Не успел я и три дня отработать в редакции газеты "Молодёжь Якутии", как меня погнали на покос. Ну, не только меня, а весь коллектив редакции. Признаюсь, странным мне это показалось. Косить сено! Журналистам!! В Якутске!!!..
Я когда летел в Якутск, в надежде найти здесь работу журналистом, думал, что здесь должно быть очень, очень холодно. На календаре было 2 июля, но я, перед выходом из самолета на трап надел пиджак и тёплую куртку. Такое у меня было представление о здешнем климате. Я же за свои тридцать с хвостиком лет севернее Тюмени нигде не был. Но про Севера был наслышан. А рассказы людей бывалых были тогда важным источником информации, интернета же в 1986 году ещё не существовало. То, что я погорячился не только с курткой, но и пиджаком тоже, я понял быстро. Летом в Якутске бывает жарче чем в Крыму. Да ещё и солнце весь день стоит в зените, а деревьев на городских улицах практически нет. Они там не росли, как мне объяснили, из-за засоленности почвы. Там ведь вечная мерзлота, все городские токсины накапливаются в тонком слое поверхностной земли. В общем, для меня якутское лето было немногим лучше якутской зимы, да и то потому, что оно короткое.
Но сено!.. Я думал, что тут кроме северных оленей больше никакие животные не выживают. А им сено не требуется, сами пасутся и в любые морозы сами добывают себе пропитание. Но оказалось, что коровы здесь есть. Особые коровы, якутские, низкорослые и низкоудойные. Но тем не менее, молоко дают и кормить их требуется. А когда нас вывезли за город, я увидел, что вокруг Якутска и деревья разные растут, и луга зеленеют.
На одном таком лугу нас и выгрузили. Показали делянку, которую мы должны освоить и вручили косы. Не каждому индивидуально, а в расчете, один инструмент на двух-трех человек. А что с нас взять? Городские же, да ещё и журналисты, которые тяжелее авторучки ничего не поднимали. Пусть хоть как-то, по очереди, да что-то накосят. Справедливости ради, среди нас нашлись ребята с руками, выросшие в сельской местности. Так что они первым делом все выданные нам косы наточили или отбили, так это, кажется, правильно называется. А потом показали, как надо с косой обращаться.
Я этот инструмент в руках держал впервые. Но помахал им немного, приладился. Дело нехитрое. Но, хотя и был тогда в хорошей физической форме, быстро устал. К этому делу привычка нужна. Впрочем, кто-то меня тут же сменил, а потом и я, отдохнув, снова взялся за косу. В общем дело потихоньку пошло. Стахановцев из нас не получилось, но сколько-то сена мы накосили, пока совсем жарко не стало.
Где-то в партийных документах такой вид шефской помощи именовался "смычкой города и деревни". Сельское хозяйство в СССР было плохо развито. Продуктов село производило недостаточно, многое было в дефиците, особенно в 80-е годы. Именно тогда появилось понятие "колбасные электрички", на которых люди везли из Москвы мясо, колбасу, яйца, конфеты... Кстати, продажи мясопродуктов в московских магазинах уже в конце 70-х годов были ограничены. В одни руки давали не более 2-х кг. А если ты хотел взять больше, то надо было искать другой магазин или заходить к мясникам с черного хода. За небольшую доплату они отрубали тебе хороший кусок желаемого веса.
Один из друзей моего армавирского детства, ассириец по национальности, переехал в столицу. Женился на московской ассирийке. Родня жены за большие деньги устроила его продавцом в мясной отдел гастронома. Не в центре даже, а просто в спальном районе. Богатым человеком стал мой друг. Рассказывал, как каждый вечер, после закрытия магазина он делил "навар" с коллегами по топору и прилавку. Правда семейная жизнь у него не сложилась. Женился же не по любви, а по выбору родителей. Так у них, у ассирийцев, было тогда принято, чтобы сохранить свою национальную идентичность. Но это уже другая история...
В селе же всегда не хватало рабочих рук во время сбора урожая. Поэтому помощь горожан тогда была обычным делом. С покосом я впервые столкнулся. Но ещё школьником приходилось собирать морковь и свеклу на колхозных полях. В армии нас вывозили на уборку картошки. Когда учился в Краснодаре, каждый сентябрь всех студентов и учащихся техникумов отправляли на сбор винограда. Я, правда, ни разу виноград не собирал. У нас был выбор: либо на виноград на один месяц в сентябре, либо на два летних месяца в стройотряд - строить коровники, школы, детские сады для тех же колхозников. В стройотряде можно было неплохо заработать, поэтому я выбирал его. А когда я работал в редакции областной молодежной газеты "Ленинская смена", нас посылали на овощехранилище. Противная работа в плохо освещённом и холодном помещении - выбирать и откладывать в сторону гнилую картошку. Ну, видимо, не рисковали поручить ничего более серьезного работникам пера.
Так что якутский покос можно было рассматривать как повышение статуса. А что? На свежем воздухе, в окружении красивой природы. Да ещё пикничок в приятной компании по завершении физических упражнений. Накрыли общую поляну, закусили, выпили... Не помню уже, откуда выпивка появилась. В Якутске, когда я туда попал, работала карточная система распределения продуктов. В том числе и алкоголь был по талонам - две бутылки вина или водки в месяц на одного человека. Да и те две бутылки ещё надо было суметь приобрести, потому что в магазинах они свободно не стояли, народ всё тут же расхватывал, едва успевали завезти. Но, может быть, высокое партийное начальство выделило на редакцию несколько бутылок, чтобы как-то стимулировать бесплатную рабсилу. Хоть и был тогда уже в стране "сухой закон", объявленный Горбачевым, но, как говорил князь Владимир Красное Солнышко, "Вино есть веселие для русских; не можем быть без него". А, может быть, и не говорил князь Креститель вовсе того. А просто придумал эти слова за него Карамзин, когда писал свою "Историю государства Российского", чтобы читать этот многотомный труд было не так скучно. Тем не менее, традиции коллективного возлияния в СССР были крепкие. И вреда их запрещением было нанесено стране намного больше, нежели пользы.
В общем, хорошо начали отдыхать после трудов праведных. Как всегда пошли разные развеселые байки - у пишущих людей с этим не заржавеет. Тут Боря, водитель редакционной "Волги", говорит, что пойдет, немного покатается. Ему за рулём пить нельзя, скучно ему с нами. И ведет с собой к машине практикантку. Такая плотненькая блондинка лет двадцати, из серии простушка-хохотушка. Их две практикантки тогда в редакции были. Обе из Иркутского университета, с факультета журналистики. Появились буквально на следующий день после моего приезда в Якутск.
Помню, вышел я из здания Дома Печати на улицу, а навстречу идет очень красивая пара. Молодой якут с густыми черными волосами до плеч и с ним жгучая брюнетка, русская, гибкая, прямые волосы ниже спины. Я их взглядом проводил, залюбовался даже. А когда вернулся в редакцию, узнал, что это и не пара вовсе. Девушка приехала из Иркутска на практику в нашу газету, спрашивала на улице, как найти редакцию, и её вызвался проводить молодой якутский поэт Софрон Осипов, который был нештатным автором газеты. Софрон, кстати, закончил Литературный институт в Москве и писал, по словам знающих людей, очень даже хорошие стихи. Мне у него понравилось вот это:
"Зимой в Якутске с водкой без закуски,
мой ангел, не буди меня напрасно!
Космические тут перенагрузки
при выходе в открытое пространство.
Кто знает, в холод
выскочишь за хлебом,
да и минуешь точку невозврата –
и вдруг придёшь в себя
под знойным небом..."
Тут, на мой взгляд, логично было бы заменить хлеб на водку. Потому что в поисках хлеба сильно рисковать не станешь, но вот если месяц уже заканчивается, а у тебя вот-вот сгорят талоны на две бутылки спиртного, то легко пустишься во все тяжкие. Приходилось и мне, и даже Лене, стоять на улице в 50-градусный мороз, в бесконечной очереди ко входу в магазин, куда завезли водку. Зимой в Якутске день промелькнет незаметно, а всё остальное ночь. Стоишь в темноте и густом тумане, держишься двумя руками за талию впереди стоящего, а сзади за тебя тоже кто-держится. Это чтобы не потеряться в ночи и тумане, и чтобы кто-то наглый без очереди не пролез. А потом ещё надо же и до дома добраться: не заблудиться, не замерзнуть окончательно по дороге и не миновать невзначай точку невозврата.
Красавица брюнетка была девушкой строгого поведения, холодная и неприступная. А её сокурсница, которая прибыла на день позже, казалась легко доступной. Вот Боря и повез её "покататься". Я тогда ещё подумал про него, что вот, мол, с виду такой увалень, а ловко так девушку снял. Но не прошло и двадцати минут, как Волга вернулась. Открылась дверка и из машины выпорхнула блондинка, с гордо задранным носиком, а за ней Боря. И под глазом у него здоровенный фингал. Кто-то из ребят тут же крикнул:
- Боря, что это с тобой?
И тот отвечает:
- Дура эта мне в глаз въе..., ну, то есть, въехала.
А девчонка беззлобно и даже весело комментирует:
- Не будешь руки распускать...
Вот тебе и легко доступная простушка...
Посмеялись над Борей с некоторым злорадством. Не один я, видимо, ему успел позавидовать.
А потом за нами пришёл какой-то допотопный автобус и повез нас в город. Я трясся на жестком сиденье, слегка разомлев от жары и алкоголя, а в голове крутились строки популярной песни ВИА "Песняры":
"Касил Ясь канюшину,
паглядал на дивчину..."
На фото: Якутск, лето 1987 г., коллективный выезд на природу.
Все истории нашей с Леной жизни в Якутске можно прочитать ЗДЕСЬ.
