Предыдущая глава
Аида, услышав столь забавную историю, хрипло расхохоталась.
-ГлУпая ты, Танька. Аж два раза. В первый раз, что невинность не сберегла. Во второй раз, что в силу поверила свою, которой нет. Мой потомственный дар на тебя не действует. В другом потому что твоё предназначение. И лишь дочери твоей могу я свои способности передать. Другое поколение грядёт, поняла? Так что свои проклятия ты при себе оставь. А с парнем этим, ты и вправду ещё встретишься.
Аида посерьёзнела, рассматривая расклад. Её тёмные брови сошлись на переносице. Что-то, видно, обеспокоило её. Да так, что, резко смешав карты, она встала из-за стола.
-Придёт к тебе сегодня гость. Подготовься. И смотри хоть тут не оплошай. Иначе останешься, как та старуха из сказки, с разбитым корытом. А я пока схожу прогуляться. Надо мне до одного места дойти. Вернусь если, расскажу.
Таня вытерла слёзы. Слова тётки, словно ушат ледяной воды, подействовали на девушку. О словах своих, брошенных сгоряча, она уже пожалеть успела. Но последняя фраза Аиды насторожила.
-Что значит "вернусь если"? А куда ты деться можешь?
-Ну, мало ли ... Жизнь она, знаешь ли, непредсказуемая, чертовка - Аида нахлобучила на себя свою шляпку, покрутилась перед зеркалом. Ходила она всегда в чёрном и другого цвета не признавала. Говорила, что слишком горя в её жизни много, чтобы яркими красками щеголять.
-А что за гость? - опомнилась Таня, когда тётка уже порог квартиры переступила.
-Скоро узнаешь.
***
Валентин Кормухин по кличке "Валёк" в последние три года был помешан на религии. В своё время он отсидел приличный срок в местах не столь отдалённых, а чтобы с ума не сойти на шконке, от корки до корки прочёл всю православную литературу, что имелась в тюремной вотчине. Его дед с бабкой староверами были, и в годы репрессий и гонений, их сослали в Сибирь.
Валёк, не знавший родителей, погибших в Великую Отечественную, остался без деда и бабки круглым сиротой. Десятилетним мальчонкой его определили в приют, где он и набрался "всяко разно", превратившись из покладистого, совестливого парнишки в мелкого воришку, промышляющего на привокзальных площадях и на центральном рынке города.
Компания, с которой Валёк водился, научила его нехитрым премудростям уличной жизни. И, покинув стены детского дома, Валёк прочно связал свою жизнь с мошенничеством и обманом. Набивая руку, он становился матёрым жуликом. От мелкого воровства перешёл в фальшивомонетчики. Самоуверенность его росла, аппетиты тоже. Он вращался уже в компании более серьёзных людей, втирался к ним в доверие как мог и не гнушался ничем.
Сгубила его страсть к вину и красивым женщинам. И в возрасте двадцати лет он внезапно попадает прямо в руки ОБХСС. На допросах Валёк держался с завидным упрямством, не поверив, что вот так нелепо оборвалась его такая сытая и удалая жизнь на свободе.
Потом суд, оглашение приговора, и пошёл он по этапу, постигая науку выживания в других условиях, более суровых. Двенадцать лет отсидел из пятнадцати, вышел по амнистии в одна тысяча семьдесят седьмом году. Огляделся вокруг и растерялся. Жизнь-то уже другая кипит, и молодёжь не то что в его годы. Что же ему делать? Чем заняться?
Ни работы, ни жилья, ни родственников. Мыкался, мыкался Валёк и набрёл на небольшую группку людей, проповедовавших веру во второе пришествие и исцеление самого падшего от всех грехов. Валёк, словно в прострацию впал. Его приняли в общину, разрешили жить вместе с ними в полуразрушенной усадьбе купца Тараса Купченко.
Жглись свечи, читались молитвы, вдоль и поперёк изучался "Сионский протокол". Валёк с особым рвением изучал его сам. Главное, что он вынес из него, это то, что во всём виноваты евреи. От них всё зло и беды на весь мир. С древних веков они плетут свою всемирную паутину, и бОльшая часть из их предсказаний уже сбывается.
Глаза Валька горели фанатичным огнём, когда он ходил по улицам города и насторожённо всматривался в лица прохожих, подмечал каждую деталь. Особенно часто он захаживал в еврейский квартал и с молчаливой ненавистью наблюдал за нечистью, порождением ехидны, как он их называл.
Вот и в это утро он снова ошивался в этом квартале. Умный и осторожный человек знает, что от переизбытка информации в голове, можно отравиться и, не научившись отделять зёрна от плевел, впасть в духовную "прелесть", позволив развиться такой коварной болезни, как шизофрения. Валёк горел безумной жаждой мести. И тётку эту пожилую, ходившую всегда в чёрной одежде и нелепой шляпе, он давно приметил. Даже узнал про неё, что она вроде как ведьма, и это ещё больше озлобило Валька.
"Еврейское ведьмино отродье" - шептал он, прогуливаясь по кварталу. Он всё уже решил для себя. Ход времени можно изменить, "Сионские протоколы" сжечь, а всех евреев истребить. Почувствовав себя чуть ли не мессией, Валёк сжимал в широком кармане пиджака, снятого с чужого плеча, холодную рукоять перочинного ножика.
Вон уже и та тётка. Ковыляет, как всегда, своей тяжёлой поступью и осматриваясь ястребиным взглядом чёрных глаз по сторонам. Валёк, движимый жаждой мести, направился в её сторону и, улучив момент, когда она нырнула в темноту арки, приступил к действию.
***
Леонид волновался, стоя напротив двери. Он узнал адрес Танечки. Большого труда это не составило. Купил цветы и пришёл к ней. Он не может больше ждать. Не увидев её вчера на спектакле, Леонид не спал всю ночь. Много курил и думал. А утром, решительно собравшись, уехал на работу. К обеду, адрес девушки уже лежал у него на столе.
-Вы? - Таня рывком распахнула дверь и, мгновенно смутившись, запахнула на груди домашний халат. Лицо её было бледным, глаза красными. Лёня понял, что она недавно плакала, и сердце его сжалось от щемящей тоски.
-Добрый день, Танечка ... - неуверенно начал он, переминаясь на пороге - вы простите мою наглость, что без предупреждения я к вам домой посмел заявиться, но я за вас очень сильно переживал! Вы вчера впервые пропустили свой выход в театре! Я не знал, что думать! Вдруг вы заболели или что-то у вас произошло? Ответьте, прошу вас! У вас всё в порядке?
Губы Тани задрожали. Как может быть в порядке у неё что-то, когда она так бездумно влюбилась в первого встречного парня! Даже ничего толком о нём не узнав! Душа её страдала и металась. После ухода тётки, Таня собиралась бежать уже на вокзал и искать Матвея среди отправляющихся пассажиров.
Но что-то остановило её. Какая-то невидимая сила, и, обречённо опустившись на табурет, Таня сложила руки на коленках и уставилась в окно. Видно, тётка, уходя, поставила на неё запрет, чтоб из дома ни шагу не сделала. Вот хитрая ведьма!
-Проходите, пожалуйста - Таня решила впустить Леонида внутрь квартиры. Ей тошно одной, тяжело. Грудь сдавливало непонятное предчувствие неминуемой беды.
Леонид прошёл за девушкой в просторную залу. Стол в центре комнаты под ярко-оранжевым куполом абажура привлёк его внимание. В распахнутую настежь форточку, доносился шум со двора. Местные дети гоняли мячик и громко кричали. Непривычно здесь Леониду было, неуютно. Еврейский квартал был бедным и многолюдным. И отчаянно хотелось Танечку поскорее отсюда забрать. Ну не вписывалась она в местное общество со своими ярко-зелёными глазами в пол-лица и золотисто-русыми волосами.
-Танечка, я пришёл просить у вас руки и сердца - с разбегу выдал Леонид, словно в ледяную воду нырнув. Он выставил перед собой букет красивых роз - будьте моей женой, прошу вас!
Даже на одно колено опустился, всё как полагается. Действовал на эмоциональном порыве и страшно боялся услышать отказ. Вдруг Таня сейчас расхохочется, выгонит его из квартиры и расскажет всем! Такого унижения и позора, чувствительная натура Лёни просто не переживёт.
-Лёнечка ... - растерянно начала Татьяна. Она хотела отказать ему тут же. В другое время обрадовалась бы такому предложению, ведь ещё вчера об этом думала. Но, повстречав Матвея и без памяти влюбившись в него, Таня уж не мыслила выйти замуж за другого мужчину. Брак без любви будет пыткой для неё!
"Придёт к тебе сегодня гость. Подготовься. И смотри хоть тут не оплошай. Иначе останешься, как та старуха из сказки, с разбитым корытом" - громко прозвучал голос тётки в голове девушки. Таня даже испуганно обернулась. Никуда от тётки Аиды не скрыться! Вчера только что-то её голос молчал, когда она с Матвеем нос к носу столкнулась.
-Лёня, я ... - договорить Таня не успела. В дверь квартиры громко забарабанили кулаками. Сердце девушки тут же заколотилось. А вдруг это Матвей? Передумал и вернулся к ней? Таня поспешила открыть, радуясь одновременно и огорчаясь, что Леонид Завьялов невовремя пришёл, точнее, совсем не кстати и ни к месту.
-Татьяна, тётку твою убили! - громко выкрикнул сосед с первого этажа, Йосик. Его тёмно-карие глаза возбуждённо горели. Тётку Аиду все побаивались. Никто не знал, сколько точно ей лет и откуда она взялась в их квартале когда-то вместе со своей племянницей, не похожей на других еврейских детей.
-Что? - у Тани потемнело в глазах, она пошатнулась и едва не рухнула на пол. Леонид вовремя успел подхватить девушку под руки и усадить в кресло. Слёзы брызнули из глаз Тани, она вымученно смотрела на Леонида и не могла вымолвить ни слова. Горло сковал спазм. Она не верила, что тёти больше нет. Как же ей дальше жить без Аиды???