Ира никогда не думала, что её жизнь треснет по швам.
В свои 43 года она чувствовала, что, хоть их семья и не была идеальной, в её жизни всё шло ровно и стабильно. Двое детей, небольшой, но уютный дом, муж, с которым они прожили больше 20 лет. Не было роскоши, но они всегда справлялись. Семья держалась на взаимопонимании, которое они с Вадиком выстраивали годами.
Но однажды её мир рухнул.
Это был март, холодный и серый. На улице только начал сходить снег, и вода с солью растекалась по дорогам грязными лужами. Светлана вернулась домой с работы раньше обычного — кто-то из коллег подхватил грипп, и начальство отправило сотрудников по домам.
Она вошла в квартиру и застала Вадика возле шкафа. Он молча складывал свои рубашки и брюки в большой чемодан.
— Что ты делаешь? — спросила она, сперва подумав, что он уезжает в командировку.
Вадик выпрямился, посмотрел на неё долгим взглядом. Он будто пытался подобрать слова, которые смягчили бы удар. Но, когда он заговорил, всё равно это было как обухом по голове.
— Ир, я ухожу.
Она сначала не поняла. Или не хотела понимать.
— Уходишь? Куда?
— Я ухожу к Оле.
— Кто такая Оля?
И тут он сказал. Оля была студенткой первого курса. Ей было девятнадцать. Она работала официанткой в кафе, куда он иногда заглядывал с коллегами. По его словам, с Олей он “почувствовал себя живым”. Она смеялась над его шуткам, называла его “харизматичным” и говорила, что он совсем не выглядит на свои сорок пять.
— Ир, ты должна понять, я просто… устал. Мы с тобой давно уже не живём по-настоящему. Всё слишком серьёзно, слишком обыденно. Я хочу снова почувствовать себя молодым.
Она не кричала. Не умоляла остаться. Она стояла, как окаменелая, пока он собирал свои вещи, что-то бормоча.
Когда за ним закрылась дверь, Ира упала на диван и обхватила себя руками. Она не плакала. Нет. Слёзы придут позже. Тогда в её груди была только пустота.
Ира осталась одна с двумя детьми. Сыну было пятнадцать, он готовился к первым экзаменам. Дочери восемнадцать и она только поступила в университет. Вадик пообещал помогать, но его помощь оказалась смехотворной. Он присылал деньги нерегулярно и часто жаловался, что “новая жизнь требует новых затрат”.
Ира устроилась на две работы. Утром она работала продавщицей в продуктовом магазине, а вечерами мыла полы в офисах. Это был ад. Ноги гудели от усталости, руки были исцарапаны и сухие от химии. Она возвращалась домой, когда дети уже спали, и просыпалась раньше них, чтобы успеть приготовить завтрак.
Иногда она сидела на кухне ночью, с чашкой чая в руках, и думала: “За что мне всё это?”. Вспоминала, как они с Вадиком вместе строили эту жизнь. Как брали в кредит свою маленькую двушку, как покупали первую мебель. Как он говорил: “Я всегда буду рядом, Ира”. И где он теперь?
Она плакала. Не часто, но сильно. Эти слёзы были не просто обидой. Это был страх. Ей было страшно, что она не справится. Что дети увидят её слабость.
Она жила ради них. Ради сына, который мечтал поступить в технический вуз, и ради дочери, которая училась на педагога. Ира собирала каждую копейку, чтобы оплатить репетиторов, учебники, предстоящее общежитие... Она иногда отказывала себе в новой одежде или нормальной еде, лишь бы они ни в чём не нуждались.
— Мам, зачем ты так работаешь? — однажды спросил сын, увидев, как она пришла домой поздно вечером, едва стоя на ногах.
— Ради вас, — ответила она просто.
Дети видели её старания и поддерживали, как могли. Сын стал помогать по дому, дочь устроилась подрабатывать по выходным. Они стали маленькой, но сплочённой командой.
Но иногда ночью, когда всё вокруг замирало, Ирина ловила себя на мысли: “Каково это — просто жить для себя? Просто сидеть с мужем за столом, обсуждать день, смотреть вместе телевизор?”. Она больше не звонила Вадиму. Он тоже не звонил, кроме редких формальных поздравлений на праздники.
Дети выросли. Дочь вышла замуж, подарила ей двоих внуков. Сын получил высшее образование и уехал работать в другой город. Ирина больше не работала на двух работах. Она устроилась на работу в библиотеку. Спокойная, тихая работа с фиксированным графиком.
Её жизнь стала размеренной. Она иногда грустила, но в её грусти не было горечи. Лишь лёгкая тоска. Она сделала всё, что могла, и гордилась собой. Она вырастила детей, дала им образование, обеспечила их будущее.
Последние 5-7 лет она не вспоминала Вадика от слова совсем, воспоминания ушли, жизнь наладилась. В её голове он стал словно персонажем из давно забытой книги.
Когда через пятнадцать лет он появился на пороге её квартиры, это был обычный вечер. Ирина сидела на кухне с чашкой чая, слушала радио. На стук в дверь она пошла без всяких ожиданий.
Когда она открыла дверь, перед ней стоял постаревший, измождённый Вадим. Он сильно постарел.
Когда-то густые волосы поредели, лицо покрылось морщинами. Он выглядел усталым, опустошённым, держал в руках маленькую дорожную сумку.
— Привет, Ир, — сказал он неуверенно.
Она молчала. Просто смотрела на него несколько секунд. Это был момент, который в прошлом мог бы перевернуть её мир. Но сейчас она не чувствовала ничего. Абсолютно ничего.
Она сразу поняла, зачем он пришёл. Ему было шестьдесят. Новая жизнь с молодой любовницей давно закончилась, а его старость оказалась куда холоднее, чем он предполагал.
— Ты, наверное, ошибся квартирой, Вадик, — сказала она спокойно и закрыла дверь перед его лицом, как будто это был незнакомец, а не человек, с которым она когда-то делила свою жизнь.
Она медленно развернулась, пошла на кухню и села за стол. Чай в её чашке остыл, но она всё равно сделала глоток.
Сквозь окно пробивался слабый свет уличного фонаря. Она на мгновение задержала взгляд на нём, а потом медленно поднялась, выключила радио и пошла спать.
Ей было всё равно. Она слишком многое пережила, чтобы его возвращение что-то изменило.
Её жизнь продолжалась, как будто ничего и не произошло. Потому что для неё действительно ничего не произошло. Всё, что когда-то связывало её с Вадиком, осталось в прошлом. А будущее — было только её.
Благодарю вас за подписку и лайки - это помогает нашему каналу развиваться!
Читайте так же на нашем канале: