Когда отключился свет, никто сначала не придал этому значения. В доме семьи Суворовых зажглись свечи, на телефонах мигали уведомления о сбоях, а за окном стемнело чуть раньше обычного.
— Опять авария на подстанции, — раздражённо сказал Андрей, отец семейства, глядя в окно. — Эти электрики всегда тянут резину.
— Да включат через час, — отмахнулась Марина, его жена, разливая детям чай. – Главное, чтобы не испортились продукты в холодильнике.
Но света не было ни через час, ни через два. Вечером выяснилось, что электричества нет не только в их районе, но и в центре города. В новостях говорили об аварии на крупной станции, но объяснений не давали. Заряд на телефонах у многих ещё был. Интернет работал всё хуже, пока, наконец, не исчез вовсе.
Ночью город погрузился в настоящую темноту. Впервые за много лет. Ни огней фонарей, ни шума машин. Только приглушённые голоса из окон и редкий лай собак.
Утро встретило Суворовых тревожной тишиной. Телефоны сели. Вода ещё шла из крана, но была ледяной.
Андрей вышел во двор. Соседи переговаривались возле подъезда. Люди с обеспокоенными лицами обсуждали слухи: кто-то говорил о хакерской атаке, кто-то — о сбое в энергосистеме, но никто ничего толком не знал.
— В городе пустые заправки, — сказал толстяк Сергеич с первого этажа. — Машины на бензине ещё ездят, но никто не знает, надолго ли.
— В магазинах толпы. Карты не работают, только наличка, — добавил кто-то. — Народ скупает всё подряд.
Андрей не любил паникёров. Он работал инженером и привык к рациональному мышлению. «Пару дней, и всё наладится», — сказал он сам себе.
Но к вечеру он уже не был так уверен.
На третий день стало ясно: это не просто авария. Город словно провалился в до электрическую эпоху. Воды в кранах не стало. Магазины опустели. По ночам доносились странные звуки — крики, шум разбитого стекла.
Андрей и Марина стали прятать еду. Дети — двенадцатилетний Кирилл и семилетняя Даша — не понимали, что происходит, но чувствовали напряжение родителей.
На пятый день в подъезде кто-то взломал соседскую квартиру. Виктор Палыч, старик с восьмого этажа, стоял у своей разбитой двери и смотрел в пустоту.
— Зачем… — только и сказал он.
К Суворовым пришёл сосед, Артём. Молодой, крепкий, раньше работал в службе доставки. В руках у него была бутылка.
— Андрей, — тихо сказал он. — Нам надо держаться вместе. В городе уже грабят, люди стали… другими.
Андрей медленно кивнул. Он чувствовал: мир, к которому он привык, рушится. Больше нельзя рассчитывать на полицию или государство. Теперь всё зависело только от них самих.
Ночью кто-то постучал в дверь. Громко, настойчиво.
— Андрей, открывай! — донёсся голос Сергеича. — У тебя есть еда, поделись!
Марина испуганно посмотрела на мужа. Андрей взял нож, подошёл к двери и прислушался. За ней были не только Сергеич, но и ещё двое — громкие, незнакомые голоса.
— Уходите, — твёрдо сказал Андрей.
— Не жадничай! Всем тяжело! — голос стал настойчивее.
Андрей не ответил.
Через минуту шаги удалились. Но теперь он знал: следующая ночь может быть хуже.
Прошла неделя. В городе больше не было порядка. Люди разделились на группы: кто-то помогал друг другу, а кто-то охотился за теми, у кого оставались запасы.
Но самое страшное было не в этом. Самое страшное — видеть, как меняются люди. Как соседи, с которыми ты здоровался годами, превращаются в голодных зверей.
И всё же в этой темноте оставались искры света. Однажды Марина вышла в подъезд и увидела, как Артём отдаёт последнюю бутылку воды Виктору Палычу.
— Он старый, ему тяжелее, чем нам, — только и сказал он.
В такие моменты Андрей понимал: не всё потеряно.
Через две недели в городе появились военные. Они объявили, что электросети восстановить не удаётся, но началась эвакуация.
— Мы не можем спасти всех, — сказал офицер, раздавая инструкции. — Но мы можем начать заново.
Андрей стоял рядом с Мариной и детьми, держа их за руки. Вокруг люди переговаривались, делились едой. Пусть и ненадолго, но они снова были вместе.
Тьма накрыла этот город, но свет не погас окончательно. Потому что главное — не электричество. Главное — люди, которые даже в темноте продолжают зажигать огонь друг в друге.