Все части повести здесь
Ловушка для зайцев. Приключенческая повесть. Книга 2. Флажки для волков. Часть 16
– Да, приезжали и приходили мои друзья. Мы славно провели время.
– Значит, я, Ася, теперь уже тебе не друг? Могла бы и меня пригласить...
Зачем притворяться, и делать хорошую мину при плохой игре?
– Могла бы. Но извини – не хотела. Между нами... пропасть теперь. Не люблю лжи и скрытничества.
– Ты о чем?
– Ты прекрасно знаешь, о чем. Прости, могу опоздать на работу.
Ей, похоже, нечего мне сказать, но все же она выдавливает из себя фразу про то, что не думала, что когда-то мы станем такими далекими друг другу.
– Ты сама это начала, Аня.
– И теперь твоя лучшая подружка – красотка Агния.
– Она хотя бы настоящая.
Часть 16
Я смотрю на Агнию и сначала вообще не понимаю, что именно она имеет в виду.
– Что семнадцать? – спрашиваю ее.
– Ну, две стельных коровы убиты у нас, а пятнадцать у него.
– Георгий – обращаюсь я к мужчине – мы можем с вами на улице побеседовать?
– Ну уже нет! – Галина упирает руки в бока – если бы этот милый молодой человек не заехал ко мне , вы бы ничего не узнали! Я тоже хочу послушать!
Георгий выставляет вперед свои смуглые ладошки в надежде успокоить женщину.
– Галиночка! Гоги обязатэльно к тэбэ вернется. Я сэйчас поговорю с этими дэвочками и приду назад!
Мы выходим на улицу, и я спрашиваю у джигита:
– Георгий, а как давно у вас это началось? Ну, с коровами?
– Гдэ-то мэсяц назад – задумчиво говорит он – ну, может, чуть больше.
– А куда вы потом девали тела коров?
Он смотрит на меня взглядом, ясно говорящим о том, что считает меня не совсем нормальной.
– Как куда? У нас за дэрэвней скотомогильник.
– А... Вы там были, на этом скотомогильнике? Ну, после того, как коров туда... того... закапывали...
– Слюшай, дэвушка... Ты странные вопросы задаешь! Последнюю корову, как ты сама сказала, мы обнаружили сэгодня! Как ты думаэшь, куда мы ее дэвали?
– Но... вы поехали ее закопать в скотомогильник... А остальные могилы...
– Да что остальные! Кто их смотрэл?
– Подожди – Агния останавливает меня – у нас на ферме тоже убили двух стельных коров – обращается она к джигиту – но скотомогильник вскрыли и туши забрали после того, как их похоронили. Потому мы и спрашиваем.
– Э, красавица! – говорит джигит и делает витиеватое движение рукой – у нас извращэнцэв нэт в дэрэвне, никто могилка коровок не рыл и туши нэ забирал. Да и кому они нужны!
– Ну, видимо, нужны кому-то – говорю я – но я вас не понимаю. За такой короткий срок задрали пятнадцать стельных коров. Почему вы вместе с мужчинами не вышли охранять ферму? Почему не стали ловить того, кто это делает?
– Э, подруга! Кто бэз дэнэг захочет сидеть в засада, да?! Все хотят бабла! Совсэм облэнились! А участковый знай, кричит, что стрэлять запрэщэно – люди могут пострадать, и вообще, если это какой-то там волк – он занэсен в Красную Книгу, и если я убью его, да, этого любителя нэрожденнных тэлят, мне штраф могут выписать.
– Участковый у вас... странный... Ладно, Георгий, спасибо вам за информацию.
Мы прощаемся с ним, на всякий случай обмениваясь телефонами, и едем с Агнией домой.
– Я там ужин приготовила – говорит Агния, когда мы загоняем мотоцикл в гараж – пойдем, поедим...
За ужином она спрашивает меня:
– Ну, и что это значит?
– Вероятно, он выбрал ту ферму, где много стельных коров. Сначала хотел всех с одной взять, с нашей же. Но у него не получилось, так как у нас стельных мало. И тогда он отыскал ферму, где стельных коров достаточно, а потом разбавил двумя нашими коровками.
– Но почему семнадцать, а не шестнадцать? Слушай, Ась, а может, все это никак не связано, а? Надо в других деревнях поспрашивать – вдруг у них тоже были задранные стельные коровки.
– Не думаю. Скорее всего, жертв больше не будет. Но вот почему семнадцать – это вопрос хороший. Вопрос, на который я не знаю ответа. И еще – если он все-таки забрал туши коров со скотомогильника нашего джигита – где он их хранит? Ведь это все – будет страшно смердеть...
– Может, Георгий верно заметил – этот тип извращенец и ему доставляет удовольствие... этот... гм... аромат?
– Даже не знаю – я подпираю кулачком подбородок – ладно, давай есть...
После ужина мы заняты кто чем. Я читаю, а Агния стирает свои кроссовки в бане, которые позже вывешивает на веревку на улице, прицепив их за прищепки. Спать ложимся рано, тем более, ни Дима, ни кто-либо другой мне не звонит. Странно, но этот вечер проходит очень тихо. Я думаю о том, что следовало бы рассказать Дворжецкому о том, что в соседнем районе задрали стельных коров, но решаю, что время есть еще – в конце концов, скоро суббота и Эдуард придет на шашлык.
На следующее утро Агния возвращается со двора слегка озадаченной. Она была там довольно длительное время, а потому я, не понимая, что она там делала, когда на кухне стынет каша с ягодами, спрашиваю ее:
– Что-то случилось? Ты вышла во двор и пропала.
– У меня с веревки бельевой кроссовок исчез – говорит она грустно – жалко, я так их любила, именно эту пару.
– Один? Может, в траву упал?
– Да, один, я везде смотрела, чуть не весь двор обошла – нет его нигде.
Мне в голову вдруг приходит безрадостная мысль, я вскакиваю с места, а потом снова усаживаюсь на стул.
– Я знаю, почему семнадцать – говорю, пристально глядя на нее – ты – семнадцатая, Агния, и он решил это совсем недавно. Тогда, когда увидел тебя, узнал или кто-то рассказал о тебе. Последний раз мы слышали Вельзевела буквально пару дней назад – именно тогда он убил последнюю стельную корову от Георгия. Поэтому поздравляю – ты в нашей команде будущих жертв!
Я грустно усмехаюсь и наблюдаю за ее реакцией. Ведь она уже когда-то, три года назад, была такой жертвой. Но Агния выглядит очень боевито.
– Если это так, то я совсем этого не боюсь – говорит она – и вообще, прости, конечно, но сейчас двадцать первый век на дворе, Ася, какие язычники, какие псы, перемешанные с котами, какие, черт побери, опыты? Ась, я люблю тебя, ты моя подруга, но это вот все кажется мне если не странным, то... я не знаю. Как будто мы все в дурдом попали.
– И тем не менее, твой кроссовок похищен, Агния, а это означает только то, что ты присоединяешься к тому количеству людей, у которого была похищена та или иная вещь.
До субботы не происходит ничего существенного – мне грустно от того, что Агния скоро уезжает, и я снова останусь одна. Ее отпуск заканчивается, и честно говоря, я не совсем понимаю, каким образом неизвестный «ловец людей», любитель мертвых коровьих туш, собирается в будущем охотиться на нее.
С утра приезжает Лелик, который извлекает из машины торт и пакет с неизвестно чем вкусно пахнущим.
– Привет! Я тут мясо замариновал на шашлык и сам закоптил грудинку.
Он отдает мне пакет и торт, и внимательно смотрит на Агнию. Представляю их друг другу, при этом Лелик наклоняет голову и почтительно целует ее руку, отчего Агния вспыхивает, как красна девица.
– Ты машину к забору поставь – говорю я Лелику – а вечером во двор загоним.
Машина у него солидная, в отличие от нег самого – лопоухого, нескладного, с торчащими в разные стороны волосами и в очках.
Ближе к обеду, когда мы с Агнией возимся с салатами, приходят парни, которые сразу же знакомятся друг с другом и принимаются за шашлык. И самой последней является Ульяна – у той с собой закрутки в виде соленых огурцов-помидоров и салата «Тещин язык», который она готовит так, что пальцы можно отъесть.
Они с Агнией стоят друг напротив друга и... улыбаются.
– Привет, Агния – нарушает молчание Ульяна – рада видеть тебя.
– Я тебя тоже – говорит ей девушка – очень рада, что между нами... нет недопонимания.
– Его и не должно быть. согласись, Данила в могиле, а жизнь идет дальше.
Оставляю их на хозяйстве и иду к Дворжецкому, который в беседке нанизывает шашлык на шампура. Тут же остальные трутся около мангала – кто занят дровами, кто самим шашлыком, а кто-то разливает пиво, скоро сюда приходят и девчонки из дома – говорят, что там им скучно одним. В ногах у тех, кто готовит шашлык, трутся волкособ и котик, и щедрые гости нет-нет, да угощают их ароматным мясом.
Я принимаюсь резать колбасу, сыр и фрукты, в также привезенную Леликом ароматную грудинку.
– Эдуард – обращаюсь к майору – а почему никого не поймали около скита буквально пару дней назад? Туда машина ехала – большой черный джип.
– Да? – удивляется он – странно. Но дежурные никого не видели, иначе мне бы доложили, а нарушителя задержали бы. А ты откуда знаешь, что кто-то ехал туда?
– Это не я. Агния возвращалась из города и видела, как на ту тропинку кто-то свернул, а ведь она ведет в скит.
– Не обязательно. Мне кажется, там есть еще множество отворотов.
Я рассказываю Дворжецкому о встрече с Гоги в магазине, и о пропавших коровах, о том, что их столько же, сколько человек в списке, а кроме того, туда еще совсем недавно вошла и Агния со своим пропавшим кроссовком.
– То есть ты хочешь сказать, что список расширился? Но почему?
– Подозреваю, что того, чья миссия сделать это – отработать список – уговорили насчет Агнии, попросили сделать это и по отношению к ней.
– Кстати, наши расшифровали эти формулы. Это действительно некий генетический образец...
– Раньше полиции это сделал Лелик – я киваю Дворжецкому на своего друга.
– Наши просто не привыкли работать с генетикой – словно оправдывается он – но хоть разобрались – и на том спасибо. Кстати, на флажке, что прикрепили рядом с фундаментом церкви, нет ДНК и отпечатков. Скорее всего, его делали в перчатках.
– И он точно не последний, Эдуард. Я все думала – какая периодичность появления жертв. Я имею в виду коров. А оказалось, что эту периодичность никак не вычислить, поскольку у нас было похищено всего две стельные коровы, а Гоги этот вряд ли задумывался над этим вопросом и записывал даты, когда неизвестный уничтожил бедных животных.
– Получается, телят у них он тоже изымал?
– Да. Но вот в чем странность – похоже, коров из скотомогильника пока не похитили...
– Слушай, а ты случайно телефон у этого Гоги не взяла?
– Взяла, и могу тебе его дать.
Диктую ему телефон, он записывает его себе и обещает мне, что сам поговорит с ним.
– Кстати, я решил поговорить с теми, кто в списке. Объяснить им степень опасности, особенно тем, кто живет один. Возможно, на время эти люди смогут куда-то уехать. Начну в понедельник и потрачу на это весь день.
Я усмехаюсь:
– Твой шеф, я имею в виду Диму, тебя не поймет. Он считает все это ерундой.
– И все-таки для собственного успокоения мы должны это сделать.
Скоро все мы усаживаемся за большой стол в беседке. Давно у меня не было здесь столько приятных людей. Мы болтаем, смеемся и очень рады тому, что смогли собраться все вместе. За одной бутылкой коньяка следует вторая, а потом и третья. У меня был хороший коньяк, одну бутылку принесла Ульяна, и одну – Матвей. Сидим до самых сумерек, из беседки я вижу, как несколько раз над забором появляется то голова тетки Дуни в платке, то темноволосая головка Анютки.
Расходятся гости очень поздно и немного выпившие, хотя и с хорошим очень настроением, чему я рада.
Мы же с Агнией убираем посуду, готовим Лелику постель и скоро все укладываемся спать. На следующий день Лелик перед отъездом напоминает мне о книге, и я отдаю ему ее. Он в нетерпении перелистывает старые страницы, читает что-то, хмурится, шевелит губами и говорит в удивлении:
– Ася, смотри тут пометки на полях, причем на русском. Тот, кто читал книгу, отмечал карандашом то, что ему необходимо. Вот тут, например, написано: «Применить на второй стадии». Ладно, я изучу и верну ее тебе. Очень ценная книженция.
Скорее всего, эти отметки на полях делал сам Метельцев. И смысла не было писать их на немецком. Вероятно, уже тогда, когда читал эту книжку, в голове своей лелеял планы относительно генетического эксперимента.
Вечером в воскресенье уезжает и Агния – отпуск у нее закончился и в понедельник нужно на работу. Она тщательно собирает свои вещи и видно, что ей грустно. Мне, кстати, тоже.
– Ты приезжай почаще – прошу я ее – знаешь же, что я всегда рада тебя видеть. А тем более, теперь, когда ты приобрела себе такого солидного друга.
Я киваю на ее мотоцикл.
– И вообще – просто приезжай и все. Отдыхать. На озеро будем чаще ходить... если ты... не боишься, конечно...
Она смеется.
– Ась, конечно, не боюсь! Кого бояться-то? Чокнутого, который решил поиграть в кошки-мышки? Ну уж нет – сейчас меня не напугаешь каким-нибудь там генетическим экспериментом в виде чокнутой собакокошки и не менее чокнутого хозяина. Я обязательно буду приезжать к тебе, Ася, обязательно! Тем более, как я тебе говорила – у меня ведь совсем нет подруг.
Мы крепко обнимаемся, и она уезжает, оседлав своего железного коня. В доме и во дворе становится необычно тихо и пусто. Даже животные, которые больше не слышат разговоров людей, вроде бы как приуныли. Хан вместе со своим хвостатым другом лежат на крылечке бани и у них обоих очень несчастный вид. Но лежат очень смешно – морда к морде, и скоро так и засыпают.
Я же, стараясь не поддаваться чувству захватывающего одиночества, стараюсь отвлечься домашними делами. А перед сном звонит Дима.
– Ась! – звучит в трубке его веселый голос – слушай, я через три дня возвращаюсь!
– Отличная новость! – радуюсь я – алло! Ты хорошо меня слышишь? У тебя там звуки какие-то!
– Да, тут немного шумно! Как у тебя дела?
Я рассказываю Диме про грузина, у которого убили пятнадцать стельных коров, о том, что у Агнии похитили кроссовок, и о том, что говорит это только об одном – Агнию включили в число будущих жертв зверя и его хозяина.
– Ась, ну ты опять?! – недовольно бубнит Дима – вот откуда в твоей голове такие сумасшедшие идеи? И ведь нет ни одного доказательства того, что пропавшие вещи связаны с тем, что кто-то хочет уничтожить этих людей!
– Как это – нет? А Мария Бочкина?
– Ась, давай закончим этот разговор. Иначе я рассержусь. Послушай, все полицейские – реалисты. Я абсолютно не верю в то, что пропавшие вещи указывают на то, что владельцы этих вещей станут жертвами! Звучит это... нереально и неправильно, Ася! Как, ну как можно верить в подобную чушь?!
Мы прощаемся, причем довольно холодно, и когда я укладываюсь спать, я чувствую себя очень несчастной. Странно, что мы перестали понимать друг друга, вероятно, так на нас действует расстояние, и когда Дима вернется, все встанет на свои места.
И вдруг я подскакиваю на кровати. В этом звонке... было кое-что, что меня очень смутило. Где-то подсознательно я чувствовала, что что-то не так... Что-то неправильно в тех звуках, что раздаются из трубки. Стараюсь думать о том, что вероятно... Дима просто приехал в аэропорт, чтобы купить обратный билет. Нет, это исключено. Он никогда так не делает, а билет покупает через интернет – это проще и никуда не надо ехать. Захожу на сайт аэропорта в Москве, их там несколько, но Дима предпочитает вылетать с Домодедово, убеждаюсь, что мои предположения не беспочвенны, и снова падаю на подушку. Он меня обманывает? Но зачем?
Сплю я на удивление хорошо, а утром все стараюсь делать для того, чтобы в голове не роились мысли о Диме. Вчера в аэропорту он наверняка дожидался регистрации и посадки. Закрыть на это глаза, словно ничего и нет? Но зачем? Нельзя жить во лжи...
Когда я запираю дверь, чтобы отправиться на работу, над забором внезапно вырастает голова Анютки.
– Привет – она не улыбается, лицо ее серьезное и даже злое.
– Привет – я же наоборот, улыбаюсь ей в ответ – как дела?
– Лучше всех. Слышала, у тебя в субботу веселье было...
Ах вот значит в чем дело! Сейчас последуют обижонки на то, что ее не позвали.
– Да, приезжали и приходили мои друзья. Мы славно провели время.
– Значит, я, Ася, теперь уже тебе не друг? Могла бы и меня пригласить...
Зачем притворяться, и делать хорошую мину при плохой игре?
– Могла бы. Но извини – не хотела. Между нами... пропасть теперь. Не люблю лжи и скрытничества.
– Ты о чем?
– Ты прекрасно знаешь, о чем. Прости, могу опоздать на работу.
Ей, похоже, нечего мне сказать, но все же она выдавливает из себя фразу про то, что не думала, что когда-то мы станем такими далекими друг другу.
– Ты сама это начала, Аня.
– И теперь твоя лучшая подружка – красотка Агния.
– Она хотя бы настоящая.
Я еду на работу, где постоянно думаю о Диме. Нет, так не должно быть, возможно, я себя просто накручиваю, и за Димой не числится никакого обмана. Но с другой стороны – моя интуиция очень редко меня подводит... И сейчас она просто кричит мне о том, что Дима что-то скрывает.
После работы я возвращаюсь домой, и на глаза мне попадается ключ от квартиры Димы. Он так и лежит постоянно на тумбочке в прихожей, но сегодня я почему-то особо заостряю на нем свое внимание. Почему я веду себя, как ревнивая дура? Или не ревнивая, а просто желающая узнать правду? Есть ли разница в этих двух вещах?
Спокойно ужинаю. Тут же вспоминаю смс-сообщение, которое тогда, когда я попала на злосчастное бревно, пришло мне по телефону с незнакомого номера. Тогда я была в такой ярости от того, что поверила в это, а сейчас спокойна. Мне нужно все узнать. Уже сумерки опускаются на Заячье, когда я спокойно сажусь на мотоцикл и еду в сторону города. Подъезжаю к тому дому, в котором находится квартира Димы, поднимаюсь на его этаж и останавливаюсь рядом с дверью.
Я сейчас совсем не уверена в том, что делаю все правильно, а потому прикладываю ухо к двери и прислушиваюсь, словно какой-то шпион. За дверью тишина. Отпираю замок, вхожу в квартиру, иду в большую комнату и понимаю, что моя интуиция меня не обманула. Они там, вдвоем – он и она. Она сидит на подоконнике и ее длинные ноги в красных туфельках обвивают его стан, он стоит совсем рядом, обхватив руками ее тело и страстно целует ее, после каждого его поцелуя она стонет глубинно и нежно, наверное, еще и потому, что мощные толчки его бедер вызывают в ней целую бурю эмоций.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
Все текстовые (и не только), материалы, являются собственностью владельца канала «Муза на Парнасе. Интересные истории». Копирование и распространение материалов, а также любое их использование без разрешения автора запрещено. Также запрещено и коммерческое использование данных материалов. Авторские права на все произведения подтверждены платформой проза.ру.