— Почему ты молчишь? — Что случилось. Артём сидел за кухонным лицо его было таким же пустым, как чашка кофе перед ним. — Что случилось? — повторила Лена, на этот раз чуть громче.
Артём поднял взгляд. Его глаза были красными, будто он всю ночь не сомкнул глаз. Он молчал, а потом произнёс сдавленным голосом:
— У родителей беда. Дача сгорела. Полностью.
— Как это? — Лена нахмурилась, стараясь осознать услышанное. — Та самая, на побережье?
Он кивнул, закрывая глаза и потирая переносицу.
— Папе стало плохо. Сердце. Сейчас в больнице. — Его голос дрогнул, и он быстро добавил: — Мам, говорит, чуть не на руках его туда донесла.
Лена опустилась на стул напротив, сложив руки на столе. Она хотела что-то сказать, но в голове не было ни одной подходящей мысли. «Сгорела?» — это слово эхом отдавалось внутри неё, как удар грома. Дача на побережье была гордостью его родителей, их тихим убежищем. Она помнила, как его отец, Иван Михайлович, всегда с любовью рассказывал о ней: «Каждая доска, каждый гвоздь — мои руки всё это делали. Сюда я душу вложил». А теперь всего этого больше нет.
— Они сейчас в порядке? — Лена нашла в себе силы спросить, хотя голос звучал натянуто.
— Мама дома, — Артём кивнул, убирая телефон в карман. — Но я говорил с ней. Она напугана. Дом остался без крыши, стены обуглены… Это не жильё, Лена. Им больше некуда пойти.
Лена отодвинулась на стуле, чувствуя, как холодок беспокойства поднимается по спине. Слова мужа уже тянули за собой нечто большее — она видела это в его усталом взгляде.
— Ты хочешь… чтобы они приехали сюда? — спросила она.
Артём встретился с ней глазами, его взгляд был полон вины.
— Лена, папе нужно спокойствие. Ему нельзя сейчас стрессовать. У них нет другого выхода. Они должны пожить у нас. Ненадолго. Только пока он не окрепнет.
Лена медленно кивнула, но внутри всё кипело. Их небольшая трёхкомнатная квартира, и без того тесная для двоих, должна стать временным домом ещё для двух человек? Она представила свекровь Надежду Васильевну, которая всегда находила повод указать ей на недостатки, её строгий, цепкий взгляд, критику в адрес всего: «Лена, а почему тут пыль?», «Ты суп пересолила, попробуй мой рецепт». Это были мелочи, но теперь эти мелочи должны стать её новой реальностью.
— Хорошо, — тихо произнесла она. — Я помогу.
— Спасибо, — Артём накрыл её руку своей. — Ты не представляешь, как я это ценю.
Но Лена не ответила. Она смотрела на их переплетённые пальцы и чувствовала, как её внутренний мир уже готовится к буре, которая грядёт. Она понимала, что это только начало.
----
Прошла неделя с тех пор, как родители Артёма въехали в их квартиру. С самого утра в доме царил беспорядок: посуда громоздилась в раковине, пол был усыпан детскими игрушками, а в воздухе витал запах свекольного супа, который Надежда Васильевна готовила каждое утро.
Лена вышла из спальни, пытаясь удержать спокойствие. В коридоре она столкнулась с Надеждой, которая едва не уронила кастрюлю с горячим борщом.
— Лена, дорогая, ты всё-таки не так убираешь кухню, как надо, — начала свекровь, нахмурившись. — Я вчера все полки протёрла, а сегодня там снова пыль! Как так?
Лена прикусила губу, чтобы не сказать что-то резкое. Она напомнила себе, что это временно. Но каждое утро начиналось с таких мелочей, которые точили её терпение.
Артём был в больнице, навещал отца. Иван Михайлович оставался там под наблюдением врачей. После пожара его состояние ухудшилось, и медики предупреждали, что стресс может привести к серьёзным осложнениям.
— Как он? — тихо спросила Лена, когда Артём вернулся домой поздним вечером.
Он сел за стол, устало потирая виски.
— Врачи говорят, что пока стабильно, но ему нужна тишина и покой. — Он замолчал, а потом добавил: — Мама хочет, чтобы мы почаще ездили к нему. Ей тяжело одной.
— Артём? — Лена сдерживалась, но её голос звучал всё громче. — В доме хаос, твоя мама командует, Андрей курит на балконе, а ты ещё предлагаешь проводить всё время в больнице?
— Лена, это мой отец, — сказал Артём, глядя на неё с укором. — Ему плохо. Ты могла бы проявить чуть больше сочувствия.
— Я проявляю сочувствие, — резко ответила она. — Но кто проявит его ко мне? Я живу в этом кошмаре каждый день! Ты хоть раз спросил, как я себя чувствую?
Её слова зависли в воздухе, а Артём молчал, избегая её взгляда.
На следующий день Лена решила съездить в больницу сама. Она нашла Ивана Михайловича в палате, сидящего на кровати с задумчивым взглядом.
— Лена, спасибо, что приехала, — слабо улыбнулся он. — Как вы там, справляетесь с моей Надей?
— Справляемся, конечно, — соврала она, присаживаясь рядом. — Главное, чтобы вы поправились. Мы справимся со всем остальным.
— Знаешь, я до сих пор вижу тот пожар перед глазами, — Иван Михайлович говорил тихо, но в его голосе звучало столько боли, что Лена невольно почувствовала ком в горле. — Вся жизнь прошла в этом доме. Каждая доска — моими руками. И всё это исчезло за одну ночь.
Лена сжала его руку, не зная, что ответить. Она вдруг поняла, что её раздражение и злость на происходящее ничто по сравнению с этой потерей. Но в то же время она поняла другое: если ситуация не изменится, она не выдержит.
Вечером, вернувшись домой, Лена застала Надежду Васильевну за привычным делом — она протирала стол и причитала:
— Ах, Лена, ну кто так моет?! Это не кухня, а катастрофа!
Лена остановилась в дверях, глубоко вдохнула и, не выдержав, резко сказала:
— Надежда Васильевна, у нас тут не санаторий. Может, вы займётесь ремонтом своего дома? Я была там. Всё можно восстановить. Что вы ждёте?
Надежда застыла, глядя на неё с недоумением.
— Лена, у нас и так стресс. Не надо нагнетать, — вмешался Артём, услышавший разговор.
Но Лена больше не могла сдерживаться.
— Артём, твоя мама командует, твой брат игнорирует мои просьбы, а я каждый день жертвую своим комфортом ради вас всех! Вы даже не пытаетесь что-то изменить!
Её голос дрожал, но она продолжала. Ей было всё равно, как это звучит. Она знала, что больше так продолжаться не может.
----
Лена стояла у двери палаты, глядя на Ивана Михайловича.
— Как вы сегодня? — мягко спросила она.
Иван Михайлович поднял на неё взгляд, полный какой-то странной, тягучей грусти.
— Спасибо, Лена. Лучше, — ответил он, но голос прозвучал неубедительно.
— Вы что-то скрываете. — Лена решила не ходить вокруг да около. — Я вижу, что дело не только в пожаре. Что-то ещё вас мучает.
Он вздохнул и провёл рукой по лицу, будто собирался с мыслями. Потом неожиданно спросил:
— Лена, ты веришь в то, что память живёт в вещах?
Она удивлённо посмотрела на него, не понимая, куда он клонит.
— Что вы имеете в виду? — осторожно уточнила она.
— Дача… Это был не просто дом. Там был тайник. — Он замолчал, будто выжидая её реакции. — В нём я хранил драгоценности. Всё, что осталось от моей матери. Она берегла их всю жизнь.
Лена удивлённо подняла брови. Тайник? Драгоценности? Эти слова звучали, как фрагмент из плохого детектива, но в голосе Ивана звучала такая боль, что она мгновенно поняла — это правда.
— Какие драгоценности? — спросила она, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться.
— Моя мать, твоя бабушка, — начал Иван, — была женщиной гордой и сильной. В те годы, когда было тяжело, она продала почти всё, что у нас было, чтобы прокормить семью. Но кое-что она оставила. Золото, украшения… Она всегда говорила, что это на чёрный день. Когда она умерла, я решил спрятать всё это в тайнике на даче. Я считал, что так будет безопаснее.
Лена замерла. Она едва могла поверить своим ушам. Тайник с драгоценностями, который сгорел вместе с домом.
— Вы хотите сказать, что всё это осталось в доме? — наконец выдавила она.
— Да, — горько ответил Иван. — Я надеялся, что, когда придёт время, это поможет нам. Или вам, детям. Но теперь это всё в пепле. Я… я не могу простить себе, что не забрал это раньше.
— Почему вы никому не сказали? — голос Лены дрогнул.
— Я не хотел, чтобы кто-то об этом знал. Даже Надя. — Он покачал головой. — Чем меньше людей знают, тем лучше. Но теперь… Всё пропало.
Лена закрыла глаза, чувствуя, как внутри неё поднимается гнев. Всё это время они терпели беспорядок, Надежду Васильевну с её бесконечными придирками, курящего Андрея и постоянный хаос… А причина их переезда была вовсе не в том, что дом был разрушен до основания. Они просто не захотели разбираться. Не захотели искать.
— Вы уверены, что тайник не уцелел? — спросила она, пытаясь удержать спокойствие.
Иван покачал головой.
— Я не знаю. Может быть, что-то осталось. Но я не могу туда вернуться. Этот дом теперь — как могила.
Лена вскочила с места. В её голове быстро складывался план.
— Мы поедем туда, — решительно сказала она. — Мы всё проверим. Вы же сами сказали, что это было спрятано на чёрный день. Так вот, этот день настал.
----
Лена с Артёмом стояли у обугленных стен дачи. Дом выглядел хуже крыша полностью обрушилась, окна превратились в чёрные дыры, а стены покрылись копотью. Но Лена была настроена решительно.
— Ты уверена, что это того стоит? — спросил Артём, поднимая упавшую балку, чтобы расчистить проход в одну из комнат. — Здесь всё сгорело. Тайник вряд ли уцелел.
— Если твой отец считает это важным, значит, мы должны проверить, — отрезала Лена.
Артём вздохнул, но не стал спорить.
— Где, ты думаешь, мог быть тайник? — спросила она, оглядывая разрушенную комнату.
Артём задумался, потом указал на дальний угол.
— Если я правильно помню, в гостиной был старый шкаф. Отец всегда говорил, что он антикварный и не любит, когда его трогают.
Лена подошла к указанному месту. От шкафа остались лишь обгоревшие доски, но пол под ним выглядел относительно целым. Она опустилась на колени и начала разгребать угли, пока Артём молча наблюдал.
— Вот, — вдруг сказала она, показывая на квадратный участок пола. — Это… выглядит странно. Здесь доски другие, не такие, как на остальной части.
Артём присел рядом и постучал по полу. Звук оказался глухим. Он нахмурился, а потом потянулся за монтировкой, которую взял из машины.
— Отойди, — сказал он и с силой ударил по доске. Та треснула, обнажив пустоту под ней.
Лена затаила дыхание, глядя, как Артём достаёт из углубления металлический ящик. Он был покрыт копотью, но замок всё ещё держался.
— Это оно? — выдохнула Лена.
— Невероятно… — прошептала она.
Артём молча смотрел на содержимое ящика, пока в его глазах не появилась лёгкая улыбка.
— Папа будет рад. Это хотя бы частично компенсирует то, что он потерял, — сказал он. — И, может быть, это поможет восстановить дом.
Лена кивнула, чувствуя облегчение.
Когда Лена и Артём вернулись домой, Иван Михайлович не мог сдержать слёз, увидев ящик с драгоценностями.
— Вы нашли это… — выдохнул он, поглаживая старую металлическую крышку. — Я думал, что всё пропало.
— Не всё, — твёрдо ответила Лена. — Это ещё можно исправить. И начать нужно с ремонта вашего дома.
Надежда Васильевна сначала была в шоке, но потом быстро переключилась на обсуждение планов. Её командный голос вернулся, но на этот раз он звучал не раздражающе, а обнадёживающе.