До сих пор можно встретить тезис, согласно которому белые армии состояли чуть ли не поголовно из отборных офицеров. Надо сказать, что подобный взгляд на Гражданскую войну зародился ещё в те годы.
И был, в общем-то, закреплен массовой культурой и агитацией что в советское время, что в пост-советское. С одной стороны — сплошь поручики Голицыны и есаулы, что потом «оставили страну», с другой — пролетарии и революционные матросы.
В реальности, конечно, офицерство (вернее, его часть) было организующей силой белых армий, но редко когда составляло в них большую часть личного состава.
Даже при известной не больно высокой численности белых армий (хотя у колчаковцев на бумаге было чуть ли не полмиллиона, по факту «реальных штыков» находилось в разы меньше).
Плюс всегда сказывалось стремление немалой части офицерства «отсидеться в тылу». Уж об этой проблеме любой практически белогвардеец упомянуть успел, она реально существовала и была всеобщей.
Так что личный состав даже лучших «цветных частей» Добровольческой армии порой может вызывать определенное удивление. Вообще, он постоянно менялся.
Грубо говоря, в условиях маневренной непредсказуемой борьбы белые нередко ставили в строй пленных или хватали на улицах случайных людей. У большевиков пополнениям уделялось несколько больше внимания.
Мобаппарат работал куда лучше, в том числе за счет привлечения старых «спецов» и центрального расположения красных.
В составе же белых элитных частей могли оказаться как буквально вчерашние красноармейцы, так и совсем уж любопытные кадры.
«Роты были пополнены пленными красноармейцами, а также офицерами, прибывшими из германского плена...
Одна из рот Марковского полка в январе была впервые пополнена рабочими — несколькими десятками мобилизованных, а также добровольно пошедших в армию шахтеров Донбасса...
Из-за огромной убыли личного состава в ряды марковцев зачислялись даже «интернационалисты» — пленные китайцы. Несколько из них было зачислено в списки 9-й офицерской роты...» (с) Р. Г. Гагкуев. Белое движение на Юге России: военное строительство, источники комплектования, социальный состав, 1917-1920 гг.
Марковский полк — «элитная элита» белых на юге России да и в целом, как и дроздовцы, корниловцы, алексеевцы. Но за постоянное участие в тяжелых боях приходилось платить первоначальными кадрами.
Корниловцы, скажем, в боях за Донбасс менее чем за полгода потеряли аж три своих состава (и спасал часть от полного истребления только постоянный приток таких вот пополнений, порой — очень специфических)!
Вообще, говоря о белых, нужно признать, что уровень руководства «батальон-полк» у них был очень крепкий (по крайней мере, если мы говорим про элитные части), но вот с какой-то более масштабной организацией была прям беда.
Так что каждая такая «элитная часть» существовала как бы сама по себе, со своими «пополнениями» (пленными, которых сразу в строй ставили, предварительно истребив всех, кто был похож на «большевиков», хотя некоторые настоящие большевики могли такой «отсев» и пережить, всякое бывало), со своими «личными» обозами, со своей внутренней иерархией, со своими какими-то традициями и негласными правилами, со своими самочинными мобилизациями и реквизициями.
В этом смысле слова белые — тоже вооруженные силы «революционного типа», лишенные во многом централизации и регулярства, полупартизанские.
Некоторые историки и современники событий полагали, что в этом была одна из причин дальнейшего провала белых: в отличие от большевиков, они с разрастанием конфликта не сумели избавиться от собственной «партизанщины».
При этом, Добровольческой армия белых (в наибольшей степени снабженная офицерством из всех белых армий) оставалась лишь по названию:
«Всего же из пополнивших полк 274 офицеров 95 человек были добровольцами (35%) и 179 — мобилизованными (65%). Из них 258 имели обер-офицерские чины (96%) (трое из них — казаки) и 10 были штаб-офицерами (4%).
Из общего числа прибывших к корниловцам новобранцев 2158 человек были рядовыми (89%): 263 добровольца (12%), 1737 мобилизованных (81%) и 158 пленных (7%).
Пополнение полка казаками практически прекратилось — в полк прибыло всего семь казачьих чинов (менее процента). За тот же период из Корниловского полка бежал 271 человек (в феврале — 91, в марте — 68, в мае — 112). Из них 250 человек были рядовыми (95%) и 13 офицерами (5%)...» (с) Р. Г. Гагкуев. Белое движение на Юге России: военное строительство, источники комплектования, социальный состав, 1917-1920 гг.
Да, в 1918 году Добрармия в немалой степени состояла из кубанских казаков (зачастую тоже мобилизованных) и учащихся, в 1919 году значительно «поменяла окраску»: стало больше крестьян и вчерашних красных (офицерство в основном младшее, военного времени — «армия прапорщиков», впрочем, при Деникине все они стали подпоручиками, чин прапорщика упразднили... некоторая «молодежь» доросла за пару лет до генералов, вот вам и изобилие офицеров).
Впрочем, их будет ещё больше на пике успехов белых в период Похода на Москву.
Тогда даже какие-нибудь дроздовцы будут на 40% состоять из пленных красноармейцев. Их лояльность зачастую зависела от «колебаний военного счастья»...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!