находился за чертой родного города девушки. Карантин - закрытое помещение, где сидишь в одиночестве. Вместо туалета горшок. Который выносили раз в день и целый день он стоял и пах продуктами жизнедеятельности организма.
Три раза в день заходила молчаливая санитарка, принося еду. И больше никаких людей.
Но хорошо, что карантинная комната была на первом этаже и через несколько дней к окну с улицы стали приходить жильцы интерната. Они были странными. Смеялись и обзывались. Иногда выкрикивали
— Эй, вольная. Как там тебе сидится?!
Томочка однажды спросила
— А почему вольная то? Если я в изоляции сижу.
Ей ответили.
— Потому что ты из дома. Мы слышали. Ты вольная. А мы – опекаемые. Мы все из других интернатов и детских домов. Мы всегда были опекаемые. У нас никогда не было своего дома.
Постепенно с теми, кто приходил под окно Томочка нашла общий язык.
— Ты в Хроносе была? — спрашивали «гости».
— Да. Была. Там ужасно. — Отвечала девушка.
— Мы тоже были и ещё и будем. Нас иногда туда отправляют.
Томочка вспомнила Леночку с культяпками, с которой подружилась в Хроносе и рассказала о ней этим девчонкам, которые приходили под её окно.
И сильно плакала узнав, что Леночка была тоже из этого интерната, но уже умерла во время очередного припадка.
В карантине Томочка просидела две недели. Потом её переселили в палату.
В палате было четыре человека, включая Тамару.
Девочки попались хорошие. Ольга-неваляшка. Её так прозвали в интернате, потому что у неё были недоразвитые ступни и ноги колесом. И она ходила по коридору раскачиваясь из стороны в сторону на своих больных ногах. Ступни её при этом шаркали об пол обшарпанными ботиночками. От этого подошва изнашивалась и отклеивалась. И Ольга постоянно заклеивала свои башмаки. Она была умственно отсталой, но в малой степени. Ольга-неваляшка очень любила читать цветные детские книжки и рассказывать выдуманные истории, как в неё влюблён санитар Алёша с «весёлого отделения». «Весёлым» называли закрытое крыло, где содержались буйные жители интерната. Второй соседкой была девушка Вика. Молчаливая и очень стеснительная. Она часто жалась где ни будь в сторонке, подобно маленькому, испуганному ребёнку. Вика была «рабочей». Она ходила работать в прачечную. И Вику очень любила медсестра Ирина Эдуардовна. Приносила фрукты, покупала какую ни будь одежду. Вика называла медсестру «мама Ира» и была к ней очень привязана. С весны и до осени «мама Ира» забирала Вику в свои выходные работать на огороде.
Третьей соседкой была Кирка.
Кира была девушкой, но одевалась и выглядела, как мальчик. Коротко стриженая, с мальчишечьей походкой. Носила мужские рубашки и штаны. Беспрестанно курила и материлась и иногда впадала в агрессивное состояние. Особенно, когда была смена не её «мамы». Медсестры Виктории Алексеевны. У каждой из молодых опекаемых были такие «мамы». К ним они были привязаны, как бывают привязаны дети примерно лет шести. «Мамы» этим пользовались. Кто то брал девчонок домой для домашней работы. Ремонт, уборка, прополка, копка огородов. Кто то просто по тихому забирал у девчонок маленькую толику пенсии, которую выплачивали по инвалидности. Основная часть пенсии отходила интернату и мизерную часть давали на руки тем, кто мало- мальски соображает. И девчонки несли эти мизерные гроши своим «мамам».