Что ж меня все так тянет на социальную тематику, когда вокруг столько красоты? А все из-за того, что многие создают впечатление о моем городе исключительно из новостей и рекламных буклетов.
А он - обычный, живой, с теми же неразрешенными проблемами, что у миллионов живущих на земле, но всем - почему-то! - его непременно имперским, с вензелями и позолотой подавай! Для чего? Даже у монеты две стороны. И не было бы Петербурга Достоевского, если бы он, Федор Михайлович, не обнажил перед просвещенным мировым сообществом самое его дно. Поэтому вдохните-выдохните и запомните: то, что вы негодуете в комментариях, что "это частный случай, а не Петербург", не мешает городу оставаться таким, какой он есть. В нем есть всё, что положено мегаполису его уровня: богатство и бедность, высокая нравственность и порок, величайший прогресс и заметное отставание в некоторых областях. Но...лучше меня вам об этом расскажут новости. Вернемся к красоте.
Если буду снова писать о социалке, бейте меня по рукам!
За что я искренне и глубоко, насколько только возможно, полюбила Петербург, так это за то, что у него есть душа. Это коллективная, собирательная душа, которая состоит не только из человеческих душ. Душа есть у рек, каналов, мостов, причудливо оформленного прибрежного камня - в основном, это гранит. У парков, садов, скверов, домов и даже тучи и облака, на мой взгляд, иногда действуют вполне одушевленно - могут не закрыть для вас солнце и не пролиться дождем. Потому и чайки с белками здесь - ручные. И вороны - любимые мои птицы после чаек - ведут себя так, будто готовы вступить с вами в конструктивный диалог, во всяком случае, совершенно адекватно реагируют на императив "Подожди!". И глаза у них при этом такие умные-умные! Всем бы такие глаза! А то... (вымарано цензурой).
Поэтому и "божьи дети", которых тут исплевало - слава труду! - пока что меньшинство, встречаются такие, что диву даешься, как с ними ТАК могла поступить судьба! Ведь был же нормальный человек! В университетах обучался, языки иностранные учил, на службу поступил, как и все. Жалованье приличное получал. Как оказался на улице - непонятно. Как говорится, "от сумы и от тюрьмы". К чему веду?
Мне непонятен - почти всегда! - этот "великодержавный шовинизм", когда, вроде бы, нормальные, судя по слогу, люди, вдруг начинают смотреть на людей, оказавшихся на обочине жизни, свысока, негодуя, что они своим существованием позорят такой красивый, такой благополучный, театрально-выставочный Петербург! Что увезти бы их из него куда подальше! И можно будет жить-поживать. И тут возникает резонный вопрос (жаль, что не мой!): "А судьи кто?". Почему-то домашних тиранов, "арбузеров", алкашей и прочих личностей - мы жалеем, они же не такие совсем, в собственных хоромах живут. Может, и возникает иногда желание взять и - отравить, только бог мой, нельзя! Они же - полноправные члены общества! У них унитаз свой. И кухня своя. И прописка - если что! - имеется. (И грустно, и смешно).
Это только коммунальные квартиры, которых, по мнению некоторых, принципиально не должно быть, исторгают из себя таких, никому не нужных, "детей".
Я, в силу основной специальности, пообщалась с некоторыми из них. Кого родственники выперли на улицу. Кого "черные риэлторы" развели. У кого-то не осталось из родных никого, жилплощадь свою продали, чтобы купить меньшее по размерам жилье и - оказались всё там же. Под мостом. А в чиновничьи игры на равных играть не каждый сможет. Это вам не "Монополия".
Но их, жалея и всё понимая, всё равно принимает у себя Петербург. Потому что не просто Достоевского читал, а еще и пестовал его полифонию в недрах своих мрачных коммунальных квартир и комнат. Потому что ты только тогда можешь на каждом углу (и в каждом комментарии) кричать, что ты - "Человек", когда боль чужую чувствуешь. И ее - разделяешь. Человек - не собака. Но мы больше жалеем собак, чем брошенных кем-то людей. И считаем, что это логично. Уверяю вас - не всегда.
В квартире на Гороховой, где я когда-то жила, в конце прошлого года умер довольно молодой сосед. Не помню, исполнилось ли ему 30, но прежнюю свою подругу он похоронил, когда ей еще не было 30. Пять лет назад.
Сгубил их обоих, как у нас любят говорить, антисоциальный образ жизни, но, если бы он не встретил в школьном возрасте ее, а она не встретила его...возможно, судьба была бы к ним более благосклонна. Учился он хорошо, занимался спортом, но так и не поступил в институт, а вот она - поступила. И даже была довольно перспективной спортсменкой. И где-то в это время в их общей биографии затесалось это "но".
Девушка и вся ее семья родились в коммуналке на Марата. А у молодого человека комната в коммуналке была своя. Подаренная родными для лучшей, самостоятельной жизни. Потому что позарез им был нужен он, исторический центр! У него, парня, и квартира своя была, так же родными оставленная, но в "спальном районе".
Но одно дело, когда вышел из парадной и - вот он, Невский, и совсем другое...
По характеру он, Царствие ему Небесное, был очень добрым. Зажигал, конечно, так, что стены дрожали, но когда приходил в себя...Как-то столкнулись с ним на кухне, у него в руках - полный стакан, у меня - сковородка с едой - спрашиваю, не голодный ли, а он мне в ответ: "Я вчера накидался немного и Достоевского читал. В третий раз его "Преступление" перечитываю. Сильный роман! Вы бы смогли так? Я бы - не смог. Хотя...если бы достаточно выпил. Только как же мне, скажите мне, Юлия, не пить, когда жизнь - это какой-то дурман! Не такой я себе ее представлял". Я - ему, мол, может, тогда лучше бы вам съехать из коммуналки? Вы же пропадете тут оба, на вольных хлебах!". А он: "Не, я нигде, кроме Петербурга, жить не хочу, потому что вышел на улицу, неважно, трезвый ты или пьяный, и вот он - Петербург, город мой".
Вот и водит он нас - это я уже от себя! - своими тайными и явными путями, как наваждение, как морок, всесильный, мистический Петербург! А кругом - как в волшебной, будто бы не руками человеческими созданной сказке - красота!
Красота!