Анализ стихотворения "Мадонна" я написала по следам урока литературы в 8 классе, где рассматривался пушкинский сонет. Ученикам было трудно даже после этого урока письменно проанализировать изученное произведение. Вообще данный вид работы один из самых сложных для современных школьников. Поэтому я предложила свой вариант анализа, который ориентирован в том числе на конкретных детей с их уровнем развития, с их новыми знаниями о жанре сонета.
Мадонна
сонет
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Сонет А. С. Пушкина написан 8 июля 1830 года и обращён к Наталье Николаевне Гончаровой – будущей супруге поэта. Двумя неделями позже он в письме к своей невесте признавался, что часами простаивает перед картиной, где изображена мадонна, и даже мечтает купить этот шедевр, потому что мадонна своими чертами напоминает Наталью Николаевну. Некоторые пушкинисты полагают, что речь идет об удачной копии с картины Рафаэля «Бриджуотерская мадонна». Уподобление возлюбленной Мадонне и положено в основу стихотворения А. С. Пушкина.
На первый взгляд, в сонете читатель имеет дело с привычной пушкинской идеализацией возлюбленной, которая ставится на такую же высоту, на которую был вознесён «гений чистой красоты» в элегии «К ***». Однако пьедестал для женщины подготовлен высокими духовными запросами лирического героя, его почти монашеской аскезой. Он, отрекающийся от суетных вещей, от «множества картин», которыми можно украсить «обитель», сосредотачивается на главном: «медленных трудах» и мечтах о совершенной картине с самыми совершенными людьми на Земле: Пречистой Девой и младенцем Иисусом. И человек, стремящийся к совершенству, получает от Всевышнего бесценный подарок – свою возлюбленную, «чистейшей прелести чистейший образец». Поэтому стихотворение притягательно установкой на самое важное, самое прекрасное. Эта установка подчёркивается безупречной формой стихотворения.
Использование А. С. Пушкиным жанра сонета уже подчёркивает высоту женского образа, чистоту любви. Ведь любовный сонет наделён семантическим ореолом интеллектуальности, возвышенности, духовности начиная с опытов Петрарки и Данте, воспевавших своих идеальных возлюбленных. Лирический сюжет, обозначенный выше, разворачивается согласно известной сонетной триаде «тезис – антитезис – синтез». В первом катрене в качестве тезиса выступает утверждение, что мастерскую художника можно было бы сделать модной, подчёркивающей статус её хозяина, «чтоб суеверно… дивился посетитель» картинам старинных мастеров. Этот вариант мастерской словно обозначает главенствующую роль материальных, земных ценностей, несмотря на то что речь идёт о сфере искусства и жилище его служителя. Второй катрен и следующий за ним терцет представляют собой альтернативу такой мастерской и соответственно такому «модному» образу жизни. Эта часть сонета рисует «простой угол» творца, его «медленные труды» и воображаемую лирическим героем картину, где рукой великого мастера изображены мадонна с младенцем. Заключительный терцет является синтезом: лирический герой получает дар небес, который включает в себя и желаемую безукоризненную красоту, и материальное, земное воплощение этой красоты на Земле – возлюбленную. Сонет заканчивается словом «образец», которое, согласно традиции этого изысканного жанра, является ключевым. Оно вмещает в себя все мотивы совершенства, обозначенные в произведении. Пушкин посчитал необходимым усилить это слово оценочным эпитетом «чистейший», который словно превращает «образец» в эталон (образец образцов). Но и этот образ усиливается повторением словоформы «чистейшей» (прелести). Поэтому последняя строка словно возносит читателя в небо. Цитирование заключительного терцета помогает почувствовать это «вознесение»:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Вглядимся пристальнее в этот терцет. Ощущение огромного воздушного пространства начинается со значимого анжамбемана: после слова, обозначающего Бога («Творец»), возникает синтаксически неестественная, но семантически гениальная пауза, во время которой пространство тоже словно ширится. Само называние Бога уже слишком значимо здесь и тоже способствует замедлению времени. Как тут не вспомнить знаменитую паузу Державина в оде «Бог», обозначенную с помощью тире?
…Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем — Бог!
(Г. Р. Державин «Бог»)
Затем в пушкинском сонете идёт значимое, почти дерзкое соседство слов «Творец» и «тебя». Лексическими средствами показано, как близки для лирического героя возлюбленная и Бог. К тому же далее слово «Мадонна» написано с заглавной буквы. При этом двукратный повтор слова «тебя», а затем риторическое обращение «моя Мадонна» создают ощущение страстного заклинания. На этой крутой лестнице наименований возлюбленной «чистейшей прелести чистейший образец» стоит четвёртым (тебя – тебя – Мадонна - образец).
Вообще в этом стихотворении поражает, как непредсказуемо, невероятно быстро увеличивается духовная высота там, где, казалось бы, некуда восходить, потому что лирический сюжет начинается уже на вершине – в «обители» великого аскета, поклонника неземной красоты.