— Папа! — Машенька радостно пищит, активно машет руками. — Папа приехал!
Малышка в нетерпении спрыгивает со стула, желая быстрее добежать до родителя, но оступается и летит плашмя вниз. Я в последний момент успеваю ее поймать.
— Ты цела? — спрашиваю встревоженно, осматриваю Машеньку с головы до ног. — Не ушиблась?
Адреналин несется по венам. Испугалась за девочку, как за свою.
— Неа. — Малышка крутит головой в разные стороны.
— Вот и славно, — облегченно выдыхаю. Бросаю беглый взгляд на спешащих к нам мужчин.
Пашенька уже вовсю обнимает папу. Довольный мальчишка висит у него на руках и задорно смеется.
Машенька плачет.
— Ты чего? — все-таки ушиблась. Блин, не успела вовремя поймать.
— У-у-у, — рыдает вместо ответа.
— Сильно ударилась? — пугаюсь. В голове тут же начинаю перебирать всевозможные варианты. Вывих, сотрясение, перелом!
В панике снова смотрю на Мака и стоящего рядом с ним отца близнецов. Они оба заняты Пашей и совершенно не обращают внимания на меня и Машу.
Блин. Блин! Бли-и-ин!
— Так, давай я тебе помогу. — Принимая решение, опускаюсь перед девочкой на колени. Нужно, чтобы Машенька забралась на меня.
Нам нужно в больницу. На рентген! Срочно!
— Залезай ко мне на руки, я тебя отнесу до машины, — стараюсь не выказать волнения. — Тебя нужно показать доктору. Он посмотрит, где ты ударилась, проверит, все ли в порядке, и потом поедешь с папой домой, — принимаюсь объяснять прописные истины.
Мне кажется, что с детьми нужно говорить, как со здравомыслящими. Они умные и смышленые, если правильно подобрать слова, то должны все понять.
— Я не хочу к доктору, — канючит.
— Моя хорошая, надо, — мягко настаиваю. Внутри бушует настоящий ураган из эмоций, но внешне надо оставаться спокойной. Я ведь взрослая, должна отвечать за ребенка. — Когда сильно ударилась и потом становится больно, нужно показаться врачу, — опять поясняю. Машенька меня терпеливо слушает. — Покажи, где болит?
— Нигде, — шмыгает носом. А я смотрю на девочку и впадаю в ступор.
— Тогда почему ты плачешь? — я не понимаю.
Малышка смотрит на меня, как на самое глупое существо на планете. Ее бровки подлетают наверх.
Маша удивлена настолько, что забывает про свой плач. Он ей становится не интересен.
— Первой к папе хотела, — надувает губки, куксится.
— И все? — не успеваю скрыть шока. У меня банально нет слов!
Я уже столько всего напридумывала! Даже вспомнила, как действовать при открытом переломе, каким образом отличить два вида кровотечения и куда накладывать жгут при каждом из них!
А Машенька всего лишь хотела к папе первой прибежать.
— Как тут моя принцесса? — раздается за спиной приятный мужской голос. Сижу, не двигаюсь. Мне стыдно посмотреть мужчине в глаза.
— Нормально. — Маша бурчит тихонько.
— Когда нормально, не плачут, — парирует. — А еще не убегают от нянь! — добавляет строго.
От нянь… У этих двух прекрасных детей нет мамы. Нет самого надежного и верного человека, нет того, к кому можно прижаться, что бы в жизни ни случилось. Или просто подойти и обнять.
Нет того, чьи объятия лечат. Кто испечет булочки или приготовит неимоверно вкусный пирог. Кто научит Машеньку следить за собой, стрелять глазками, поможет стать самой красивой.
А еще будет тайком от остальных членов семьи покупать приятные мелочи и распихивать их по детским карманам.
У Паши и Маши нет мамы. Самого главного человека в жизни каждого малыша.
— Папа, она нас ругала, — встревает в разговор Паша. По мальчику видно, он очень хочет что-то сказать.
— Раз ругала, значит, вы заслужили! — Отец близнецов остается непреклонен. Я категорически не согласна с данной фразой! Кусаю губы, чтобы не начать возражать.
— Здравствуйте, — поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь. На стоящего напротив мужчину стараюсь лишний раз не смотреть. — Мак, тебе как обычно? — обращаюсь к тому, кто в моем заведении постоянный гость.
— Я вечером заеду, — произносит он. — Сейчас мне будет некогда.
— Хорошо, — говорю чуть более спокойно и расслабленно, включаю профессионализм, и сразу становится легче. — Вы отец Маши и Паши? — обращаюсь к высокому красивому мужчине.
— А что, не заметно? — Он пытливо выгибает бровь. Тут же тушуюсь. Я не привыкла к подобному обращению.
— Малыши сыты, я их накормила, — почему-то хочется пояснить. Под пытливым взглядом холодных голубых глаз становится некомфортно.
— Сколько? — спрашивает, глядя на меня.
— Что «сколько»? — не понимаю. Рассеянно хлопаю ресницами, хмурюсь.
— Сколько я вам за это должен? — Он говорит так надменно, что я обалдеваю. Не мужчина, а одна ходячая спесь!
— Нисколько, — отвечаю ему. — Это ведь дети! Они потерялись и хотели кушать. Мне несложно их накормить.
Да и любой другой в моей ситуации поступил бы так же! Но об этом решаю промолчать. Я владелица заведения и поступила так, как велело мне мое сердце.
— Мои дети не нуждаются ни в чьих подачках, — своими словами меня убивает. — Я благодарен вам за помощь, но вы сейчас выставите счет, и мы пойдем.
— А куда, пап? — тут же принимается спрашивать Паша.
— Пойдем в зоопарк, — канючит Машенька. — Пожалуйста! — произносит с мольбой.
— Мы идем ко мне на работу, — заявляет строго и безапелляционно. — Я буду работать, а вы мультфильмы смотреть.
— Не хочу на работу, — тут уже начинает хныкать Паша.
— Не хочу мультики, — подключается Маша.
Отец малышей начинает свирепеть.
— Извините, что вмешиваюсь, — произношу осторожно. — Ваши дети до вечера могут побыть здесь.
Отец близнецов похож на дикого ежа. На такого красивого, ухоженного, но фыркающего и колючего ежика, которого так и хочется погладить, чтобы поскорее подобрел.
Может быть, если подарить ему немного ласки, он спрячет свои иголки? Или откусит руку по локоть, как только дотронешься?
Почему-то с отцом близнецов, я думаю, будет второй вариант.
Понимаю, что в одиночку заниматься воспитанием детей нелегко. Даже не могу представить, как сложно!
Еще прекрасно вижу, как сильно он испугался из-за пропажи своих малышей. Страха нахватался сполна.
Оно и понятно! Ведь не каждый же день узнаешь о пропаже своих деток.
Но блин! Даже все вышеперечисленное не дает ему никакого права общаться со мной в таком тоне! Пропажа детей не повод срываться на окружающих. Сам виноват.
Но этого я ему не скажу. Потому что обстоятельства в жизни бывают разными. А я, строя предположения, могу даже не догадываться о половине из них.
— Ну так что? Оставите детвору у меня? — кидаю беглый взгляд на малышей, подмигиваю им. Они довольны, улыбаются.
Я очень хочу, чтобы детки остались со мной. Кажется, если их заберут, то мир просто рухнет. Из него разом возьмут и выкачают весь свет.
Не знаю, что это за тяга такая, но всем нутром чувствую: я им нужна. А еще они нужны мне. Очень сильно.
— Мои дети пойдут… — начинает недовольно мужчина, но не успевает продолжить фразу, как его тут же перебивает Макар.
— Забава, ты наша спасительница! — нарочито громко говорит он.
Делает шаг вперед, переключает внимание на себя. Незаметно пихает своего друга локтем, но я-то все вижу.
— У Марка сегодня крайне насыщенный день, и он будет очень благодарен тебе за оказанную услугу, — поворачивается и многозначительно смотрит на отца близнецов. — Правда, Марк? — произносит с нажимом. — Ты ведь будешь рад, если Забава присмотрит за твоими детьми? — Макар снова давит. Я замираю.
Сейчас, в эту самую минуту, решается вся моя дальнейшая жизнь! Я не хочу, не готова расставаться с малышами так скоро. Их общество для меня — как тягучая карамелька. Хочу еще!
— Конечно, я буду рад! — Марк говорит раздраженно. Но всем своим видом показывает, что нет.
Едва сдерживаю лукавую улыбку. Для этого приходится прикусить губу, но оно того стоит. Не хочу показывать ему раньше времени, что я слишком добра.
Но улыбка, зараза, так и рвется наружу, сминая тщательно выстроенные преграды. Ей плевать на них.
А вот тебе, Марк, недостает ласки. Именно поэтому ты суровый, злой и кусаешься. Так и хочется молочка в блюдце для колючего ежика налить.
Нужно добрее быть. Особенно когда дело касается детей.
— Можно остаться с Забавой? — с плохо скрываемым нетерпением спрашивает Машенька у своего папы.
Девочка с таким обожанием смотрит на него, что у меня екает сердце. Это великое счастье, чтобы на тебя кто-то вот так смотрел.
— Можно, — отвечает ей строго. — Только…
Но дети не дают ему закончить фразу. Они весело и задорно кричат.
— Ура! — Маша и Паша счастливо подпрыгивают, хлопают в ладоши и не прячут своих истинных чувств. Дети рады, что им никуда не нужно уходить.
— Вот видишь, все не так страшно, как могло оказаться, — успокаивает друга Мак. Пытается разрядить накаленную обстановку.
Но Марк, оказывается, настроен совершенно не так благосклонно, как Маковецкий.
— Забава, можно вас на пару минут? — обращается ко мне деловым тоном. Весь его вид буквально кричит: нам предстоит непростой разговор.
— Конечно, можно, — мило улыбаюсь ему. Веду себя, словно не понимаю произошедшего, пусть думает, что я недалекого ума.
Улыбка — самое мощное и страшное оружие. Она способна обезоружить кого угодно, против нее не попрешь.
Судя по реакции Марка, я попала в точку. Своим дружелюбием окончательно обескуражила его, а отлично сыгранная мною глупость заглушила негатив.
И в самом деле, что с глупышки-то взять? С нее даже нечего стребовать! Она ведь ничего не знает.
Пользуясь случаем, оставляем детей на попечение Макара, а сами отходим к столику. Паша и Маша о чем-то весело рассказывают, им сейчас не до нас.
— Вот, возьмите, — протягиваю мужчине бумажный пакет. Тот все это время одиноко стоял на столе. Жаль, что пирожки в нем остыли.
— Что это? — смотрит на пакет настороженно. По обращенному на него взгляду, в пакете должна находиться как минимум атомная бомба.
— Пирожки, — чуть сильнее вытягиваю свою ношу вперед, намекаю сильнее. — Ваши дети очень переживали, что сами поели, а вам не досталось, и попросили дать им с собой для папы пирожков с мясом, — вынуждена пояснить.
Иначе ведь не примет подарок, откажется. Расстроит детей. Они очень сильно хотели угостить папу пирожками. Почему-то для малышей крайне важно было с ним поделиться.
— Детвора попросила для меня пирожки с мясом? — переспрашивает удивленно.
— Да, — улыбаясь, киваю. — Машенька лично выбирала, какой положить, — добиваю мужчину.
Теперь пусть только попробует вежливо отказаться! Укушу!
Пересиливая себя, Марк все же протягивает руку и принимает подарок. Открывает пакет, заглядывает внутрь, вдыхает. И буквально на долю секунды блаженно закрывает глаза.
Кусаю щеку изнутри, чтобы не начать опять улыбаться. Это ведь отлично, когда моя выпечка нравится посетителям. Особенно таким статным и серьезным, как Марк.
На этот раз улыбка идет из самого центра души и сдержать ее практически нереально.
— Это совершенно бесплатно. То есть даром, — цитирую фразу из своего любимого мультфильма. Замечаю едва заметную улыбку у Марка на губах.
Неужели оттаивает?
— Благодарю, — сдержанно отвечает, но уже без былого недовольства и раздражения. В его голосе даже появляются теплые нотки. Мне безумно приятно.
— Забава Ильинична! Я разобралась, как пробить чек на пирожки и пирожные, которые вы дали воришкам, но не могу найти в меню суп, которым вы их накормили, — кричит через весь зал нерадивая официантка. Впервые в жизни я хочу провалиться сквозь землю от стыда.
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Зимняя сказка. Забава для близнецов", Кэти Свит, Кара Мель❤️
Я читала до утра! Всех Ц.