- Людмила Прокофьевна, когда зачет можно пересдать?
От громкого напористого баса в трубке она поморщилась, невольно отстранив смартфон подальше от уха
- Спиридонов, нельзя ли потише? И потом: а здороваться в начале разговора Вас не учили?
- Неа! Нагло заявили на том конце провода. Так когда зачет можно пересдать?
« - Можно подумать, что тебе он очень нужен, этот зачет. Вот зачем ты пошел в этот институт?! Ведь тебе все это неинтересно».
Устало подумала она, но вслух произносить не стала. Все равно бесполезно. Спиридонов и еще куча таких же студентов, как он, поступили туда, куда была возможность поступить. Работать по специальности не будет. Папа пристроит на госслужбу. На жизнь хватать будет, ну и ладно. Несет его по жизни, а ему и все равно – куда... вынесет куда-нибудь. В голове пустота. Смысла жизни нет. Ни амбиций… ни желаний… Ничего не хочет. И ведь парень неплохой. Не дурак, не подлец.. но пустой какой-то…как биоробот живет. Слава Богу, не все ее студенты такие.
Им эта статистика нужна только для «галочки» в зачетке.
- Приходите завтра к десяти.
- А можно к одиннадцати? Не успею к десяти. У меня тренировка.
- Можно. Впереди тебя еще десять студентов. За час не сдадут.
« - Таких же лоботрясов, как ты, Спиридонов. И мучиться мне с вами завтра до ночи».
Она отложила смартфон, обреченно вздохнула, подняв глаза вверх. Взгляд выхватил на стене грамоту в выцвевшей раме «доценту Л.П.Калугиной за добросовестный, многолетний труд…» в солнечном зайчике, уснувшем на стекле, терялся остальной текст.
После того как она родила их общего сына Сашу, Толя потребовал уйти с работы. Ну, как потребовал - попросил…Но ей и самой было все понятно. Руководитель фигура ненормированная, Саша в детстве много болел… да еще и двое приемных в придачу. Один еще в саду, второму до конца школы как до.. дети, в общем. И у нее на руках грудничок.
«Толины» приняли ее сразу. Стали звать мамой, приходили по вечерам в кровать, просили почитать книжки, стали делиться секретами. Мама – то, мама – се.. вот такая у нее тогда пошла «статистика». Тяжело, но она подчинилась. Сдала «бразды». Теперь ее «статистическое учреждение» дети, быт. Сначала ушла в декрет. А потом на семейном совете было решено, что она выйдет на полставки на преподавательскую работу..
От воспоминаний ее отвлек затрезвонивший смартфон.
- Людмила Прокофьевна!!! С днем рождения!!! Дорогая Вы наша, незабвенная! Как мы Вас любили, как почитали!
От знакомого пронзительного, но уже с старческой хрипотцой, голоса мысли в голове испуганно падали в обморок, не давали вспомнить, кто это… Господи, да это же Шура! Еще жива?!
- Я, Людмила Прокофьевна, я…голос в трубке «сник».
Шура затянула слезливо и нудно:
- Сколько годочков прошло.. как жизнь летит…вот уже и правнуки есть…а сил радоваться им – нет.. старею.. болячки… как Ваши правнуки, Людмила Прокофьевна, как сынок Ваш – Саша? как там Толя Новосельцев?!
Калугина застыла…Боже мой, она что – ничего не знает?! Или… Вот и к неунывающей Шуре подкрался склероз: не помнит она, что Толи уже несколько нет как нет в живых, а ее Саша…
- Как ты Шура, как поживаешь? Она начала уводить разговор в сторону. Шура подчинилась. Да и поговорить о своем явно была рада. И снова «запела» протяжно и тоскливо…
-Тяжко, Людмила Прокофьевна, тяжко…раньше хоть газетами торговала у метро. Все же весело, люди..… а теперь…сил нет. Вот сижу целый день у телевизора. Одна. У детей и внуков своя жизнь. Разве что с правнуками понянчиться иногда дают. Да какая из меня нянька….
Разговор становился невыносимо тяжелым. Закололо сердце…Калугина начала просто сходить от него с ума и, торопливо стала прощаться, сославшись на приготовление праздничного стола. Да, да,. вся семья соберется, да она обязательно передаст Толе привет.
Торопливо дала отбой, облегченно вздохнула.. и только тут до нее окончательно дошло: Боже мой!!! Да ведь у нее действительно сегодня день рождения! А она и забыла, если бы не Шура! Хорошо хоть в институт сегодня не надо. Шура, по старческой привычке ранняя пташка, позвонила первой. Сейчас смартфон начнет трезвонить без остановки: дети, внуки, правнуки, институтские коллеги….
В институте после декрета Людмилу встретили с распростертыми объятиями. Еще бы: специалист такой квалификации и с таким опытом! Даже не смущала ее просьба о работе на полставки. Все равно взяли. И она начала преподавать. Чередуя профессиональную педагогическую деятельность с семейной. Когда ты имеешь управленческий стаж можно также руководить и студенческим коллективом. А педагогический опыт, благодаря трем детям, тоже уже имелся. Людмила руководила студентами на тех же принципах, что и своими детьми и статистической конторой. Все получалось: студенты любили, коллеги уважали. Были те, кто не любил и не уважал. Но это уже их проблемы. Она в себе не сомневалась и шла на работу в институт как в свою статистическую контору: спокойно и уверенно.
Толя, конечно, помогал. Из конторы он ушел. Она пристроила его на хорошую должность по старым связям в солидную фирму «по импорту». Связи с заграницей всегда обеспечивали сытость. Приносил домой отличные продуктовые пайки. Знакомые при встрече стали криво улыбаться: « - Ты же всегда такой моральной и принципиальной была.. как же ты до такого докатилась? Мужа на «хлебную» должность не постеснялась пристроить…». Да. Была. А теперь другая. Когда трое детей думаешь о хлебе, а не о принципах. Да и что в этом такого. Толя был отличным работником, начальство его хвалило. Калугиной «докладывали». Сразу после декрета ей звонили из Министерства еще долго по тем или иным вопросам. Надеялись, что она вернется. Но она понимала что назад дороги нет.
И на ее место (кто бы сомневался) назначили Самохвалова. Молодой, умный, перспективный. «Знает дело, которым руководит».
От воспоминаний ее отвлек занывший желудок. Людмила вздохнула, поплелась на кухню. Кофе и сигареты ей давно запретили: больное сердце, солидный возраст…От сигарет она смогла отказаться.. А вот кофе.. грешила иногда. Сегодня как раз был такой день: не каждый же день тебе исполняется восемьдесят. Можно сделать себе подарок. Чашечку ароматного горячего напитка. Она прошла на кухню, даже не посмотрев на себя в большое зеркало в прихожей. Ей восемьдесят. На что там смотреть? Она давно живет одна. По крайней мере сегодня ее никто не увидит.
Начала работать ежедневная многолетняя машинально отработанная схема: душ, небольшая зарядка, долгожданный и вожделенный кофе, завтрак…
А мысли о прошлом все проносились в голове…
Калугина к назначению Самохвалова отнеслась спокойно. И о своем уходе не жалела. Да и о чем жалеть? У нее теперь была совсем другая жизнь. Преподавательская деятельность ей очень нравилась и начальство на новом месте ее тоже хватило, уговаривая с полставки выйти на полную.
Толя расцвел. Оклад на новом месте был более чем солидным. К тому же загранкомандировки наложили отпечаток на его «совковую» внешность и мышление. Появились добротные костюмы и щегольские галстуки. Он, конечно, и на новой работе звезд с неба не хватал. Впрочем, было бы глупо надеяться на обратное. Но по-прежнему был ответственным и исполнительным работником. В «импорте» революционеры не требовались а требовались как раз исполнительные солдаты. Поэтому в жесткой вертикали конторской власти Толя очень даже прижился. От езды по заграницам не зазнался. Детям и жене из-за границы вез обновки и подарки. Дома оставался таким же: помогал с уборкой и с готовкой, возился с сыновьями. Людмила это ценила и понимала, что когда-то сделала правильный выбор. «Никакой, вялый и безынициативный» советский статист внешне хоть и превратился в респектабельного советского «господина» но в душе остался таким же верным, любящим и порядочным «совковичем». Толя часто покупал ей цветы. Теперь это были дорогие розы. По выходным ходили в кино, катались на лыжах всей семьей, ездили в Крым в отпуск... Все как у людей.
А когда они с Толей оставались наедине… эти часы ценились ими дороже золота. Могли молча смотреть телевизор, могли говорить часами обо всем, вспоминали молодость, конторскую житуху, могли…Толя все просил родить ему девочку. Она не решилась на еще одного ребенка. Возраст. Да и остальных троих надо поднять на ноги.
Ее шикарную «однушку» и его исторические «деревянные хоромы» они сменяли на трехкомнатную в тихом спальном районе рядом с парком.
Первое время часто звонили бывшие коллеги, рассказывали служебные новости. Казалось, что она и не увольнялась вовсе. Контора из ее жизни уходить упорно не желала.
От череды воспоминаний ее отвлек очередной звонок на мобильный. Для человека в возрасте Калугина с современной техникой общалась отлично: не робела, владела уверенно, мошенников посылала на …
- Людмила Прокофьевна! Женский голос в трубке был каким-то тоже давно знакомым.
- Ну, допустим. Проворчала она.
- С кем имею честь, собственно?
- Это я, Вера.
Вот это да! Это действительно была ее бывшая секретарша!
- Вера, вот не ожидала! Как Вы меня нашли? Столько лет прошло…
- Ну, как нашла? Вы не помните, что ли?! Даже обидно. Сами же через меня сведения собирали. Думаете, что я забыла, как это делается?
Легкая обида в Верином голосе сменилась таким же легким кокетством.
- Нашла Вас легко. Опыт не пропьешь. Узнала, что у Вас сегодня юбилей, решила позвонить. Я недавно в Москву приехала. Я ведь в России больше не живу.
- Вот как. Калугина с тоской посмотрела на остывающий кофе.
- И где Вы теперь?
- Да я уехала еще в девяностые. С моим мужем. Ну, с которым мы тогда чуть не развелись, когда я у Вас работала, помните? Небрежно кидала фразы Вера. Людмила даже заулыбалась, представив себе ее самодовольное личико.
- Ну да, как будто…
Калугина с трудом пыталась вспомнить Вериного мужа, но Веру это особенно и не волновало. Она продолжала чирикать:
- Ну, в общем…мы тогда не разбежались, а родила я всего через год после Вас.
Вера захихикала.
- Сыночек у меня прелесть. Умный, образованный, вот только женился на… ну хоть внуки нормальные. Короче! Умотали мы за границу, вот за границей мы сразу и разбежались. Ну, я сама не пропаду нигде, вы ж знаете! А вот мой бывший там сразу потерялся. И в прямом и переносном смысле слова! Работать не смог, запил. В общем, я его бросила и вышла замуж за канадца. Очень обеспеченного. Правда, он тоже не очень оказался. В общем, я его тоже бросила и умотала в Израиль. Я ж по бабушке еврейка, Вы и не знали, небось.
- Нет, не знала. Удивленно сказала Калугина.
- Ну еще бы…это я про других все знала в конторе. А про меня никто, никогда и ничего. Уметь надо! В этом мне равных не было. Короче! Умотала я в Израиль по репатриации. Там и живем. Сыночек работал в крупной фирме, а теперь владеет своей. Я тоже сложа руки не сидела. Руководила своей фирмой, торговала с Россией. Пока мой красавец не отковал мне двоих внуков. И уговорил меня заняться воспитанием. Сюда вот вернулась ненадолго с наследством разобраться надо было.
Без умолку хвасталась Вера
- Ну, да не об этом сейчас. С днем рождения Вас, Людмила Прокофьевна! Счастья и здоровья! Как Вы? Как муж? Как Ваши дети?
Ну вот, опять и эта про тоже!
- Вера, Вы меня извините…не совсем могу сейчас говорить…гости уже на пороге. Вы не могли бы мне перезвонить в другой раз?
- Ну я, собственно…скоро уже улетаю… ладно, перезвоню…обиженно сказала Вера.
- А Вы в курсе, что Самохвалова убили?
- Как убили?!!! От неожиданности Калугина чуть не выронила смартфон.
Уважаемые читатели! Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить очередную публикацию.
Также обращаю ваше внимание, что на канале выложены большие тематические подборки: 1. Фанфиков, 2. Рассказов, 3. Статей про кино.
Все доступно для чтения.
Если вам нравятся публикации на канале его можно поддержать финансово, прислав любую денежную сумму на карту: 2200 3001 3645 5282.
Или нажать на кнопочку "Поддержать (рука с сердечком)" справа в конце статьи.
Заранее вас благодарю!
Ну, или хотя бы поставить лайк) Вам не сложно, а автору – приятно ;)