Добрая сказка для взрослых. Социальная история того времени. Наследие прошлого периода.
Глава 8
1. Жить в деревне больше нельзя. Невыносимо!
Конечно... Что и говорить… Я не могла больше оставаться в своей маленькой родной таежной деревне. Это было выше моих физических сил и возможностей. Я настолько устала от всеобщего негативно пристального внимания и липкого любопытства, что чувствовала себя абсолютно разбитой, подавленной, больной. По крайней мере, очень уж нездоровой. Тем более, что это психологическое воздействие и давление ощущались непрерывно. Никуда не выйти. По улице не пройтись. В магазине хлеба не купить!
Это ведь весьма тесный, до крайности ограниченный социум. Банка с пауками. Серпентарий. Где каждому есть непосредственное дело до проблем и неудач другого. И не с целью помочь или посочувствовать. Нет! А позлорадствовать от души, типа, нечего было выделяться из общей серой деревенской массы - «Подишь ты! Любовь у них!»
А ведь в скором времени, уже совсем скоро, буквально через несколько месяцев, мой бывший возлюбленный должен будет вернуться домой с новой женой. Вернее, просто с женой. И уже родившимся ребенком. Полноценной счастливой семьей. Чтобы жить здесь нормальной обычной деревенской жизнью. А моя жизнь здесь после этого и вовсе станет невыносимой. Носа никуда не покажешь! Заклюют! Доброхоты. Своей показной заботой и приторным сочувствием. А то и смеяться начнут, пальцем в след показывать. Оскорбления всякие непристойные придумывать. Ведь в деревне только жена защищена от домыслов и наветов. А бывшая девица, невеста, вроде как и не человек вовсе. А испорченный мусор. Брошенка. Никому больше ненужная… Никто больше, как на невесту, и не посмотрит. Разве что, как на ...
2. В город! В Уссурийск! В иняз!
И я уехала. Поступать. В Уссурийск. Там хотя бы меня никто не знал. И не знал о моей трагедии. О том позоре и стыде, который я невольно испытывала. Будучи без вины виноватая. Перед всеми. Опозорившая себя и всю свою родню.
Я без проблем поступила в институт. Но учиться было крайне тяжело. Иняз всегда выделяется из всех факультетов. Студенты иняза, в большинстве своем озабоченные только успеваемостью, необходимостью удержаться в бурном потоке учебного процесса, обычно не принимают участия ни в общественных делах, ни в культмассовых мероприятиях. Некогда им. Правда! Просто некогда. Если хочешь хорошо учиться, конечно.
А я еще и к тому же производила впечатление замкнутой угрюмой нелюдимой девицы. Да, нет, конечно! Это было не просто впечатление. Я такой и была! По сути. Друзей, естественно, не завела. В душу никого не впустила. И хотя нас в общежитии в комнате было трое, я чувствовала себя в одиночестве, в изоляции. Поскольку две другие мои соседки сразу же нашли общий язык и стали дружить. А я просто с головой окунулась в учебу. И все! И только этим заполнила всю свою жизнь.
3. Нет! Счастья от студенчества нет!
Не сказать, что мне сильно нравилось. Не сказать, что я ощущала безграничное счастье от бытности студенткой. От учебного процесса. От вдумчивого изучения иностранных языков. Нет. У меня не было тех «эйфоричных» ощущений от студенческой жизни, которыми все непременно потом восхищаются и с удовольствием делятся друг с другом, вспоминая всю жизнь.
Мне просто надо было как-то, хоть чем-то отвлечься от своей трагедии. Хотя бы учебой! И я занимала все свое время зубрежкой. Чтобы ни в коем случае не оставалось ни единой свободной минутки вспоминать, размышлять, думать о чем-то личном. Даже уже лежа в кровати, я перед сном повторяла топики и новые слова для завтрашнего урока.
Вот так незаметно и подготовка к сессии началась. А что мне готовиться? Зачеты и экзамены я сдавала автоматом задолго до начала официальных экзаменов. Не потому что куда-то торопилась или хотела вернуться домой. Нет. Возвращаться мне было некуда. Никто нигде меня не ждал. Просто так получалось по ходу учебного процесса. Как-то независимо от меня.
4. Декан на инязе очень серьезный!
И вот в один из таких практически уже свободных пред-сессионных дней, меня вдруг вызывают к декану. А декан у нас очень серьезный! Хорошо, хоть по совместительству она преподавала немецкий язык именно в нашей единственной группе. И только поэтому я не слишком сильно ее боялась.
- Девочка моя,- неожиданно по-доброму, а не как обычно официально, обратилась она ко мне. Я насторожилась. Такие обороты речи были не в ее вкусе. Тем более адресованные ко мне, к нелюдимке. - К нам обратились за помощью. И я могу рассчитывать только на тебя!
Я еще больше обеспокоилась и внутренне сжалась в колючий комочек. Ведь у нас на курсе училась ее родная дочь, Наташа, хорошая скромная девочка, совсем не испорченная ни влиянием, ни давлением мамы со стороны. Почему же она не смогла выполнить просьбу о помощи мамы-декана? Я, сжав ладошки в кулаки, медленно выдохнула и приготовилась к самому худшему, ожидая продолжения разговора. Объяснений.
5. Неожиданная просьба декана.
- Я знаю, что сессию ты уже успешно сдала и впереди тебя ждут только две недели свободного времени, каникул. Так вот не согласишься ли ты помочь одному моему хорошему знакомому. Я ему очень обязана. Просто жизнь готова за него отдать! Но моя жизнь ему не нужна. А нуждается он лишь в твоей помощи. Ну, да что я тебе рассказываю! Пусть он сам тебе все объяснит! Ты спустись вниз, моя хорошая, на первый этаж. Он ждет тебя в лобби. Надеюсь, ты мне не откажешь и согласишься ему помочь.
Я расчувствовалась и шмыгнула носом, скрывая предательски выступившие слезы. Никто уже давным давно не называл меня «моей девочкой» и «моей хорошей». Ради этих, случайных, невзначай оброненных, слов я теперь готова была пойти даже на эшафот! Лишь бы оправдать доверие декана.
С мокрыми от выступивших слез глазами и красным шмыгающим носом, вновь и вновь вспоминая умоляющее выражение лица декана и ее доброе ко мне обращение, я спускалась вниз по огромной каменной лестнице, совершенно уже забыв о цели своего визита в лобби первого этажа. Вытирая попеременно мокрым от слез платочком то нос, то глаза, я переступала огромные ступени, совсем уже ничего не замечая. Я и забыла, что люди говорят друг другу простые хорошие слова. Просто так. Ни за чем.
Все случилось неожиданно. Как всегда. Как в плохом кино. Бежавший сверху сзади однокурсник неожиданно, не со зла, но с силой оттолкнул меня со своего пути, с высокой каменной ступеньки, придав мне дополнительное ускорение, и я полетела вниз головой.
6. И полетела вниз головой!
- Вика! Осторожно! - услышала я чей-то, когда-то несомненно знакомый, но давно забытый голос, и тут же буквально в нескольких сантиметрах от последней ступени, не давая мне уткнуться подбородком в каменный пол, меня на лету подхватили сильные мужские руки. И подняли вверх!
- Вика! Как ты, девочка моя? - неловко прижал он меня к своей груди, оцарапав медалями и орденами, и нервно поглаживая по голове дрожащей от пережитого страха теплой ладонью.
- Вы откуда здесь, мой Генерал? - хмуро поинтересовалась я, не проявляя должного интереса и даже не пытаясь поблагодарить за спасение. - Простите, я занята. Меня здесь кто-то ждет. Кому-то срочно понадобилась моя помощь.
- Так ведь это я! - облегченно рассмеялся Генерал, еще крепче прижимая меня к своей орденоносной груди. - Это я тебя здесь жду. И мне, действительно, очень нужна твоя помощь!
7. И какое отношение Генерал имеет к декану?
-Ну-у-у? И какое отношение Вы имеете к моему декану? - так же хмуро и недоверчиво снизу вверх заглядывая ему в глаза, строго спросила я, уже с изрядной долей заинтересованности. Хотя сделать это было не так-то просто, неудобно. Поскольку Генерал так и продолжал крепко прижимать меня к своей груди, даже и не потрудившись отпустить. А ведь опасность уже миновала. Ничто не угрожало мне более!
- А помнишь, в прошлый раз я рассказывал тебе, что, как-то будучи в Афганистане, вывел из окружения большую группу наших новобранцев? Так вот одним из этих новобранцев был сын декана. С тех пор мы с ней дружим.
- Офигеть! - расстроенно пробормотала я. - Могла бы вообще вступительные экзамены не сдавать, только Генерала попросить замолвить за меня словечко. Эх! Столько сил и времени зазря потратила, - скептически хмыкнула я ему в мундир.
8. Девичий коллектив на инязе - тот еще серпентарий!
Тем временем вокруг нас начала потихоньку формироваться толпа заинтересовавшихся необычной ситуацией студентов. Студенток. Девушек на курсе было примерно 99 процентов. Вернее, привлекала их не сама ситуация, поскольку они не видели того, что случилось ранее. Но! Их очень манила помпезная генеральская форма. А особенно тот факт, что эта генеральская форма обнимает именно меня. Самую нелюдимую, и, казалось, самую недостойную женскую особь на факультете. Никогда не проявляющую ни малейшего интереса к мужскому полу.
Я потихонечку разомкнула кольцо его крепких рук, наполовину высвободившись, хотя он продолжал удерживать меня за талию, и хмуро обведя всю толпу инязовских красавиц неприязненным взглядом, громко, даже с определенным пафосом, во всеуслышание произнесла.
9. Это вы его еще в костюме деда Мороза не видели!
- Это вы его еще в новогодней форме деда Мороза не видели. Я бы хотела хоть глазком взглянуть, как бы у вас у всех рты пораскрывались от этого непередаваемо волшебного зрелища! Когда рядом с вами, а именно в непосредственной близости от вас, находится сказочно красивый и невероятно добрый дедушка Мороз!
Толпа девчонок-студенток восхищенно ахнула, во всех красках представив Генерала в костюме деда Мороза (кто знает, как именно они его там себе представили), и тут же разочарованно взвыла от «несбыточности мечт».
Генерал весело расхохотался, прижав меня к себе еще крепче, и со счастливой улыбкой на красивом мужественном лице громко объявил.
- Обещаю вам, милые дамы, быть вашим дедом Морозом на новогоднем вечере вашего факультета в самую новогоднюю ночь, если вы поможете мне уговорить Вику быть моей Снегурочкой на праздничных утренниках для детишек детских домов. Которые так мечтают, чтобы их Снегурочка опять к ним вернулась. Так и указав непременным условием данное желание во всех своих письмах к деду Морозу.
10. Шантаж! По полной форме! В масштабе Генерала.
- Шантаж, - пробормотала я в пол голоса, озадаченно кивнув головой. - А Вы хитрец, Иван Васильевич, нет, даже не так! Вы — большой плут! Вы знаете, что это запрещенный прием?
Генерал смущенно усмехнулся и осторожно полез во внутренний нагрудный карман мундира.
- Ты даже представить себе не можешь, что значит шантаж в масштабе Генерала, девочка моя, - тихо прошептал он только мне, протягивая на открытой ладони красную бархатную коробочку, и осторожно ее раскрывая. Умудряясь при этом удерживать меня в объятиях, вернее, обхватив одной рукой мою талию, как ремнем, чтобы не сбежала ненароком, и демонстрируя всем присутствующим кольцо, хорошего такого, генеральского уровня.
-Вика, я прошу тебя стать моей Снегурочкой навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Хочешь, во Владивостоке жить будем? Или в Москву переедем? А может, домой в военную часть вернемся. Подумай, сможешь ли ты выйти за меня замуж. Я влюбился в тебя, как мальчишка, с самого первого взгляда. Сразу же, как только увидел тебя там, у нас на КПП. Только не торопись. Не отказывай сразу. Вдруг согласишься?
11. Ну, а что собственно я теряю? Может, быть женой Генерала не так уж и плохо?
Толпа девчонок вокруг восторженно завыла. И я поняла, что больше половины из них уже прям сейчас, без лишних раздумий и колебаний, готовы согласиться на предложение Генерала. Ну, а я, собственно, что теряю? Никому не нужна. Ни чья не жена, и даже не невеста! Так, может, хоть Генералу на что-то сгожусь? Снегурочкой. Или даже … Женой. Может хоть он любить будет? Чем он хуже кого-то другого? А может быть… даже лучше. Лучше всех!
Я осторожно сняла с его раскрытой ладони красную коробочку, попутно восхитившись нежностью и шелковистостью бархатного материала. Вытащила белое с белым же большим камнем кольцо, повертела его в руках, продемонстрировав достопочтенной студенческой аудитории. Медленно надела на пальчик, растопырив ладошку и показав интересующимся с тыльной и обратной стороны. Многоголосый вздох, похожий на стон огромного кита, пронесся над толпой. И тут же звонкие веселые переливы смеха, как серебряные нотки, вплелись в общий глухой шум и гомон. Студенты разом подняли головы вверх и увидели декана, стоявшую на верхней ступеньке огромной каменной лестницы. Все происходящее ее явно забавляло и очень сильно радовало.
12. Новый год к детям опоздать не должен!
-Ну, что ж, дорогие мои! - обратилась она ко всем присутствующим. - На том и порешим! Сейчас отпускаем генеральского деда Мороза и его Снегурочку выполнять их непосредственные, то бишь, прямые обязанности, а именно поздравлять детдомовских деток. Поскольку им уже давно пора. Они опаздывают. А Новый год, сами понимаете, к детям опоздать не должен. А через неделю ждем их у себя в актовом зале на Новогоднюю ночь.
Мы с Генералом театрально, как со сцены, поклонились достопочтенной публике и он, тут же крепко ухватив меня за ладошку, видимо, сильно переживая, что я могу еще и передумать, сразу же потащил меня к выходу.
- Подождите! - попыталась остановить его я, уже утопая в клубах морозного воздуха из открытой кем-то, только что вошедшим, двери и изо всех сил упираясь ногами в скользкие плиты каменного пола. - А пальто? А вещи мои? Сумка?
- Какое пальто, Вика, какие вещи, - нетерпеливо ответил Генерал, не сбавляя скорости, таща меня за собой, как на аркане. Как огромный лайнер на буксире тащит за собой маленький катерок по огромному морю. Синему морю жизни. - У входа машина стоит. В ней уже есть все необходимое. Не переживай. Теперь можешь ни о чем не переживать. Я сам обо всем позабочусь!
Конец сказочной истории про девочку Вику и молодого Генерала.