– Ты что, совсем с ума сошла? – Ольга резко поставила чашку на стол, так что тёмное пятно кофе поползло по клеёнке. – Это моя квартира, поняла? Моя! Кто за мамой последние два года смотрел? Ты? Нет! Ты раз в полгода приезжаешь с какой-то дешманской коробкой конфет!
Татьяна сложила руки на груди и смерила сестру взглядом, полным презрения:
– Дешманской?! Да ты хоть знаешь, сколько они стоят? И вообще, не надо драму разводить. Я тоже маме помогала. И к твоему сведению, мама всегда меня любила больше вас с братом.
– Что? – Ольга подалась вперёд, словно готовилась вцепиться Татьяне в волосы. – Любила? Да мама тебя видеть не могла, ты же…
– Да успокойтесь вы обе. Всё равно всё достанется мне. Я единственный в этой семье мужик. Кто маме лампочки вкручивал? Кто мебель таскал? Я, ясно? – уверенно заявил Григорий, который сидел в углу с тарелкой оливье. Он лениво ткнул вилкой в сторону сестёр.
Ольга резко повернулась к брату:
– Ты? Да ты сроду сам маме помощь не предложишь. Тебя же по полгода упрашивать нужно, чтобы хотя бы позорную лампочку поменял. Ты только и умеешь, что приходить пожрать за её счёт.
– Олечка, вот ты такая правильная, но почему мама каждый раз тайком от тебя просит выбросить продукты, которые ты ей горами тащишь? Понакупишь на своих распродажах просрочки, мать отравить хочешь?
– Ой, да это было один раз, попалась же мне эта заветренная курица, а ты теперь всю жизнь мне ее припоминать будешь?
– Ладно! – Татьяна хлопнула ладонью по столу, перекрикивая их обоих. – Всё это пустые разговоры. Мы не будем спорить. Просто честно разделим всё, когда... ну, когда время придёт. А вообще... уговори мать продать квартиру сейчас, мне деньги нужны, да и не хочу потом полгода ждать… – настаивала сестра
– Да ты вообще обалдела что ли? – в один голос заверещали сестра и брат.
– А где, по-твоему, мать жить должна? – Ольга уперев руки в боки уставилась на сестру.
– Так к тебе поедет. Ты же у нас больше всех о ней заботишься, – ехидно заметила Татьяна.
– А с чего ко мне? Вон, Гришка у нас единственный мужчина. К нему пусть и едет, – дала отпор Ольга.
– А я-то при чем? Мне тещи на моей шее хватает, она же у нас чуть не прописалась уже. Так давайте и мать ко мне подселим! – возмутился брат. – И вообще, с чего вы решили, что матери недолго осталось? Врач же русским языком сказал: «Жить да жить!». Ей ведь и семидесяти еще нет.
Татьяна и Ольга в изумлении уставились на брата.
– Ой, и правда, – неловко хихикнула Ольга.
– Да и пусть живет себе до ста лет! – с энтузиазмом заголосила Татьяна. – Я только рада буду!
– Так, все, никто ничего не продает! Мать будет жить в своей квартире столько, сколько понадобится! – вынесла окончательный вердикт Ольга.
В стороне, облокотившись на дверной косяк, стояла Вероника, дочь Ольги. Она молча наблюдала за всей дележкой.
Два года назад
Больничный коридор был длинным и тёмным. Белые стены давили своей стерильностью, а слабый свет лампочек только усиливал ощущение тревоги. В воздухе витал запах антисептика и каких-то горьких лекарств.
Врачи бегали туда-сюда. Ольга сидела в приёмной, судорожно сжимая салфетку. Её глаза блестели от слёз.
– Как же теперь? – шептала она, всхлипывая. – Мама... Господи, как же теперь без неё?
Рядом стоял Григорий, сложив руки на груди. Татьяна сидела чуть поодаль, положив руки на сумку. Она нервно барабанила пальцами по замку.
– Мама справится, – уверенно заявила Татьяна.
– Справится?! – Григорий бросил на неё возмущённый взгляд. – Ты вообще понимаешь, что это инфаркт?
В палате бабушка уже приходила в себя. Её лицо было бледным, но губы едва заметно кривились в улыбке.
– Ну что, – хриплым голосом произнесла она, – жить буду? Я на свадьбе внуков танцевать собиралась.
Медсестра улыбнулась:
– Станцуете. Только чуть позже.
– Вашей бабушке нужен покой и отдых, и она еще до ста лет проживет, – уверил доктор родственников.
– Ой, не верю я этим докторам, – позже зудила Татьяна. – У нас вот также у коллеги мать прооперировали, а она через месяц… в общем, несчастная женщина столько хлебнула, а тут еще наследство. Вот гораздо проще, когда все уже заранее распределено и поделено, – уверенно заявила она.
– Да ты чего? – сердито шикнула Ольга. – Мать еще жива, а она уже квадратные метры делит!
– Можно подумать ты ни разу об этом не задумывалась? – парировала Татьяна, сердито глядя на сестру. – Думаешь, не понимаю, зачем ты свою Вероничку постоянно к матери засылаешь?
– А что плохого, что внучка к бабушке привязана, – озлобилась старшая сестра.
– Хватит трындеть, – брат осек обеих сестер. – Вот не станет матери, тогда и будем наследств делить, а до тех пор… – он строго посмотрел на притихших родственниц.
Бабуля восстанавливалась долго, тяжело. Впрочем, врачи сразу предупредили, процесс не быстрый. Зато через полтора года она уже чувствовала себя по-прежнему бодрой и полной сил.
Дети бодрости матери радовались, но про наследство не забыли…
«Ты бабуле намекни»
– Вероника, ты куда собралась? – Ольга перехватила дочь в пороге.
– Да так, пойду к бабуле схожу, – ответила дочь.
– Правильно, – похвалила мать. – И намекни бабушке, что ты уже взрослая, вон, уже восемнадцать через полгода. Пора бы и про отдельную жилплощадь подумать.
– И что? – не поняла девушка.
– Все знают, что бабуля тебя больше других внуков любит – ты же старшенькая! Пусть тебе свою квартирку отпишет, – напрямик заявила матушка.
– Ой, мам! – осекла ее дочь.
– Ой, погляньте, какая правильная. А замуж соберешься, еще спасибо скажешь, что уму-разуму научила, – хмыкнула мать. – Так-то у бабули трешка! Да, район неудобный, да, квартирка без ремонта, но было бы с чего начинать!
Вероника не стала спорить с матерью, молча вышла и закрыла дверь.
«Ничего я просить не собираюсь! – думала она про себя. – Это вы как коршуны на бабулино имущество слетелись, а я не такая!»
В подъезде было сыро и пахло какой-то гнилью. Вероника на автомате провела рукой по перилам, ощутила их шершавую поверхность.
Девушка позвонила в дверь. Раздались знакомые шаги – неспешные, с чуть заметным шарканьем. Дверь открылась, и перед ней появилась бабушка. На ней красовался её любимый домашний костюм – серые штаны и яркий малиновый свитер.
– Внученька, это ты! – воскликнула Мария Ивановна, улыбнувшись. – Заходи скорее, чаю сейчас налью.
– Привет, бабуль, – Вероника обняла её, вдохнув лёгкий аромат её духов. Ландыши. Бабушка всегда пользовалась только ими.
В квартире было тепло, уютно и пахло чем-то ванильным. Бабушка снова пекла свои любимые кексы. В углу стоял старый телевизор, на экране мелькали лица из какой-то советской комедии. На диване лежала стопка вышитых салфеток – бабушкина гордость.
– Присаживайся, – сказала бабушка, указывая на кухонный стол, застеленный аккуратной клеёнкой в цветочек. – Что ж ты такая бледная?
Девушка пожала плечами, пытаясь выдавить улыбку.
– Да так, бабуль... Просто устала.
Бабушка прищурилась.
– Устала она. Давай, выкладывай, кто тебя достал на этот раз?
Девушка усмехнулась. Она обхватила чайную чашку ладонями и почувствовала, как от её теплоты стало чуть легче.
– Да никто... и вообще, я к тебе в гости пришла, давай рассказывай, как у тебя дела? – Вероника натянуто улыбнулась.
– Ой, да можешь и дальше молчать. Я и так все знаю, – подмигнув, сообщила старушка. – Детки мои мое имущество делят. Думают, мне осталось два понедельника, – бабуля задорно улыбнулась.
– Откуда… – Вероника уставилась на бабулю. Она была уверена, подобная новость должна была ее шокировать, а бабуля, напротив, смеялась…
– И тебя это не расстраивает? – удивилась внучка.
– А зачем расстраиваться? – бабушка пожала плечами. – Жизнь, внученька, она как этот кекс: кто-то любит изюм, кто-то корочку, но не многие знают, что важно просто наслаждаться тем, что есть. Пусть делят. Мне-то не жалко!
– Бабуль, я тебя не понимаю!
– И не надо! Придет время, все всё узнают. То-то детки мои удивятся! – бабуля хихикнула.
– Ты что-то задумала? Ой, не хочешь, не говори, – улыбнулась Вероника. – Ты скажи, мы с тобой в кино пойдем?
– Пойдем, конечно! – бабуля засуетилась. – Слушай, я же здесь на йогу записалась, а еще на социальные танцы, – рассказывала бабуля, доставая из шкафа свое выходное платье.
– Ба, а это не перебор? – усомнилась девушка.
– Нет. Запомни, внученька, человек жив, пока двигается. Как только я сяду возле телевизора со спицами в руках, все – пиши пропала! – серьезно ответила бабуля.
Мать сошла с ума
Кухня у Марии Ивановны была маленькая, но уютная. На столе уже стоял её фирменный картофель с чесночной подливой, салат из огурцов с укропом и хлебная корзинка. В духовке допекалось мясо. Хозяйка привычно суетилась у плиты, поджидай гостей.
Ольга была первой.
– Мамочка, это тебе. Тут такой торт, что пальчики оближешь! – объявила она и поставила коробку на стол так, будто вручала какой антиквариат.
– Ой, спасибо, Оленька, – улыбнулась мать.
Татьяна появилась следом, держа в руках маленькую коробочку, завёрнутую в блестящую бумагу.
– Мамуль, держи. Маленький сюрприз.
Бабушка развернула подарок – там была изящная серебряная брошь с фиалкой.
– Какая красота! – восхищённо сказала она. – Фиалка, моя любимая. Татьяна, ну ты мастер выбирать подарки.
– А это что за чудовище? Мамуль, ты что, перешла на магазинную выпечку? Там же столько разной гадости в составе, что это нюхать нельзя, не то, что есть! – с деланным ужасом заявила младшенькая.
– Это Оленька по пути купила.
Младшая сестра победно взглянула на Ольгу. Та хмыкнула.
– А ты притащила сюда эту дешевку и думаешь, мама купится на эту мелочь? Да каждый дурак знает, что мама не носит броши с тех пор, как отца не стало! – не осталась в долгу старшая сестра.
Григорий пришёл последним. В руках он нёс пакет, из которого торчала бутылка дорогого коньяка.
– Мама, это тебе для здоровья, – объявил он, ставя пакет на стол.
Бабушка усмехнулась:
– Ну конечно, коньячок!
– Просчитался братец, все знают, что мама не пьет ничего, кроме своей фирменной наливочки, – тихонько шепнула на ухо брату Татьяна. Тот растерянно захлопал глазами.
– Ма, ты его хотя бы попробуй, – засуетился Григорий. – Вот увидишь, он не хуже твоей наливки.
Бабушка улыбнулась.
– Мамуль, ты так замечательно выглядишь. Просто лет на десять моложе! Наверное, это потому, что ты теперь больше отдыхаешь.
Татьяна не упустила возможности вставить:
– А ещё потому, что мы все помогаем. Верно, мам?
Бабушка только улыбнулась.
– Ну, помощь – это хорошо. Но, думаю, это из-за йоги и танцев. Вы не представляете, они так бодрят! – воскликнула старушка, с усмешкой глядя на отпрысков. Кстати, я там познакомилась с одним чудесным человеком. Павел Сергеевич, заходи, – скомандовала она, глядя, как лица ее детей вытянулись еще больше.
В кухню вошел высокий мужчина в элегантном сером костюме. Его седые волосы были аккуратно уложены, а глаза лучились добротой и уверенностью.
– Познакомьтесь, это Павел Сергеевич, – представила Мария Ивановна.
За столом повисла гробовая тишина. Ольга застыла с вилкой в руках, Татьяна чуть не уронила чашку, а Григорий невольно наклонился вперёд, изучая материного кавалера.
Мария Ивановна подала руку мужчине, и он галантно помог ей сесть обратно за стол. Затем присел рядом, осмотрел всех присутствующих и сказал:
– Я давно хотел познакомиться с вашей замечательной семьёй. Машенька столько о вас рассказывала.
– Правда? – выдавила Татьяна, стараясь сохранить спокойствие.
Татьяна и Ольга переглянулись. В их глазах мелькнула тень паники.
– Это прекрасно, что у мамы есть друг, – натянуто улыбнулась Ольга, но её голос выдавал напряжение. – Правда, Таня?
– Конечно, – поддержала сестра. – Мам, это так здорово. Мы рады за тебя.
– И я рад, что у вашей мамы такие заботливые дети, – добавил Павел, беря чайную чашку. – Машенька, а ты слышала, что удумала Иришка? Эта та, которой на прошлой неделе стукнуло восемьдесят пять. Так вот, она выскочила замуж за молодого тренера, продала всю свою недвижимость и укатила на юга! Представляешь, как вытянулись лица ее деток, – мужчина звучно засмеялся и посмотрел на сидящих за столом.
Таня, Оля и Гриша застыли с пресными улыбками на лицах.
– Ха, забавно, – наконец выдавил из себя Григорий, хотя интонация его голоса явно свидетельствовала о том, что ему не до смеха.
– Кажется, мама сошла с ума! – шепнула Татьян на ухо брату, когда родительница вышла из-за стола, чтобы проводить своего кавалера.
– Ой, любишь ты все преувеличивать! – отмахнулся от нее братец.
– А я согласна с сестрой. Вот увидишь, он заставит ее продать квартиру и плакало наше наследство, – поддержала сестру Ольга.
– А может наоборот. Она выйдет за него замуж и переедет в его квартиру! – с видом победителя заявил Гришка.
Неожиданный поворот
Ольга как обычно возилась с ужином. Скоро должна была явиться дочь из института и муж с работы. Настойчивый звонок в дверь вырвал ее из размышлений.
– Ты когда с матерью последний раз разговаривала? – на пороге стояла взъерошенная Татьяна, из-за ее спины выглядывал Гришка.
– Она звонила… кажется позавчера. А что случилось? – встревожилась женщина, отступая вглубь прихожей под натиском гостей.
– Что случилось? – передразнила сестра. – Пока мы с наследством рядились, этот Павел Сергеевич нас всех обошел!
– Не нагнетай красок, может это все только сплетни, – заявил Гришка, но Ольга заметила, что голос его звучал не так уверенно.
– Мне Ленка сегодня шепнула, ну соседка моя… она еще в агентстве недвижимости работала… – сбивчиво стала рассказывать младшая сестра. – Так вот, мама квартиру выставила на продажу!
– Как на продажу… – опешила Ольга, напрочь забыв, что на плите подгорает блин.
– А так!
– Тань, да она, может, что-то напутала твоя эта соседка, – неуверенно проворчал Гришка.
– Ага, а еще она напутала, что дачу наша маман уже продала, и даже билеты в какой-то круиз уже купила, – ехидно ответила Татьяна.
– Это все он, это Павел Сергеевич этот маме мозги запарил. Вот увидите, он сейчас из нее все деньги вытянет, а она потом в слезах прибежит к нам, будет проситься принять ее, – Татьяна металась от стены к стене, брат и сестра растерянно наблюдали за происходящим.
– Так, чего мы чужих людей слушаем? Нужно позвонить маме и все узнать, – просветлела Ольга. Она швырнула безнадежно подгоревший блин в мусорное ведро и отставила сковороду в сторону.
– Звонили, у нее телефон выключен, – отчитался Гришка.
– Нужно ехать к ней, – не сдавалась Ольга.
– Ездили, ее нет дома, а соседка рассказала, что она сегодня рано укатила в такси с огромным чемоданом, – с кислой миной ответил брат.
– Укатила! – выдохнула Ольга и осела на табурет. В этот момент ее телефон свистнул, уведомив о новом сообщении. – Это мама! – воскликнула она и нажала на кнопку, чтобы прослушать голосовое сообщение.
«Мои дорогие дети,
Я очень благодарна, что вы так много сил и времени уделили мне в последнее время. Но я решила, что хочу прожить остаток своих дней так, как посчитаю нужным.
Я продала дачу и в ближайшие дни продам квартиру. На эти деньги я отправилась в путешествие, о котором мечтала всю жизнь. Павел Сергеевич – мой друг, он составит мне компанию.
Сейчас я в морском круизе, лето проведу в санатории в Сочи. Дальше – жизнь подскажет. А если случится так, что деньги закончатся раньше, чем мое путешествие, думаю, вы не откажетесь принять к себе старушку, доживать свой век. С любовью, ваша мама».
Таня, Оля и Гриша молча смотрели друг на друга. Впервые за долгое время они не находили слов…
Вероника, которая уже успела вернуться из института, молча улыбалась, наблюдая за реакцией родственников. Она единственная была по-настоящему рада за бабулю…
Спасибо что читаете истории на моем канале каждый день. Особая благодарность за ваши классы, репосты и подписку на канал!
Вам понравится: