– Вера Андреевна, к вам клиент, – напомнила секретарша, заглядывая в кабинет.
Вера рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от телефона. На экране высветился входящий от матери, и это было странно. За последние три года Елена Павловна звонила дочери от силы раз пять, предпочитая общаться сообщениями в мессенджере.
– Через пять минут буду, – бросила Вера секретарше, нажимая кнопку ответа. – Алло, мам?
– Наконец-то! – в голосе матери звучало плохо скрываемое раздражение. – Я уже два раза звонила!
Вера машинально взглянула на часы – без десяти три. В это время она обычно проводила консультации.
– Прости, была занята. Что-то случилось?
– Нам надо поговорить, – тон матери не предвещал ничего хорошего. – Приезжай сегодня.
– Мам, у меня клиенты до семи...
– Значит, после семи, – отрезала Елена Павловна. – Дело серьезное. Семейное.
Вера поморщилась, отодвигая в сторону папку с документами. Словосочетание "семейное дело" в их семье всегда означало проблемы. Обычно – финансовые.
– Что-то с бабушкой? – спросила она, готовясь к худшему.
– С бабушкой все в порядке, – мать выдержала драматическую паузу. – Дело касается твоей сестры. И тебя.
В приемной снова появилась секретарша, теперь уже с откровенно недовольным видом. Вера кивнула ей – мол, сейчас иду.
– Мам, извини, мне пора. Я постараюсь приехать, но ничего не обещаю. У мужа сегодня...
– Муж подождет, – перебила мать. – Тут решается судьба твоей родной сестры!
"Началось", – подумала Вера, чувствуя, как противно екает что-то внутри. Сестра Лиза была любимицей матери, и ее проблемы всегда автоматически становились проблемами всей семьи.
– Жду к восьми, – припечатала Елена Павловна и отключилась.
Вера устало потерла переносицу. В другой раз она бы проигнорировала этот ультимативный тон, но что-то в голосе матери заставляло насторожиться. Такие интонации появлялись у нее, когда она собиралась объявить об очередном судьбоносном решении, которое переворачивало жизнь всей семьи.
– Вера Андреевна! – в дверях уже маячил нетерпеливый клиент.
– Иду-иду, – она решительно отодвинула телефон. Рабочий день нужно было как-то дотянуть до конца, хотя неприятное предчувствие уже поселилось где-то под ложечкой.
"Авось пронесет", – подумала Вера, доставая документы для консультации. Но она уже знала – не пронесет. Мать просто так не звонит.
К концу рабочего дня телефон в сумке Веры звякнул еще раз. Сообщение от мужа: "Приготовил ужин. Ждем". Под текстом – фотография накрытого стола и торчащая из-за края кадра рыжая морда их кота Семена.
– Прости, милый, сегодня не получится, – пробормотала Вера, набирая ответ. – Мама вызывает на ковер.
Андрей ответил почти мгновенно: "Опять что-то срочное?"
"Говорит, семейное. Про Лизу"
"Понял. Тогда оставлю твою порцию в микроволновке".
Вера улыбнулась. Вот за что она любила мужа – за понимание без лишних вопросов. Хотя она точно знала, что он не в восторге от ее родни.
Дорога до материнской квартиры заняла почти час. Вера намеренно ехала медленно, оттягивая неизбежное. Припарковавшись у знакомого подъезда, она несколько минут сидела в машине, собираясь с духом.
В окнах маминой квартиры горел свет. На пятом этаже мелькнула тень – кто-то ходил по кухне. Вера представила, как мать нервно меряет шагами маленькое пространство, то и дело поглядывая на часы.
– Где тебя носит? – вместо приветствия спросила Елена Павловна, открывая дверь. – Уже девятый час!
– Пробки, – коротко ответила Вера, разуваясь.
Из кухни пахло свежезаваренным чаем и маминым фирменным пирогом с грибами. Значит, разговор действительно серьезный – к простым семейным посиделкам такие кулинарные изыски не полагались.
Лиза уже сидела за столом, сгорбившись над чашкой. При виде сестры она только мельком подняла глаза и снова уставилась в остывающий чай. Вера отметила, как осунулось ее лицо, под глазами залегли тени. Развод явно дался сестре нелегко.
– Садись, – скомандовала мать, пододвигая дочери табуретку. – Будешь чай?
– Ну, раз все в сборе, – Елена Павловна выпрямилась, расправив плечи, – давайте поговорим о нашем положении.
"Началось", – снова подумала Вера, ощущая, как внутри все сжимается в тугой комок. Она уже почти физически чувствовала, как эти стены давят на нее, возвращая в детство, когда любое мамино слово было законом.
– Вера, ты обязана продать свою трешку, Лизоньке срочно нужна квартира, – поставила перед фактом мать.
Вера, конечно, ожидала услышать нечто неприятное для себя, но в этот раз мама переплюнула саму себя…
Эхо прошлого
Вера была на три года старше Лизы. Окончив школу Вера сразу поступила в институт и параллельно устроилась на работу. Честно говоря, она больше всего на свете хотела съехать из родительской квартиры. Но перебираться в съемное жилье не хотела, мечтала о большой просторной трешке.
– Верусь, да далась тебе эта трешка? Ты же все равно не замужем и еще непонятно, когда выйдешь. Купи для начала студию, – увещевала мать.
– Нет, я не хочу до старости потом ипотеки платить, – упрямо твердила Вера.
– Неправильно это все. Это мужчина должен думать о том, куда жену привести, а не наоборот, – не отступала мать.
– А я не для мужика стараюсь, а для себя.
Вера работала днем и ночью. Она откладывала на свой заветный счет каждую копеечку, оставляя себе для пользования лишь необходимый минимум.
– Не понимаю тебя, – пожимала плечами Лиза, – пашешь сутками, а замуж-то когда?
– Успеется. Зато точно буду знать, что если что с мужем не заладится, у меня всегда будет свой укромный уголок, куда я смогу сбежать.
Вскоре не стало отца, а после и Лиза засобиралась замуж.
– Девочки, вы как хотите, но я бабулю забираю к себе, – заявила как-то матушка. – Лизок как раз замуж выходит. Ей денежка нужна, а мамина избушка стоит копеек. Я ее продам и будет на что Лизину свадьбу отгулять.
– Мамуль, а может было бы справедливым поделить деньги от продажи бабушкиного дома поровну? Я, конечно, замуж еще не собираюсь, но тогда я быстрее накоплю на квартиру, выплачу ипотеку и съеду от тебя, – предложила Вера.
– Доченька, ну зачем тебе такая большая квартира? Взяла бы студию, – причитала мать. – А Лизе на свадьбу тоже денежку нужна.
– Ты же понимаешь, сестренка, свадьба – это один раз в жизни, – щебетала счастливая невеста.
Вера понимала. И молчала. Но было все равно обидно.
Вера купила такую желанную трешку. Светлую, просторную. Но переезжать в нее не спешила. Она решила пока сдавать квартиру, так гасить ипотеку будет сподручнее и быстрее.
– Вот Лизок правильно сделала, нашла мужика с квартирой, – восхищалась матушка. – А ты, дуреха, добровольно ярмо в виде ипотеки себе на шею нахлобучила, а теперь попробуй, найди дурачка, который возьмет тебя замуж, да еще с кредитом!
– Да когда мне замуж выходить? У меня ни минуты свободной. Вот выплачу платежи, потом и про замужество подумаю.
– Эх ты, а детей-то когда рожать? Вот Лизок молодец, уже второго родила, а ты даром, что старше, а все бездетная.
Вера вздыхала. Ей тоже хотелось семейного счастья и тепла. Да и жить в одной комнате с бабулей было ой, как непросто.
Глуховатая от возраста бабуля частенько мучилась от бессонницы и включала телевизор чуть свет.
– Бабуль, милая, можно чуть тише, – просила Вера, выглядывая из-под одеяла.
– Что? Я глуховата стала, деточка, – отвечала бабушка, прибавляя громкость.
Вера тогда работала на трех работах – в офисе с девяти до шести, репетитором по вечерам, а по выходным подрабатывала администратором в салоне красоты. Каждая копейка шла в счет ипотеки.
Даже странно, что при таком бешеном ритме она все же умудрилась познакомиться с Андреем. Познакомились случайно – она занималась с его племянником математикой. Он однажды вызвался подвезти после занятий:
– Вы же в сторону метро? Мне по пути.
– Спасибо, я пешком. Надо проветриться.
– После тригонометрии? – усмехнулся он. – Обязательно надо.
Потом были прогулки, разговоры до утра. И его спокойное: "Все, хватит, пошли знакомиться с будущей тещей. Будем жениться!»
Андрей без лишних слов впрягся в ее ипотеку, сделал в квартире ремонт и ни разу ни словом, ни делом не намекнул, что было бы неплохо отписать на него хотя бы треть квадратных метров.
Свадьбу решили сыграть скромную, в тесном кругу – родители да пара друзей.
"Ну и свадьба... – фыркнула тогда мать. – Вот у Лизоньки была – на зависть всем!" Вера не стала напоминать матери, какой ценой была сыграна Лизкина свадьба.
Зато когда дело дошло до подарков, мать, потупив глаза, протянула дочери худенький конверт с пятитысячной купюрой.
– Прости, больше нет. Да ты и без моих денег хорошо справляешься.
Пять лет они с мужем затягивали пояса, выплачивая этот чертов кредит. Никаких поездок, никаких крупных покупок. Зато теперь квартира – их собственная, честно заработанная.
И как только Вера решила, что можно расслабиться, подумать, наконец, о себе и детях, съездить отдохнуть на море, как на горизонте возникла Лиза и ее проблема…
– Верка, ты представляешь, этот гад выгнал твою сестру из дома! – верещала мать в трубку. – Он, видите ли, устал от постоянного шума от детей. Да и Лизка, оказывается, сидит у него на шее!
– И куда она теперь? – Вера искренне сочувствовала сестре.
– Как куда? Ко мне переедет. У нее-то, в отличие от тебя, нет своей квартиры! – ехидно напомнила матушка.
Вера вздохнула. Она же не виновата, что Лиза предпочла мужика с квартирой искать, а не покупать собственное жилье. Теперь же, по мнению матушки, выходило так, что Вера была чуть не единственной виновницей плачевного состояния сестры.
Лиза переехала к матери. Матери пришлось отдать дочери и маленьким внучатам большую комнату. Сама она переехала в комнату к бабуле.
***
Кухня в квартире матери всегда казалась Вере слишком тесной. Особенно сейчас, когда в одной квартире жили три взрослых человека и два ребенка. Для двухкомнатной квартиры это, конечно, было перебором.
Елена Павловна суетилась у плиты, гремя посудой громче обычного.
– Итак, – Елена Павловна наконец села за стол, выпрямив спину, словно проглотила кол, – ситуация у нас катастрофическая.
Вера молча отхлебнула чай. Горячий, крепкий, с лимоном – мать помнила, как она любит.
– Лиза с детьми живет у меня уже второй месяц. В двушке впятером – это невозможно. Ты же понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Вера. – А что бывший муж? Алименты платит?
Лиза шмыгнула носом:
– Какие алименты... Он говорит, что сам едва концы с концами сводит.
– И что, никаких вариантов? – Вера старательно изображала сочувствие. На самом деле она считала, что Лиза сама виновата в сложившейся ситуации. Младшему сыну давным-давно стукнуло три года, можно было и на работу выйти, а не сидеть у мужа на шее. Вот мужик и не выдержал.
– Есть вариант. Очень хороший вариант, – матушка пристально посмотрела на старшую дочь.
Она сделала эффектную паузу. В кухне повисла тишина.
– Твоя квартира, Вера. Ты должна ее продать и разделить деньги поровну с сестрой...
Вера поперхнулась воздухом.
– Прости, что? – ей до последнего казалось, что она ослышалась.
– Ну а что такого? Ты с мужем вдвоем живешь в трешке. Для семьи без детей – жирновато будет. А мы здесь друг у друга на головах сидим! Это несправедливо.
– Мама, – Вера медленно поставила чашку, – ты сейчас серьезно предлагаешь мне продать квартиру, за которую я семь лет выплачивала ипотеку, чтобы снова влезть в долги?
– А что делать? – вскинулась мать. – Твоя сестра с детьми на улице останется!
– На улице? – Вера усмехнулась. – У нее есть крыша над головой. Есть образование. Есть возможности. Она, в конце концов, не инвалид. А у детей есть отец, который обязан помогать. Так почему Лизкины проблемы должна теперь решать я?!
– Милочка, а ты не забыла, кто тебе помогал, пока ты свою ипотеку платила? – мать возмущенно вскинула бровь и уставилась на дочь.
– Чем же это ты мне помогла? Деньгами от продажи бабулиного дома, которые вгрохали на Лизкино пиршество? Я пока жила с вами и коммуналку платила, и на продукты скидывалась. Тебе меня не в чем упрекнуть!
Веру прорвало. Да, все эти годы она молчала и ни разу не упрекнула ни мать, ни сестру в бабулиных деньгах, но она не забыла, как тогда прошло распределение средств…
– Я не просила те деньги... – проскулила Лиза.
– Нет, ты не просила, но и отказываться не стала. И сейчас сидишь и молчишь, как всегда! – Вера резко встала. – А мама решает за всех! Только знаешь что, мам? Эта квартира – моя. И решать, что с ней делать, буду я.
– Ах вот какая ты, оказывается, меркантильная и мелочная, – зашипела мать.
– А мне все равно. Думай про меня как нравится, только квартиру я продавать не собираюсь, не на ту нарвались! – Вера схватила сумку и выскочила из квартиры.
***
Три дня после "семейного совета" телефон Веры разрывался от звонков и сообщений. Мать атаковала со всех фронтов, но Вера не отвечала.
"Дочь, нам надо поговорить", – гласило очередное сообщение.
"Ты не можешь просто отмахнуться от проблем сестры"
"Это эгоистично с твоей стороны"
Вера с силой потерла виски…
В прихожей затренькал дверной звонок. Вера с мужем переглянулись – они не ждали гостей.
– Вера! – донесся из-за двери голос матери. – Открывай немедленно! – Я знаю, что ты дома! – не унималась Елена Павловна. – Машина твоя внизу стоит! Давай не будем из наших проблем устраивать цирк для всего подъезда. Пусти!
Мать ворвалась в квартиру, она раскраснелась от злости. За ней, опустив глаза, проскользнула Лиза.
– Значит так, – с ходу начала Елена Павловна, – я все устроила. Квартиру продаем в следующем месяце. Я уже риэлтора нашла, хорошего. Он говорит, сейчас отличное время для продажи, даже варианты предложил – две прекрасные однушки в хорошем районе… Захотите, можете вложиться в новую ипотеку.
У Веры от возмущения перехватило дыхание:
– Что... что ты сказала?
– Я все организую, тебе ничего делать не придется. Только документы подписать.
– Мам, ты глухая? Для старческого маразма еще рановато! Я тебе сказала, НЕТ! – Вера встала посреди коридора, не давая матери прорваться в комнату.
– Нахалка, подумай о сестре и племянниках. Что люди про тебя скажут!? Продавай свою трешку. Мне с твоей сестрой и внуками жить неудобно.
– Да мне почхать, что подумают про меня те, кого я даже не знаю и что там тебе неудобно! Это моя квартира и точка! А Лизка сама виновата, что теперь сидит у тебя на шее с двумя детьми! Пусть на работу топает…
Лиза вздрогнула, словно от пощечины:
– Я... я не могу найти работу...
– Не можешь или не хочешь? В общем так, квартиру не продам, расхлебывайтесь как хотите, – заявила Вера и выпроводила поздних гостей за порог.
***
Прошло полгода. Вера стояла у окна своей кухни, рассеянно помешивая утренний кофе. За это время многое изменилось.
Сестра устроилась в местный магазин продавцом-кассиром, сняла небольшую квартиру и потихоньку училась жить самостоятельно.
С матерью Вера почти не общались. Елена Павловна все еще дулась на дочь, но уже без прежнего запала, понимала, придет время, быть может ей еще не раз понадобится помощь старшей дочери...
Дорогие подписчики, благодарю за ваши лайки, комментарии. Отдельное спасибо за репосты. Если вы еще не подписаны, обязательно жмите кнопку «подписаться» и до новых встреч!
Вам понравится: