Сейчас Марина, наверное, даже не могла бы вспомнить, с чего все началось. И когда. Просто потому, что сначала были мелочи, подмигивания, шуточки и намеки - так, ерунда, мелочи. Царапнет, конечно, но через минуту все забывается, потому что разговор переходит на другую тему. А, если Марина сердилась и пыталась что-то доказать, и Илья, и Анна Петровна, его мама, смеясь, убеждали ее, что "шутки надо уметь понимать".
Да, шутки в самом начале были не слишком злыми, но... Такие... "С душком". И ведь не зацепишься, потому как "хотели же как лучше"... "Ой, Мариночка, у малышки длинные пальцы! Как у пианистки! Ни у кого в нашей родне таких не было!" - "Мариш, Ева так любит примеры решать, воспитательница в садике сказала, что чуть ли не на уровне второго класса. Удивительно, да? И в кого она такая умница?" - "Мариночка, а ты, когда беременная ходила, наверное, много сериалов смотрела с этим... Как его... ну актер-то... Красивый такой... Ева даже на него похожа немного..."
В общем, шутки были не слишком обидными, звучали редко и забывались быстро. Первые серьезные "звоночки" зазвучали, когда Ева пошла в первый класс. "Девочке нужна специальная ручка и специальные ножницы, - объясняла молоденькая учительница Марине, попросив задержаться, когда та пришла забирать дочку после уроков. - Почему вы сразу не сказали, что Ева - левша?"
"Левша? - удивилась Марина, - да мы как-то не обращали внимания... Ложку и вилку научили держать в правой руке... Карандаш... Да, правда, все время хотела в левой держать, но мы не разрешали. А в садике... Нет, ничего не говорили." - "И напрасно, - учительница покачала головой. - А вот я много читала литературы на эту тему. Левшей давно уже никто не переучивает. И дело тут не только в ведущей руке. Я протестировала Еву - да, ложку она держит в правой, но, по сути, она все-таки левша. И я бы очень не советовала вам ее переучивать. Поверьте моему опыту."
"Бред какой-то! - возмутился Илья. - Чего только не придумают! Уверен, что эти ручки специальные стоят в десять раз дороже, чем обычные, да? В общем, передай, пусть дурью не мается. Ева - нормальный ребенок, мы с тобой оба правши, такого просто не может быть."
Однако через какое-то время Марина заметила, что Илья стал садиться рядом с дочкой, когда она делала уроки и внимательно наблюдать, в какой руке она держит ручку. "Тебе так учительница сказала?" - спрашивал он. - "Нет, она сказала, чтобы я делала, как мне удобно, - отвечала Ева, - А мне удобнее в левой."
Через неделю, за ужином, Илья вдруг заметил: "Я прочитал, что вероятность рождения левшей в семье правшей - около одного процента. Что ты на это скажешь?" - "Ну ведь один процент, а не ноль,"- пожала плечами Марина и пошла мыть посуду, тут же забыв о словах мужа.
А вот Илья, видимо, запомнил. Потому что с каждым днем становился все более молчаливым и задумчивым. В отношениях между супругами появился какой-то неприятных холодок. Пока еле заметный, он ощущался слабо, но все же ощущался. Марина несколько раз пыталась узнать, что происходит, но Илья отговаривался нервотрепкой на работе и просил оставить его в покое.
В сентябре следующего года, когда Ева перешла во второй класс, Илья сам пошел на первое родительское собрание, с которого вернулся мрачнее тучи. "Ева, иди сюда! - позвал он дочку, - Скажи мне, тебе действительно так сильно нравится рисовать?" - "Да, папочка, больше всего на свете! - ответила девочка. - Показать тебе мои картинки? Я сейчас!" - она убежала в свою комнату и через минуту вернулась с целой папкой рисунков.
Илья удивленно разглядывал "картинки" и понимал, что учитель рисования был абсолютно прав: у Евы талант. В свои неполные восемь лет она рисовала весьма прилично. На изображениях людей были довольно точно соблюдены пропорции, пейзажи поражали прекрасным ощущением цвета, а, рисуя предметы, девочка, пусть и не слишком умело, но уже пыталась нанести тени. "Как минимум - кружок или изостудия, - говорил Илье учитель рисования, - Но я предполагаю, что Ева вполне может поступить в художественную школу." - "Я подумаю," - ответил Илья, у которого сразу испортилось настроение.
"И в кого это она у нас такая талантливая? - ехидным тоном поинтересовался он у Марины, когда Ева уже легла спать. - Говорят, художницей может стать. У тебя в родне художников не было? Представляешь, и у меня не было!" - "Значит, Ева будет первой, " - пожала плечами Марина, не понимая, куда клонит муж. - "Или не первой? - продолжал тот, - Может, я просто чего-то не знаю? Может, не в моей родне искать надо? Ты же любишь на художественные выставки ходить, в живописи разбираешься, да? А в художниках?.." - "Ты на что намекаешь? - вспылила Марина. - Даже слушать этот бред противно!" - она легла в кровать и отвернулась к стене. А Илья долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Тревожные мысли отгоняли сон.
С этого дня Марина стала чувствовать, как муж постепенно отстраняется не только от нее, но и от Евы. Кзалось бы, вот только что бегали на детской площадке, смеялись, а потом Ева подбежала к отцу обниматься, а Илья ее довольно резко отталкивает. Также и с самой Мариной: ни с того, ни с сего оттталкивал ее руку, раздражался по пустякам, все реже обнимал жену.
Прошло еще два года. Однажды Ева плохо себя почувствовала, да так, что пришлось вызывать "скорую" и ехать в больницу. "Хорошо, что быстро спохватились, - успокаивал доктор бледную Марину, чуть не теряющую сознание от переживаний, - аппендицит. Но в самом начале прихватили. Операция несложная, очень щадящая. Жизни вашей дочки ничего не угрожает."
Илья, конечно, тоже примчался, держал Марину за руку, а, как только стало можно, чуть ли не бегом побежал в палату к Еве. "Может, все и наладится? - с надеждой думала Марина, - Не было бы счастья да несчастье помогло?"
К сожалению, она ошиблась. Получив выписку из больницы, Илья пробежал глазами результаты анализов и, побледнев, смял лист бумаги в руке. "Илюша, - испугалась Марина, - ты чего?" - "Чего Я? - шепотом закричал он. - Это Я "что"? Да как ты..." - он швырнул в Марину бумажным комком и широкими шагами пошел в сторону выхода. "А где папа? " - бледная Ева вышла из палаты. - "Папе пришлось срочно уехать, - с трудом проговорила Марина, - Ничего, я сейчас такси вызову."
Когда они вернулись, Илья был дома, но в совершенно невменяемом состоянии. На полу валялась пустая бутылка - для почти непьющего мужчины это было крайне много. На следующий день он позвонил на работу и сказал, что просит отпуск за свой счет. И снова пошел в магазин.
Только через неделю Марине удалось кое-как привести мужа в чувство, а заодно узнать, что же случилось. "Случилось то, что я идиот! Олень! Странно, что я рогами за потолок еще не цепляюсь!" - "Илья, ты о чем?" - "Ах, о чем! Святая невинность! Скажи-ка мне, дорогуша, какая у тебя группа крови? Третья? А у меня какая, знаешь? Вторая! Так скажи мне, милочка, как так вышло, что у Евы она ЧЕТВЕРТАЯ?" - " Понятия не имею, - пожала плечами Марина, - я не генетик, а школьную программу уже не помню." - "Ты не генетик! - взревел Илья, - Ты ш...а!.." - "Проспись!" - Марина поджала губы, зашла в комнату Евы и сказала, что "папа приболел, сегодня я посплю с тобой".
На следующий день, в субботу, Марина предложила мужу "обсудить все спокойно, без нервов.": "Вот смотри, я все нашла в интернете. С нашими группами у ребенка вообще любая группа может быть. Так что ты зря себя накрутил, и обвинил меня тоже зря. Это серьезное оскорбление!"
"Ах, оскорбление? - Илья усмехнулся, - Только что-то ты забыла, что про группу - это далеко не первый случай. Она левша. Она хорошо рисует. Она на меня вообще не похожа. Что-то не до фига ли совпадений?.. В общем так. Пока не докажешь, что ОНА моя дочь, я с тобой даже разговаривать не хочу. А если откажешься делать тест, то сразу подаю на развод. Хватит из меня идиота делать!" - "Ну что же... - пожала плечами Марина. - Будь по-твоему..."
"Мама, но зачем это? Мне будет больно?" - Ева с раннего детства боялась врачей и медицинских манипуляци. - "Нет, солнышко. Вообще не больно. Просто мы должны доказать папе, что ты его дочка..." - "Как это? - Ева оттолкнула Марину, которая хотела ее обнять, - А он что, этого не знает? Почему я всегда была его дочкой, а теперь это надо доказать? Ему что, надоело быть моим папой, да? Пусти!" - она вырвалась и кинулась в комнату родителей: "Папа, как же так? Ты же мой папа!" - она протянула руки к Илье, но тот молча смерил девочку презрительным взглядом и отвернулся. Ева растерянно заморгала, потом ссутулилась и побрела обратно в свою комнату.
"Я ему не нужна, - еле слышно проговорила она. - Давай не будем ничего доказывать? Он меня больше не любит..." - "Нет, Ева. Это нужно. Если не тебе, то мне." - "Ну хорошо..."
Тест подтвердил отцовство Ильи, и он, радостно улыбаясь протянул руки Марине: "Прости, погорячился. Был неправ!" - "Еве это расскажи," - устало отозвалась Марина.
"Ты меня не любишь, - Ева даже не подняла головы от очередного рисунка, - Ты думал, что я не твоя дочка. Значит, пусть буду не твоя..."
"Ты! - орал Илья. - Ты настроила ребенка против меня! Зачем вообще было впутывать ее в наши дела? Промолчать не могла? Отомстить решила?" - "Еве уже не год и не три, - ответила Марина, - я просто рассказала, зачем это нужно." - "Какая низкая, подлая месть!" - "Думай, как хочешь..."
Марина и Илья развелись через несколько месяцев. Ева с отцом общаться не хочет.