Наверное, нужно писать об экранизации «Вия». И это для меня очень трудно - в первую очередь, из-за отношения к фильму. Я нежно люблю кино-«Майскую ночь» и просто обожаю «Вечера на хуторе…», а вот с кино-«Вием» как-то не сложилось.
В своё время я почему-то посмотрела его достаточно поздно, уже наслушавшись разговоров, насколько это страшно (а подружки мои даже спорили – «сколько Танька ночей спать не будет?») И первое впечатление – ничего особенного, хотя было мне тогда – точно помню – всего 12 и была я достаточно впечатлительной. Понимаю, что вызову возмущение многих читателей, но дело обстояло именно так. И, в отличие от тех же «Вечеров», не было никакого желания смотреть фильм ещё раз.
Вторично посмотрела – страшно сказать! – лет через тридцать. И впечатление примерно такое же. Прибавился, наверное, интерес к исполнителям: при первом просмотре знала я лишь знаменитую «кавказскую пленницу», а тут открыла для себя и Куравлёва, и Глазырина в довольно необычных ролях… Но большого впечатления фильм снова не произвёл.
Запомнились с самого начала какие-то отдельные сцены: помню, что поразило перевоплощение старой ведьмы в юную красавицу:
… или превращение слезы на щеке Панночки в капельку крови:
Сейчас заставила себя пересмотреть ещё раз. Впечатления не изменились.
Прекрасно понимаю, что у фильма множество поклонников, и вовсе не собираюсь разубеждать их (это всё-таки не пресловутые экранизации «Онегина», действующие на меня, простите, как красная тряпка на быка), но всё же хочу сказать, чего мне – именно мне! – в этом фильме не хватает.
Мне кажется, тысячу раз были правы С.П.Шевырёв с В.Г.Белинским, чьи слова я уже приводила («Ужасное не может быть подробно: призрак тогда страшен, когда в нём есть какая-то неопределённость»). Когда на экране появляется призванная Панночкой нечисть, всё слишком конкретно, и мне она не казалась страшной даже более полувека назад. Например, клацающий зубами скелет почему-то явно вызывает из памяти совсем другой, связанный только с юмористическим эффектом:
А вот эта неизвестно чья мордочка кажется даже довольно симпатичной:
Я уж не говорю о том, что многократно пробегающие по храму кошки Коту вовсе не страшны. (кстати, кошки, в отличие от собак, в храм допускаются. В одном из монастырей, где была на экскурсии, довелось увидеть кота, нежащегося перед самым алтарём, которого работницы храма только ласково увещевали, что разлёгся не на месте).
Для меня немного странно, что, хотя ставили фильм режиссёры-дебютанты К.В.Ершов и Г.Б.Кропачёв, художественным руководителем и постановщиком трюковых сцен в нём был великий А.Л.Птушко, которому чудеса всегда очень удавались…
Заметили ли вы, что конкретными стали и заклинания Панночки? У Гоголя она «начала выговаривать мёртвыми устами страшные слова… Что значили они, того не мог бы сказать он, но что-то страшное в них заключалось. Философ в страхе понял, что она творила заклинания». И только одну её фразу «Приведите Вия! ступайте за Вием!» он передаст дословно. В фильме же она заклинает совершенно ясно: «Ко мне, упыри! Ко мне, вурдалаки!» - и снова исчезает таинственность.
К слову, авторы фильма несколько изменили порядок явления ужасов: напомню, что в повести в первую ночь было и хождение Панночки, и полёты гроба, во вторую у него невидимая нечисть станет ломиться в храм, а на третью явится в полном составе. В фильме же в первую ночь мы видим только поднявшуюся из гроба Панночку, во вторую она станет летать в гробу (без попыток явления прочей нечисти), и лишь на третью мы увидим всех упырей и вурдалаков (и снова я вспоминаю: «Тут уж не будет ничего страшного, и ужасное переходит просто в уродливость»), а после крика петуха добавится ещё и (отсутствующее у Гоголя) последнее превращение Панночки в старуху – при этом, похоже, бо́льшей части вурдалаков всё же удалось исчезнуть.
Если говорить об актёрах, то здесь снова тут случай, когда придраться не могу ни к чему: все хороши, все на своём месте. И всё-таки любимым фильм так и не стал…
В целом отступлений от повести очень немного, но есть и достаточно существенные: например, очень сокращены разговоры дворни о ведьмовстве Панночки (остался лишь рассказ о псаре Миките, да и то оборвавшийся на словах, что он «пошёл скакать, как конь»), но зато хуторяне станут очень горевать о Хоме, предчувствуя, что покойница его замучит.
И, конечно, несколько удивил меня чуть ли не крестный ход при переносе гроба Панночки в церковь:
У Гоголя о присутствии священника нет ни слова, а по упоминанию о церкви «заметно было, что в ней давно уже не отправлялось никакого служения», думается, ясно видно, что и его, и службы, творимой им в фильме, быть не могло.
И, на мой взгляд, очень существенное и вовсе не нужное добавление – к диалогу приятелей Хомы в самом конце, когда, порассуждав о причинах смерти философа, один из них вдруг скажет: «А кто видел, что он пропал?.. И всё это брехня, после третьего штофа и не такое покажется… А может, он и не помер, может, это он идёт сюда?» Окажется, конечно, не он, но зачем это понадобилось авторам, глупый Кот так и не понял…
******************
Ещё раз прошу простить Кота и не кидаться в него тапками!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
"Оглавление" по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь