Тёплый майский вечер. Окна в доме свекрови распахнуты настежь, впуская аромат цветущей сирени. За большим овальным столом, покрытым любимой скатертью Анны Петровны, собралась вся семья. Наталья невольно поёжилась — несмотря на уютную атмосферу, она чувствовала какое-то неясное напряжение.
Сергей сидел напротив, излучая довольство и какую-то мальчишескую радость. Такое выражение появлялось у него на лице, когда он готовил сюрприз. Обычно это заканчивалось очередными незапланированными тратами.
— Ой, совсем забыл! — он резко встал из-за стола, чуть не опрокинув стакан с компотом. — Сейчас вернусь.
Наталья почувствовала, как внутри всё сжалось. Она машинально посмотрела на дочь — тринадцатилетняя Лиза увлечённо рассказывала двоюродной сестре про школьный спектакль. Свекровь хлопотала у плиты, доставая из духовки очередной противень с пирожками.
Сергей вернулся, держа в руках яркие пакеты и конверты.
— Ну-ка, что тут у нас... — он начал раздавать подарки, как заправский Дед Мороз. — Это Машеньке, это Димке...
Наталья застыла, наблюдая, как муж раздаёт дорогие игрушки племянникам. Новый конструктор, о котором они с Лизой говорили как о слишком дорогой покупке. Кукольный домик, стоивший, наверное, как половина их месячных расходов на продукты.
— А это, — Сергей торжественно протянул конверт своей сестре Ирине, — небольшой сюрприз для вас с Пашей.
Ирина раскрыла конверт, и её глаза расширились от удивления.
— Серёженька! Путёвка в Турцию?! Мы же только вчера говорили, как мечтаем съездить на море... Спасибо, родной! Какая щедрость!
Наталья почувствовала, как к горлу подступает ком. Эти деньги... Их деньги... Те самые, что они откладывали последние полгода на семейный отпуск. На поездку, о которой Лиза грезила с зимы.
— Какая поездка?! — она резко поднялась, с грохотом отодвинув стул. — Эти деньги мы копили на отдых для своей семьи!
Повисла оглушительная тишина. Было слышно только, как тикают старые часы на стене да гудит холодильник. Сергей растерянно хлопал глазами, будто не понимая, в чём проблема.
— Наташ, ну чего ты... — начал он примирительным тоном. — Мы же можем...
— Что можем? — её голос дрожал от едва сдерживаемой обиды. — Снова начать копить? Снова объяснять дочери, почему мы в этом году никуда не поедем?
Лиза перестала улыбаться и съёжилась на стуле. Ирина растерянно теребила конверт, не зная, куда деть глаза. Свекровь замерла у плиты с полотенцем в руках.
— Знаешь что, — Наталья медленно выдохнула, пытаясь взять себя в руки, — мы, пожалуй, пойдём. Спасибо за ужин, Анна Петровна.
Она встала из-за стола, чувствуя, как предательски дрожат колени. Лиза молча последовала за матерью, на ходу хватая куртку. А в спину им летело растерянное бормотание Сергея:
— Да ладно вам... Это же семья! Разве можно считаться...
Входная дверь захлопнулась с глухим стуком. В прихожей повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только частым дыханием Натальи и шорохом куртки Лизы, которую та никак не могла повесить на крючок дрожащими руками.
— Лизонька, иди к себе, — тихо произнесла Наталья, не глядя на дочь. — Нам с папой нужно поговорить.
Лиза замешкалась у лестницы, бросая встревоженные взгляды то на мать, то на отца, который как-то нелепо топтался у порога, не решаясь пройти дальше.
— Мам, пап, может не надо...
— Иди, солнышко, — в голосе Натальи появились стальные нотки. — Закрой дверь.
Как только наверху послышался щелчок замка, Наталья резко повернулась к мужу:
— Ты когда-нибудь начнёшь думать головой? Или тебе плевать на нас с Лизой?
Сергей дёрнулся, словно от пощёчины:
— Да ты что такое говоришь? Как может быть плевать на собственную семью?
— А как это называется? — Наталья сбросила туфли и прошла на кухню, зажигая свет. — Мы полгода копили, отказывали себе во всём. Лиза даже на новые кроссовки для физкультуры не попросила, хотя старые совсем разваливаются. А ты... — она резко обернулась, — ты просто взял и выбросил все наши планы на помойку!
— Да перестань, всё нормально, — Сергей раздражённо взъерошил волосы. — Отдохнём в следующем году! Подумаешь, большое дело...
— Следующем году? — Наталья горько усмехнулась. — А что будет в следующем году? Может, твоей сестре снова что-нибудь понадобится? Или племянникам? Они же у нас такие особенные, им всё самое лучшее подавай!
На кухне появилась Лиза, прижимая к груди старого плюшевого медведя — верный признак того, что она сильно волновалась.
— Мам, пап, пожалуйста...
— Лиза, я же просила! — воскликнула Наталья.
— Доча, иди к себе, — одновременно с ней произнёс Сергей.
— Нет! — внезапно твёрдо сказала девочка. — Вы опять ругаетесь, а я... я же тоже часть этой семьи! Я имею право знать!
Наталья осеклась на полуслове, глядя на дочь. В голубых глазах Лизы стояли слёзы, но подбородок был решительно вздёрнут — совсем как у матери в минуты гнева.
— Пап, — Лиза повернулась к отцу, — ты же знаешь, как я хотела на море... Мы с мамой даже купальник присмотрели. Красивый такой, с дельфинами...
Сергей побледнел и тяжело опустился на кухонный стул.
— Господи, Лизок... — он потёр лицо руками. — Я просто хотел помочь тёте Ире. У них сейчас сложно с деньгами, сама знаешь...
— А у нас не сложно? — тихо спросила Наталья. — Думаешь, мне легко каждый месяц выкраивать копейки, чтобы хоть что-то отложить? Планировать, считать, отказывать себе во всём? А ты одним махом... — она махнула рукой и отвернулась к окну, пряча навернувшиеся слёзы.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Где-то наверху негромко играла музыка — соседи, как обычно, засиделись допоздна. На подоконник запрыгнул соседский кот Василий, заглянул в окно и, не найдя ничего интересного, важно удалился.
— Мам, — наконец произнесла Лиза, — давай сходим завтра в магазин? Купим мне эти кроссовки для физкультуры. Раз уж на море мы не едем...
Наталья резко обернулась, чувствуя, как сердце сжимается от этих простых слов. Её маленькая девочка, её солнышко... Когда она успела стать такой взрослой и мудрой?
— Кроссовки? — переспросил Сергей хрипло. — Какие кроссовки?
Но Наталья только покачала головой и молча вышла из кухни. В спальне она долго сидела на краю кровати, глядя на фотографию их маленькой семьи, сделанную три года назад на даче. Они тогда были такие счастливые, беззаботные... Когда всё успело так измениться?
Солнечные лучи косо падали на кухонный стол, где Наталья разложила бумаги, блокнот и ноутбук. Она не спала почти всю ночь, составляя подробный план семейного бюджета. Позади были часы изучения банковских выписок, подсчёта расходов и попыток найти способ выбраться из финансовой ямы, в которую они незаметно скатились.
Сергей появился на кухне заспанный, с отпечатком подушки на щеке. Он потянулся было к кофеварке, но замер, увидев разложенные на столе бумаги.
— Это что ещё такое? — он нахмурился, разглядывая исписанные мелким почерком листы.
Наталья подняла на него решительный взгляд:
— С этого месяца мы урезаем расходы, и никаких подарков без обсуждения! Я всё подсчитала. — Она развернула к нему ноутбук. — Вот, смотри: за последние полгода ты потратил на подарки родственникам больше, чем мы отложили на отпуск.
Сергей дёрнул плечом, словно отмахиваясь от надоедливой мухи:
— И что теперь? Ты что, будешь контролировать каждую мелочь?
— Не мелочь, Серёжа. — Наталья старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Смотри: вот твои походы в кафе с друзьями — пятнадцать тысяч за месяц. Подписки на стриминговые сервисы — ещё пять. А вот здесь, — она перевернула страницу, — список подарков только за последний квартал. Машке планшет, Димке квадрокоптер...
— Ну отлично! — Сергей с грохотом отодвинул стул и плюхнулся за стол. — Будем жить, как монахи! Может, ещё на хлеб и воду сядем?
— Причём тут это? — Наталья устало потёрла переносицу. — Я не предлагаю отказаться от всего. Я хочу, чтобы мы планировали расходы вместе. Чтобы думали о будущем. У Лизы через три года институт...
— А, так вот в чём дело! — Сергей саркастически хмыкнул. — Значит, моей сестре помогать нельзя, а на институт копить можно?
На кухню заглянула Лиза, привлечённая звуками спора. Она замерла в дверях, переводя встревоженный взгляд с отца на мать.
— Пап, мам... у меня через пятнадцать минут первый урок...
Наталья вздрогнула и посмотрела на часы:
— Господи, уже восемь? Сейчас, солнышко, я соберу тебе завтрак.
— Не надо, — Лиза помотала головой. — Я уже бутерброд сделала. И чай попила.
Она подошла к матери, чмокнула её в щёку, потом неуверенно приблизилась к отцу:
— Пап, а ты меня сегодня встретишь после танцев?
Сергей смягчился, глядя на дочь:
— Конечно, зайка. В семь, как обычно?
Когда за Лизой закрылась дверь, Наталья снова развернула ноутбук к мужу:
— Вот, смотри. Я составила примерный план на месяц. Здесь все обязательные платежи: квартира, машина, кружки Лизы. Здесь — продукты и бытовые расходы. А вот тут, — она выделила цветом одну из строк, — деньги на развлечения и подарки. Немного, но если экономить...
— Да сколько можно про экономию?! — Сергей резко встал. — Я что, не мужик? Не могу сам решить, на что тратить заработанные деньги?
— Заработанные нами обоими, — тихо поправила Наталья. — И речь не о контроле. Речь о том, чтобы думать не только о сегодняшнем дне.
Сергей схватил куртку и направился к выходу:
— Знаешь что? Делай что хочешь со своими таблицами. А я не собираюсь отчитываться за каждую копейку.
Входная дверь хлопнула так, что зазвенела посуда в шкафу. Наталья медленно опустилась на стул, глядя на разложенные бумаги. На глаза навернулись слёзы, но она решительно смахнула их рукой. Нет, она не отступит. Ради Лизы, ради их будущего — не отступит.
Кафе "У Михалыча" встретило Сергея привычным гулом голосов и звоном посуды. По пятницам они с друзьями собирались здесь уже который год — традиция, начавшаяся ещё со студенческих времён. Официантка Света, завидев его, приветливо махнула рукой и указала на "их" столик у окна.
— О, явился! — Димка, его старый приятель ещё со школы, протянул руку для приветствия. — А мы думали, ты опять не придёшь.
— Да вот, вырвался, — Сергей неловко улыбнулся, присаживаясь.
На столе уже красовались тарелки с горячим, запотевшие бокалы с пивом. Официантка тут же подошла с меню:
— Серёж, как обычно? Рёбрышки и тёмное?
— Нет-нет, — он помотал головой, чувствуя, как предательски краснеют уши. — Только чай, пожалуйста. Зелёный.
За столом повисла пауза. Андрей, самый младший в их компании, присвистнул:
— Чай? Ты заболел что ли?
— Экономия — великая вещь! — Сергей попытался отшутиться, но вышло как-то натянуто.
— А, ну да, — протянул Димка с усмешкой. — Наташка твоя совсем тебя под каблук загнала? Я слышал от Ирки про тот скандал на ужине...
Сергей почувствовал, как внутри всё сжалось. Значит, уже все знают. Обсуждают, небось, судачат...
— Да нет, просто... — он замялся, не зная, как объяснить ситуацию. — Решили с финансами порядок навести.
— Порядок? — Андрей хохотнул. — Это когда мужику на пиво не хватает — это порядок?
— Слушай, друг, — Димка наклонился ближе, понизив голос, — ты это... Если что, обращайся. Я могу одолжить. Что ж ты как не свой...
— Да не нужно мне ничего! — Сергей раздражённо отодвинул чашку с чаем, который только что принесла Света. — Нормально всё у меня с деньгами.
— Ага, конечно, — Андрей снова усмехнулся. — Потому и сидишь на чае...
Сергей почувствовал, как к горлу подступает горячий ком. Захотелось встать и уйти. Или назло всем заказать самое дорогое блюдо в меню. Показать, что он может, что он... Но перед глазами вдруг встало лицо Лизы, её глаза, полные слёз, когда она говорила про купальник с дельфинами.
— Знаете что, — он медленно поднялся из-за стола, — мне пора. Завтра с утра дела.
— Какие дела в субботу? — удивился Димка. — Сидел бы...
— Важные, — отрезал Сергей и, бросив на стол деньги за чай, направился к выходу.
Уже на улице он достал телефон. Пальцы дрожали, когда он набирал номер.
— Алло, Петрович? Помнишь, ты говорил про подработку по вечерам? Предложение ещё в силе?
Где-то в глубине души шевельнулась гордость — нет, он не под каблуком. Он докажет, что может обеспечить семью. Докажет всем — и жене, и друзьям. А пока... пока можно и потерпеть. В конце концов, не пиво красит мужчину.
Телефон в кармане тихо звякнул — сообщение от Натальи: "Купила Лизе кроссовки. Недорогие, но ей очень понравились. Может, поужинаем вместе?"
Сергей смотрел на экран, чувствуя, как в груди что-то сжимается. Потом решительно набрал: "Буду через час. Только давай не дома. Схожу с моими девочками в кафе. По поводу кроссовок".
Часы показывали начало одиннадцатого, когда Сергей тихонько открыл входную дверь. В прихожей горел приглушённый свет ночника — Наталья всегда оставляла его включенным, когда ждала мужа допоздна. Руки гудели от усталости, а спину немилосердно ломило. Разгрузка фур в автосервисе Петровича оказалась не самой лёгкой подработкой, но платили там хорошо и наличными.
— Серёж? — из кухни донёсся голос жены. — Ты где был так долго?
Он быстро спрятал испачканные машинным маслом руки в карманы куртки:
— По делам... — ответил неопределённо, стараясь держаться в тени. — А ты чего не спишь?
Наталья появилась в дверном проёме, кутаясь в старый вязаный кардиган. Когда-то Сергей подарил его ей на первую годовщину свадьбы — купил в кредит, который потом полгода выплачивал. Странно, почему именно сейчас вспомнилось...
— Лиза волновалась, — Наталья внимательно всматривалась в его лицо. — Ты обещал посмотреть с ней фильм. Она ждала-ждала и уснула.
Сергей почувствовал, как внутри всё сжалось. Точно, он же обещал дочери провести вечер вместе. Совсем из головы вылетело...
— Я... — он запнулся, не зная, что сказать. — Извини. Дела навалились.
— Какие дела, Серёж? — в голосе жены звучала тревога. — Ты третий вечер приходишь за полночь, весь какой-то измотанный. На звонки не отвечаешь...
— Всё нормально, — он попытался проскользнуть мимо неё в ванную. — Просто работы много.
— От тебя машинным маслом пахнет, — тихо заметила Наталья. — И руки... Я же вижу, как ты их прячешь.
Сергей замер. Вот ведь... От Натальи ничего не скроешь. Она всегда насквозь его видела.
— Это временно, — наконец произнёс он. — Немного подкалымлю и всё.
— Но зачем? — она шагнула ближе. — У нас же всё нормально с деньгами. Да, приходится экономить, но...
— Нормально? — он невесело усмехнулся. — Лизка в старых кроссовках на физру ходит. На море поехать не можем. Какое же это нормально?
В кухне тикали часы — старые, ещё от бабушки оставшиеся. Где-то наверху скрипнула половица — наверное, Лиза ворочалась во сне.
— Ты поэтому? — Наталья осторожно коснулась его плеча. — Серёж, но ведь это не выход...
— Выход, — он упрямо мотнул головой. — Вот увидишь. Через пару месяцев на море поедем. Всё будет как раньше.
— Как раньше уже не будет, — она вздохнула. — Да и не нужно. Нам бы просто научиться вместе решать...
— Я решу, — перебил он. — Сам. Я же мужик или кто?
Наталья покачала головой, но ничего не сказала. Только посторонилась, пропуская его в ванную.
Уже засыпая, Сергей услышал, как жена тихонько всхлипывает на своей половине кровати. Хотел повернуться, обнять, объяснить... Но усталость накатила такая, что он провалился в сон. А перед глазами всё стояло лицо дочери, ждущей его вечером. И почему-то тот самый купальник с дельфинами, который они так и не купили.
Воскресное утро выдалось на удивление тихим. Наталья уехала к подруге, и Сергей впервые за долгое время остался дома один с дочерью. Он сидел на кухне, машинально помешивая остывший кофе и размышляя, как провести этот неожиданный выходной — работу у Петровича он решил пропустить, чтобы хоть немного побыть с семьёй.
Лиза появилась неслышно, как кошка. В своей любимой пижаме с единорогами, с растрёпанными со сна волосами, она казалась совсем ребёнком. Но взгляд... Взгляд был совсем взрослый, внимательный.
— Будешь блинчики? — предложил Сергей, пытаясь разрядить повисшее в воздухе напряжение. — Я тут научился переворачивать их, почти как мама.
— Пап, — Лиза села напротив, подтянув колени к подбородку, — ты же не для нас стараешься, правда? А для того, чтобы что-то доказать маме?
Сергей замер с занесённой над сковородкой лопаткой. В горле неожиданно пересохло.
— С чего ты взяла? — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Конечно для вас. Вот заработаю денег, и поедем...
— На море? — Лиза качнула головой. — Знаешь, пап... Я ведь уже не маленькая. Я всё понимаю. И про то, как ты прячешь руки, когда приходишь поздно. И про то, как мама плачет по ночам...
Блинчик на сковороде начал подгорать, но Сергей этого даже не заметил. Он смотрел на дочь и не узнавал её. Когда она успела стать такой... мудрой?
— Просто хочу, чтобы всё было как раньше, — пробормотал он, опускаясь на стул. — Чтобы ты не ходила в старых кроссовках, чтобы мама не считала каждую копейку...
— А мне нравятся мои новые кроссовки, — тихо сказала Лиза. — Те, что мы с мамой купили. Они удобные. И знаешь... — она помолчала, подбирая слова. — Мне кажется, маме не деньги нужны. Ей нужно, чтобы ты был рядом. Чтобы вы вместе решали, как жить дальше.
Сергей почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он вспомнил все те вечера, когда обещал дочери посмотреть фильм, но уходил на подработку. Вспомнил усталые глаза Натальи, её попытки поговорить...
— Мам говорит, что настоящая любовь — это когда можешь доверить человеку не только сердце, но и кошелёк, — Лиза слабо улыбнулась. — А ты, получается, ни ей не доверяешь, ни нам.
— Как это не доверяю? — возмутился Сергей. — Я же...
— Ты всё решаешь сам, — перебила его дочь. — Сам даришь подарки тёте Ире, сам решаешь работать по ночам. А мы с мамой просто... просто ждём. И волнуемся.
В кухне повисла тишина, нарушаемая только шипением подгоревшего блинчика. Запах гари защекотал ноздри.
— Ой! — Сергей подскочил к плите, торопливо снимая сковородку с огня. — Вот чёрт...
— Ничего, — Лиза встала и обняла его сзади. — Давай вместе сделаем новые. Я тебе покажу, как мама учила — там специальный секрет есть...
Сергей стоял, чувствуя тёплые руки дочери, и внезапно понял, что она права. Всё это время он пытался что-то доказать — друзьям, жене, самому себе. А в итоге только отдалялся от самых близких людей.
— Знаешь что, — он повернулся к дочери, — а давай позвоним маме? Пусть приезжает, и устроим семейный завтрак. С блинчиками. Заодно и обсудим... ну, всё обсудим.
Лиза просияла:
— Правда? А можно я сама позвоню? И знаешь... — она лукаво прищурилась, — может, не будем пока говорить про подгоревший блинчик?
Сергей рассмеялся — впервые за долгое время легко и искренне:
— Договорились. Это будет наш с тобой маленький секрет.
Вечер вторника выдался на удивление тёплым. Окна в гостиной были распахнуты настежь, и лёгкий ветерок игриво шевелил занавески. Наталья сидела за журнальным столиком, разложив перед собой блокнот и калькулятор. Последние полчаса она задумчиво постукивала ручкой по столу, пересматривая цифры.
Скрипнула входная дверь — Сергей вернулся с работы раньше обычного. Не с подработки — с основной работы. Он больше не ездил по вечерам к Петровичу, хотя признаться в этом жене пока не решался.
— Наташ? — он замер на пороге гостиной с какими-то бумагами в руках. — Можно с тобой поговорить?
Она подняла глаза, и он невольно залюбовался тем, как солнечный луч золотит её волосы. Совсем как двадцать лет назад, когда они только познакомились...
— Давай попробуем вместе всё спланировать, — он присел рядом, раскладывая на столе свои бумаги. — Я понял, что ты права.
Наталья замерла, не веря своим ушам. Потом осторожно спросила:
— А как же "не собираюсь отчитываться за каждую копейку"?
— Глупость это всё, — Сергей покачал головой. — Знаешь... Лизка наша... Она мне тут глаза открыла. Сказала, что настоящая любовь — это когда можешь доверить человеку не только сердце, но и кошелёк.
— Мои слова, — тихо улыбнулась Наталья.
— Вот... — он достал сложенный вчетверо лист. — Я тут прикинул наши расходы. И ещё... — он замялся. — В общем, я взял в бухгалтерии справку о зарплате. Чтобы всё честно.
Наталья придвинулась ближе, чувствуя, как внутри разливается тепло. Не от цифр в бумагах — от того, что муж наконец-то готов говорить об этом.
— Смотри, — она открыла свой блокнот. — Я распределила всё по категориям. Вот обязательные платежи...
— А давай сначала про накопления? — неожиданно предложил Сергей. — Сразу отложим на отпуск. И на институт Лизке.
— И на ремонт, — добавила Наталья. — Помнишь, мы хотели кухню обновить?
Они склонились над бумагами, и следующий час пролетел незаметно. Цифры складывались в графы, графы — в понятный план. Оказалось, что если правильно распределить деньги, можно и на море съездить, и кухню потихоньку ремонтировать.
— А вот сюда, — Сергей показал на одну из граф, — давай впишем сумму на подарки родным. Небольшую, но... Всё-таки семья.
Наталья накрыла его руку своей:
— Конечно. Только давай решать вместе — кому, что и когда. Чтобы не как в тот раз...
— Не будет больше такого, — он сжал её пальцы. — Обещаю.
В коридоре послышались шаги — Лиза вернулась из школы. Она заглянула в гостиную и замерла, увидев родителей, склонившихся над бумагами.
— О, семейный совет? — улыбнулась она. — Можно к вам?
— Иди сюда, финансовый гений, — Сергей похлопал по дивану рядом с собой. — Будешь учить нас, как правильно распоряжаться деньгами.
— Вообще-то, — Лиза плюхнулась между родителями, — у меня есть одна идея... Помните, мы говорили про то, чтобы завести собаку?
Наталья с Сергеем переглянулись. А потом Наталья решительно взяла ручку:
— Так, открываем новую графу. "На будущего члена семьи"...
В субботу Наталья проснулась от необычной тишины в доме. Обычно в это время уже слышался шум кофеварки и негромкие голоса мужа и дочери на кухне. Но сегодня...
Она потянулась и заметила на прикроватной тумбочке что-то новое — плоский сверток в простой крафтовой бумаге, перевязанный бечёвкой. Рядом лежала записка, написанная знакомым размашистым почерком Сергея: "Открой, когда проснёшься. Мы с Лизой ушли гулять".
Наталья села в кровати, поджав под себя ноги, и осторожно развернула упаковку. Внутри оказался старый фотоальбом в потёртой кожаной обложке — она помнила его, они начали его вести ещё до свадьбы.
На первой странице была приклеена новая записка: "Настоящее богатство — это мы".
Она начала перелистывать страницы, и воспоминания нахлынули тёплой волной. Вот их первое фото вместе — на том самом мосту, где Сергей сделал ей предложение. Она в легком платье, он в нелепой клетчатой рубашке, которую потом долго подшучивала. Оба такие молодые, счастливые...
Свадебные фотографии — скромное платье, купленное в кредит, но какая же она была счастливая! А вот снимок из роддома — крошечная Лизка, завёрнутая в пелёнку с мишками. Сергей держит её так осторожно, будто она хрустальная.
Первые шаги Лизы, её первый день в школе, семейные праздники, походы, простые вечера дома... Десятки, сотни мгновений их общей жизни. И к каждой фотографии Сергей приклеил маленькие записки с комментариями:
"Помнишь, как мы копили на твоё платье? Ели одни макароны, но ты была такая красивая!"
"Первый отпуск на море. Денег хватило только на самый дешёвый номер, зато как весело было!"
"Лизка разбила копилку, чтобы купить нам подарки на годовщину. Весь месяц собирала мелочь..."
На последней странице она увидела свежую фотографию — они втроём в парке, сделанную всего неделю назад. А под ней большая записка:
"Прости меня за все глупости, родная. Я понял, что настоящее богатство — это не деньги в кошельке, а счастливые глаза любимых людей. Ты научила меня этому. И ещё... Я отложил первый взнос на нашу поездку на море. Теперь я знаю: неважно, сколько у нас денег, важно, что мы тратим их вместе, с умом и любовью.
P.S. Мы с Лизой пошли присмотреть щенка. Да-да, из той самой графы бюджета :)"
Наталья прижала альбом к груди, чувствуя, как по щекам катятся слёзы — не горькие, счастливые. В этот момент щёлкнул замок входной двери, и в квартиру ворвался радостный голос Лизы:
— Мам! Мамочка! Смотри, кого мы нашли!
Наталья поспешила в прихожую, на ходу вытирая слёзы. У порога стоял смущённый Сергей, держа в руках маленький пушистый комочек с бантиком на шее.
— Ну как? — спросил он неуверенно. — Принимаем нового члена семьи в наш финансовый план?
Наталья рассмеялась сквозь слёзы и обняла их всех — мужа, дочь и маленького щенка, который тут же лизнул её в нос.
— В любой план, — прошептала она. — Главное — вместе.