Однажды на какой-то встрече авиаторов один полковник, с простой русской фамилией Иванов, рассказал интересную историю, утверждая, что это было на самом деле. Он назвал эту историю «Я русский». Меня сразу зацепило название, оно напомнило случай из нашей курсантской жизни.
Курсантская история
На четвёртом курсе, когда мы в Купянске жили в одной казарме с солдатами-механиками, случалось всякое. Казарма была разделена на два крыла: в одном жили курсанты, в другом – солдаты. Общая курилка неизбежно становилась местом, где рождались шутки, байки и дружеские подколы.
Среди механиков был один невысокий, рыжеватый парень. Стоило кому-то поддразнить его и назвать татарином, как он тут же начинал возмущаться:
– Я русский! Я русский! – кричал он, размахивая руками. Это, конечно, только больше веселило остальных.
В те годы национальный вопрос не стоял так остро. На нашем курсе учились ребята разных национальностей: киргизы, узбеки, татары, грузины, армяне, и даже один немец. Но мы никогда не задумывались об этом – все были равны.
Смешно, как одна и та же фраза – «Я русский!» – может оказаться в центре совершенно разных историй. Теперь вернёмся к рассказу полковника.
Жако: патриот из Анголы
Во времена, когда наши лётчики (военные советники) работали в Анголе, они не только обучали африканских друзей, но и старались создать вокруг себя домашнюю атмосферу. Один из офицеров – полковник, завёл попугая породы жако. Не мудрствуя, его так и назвали.
Жако был ещё птенцом, когда попал в руки советских офицеров, и быстро стал любимцем. Эти попугаи славятся умом и способностью подражать человеческой речи. Но наш Жако пошёл дальше: он не только говорил, но и ругался – и на русском, и на английском, на котором разговаривали африканцы.
Попугай жил на широкую ногу. Офицеры, чтобы хоть как-то спасаться от жары, любили пропустить бутылочку пива. Жако тоже угощали, ему это нравилось. Напившись, он начинал горланить песни вроде «Ой, мороз, мороз» или подражать речам переводчиков.
– Это был не просто попугай, это был наш друг, – вспоминал полковник. – Мы над его выражениями хохотали до слёз, кстати, он тоже хохотал вместе с нами, научился...
Проблема с вывозом
Когда командировка закончилась, офицеры столкнулись с проблемой: ввоз попугаев в СССР был строго запрещён, но Жако нельзя было оставить, русские своих не бросают.
– Ну что, придётся нам тебя контрабандой, дружок, – сказал полковник, глядя на попугая, который недовольно покачивал головой.
Слухи гласили, что попугаев вывозили в чертёжных тубусах, просверлив отверстия для воздуха. Чтобы птица не кричала, её поили спиртом – одной чайной ложки хватало, чтобы попугай уснул на сутки. Но Жако, закалённый пивными тренировками, оказался крепче.
– Давайте чайной ложкой! – предложил капитан.
– Да он не вырубится, я вам говорю! – возразил полковник, подливая вторую.
После третьей столовой ложки Жако наконец закрыл глаза.
– Ну всё, теперь точно до Москвы спать будет, – решил полковник.
Инцидент на границе
В Москве, на таможне, тубус с Жако был в руках полковника. Всё шло гладко, пока вдруг из тубуса не послышался шорох.
– Что у вас там? – насторожился таможенник.
Прежде чем полковник успел ответить, крышка отскочила, и из тубуса вылез взлохмаченный Жако.
– Оп-па! – произнёс таможенник, явно ошарашенный. – Это что, запрещённый груз, контрабанда?
Полковник замялся, не зная, что сказать. Но тут Жако встрепенулся, поднял крылья и громко закричал на весь аэропорт:
— Я русский! Я русский!
На несколько секунд повисла тишина, а потом грохнул дружный хохот. Смеялись и таможенники. А попугай опять ослабел и «отключился».
Таможенник, посмеявшись, лишь пожал плечами:
– Ну, если он русский, как его не пустить на родину?
Дома у полковника
Жако окончательно пришёл в себя уже дома. Полковник поставил перед ним блюдечко с пивом.
– Ну что, Жако, как голова, не болит? – спросил он.
Попугай похмелился, вздохнул и прохрипел:
– Холодно, бл…
— Ну здесь тебе не Африка, — ответил полковник.
А Жако, переваливаясь, как морской волк, направился к своей коробке, которую ему приготовили. Уже устроившись, он вдруг повернулся и неожиданно заорал:
– Пи…сы! – и снова вырубился.
Жена полковника, наблюдая за этой сценой, рассмеялась:
– Ну прям как ты, когда с похмелья.
Эта история – не просто анекдот, а пример того, как вдалеке от родины офицеры находили способы сохранить тепло, юмор и человеческие отношения.
И, конечно, она о том, что настоящие патриоты бывают не только среди людей.
