В течение длительного времени личность и жизнеописание схимонаха Максима привлекают значительный интерес православного населения Оренбургской и Самарской областей, независимо от степени их воцерковленности, возраста и социального статуса, обретая формы всенародного почитания. Этот интерес неуклонно растет. Однако, как это нередко случается, широко распространены самые невероятные устные рассказы. Настоящее житие основано на архивных данных, а также на наиболее распространенных воспоминаниях.
Итак, о ком же сегодня пойдёт речь? Среди известных подвижников православной веры Бузулука и Бузулукского уезда имя схимонаха Максима (Пилипцева) занимает особое место. Сохранившиеся предания свидетельствуют о его широкой известности еще до Октябрьской революции 1917 года как прозорливого старца, духовно возрастающего в стенах Спасо-Преображенского Бузулукского мужского монастыря.
Духовное величие старца, ослепшего в детстве, в полной мере проявилось в преодолении им физических и нравственных испытаний, в служении Церкви Христовой, в помощи, наставлениях и утешении ближних.
Земной путь схимника завершился мученической кончиной в период сталинских гонений на Церковь, а память о нем сохранялась на протяжении всего XX века и передана поколению нынешнего столетия.
Люди находили у этого прозорливого старца слова утешения и искреннюю молитву, нередко становясь свидетелями чудес.
Стоит отметить, что о слепом прозорливце-монахе знали далеко за пределами Бузулука: в Спасо-Преображенский мужской монастырь к нему приходили и приезжали отовсюду. Вызывало удивление, что он зачастую встречал совершенно незнакомых людей так, будто знал их давно, — называя по имени и сам рассказывая о причине их визита, о том, какие беды побудили их просить совета и молитв.
Воспоминания
Девочка
Так произошло и с матерью Александры Александровны Рябовой, Евдокией Мрякиной:
— У моей мамы все старшие дети умирали, четверо умерло, и пятая девочка тоже была при смерти.
Свекровь посоветовала маме:
"Помолись Божией Матери и Спасителю, Господь помилует и дарует ей жизнь".
И мама усердно молилась со слезами:
"Оставь мне ее хотя бы до четырнадцати лет, чтобы я на нее посмотрела, порадовалась!.."
И Тамара осталась жива, но стала постоянно плакать. Плачет — закатывается, ни днем, ни ночью не умолкает. Не дает покоя никому. Обратились даже к профессору. Профессор определил порок сердца. Неизлечимо. Тогда решили: поедем к монаху Макарию (так звали старца до схимы). Пришли к нему в первый раз, ни мама его не знала, ни он маму. Но встретил как родную:
— А, Евдокия приехала! Ну проходи, проходи! Ты молилась, чтобы Господь оставил тебе дочку… — он сам рассказал ей всё, с чем она пришла.
— Ну ладно, хорошо, что Господь тебе дал помысел просить, чтобы она дожила до четырнадцати лет. Ничего, она девочка хорошая, Богоугодная.
Мама спрашивает:
— Батюшка, а почему же она плачет?
— Почему плачет! Это ее душа плачет, потому что она не сподобилась умереть в младенчестве. Ей ангельский чин был бы… Вот поэтому она плачет.
После этого визита Томочка перестала плакать, но была очень слаба и болезненна. Росла она словно монахиня. Такая замкнутая, все время читала или пела духовные песни. Монахини к нам приходили, пели с ней. У нее не было сил, и училась она всего год или два. Умерла она в 1928 году, в 14 лет.
На похороны пришло много монахинь, пели. Хоронили с большим почетом, с выносом — крест и иконы несли перед гробом. И все священники были на поминках…
Да что этот старец знает!?
А подвизающаяся в Тихвинском женском монастыре г. Бузулука схимонахиня София помнит случай, происшедший в ее семье:
— Моя мама очень горевала о пропавшем сыне. Ушел он в армию, и три года от него не было вестей. Сколько слез пролила… А инокиня София и предложила ей пойти к схимонаху Максиму. Мама идет, а сама думает про старца: "Да что он этот старец знает?!
После сытного обеда обратились к отцу Максиму. Мать поведала о своей беде, вопрошая, как молиться за сына: о здравии или об упокоении.
Отец Максим ответил:
"Что мне ведомо? Лишь насытил чрево".
В отчаянии мать пала к его ногам:
"Прости, батюшка! Это мои неправедные мысли о тебе".
Отец Максим велел ей молиться о здравии.
Благодаря его и материнским молитвам сын вернулся из армии целым и невредимым.
В миру́ ему не было места
Такая прозорливость изумляла людей. Они видели, что Господь открывает ему сокровенное. С юных лет Господь предназначил его к духовной жизни. Семилетний Матфей (фамилия в документах варьируется: Пилипцов, Филипцев, а в клировой ведомости Спасо-Преображенского монастыря — Пылыпцов) перенес оспу и потерял зрение.
Мирские пути для него оказались закрыты. В 1886 году двадцатитрехлетнего Матвея привезли в Спасо-Преображенский монастырь и, оставив на паперти храма, покинули. Так начался его монастырский путь — с горького осознания своей ненужности миру.
Прилежный юноша освоил пекарское дело, колокольный звон и трудился по мере сил. И неустанно молился. Монастырская жизнь текла своим чередом, и только спустя девять лет Матвей стал послушником, а еще через год, 15 (28) мая 1896 года, принял рясофор. Постриг в мантию состоялся 15 (28) августа 1908 года, новому монаху нарекли имя Макарий.
Предсказывал будущее
К монаху Макарию обращались люди с тяжёлыми скорбями.
В 1920 году он принял схиму и стал схимонахом Максимом. Во время Первой мировой войны многие просили старца узнать о судьбе родных, призванных на войну.
Ольга Степановна Муромова пришла к старцу с матерью, которая беспокоилась о муже, от которого давно не было вестей. Отец Макарий встретил их как давних знакомых, назвав по именам и предложив чаю. Затем он предложил им отстоять позднюю литургию и вечерню. Ольга Степановна засомневалась, выдержит ли больная мать службу. Но чай от монаха подействовал так, что матери сразу стало легче.
Отец Макарий поведал историю о солдате, вернувшемся с фронта, и о том, как в страшном бою пули лишь задели его шапку. Через несколько дней от отца Ольги Степановны пришло письмо, дословно повторяющее рассказ старца. Вскоре и сам отец вернулся целым и невредимым.
Молодая женщина, Анна, вскоре после свадьбы проводила мужа на фронт. Семь лет от Степана не было известий. Брат мужа с женой решили обратиться за советом к отцу Макарию. По пути у них сломалась оглобля. Деверь, чиня телегу, не сдержал гнева.
Добравшись до монастыря и войдя в келью, они не успели и слова сказать, как отец Макарий обратился к Семену:
"Зачем ты меня ругал? Разве я звал вас? Вы пришли по своей воле".
Семен пал на колени и со слезами покаялся. Старец простил его и участливо побеседовал с ними. Прощаясь, он просил передать Анне, чтобы она ждала мужа.
"Мы помолимся за воина Стефана, отслужим молебен по колокольному звону, и он сбежит из плена".
Вскоре пришло письмо, а затем и сам Степан вернулся. Он рассказал:
"Жили там, всё забыли. Вдруг всё вспомнил: и травы, и пение птиц, и благоухание леса. Поймал на гумне жеребца и ускакал через границу. Никто не окликнул, не остановил. Будто под Божьим покровом перенесли".
Становились свидетелями чудес
И в мирное время, и после революции к нему шли люди с разными бедами: девушка, раздумывающая о замужестве или монастыре; мать, потерявшая надежду на выздоровление ребенка; женщина, измученная пьянством мужа. У схимонаха Максима все находили сочувствие и молитвенную поддержку. По его молитвам происходили избавления от недугов и избавления от бед. Нередко люди становились свидетелями чудес.
Покойная инокиня Александра рассказывала о дивном случае со своей племянницей.
Раба Божья Евдокия, проживавшая близ Бузулука, ежемесячно посещала глубокочтимого старца Максима и его братию в обители. При каждом посещении она приносила испеченный ею хлеб. Однажды схимонах Максим, усадив её рядом, завел беседу. Время близилось к вечеру, Евдокии предстоял сорокакилометровый путь домой. Неоднократно она просила благословения в дорогу, ссылаясь на домашние дела и скотину. Однако старец, удерживая её за руку, отвечал:
"Успеешь, дорогая моя, все поделаешь".
Последующие события, завершение беседы и возвращение домой до заката остались за пределами её памяти. Время словно остановилось, а затем Евдокия обнаружила себя приближающейся к дому, наблюдая за гонимым по дороге скотом. Как и предсказывал старец, она успела завершить все дела до наступления темноты.
"Дивны дела Твои, Господи, по молитвам святого угодника Твоего!" — подумала Евдокия.
В роду Алексеевых (по линии матери и бабушки, как уточняла Александра Михайловна Пешкова) также был молитвенник – монах Сергий, подвизавшийся в том же Преображенском монастыре. Он совершал паломничества к Преподобному Серафиму Саровскому, на Святую гору Афон и во Иерусалим. Однако с неизменным почтением он отзывался о своем сомолитвеннике, монахе Макарии, впоследствии схимонахе Максиме, который не предпринимал дальних странствий. В трудных ситуациях за советом и молитвой обращались не только к родственнику, но и всё чаще к монаху Макарию.
Найдёшь клад в земле
Александра Михайловна Пешкова (в девичестве Алексеева) рассказывала о двоюродной сестре своей бабушки, Анастасии Ивановне, которая постоянно советовалась со старцем. Живя в бедности, она пришла к нему со своей печалью. Старец велел ей попросить денег у одного богача, а затем предрек находку – деньги в земле у сарая, указав примерное место. Он предупредил, что с найденных денег будет сыпаться земля. Долго копая, Анастасия Ивановна, не теряя веры, нашла клад в указанном месте. На эти и занятые деньги она открыла небольшое дело – пекарню. Её калачи славились как лучшие в городе. Старец наставлял её не печь много хлеба, предсказывая, что она не продаст излишки. Порой она спорила, но, испекая больше, продавала ровно столько, сколько предсказывал старец.
Готовься к вечной жизни
Мать Александры Михайловны, также Александра Ивановна Алексеева, тоже обращалась к старцу. Он не смог исцелить её сестру Серафиму, болевшую девять лет, и не давал ложных обещаний, а велел готовить её к вечной жизни.
Посещали старца в тюрьме
Сама Александра Михайловна в детстве сопровождала свою бабушку, Матрену Семёновну, к схимонаху Максиму в тюрьму. Она вспоминала деревянный тамбур и дверь, которых уже нет. Охранники отказывались брать узелок с передачей, ссылаясь на строгий режим. Но бабушка упорно просила передать его отцу Максиму. Дважды Александра Михайловна посещала старца в тюрьме. Это было в последние дни его жизни.
Предшествовали этому закрытие Преображенского монастыря и четырехлетняя ссылка в Казахстан.
В Бузулуке
Вернувшись, схимник поселился не в Бузулуке, а в Самаре, где прожил три года (1933-1936). Возможно, кто-то ещё помнит слепого схимонаха Максима. Добрые люди приобрели для него дом в Бузулуке, вдали от губернских властей. Однако в стране, где воинствующий атеизм был официальной идеологией, не было спокойных мест. Схимонах Максим прожил в этом доме лишь год со своей сестрой Татьяной Георгиевной.
Зазвенит бутылочка, когда умру
Предвидя грядущие страдания, он предупреждал близких. Одну знакомую из села Ефимовки он попросил приехать на его похороны.
В состоянии изумления женщина вопрошала, как ей станет известно о кончине старца, учитывая семидесятикилометровое расстояние до Бузулука. Старец заверил её:
"Узнаешь! Когда в твоём доме зазвенит бутылочка, тогда и приезжай!".
В сентябрьский день 1937 года в её доме самопроизвольно зазвучала бутылочка со святой водой. Женщина отправилась в Бузулук. Достигнув дома старца, она узнала об его аресте ещё весной. В свой последний день на свободе он потребовал от сестры приготовить чистую и прочную одежду, надел её и неоднократно спрашивал: "Подойдёт так?".
Племянницу Феклушу, приехавшую навестить его, уговаривал остаться на ночь, но та отказалась, сославшись на необходимость выгона скота. В полночь раздался громкий стук в дверь. "За мной пришли", – констатировал старец и с сожалением добавил:
"Если бы Феклуша осталась, проводила бы меня, а теперь один пойду".
Прощаясь с сестрой, он произнёс:
"Таня, меня никуда не увезут. Я должен быть погребён в Бузулуке. Сшейте мне просторный двойной мешок и передайте".
Сняв подрясник, он заметил:
"Он мне больше не понадобится".
Ранее он предсказывал сестре свою кончину в келье монахини. Вскоре группу арестованных отправили в Казань, и по городу распространился слух об отправке схимонаха Максима. Однако, на вокзале конвоир выразил недоумение по поводу транспортировки слепого, задавшись вопросом, кто будет присматривать за ним в пути.
В тюрьме
В результате старец остался в тюрьме, расположенной на месте разрушенного женского Тихвинского монастыря. В заключении он подвергался жестоким издевательствам и избиениям, одежда его была пропитана кровью. Один из сокамерников заботился о схимонахе Максиме.
Однажды старец сообщил ему:
"Это мои последние страдания. Скоро я умру. Тебя освободят, но никому не рассказывай о месте моего захоронения, иначе люди будут приходить, и их арестуют из-за меня. Когда всё утихнет, ты всё расскажешь и установишь крест".
Однажды начальник тюрьмы, почти в слезах, обратился к схимонаху Максиму за помощью, сообщив о смертельной болезни жены. Узник протянул ему кружку с мутной тюремной жидкостью: "Дай ей выпить этот чай". Начальник возразил: "Но это пойло тебе только принесли!". Монах ответил: "Я его благословил". Жена начальника тюрьмы, выпив этот чай, она внезапно почувствовала себя хорошо.
Вскоре начальник ощутил разлитое по тюрьме благоухание. Открыв дверь в камеру старца, он увидел, что тот скончался, а благоухание исходило от него.
Он распорядился о христианском погребении. Разрезав мешок пополам, тело старца обернули одной половиной, а другой накрыли. Вскоре сокамерник вышел на свободу и долгое время молчал.
Явление схимника
Однако, однажды во сне ему явился схимонах Максим с упрёком:
"Ты что, забыл про меня!".
Тогда он поведал служителям Всехсвятской церкви о захоронении схимонаха Максима на старом кладбище рядом с храмом. На могиле установили крест, а позже появилась надпись:
"Схимонах Максим. 1863 — 1937".
Память
Прошли годы. Многие из тех, кто обращался к прозорливому старцу, ушли из жизни. Но их потомки посещают его могилу. Благодаря стараниям сестёр возрождённого Тихвинского монастыря могила благоустроена: установлены металлический крест и ограда, горит лампада. Ежедневно священники монастыря служат панихиды, и множество людей получают избавления от духовных и телесных недугов, а молитвенные прошения к Господу исполняются.
Современные чудеса
Тамара Владимировна Головань поведала об одном из недавних чудес схимонаха Максима:
— В Тихвинском монастыре разгорелся серьёзный конфликт. Значительная часть обители занята энергетиками. Бывший Троицкий собор соединён галереей с игуменским корпусом. Начальник Западных энергетических сетей Майоров решил переоборудовать эту галерею под гараж. Он распорядился распилить арочные окна и установить большие ворота. На колоннах галереи — старинные фрески… Верующие привлекли общественность, была организована конференция с участием СМИ. Большинство журналистов поддержали хозяйственников, и только православная журналистка Надежда Иванова из "Бузулукских новостей" отстаивала культурную ценность монастыря для региона и необходимость его сохранения. В итоге Майоров публично заявил, что готов вернуть монастырские корпуса в обмен на новую базу для энергетиков. "Пишите Чубайсу!" — обратился он к верующим. Мы последовали его совету.
Были составлены письма на имя Чубайса и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с ходатайством о поддержке верующих города Бузулука. Собрано свыше тысячи подписей. Предваряя конференцию, мы совершили молитву в монастыре, прочли акафист Тихвинской иконе Божией Матери в монастырском храме Всех Святых, а затем отслужили панихиду на могиле схимонаха Максима. Полагаю, что решительный поворот общественного мнения в пользу Церкви произошел исключительно благодаря молитвенному предстательству схимонаха Максима. Это, несомненно, его помощь, и всё случилось на наших глазах. Все обстоятельства складывались неблагоприятно, но в итоге решение было принято в пользу Церкви. Господь сподобил меня неоднократно посетить старое монастырское кладбище. И каждый раз на могиле схимонаха Максима я встречала молящихся людей. Они стояли и возносили молитвы по мере своих сил. Кто-то со свечой читал Псалтирь, кто-то посреди зимы пел "Христос Воскресе из мертвых...".
Биография схимонаха Максима, согласно свидетельствам современников, отмечена множеством благочестивых деяний и чудотворений. Многочисленные сохранившиеся предания представляют его как прозорливого подвижника, способного утешить страждущих и направить их на путь истинный.
«Повествований о том, как отец Максим исцелял недужных, помогал в принятии верных жизненных решений и оказывал поддержку своими святыми молитвами, настолько много, что они могли бы составить увесистый том», – замечает Надежда Иванова, автор книги «Бузулукские Черноризицы».
В настоящее время народное почитание схимонаха Максима приобрело значительный масштаб. Возможно, в будущем состоится прославление этого подвижника. Дай Бог!
Слава Богу за всё!