Предыдущая глава
Цыганский квартал выглядел мрачно, грязно и убого. Полураздетые босые дети. Косматые и голодные. Молодые цыганки в яркой разноцветной одежде и лениво пыхтящие папиросой мужчины-цыгане.
Вера поёжилась. Может, зря она сюда одна сунулась? Но ей очень нужно было. Обещала же.
-Тебе кого? - крикнула женщина средних лет. Под своей правой подмышкой она держала алюминиевый таз с грязным бельём, второй свободной рукой удерживала возле себя неспокойного мальчишку, лет пяти.
-Мне Лала нужна. Не подскажете, как её найти?
Вера даже вежливо улыбнулась, пытаясь расположить цыганку к себе. Всей кожей она чувствовала насторожённые взгляды на себе, и ей до нервной чесотки захотелось поскорее сбежать из этого недружелюбного района.
-А ты кто? Зачем тебе Лала? - весьма невежливо спросила цыганка, продолжая удерживать мальчишку, который извивался всем телом, намереваясь выскользнуть из руки грозной родительницы.
-Я от Шани, она просила меня передать весточку для её любимой мамуки.
Голос Веры дрогнул. Шани умерла незадолго до освобождения. Заточкой убили. В "Банный день". Красивая и умная Шани, с нелёгкой судьбой. Она была лучшей подругой для Веры. Вместе они учились выживать в женской колонии, куда попадали самые отъявленные и жестокие рецидивистки, для которых чужды были обычные человеческие чувства и эмоции.
-От Шаниты? Ты? - цыганка побледнела, выпустив от неожиданности извивающегося мальчишку. Алюминиевый таз с бельём, выскользнув, упал на пыльную дорогу. По смуглым и впалым щекам женщины заструились слёзы. Отпихнув таз босой ногой, она бережно взяла Веру за руку и, ни слова не говоря, повела по улице, на самый её конец.
***
Егор глубоко затянулся и медленно выпустил сигаретный дым прямо в лицо своего собеседника.
-И ты считаешь, что это нормальные ткани?
-Егор, ну всё, что в остатках висело. Я и так рискую. Будешь брать, нет? У меня и другие клиенты есть.
Щуплый мужичонка, небольшого росточка и с заметными залысинами, постоянно оглядывался по сторонам. То и дело он поправлял свои очки с толстыми линзами, которые постоянно съезжали на широкую переносицу.
Егор думал. Выгорит ли что? Надо было с собой Яну брать. Она лучше разбирается в тканях. Она у них и за художника, и за дизайнера. Благодаря ей одежда из их пошивочного кооператива, пользуется хорошим спросом. Яна здорово научилась копировать европейские шмотки и из самого захудалого материала сделает конфетку.
Егор знал, что Яна к нему неровно дышит. И уже давно. Именно поэтому он её с собой не взял. В его мыслях все эти годы только Вера была, и на неё у него очень серьёзные планы. Яна должна понять, что нет ей места в его сердце.
-Ладно, беру. Но на этом наше сотрудничество заканчивается. Мне больше в Озёрск ни к чему мотаться - махнул рукой Егор.
Мужичонка явно обрадовался, ладошки потёр друг об друга.
-Может, тогда по маленькой хлопнем? - вкрадчиво спросил он, льстиво заглядывая Егору в лицо.
Егор подозрительно сузил глаза. Один раз он уже так хлопнул. По маленькой. Потом еле выкарабкался. Поэтому, схватив этого прощелыгу за лацканы потрёпанного пиджачка, Егор процедил коротко и ясно:
-Ты мне товар, я тебе деньги. И никаких по маленькой. Всё ясно?
Глаза мужичонки трусливо забегали.
-Да ты что, Егор! От души, от чистого сердца хотел! Сам бы тебя угостил! Но раз не желаешь, тогда ...
Егор с мрачным выражением на лице открыл багажник. Встреча была назначена на окраине Озёрска, и Егор хотел поскорее успеть в гостиницу, рассчитывая на то, что Вера долго проспит. "По-маленькой" он и с ней выпьет. Шампанского хорошего возьмёт, фруктов. В такой компании ему намного приятнее будет, чем с этим прощелыгой. К тому же Егор не собирался откладывать свою задумку в долгий ящик и ходить вокруг да около.
Он этого дня ждал и надеялся, что Вера согласится стать его женой. Не любит же она в самом деле до сих пор своего убитого мужа? Егор утрамбовал ткани, но повернуться не успел. Его огрели по затылку, чем-то тяжёлым.
***
В доме Лалы почти не было просвета. Лишь слабая полоска с улицы, через неплотно закрытые ставни. В углу горела лампадка, освещая лики святых на старинных образах.
-Можешь идти, Роза - проскрипела Лала. Она оказалась слепой и очень пожилой старухой. Вера даже засомневалась, что именно ту женщину она отыскала. Но увидев на безымянном пальце толстое старинное кольцо с ярко-красным рубином, отбросила все сомнения. Шани рассказывала о кольце её матери.
-Но Лала! Я тоже хочу послушать, позволь! Шаниту все в нашем таборе любили и почитали. С её уходом, поблекли все краски вокруг.
Роза молитвенно сложила руки и пала ниц перед Лалой.
-К тому же ты помнишь, что лучшими подружками мы были. Прошу тебя, Лала!
Вера удивлённо наблюдала, со стороны.Не все слова она понимала из речи этих двух женщин. Цыганский диалект ей был не знаком. Шанита всегда разговаривала на русском и лишь когда ругалась, то использовала цыганские бранные слова.
-Нет - Лала была непримирима - уходи. Потом придёшь ко мне. Я хочу говорить с этой русской женщиной наедине.
Роза ничего больше не сказала. Подобрав юбки, она выскочила за дверь.
-Садись - Лала похлопала по большой мягкой подушке, рядом с собой. Невидящим взглядом, она смотрела в одну точку, и лишь по дрожащим рукам, Вера поняла, что старушка очень взволнована и внутри себя переживает бурю эмоций.
-Шани умерла - эхом произнесла Вера. У неё было мало времени до возвращения Егора в гостиницу, и церемонии некогда было разводить. К тому же вся эта обстановка действовала на неё удручающе.
-Я знала об этом. Сразу поняла, в тот день, когда страшный ливень с грозой и молнией обрушился на наш город. Сердце защемило, и я не смогла дышать. Вижу, что тебе плохо у нас, поскорее уйти хочешь - тон голоса Лалы был проницательным. Она пошарила в карманах своей необъятной цветастой юбки и, достав трубку, раскурила её. Мягкий аромат мгновенно окутал Веру, ослабил её напряжение.
-Была там одна ... По кличке "Марыся", то ли полька, то ли русская на самом деле. Много за ней преступлений. КГБ несколько лет на её след напасть не могли, а когда Марыся попалась к ним в руки, то приговор для неё был беспощаден. С первого дня Марыся взъелась на Шани. Против нас двоих было большинство. Да и на какую поддержку мы могли рассчитывать? В той колонии, где нам пришлось отбывать срок, нормальных не было. Рецидивистки, убийцы. После смерти Шани, меня в спешном порядке перевели в другое место, где я и досидела свой срок. Шанита просила меня навестить вас и передать, что она любила вас и давно простила. Ни на кого зла не держит больше.
Лицо Лалы превратилось в каменное. Она лишь тяжело и часто дышала. Вера не знала, сколько времени прошло. Секунды и минуты тянулись, напряжение вновь стало нарастать. И когда Вера собралась уже уходить, Лала вдруг вцепилась в её руку своей крепкой морщинистой рукой.
-Подожди. Прошу тебя ... Благую весть ты мне принесла о прощении моей младшей и самой любимой доченьки. Теперь и я могу спокойно умереть. Шестнадцать лет я мучилась от неизвестности, вспоминая вновь и вновь слова моего ребёнка.
Наконец-то по смуглому и испещрённому лицу Лалы потекли слёзы. Продолжая держать Веру за руку, она рассказывала о судьбе Шаниты.
-У меня семь детей. Шестеро мальчиков и последняя Шанита. Мой муж был баро нашего табора, и жили мы раньше зажиточно, кочуя с места на место. Мы чистые цыгане. Воровством и обманом не занимались. Когда Шани родилась, она будто солнечным светом наш табор освятила. А красавица какая, все приходили на неё посмотреть. Я поздно её родила, уже после сорока пяти лет по вашим меркам. Росла Шанита очень непослушной и своенравной. В школу еле заставили её ходить. Три класса всего окончила и больше не пошла. Петь любила она у нас, танцевать. Мы пророчили её в артистки. Только мне на душе всегда неспокойно было. Тенью я везде ходила за своей Шанитой, предчувствуя невольно беду. К её пятнадцати годам, наш баро тяжело заболел. Сыновей наших разбросало по свету. Взрослые они, крепкие. Каждый сам свою судьбу нашёл, кто где. Подле нас только наша Шани и осталась. Весь табор нарадоваться на неё не мог, а она словно лёгкий весенний ветерок пробежалась среди нас и исчезла. Мы искали её долго. А потом милиция к нам нагрянула. Ко мне и баро. Изнасиловали нашу Шани и избили. Русские. В какую-то канаву выбросили, думая, что она мертва.
Лала замолчала и утёрла слёзы тыльной стороной ладони. Воспоминания давались ей с большим трудом.
-Баро как узнал, тут же удар его хватил. Сердце не выдержало у моего дорогого супруга. Мы тогда жили не здесь, в другом городе. Там история Шаниты прогремела на всю округу. Подонков тех нашли. Только оказались они не из простых семей, а дети партийных работников, и такая слава их родителям была не нужна. Приехали за мной поздно вечером и отвезли куда следует. В кабинет под руки завели и стали угрожать, что весь табор с лица земли сотрут, если не уберёмся мы отсюда. Я долго не думала. Со своими переговорила, помощи у них попросила, и рано утром, едва рассвело, мы покинули те края навсегда. Моя Шанита в себя уже пришла к тому моменту. Я её травами лечила, заговорами. Всё хотела сердечко её успокоить. Шани даже не столько свой позор переживала, как смерть отца её потрясла. Очень она баро любила. Осели мы здесь, в Озёрске.
Лала вдруг замолчала. Рука её ещё крепче сжала руку Веры.
-Вам плохо? - взволновалась Вера, порываясь выскочить на улицу и на помощь позвать.
-Сейчас отпустит, и я ... Я всё тебе расскажу. Потерпи чуть ... Мне необходимо поделиться историей моей Шаниты, недолго мне осталось. А потом я тебе о твоей судьбе скажу. Больше никто не скажет, грех за тобой есть ... Сейчас. Не уходи только ...
Дорогие читатели! Не будьте, пожалуйста, скупы на лайк) Если вам понравилась глава, конечно же. Отблагодарите своего автора, который старается чтобы вам было интересно. Для вас мелочь, а для автора и его канала большой стимул двигаться дальше)