Сериал «Созвездие» я решила посмотреть из-за Нуми Рапас – блестящей драматической актрисы с завораживающей внешностью – и из-за хорошего рейтинга в рекомендациях. Кроме того, она уже была связана с космосом – когда снималась в «Прометее» Ридли Скотта и его сиквеле «Чужой: Завет». Осторожно, здесь будут спойлеры, если вы еще не смотрели «Созвездие», примите это во внимание.
Завязка – авария в космосе и странные события, происходящие на Земле после возвращения героини. Сюжет разворачивается довольно неторопливо, сцены пребывания на космическом корабле перемежаются с путешествием главной героини Джо (Нуми Рапас) вместе с дочерью в какую-то безлюдную заснеженную местность. Оставалось надеяться на то, что кусочки головоломки постепенно сложатся, и любоваться актрисой, прокручивая свои варианты объяснения происходящего.
По возвращении героиня сталкивается с мелкими и выбивающими из колеи нестыковками – действительность отличается от той, что она покинула год назад. Это касается и вещей, и людей, и отношений – дочь почему-то не понимает норвежский, машина не красная, а синяя, а непосредственный руководитель говорит о каких-то общих планах на будущее. В этой части здорово показано, как сложно человеку, перенесшему травматичное событие, вернуться обратно в реальность. Происходящее с героиней можно рассмотреть как метафору того, что может произойти на земле в обычной жизни, как буквальное проживание выражения «я вернулся оттуда другим человеком». Как правило, в этом случае речь идет о масштабном неинтегрированном опыте, в большинстве случаев, трансперсональном.
Действительно, при этом сложно «вписаться» в повседневную жизнь, найти свое новое место. Нуми Рапас прекрасно передает состояние растерянности и дезориентации, когда наплыв воспоминаний, флэшбеки мешают ей выстроить согласованную картину реальности. Нет того, кто стоит за газлайтингом, нет субъективных мотивов и виновника, но от этого не легче, в том числе и нам. Если после драматического опыта формируется ПТСР, то он именно так и проявляется – внезапными вспышками воспоминаний, невозможностью осмыслить и описать свой опыт, вытесненными чувствами, нарушениями сна, видениями. В фильме героине предлагают принять эту версию реальности, но нестыковок слишком много, чтобы мог помочь литий.
Джо сложно доверять самой себе и окружающим – им есть, что скрывать. Большие и дорогостоящие космические программы всегда интегрированы в жизнь и интересы государства, поэтому ни представитель Роскосмоса, ни представитель NASA не спешат с разъяснениями. Полет и исследования, как и в жизни, осуществляется при сотрудничестве нескольких стран и космических агентств. Россия здесь существенная часть контекста и обстановки - ЦУП, Байконур, станция Союз, МКС. Приятно радует то, что в фильме обходятся без политических ярлыков и кинематографических штампов про медведей и/или водку. Надписи на кириллице – не случайный набор букв, а степень злодейства напрямую не связана со страной проживания. Спасательная команда и относительно корректная маркировка техники, реалистичные и не штампованные лица российского персонала – можно расслабиться и не ожидать подвоха. Правда, в финальных сериях глаз спотыкается о несусветную экипировку медсестер, напоминающую о временах первой мировой войны. Потом думаешь, а может, так режиссер иллюстрирует дезориентацию героини, и уже как будто это не так задевает.
Еще одна линия, возникающая по мере разворота сюжета – это архетип двойника и альтернативной жизни. Оставим в стороне техническое обоснование в виде мудреного прибора, который дал возможность существованию параллельных реальностей, просто примем эту условность. И тогда мы можем откликнуться на происходящее, если хоть раз задавались вопросом «а если бы все пошло иначе?» Неудовлетворенность настоящим, сожаления, горечь или фантазии о том, как могло бы быть, если… Кому-то из современных психотерапевтов принадлежит выражение «исцеление происходит тогда, когда исчезает надежда на лучшее прошлое» - кажется, что лучше и не скажешь.
Тема двойника в искусстве может использоваться в персональном аспекте – например, в классическом «Докторе Джекиле и мистере Хайде». В этом случае части личности героя диссоциированы, иногда настолько, что речь идет о диссоциативном расстройстве личности. Как правило, это придает сюжету большую динамику и иногда криминальный оттенок. В современном варианте возможность встречи с «другим собой» была захватывающе реализована в сериале «Двойник» («Counterpart») 2017 г. Там параллельные миры не только существовали одновременно, но и были связаны – существовал пограничный переход, процедура выдачи виз и таможенного досмотра. Есть и работы, которые дают более крупную картину, изучая влияние двойника на все сообщество. Одна из самых неожиданных подобных интерпретаций была дана в сериале «Катла» Балтазара Кормакура, где мистическая завязка в конечном итоге все равно подсветила извечные человеческие вопросы смысла, одиночества и выбора.
Постепенно мы знакомимся с обитателями параллельных реальностей подробнее и картинки начинают формироваться – пока каждая по отдельности. За исключением одной важной детали, которая перепутана – главное действующее лицо из одной реальности попало в другую. На этом этапе мы сопереживаем и близким героини, они точно так же растеряны и дезориентированы. С точки зрения практики, мы бы сказали, что это случается, когда от человека, пережившего травму, она начинает расходиться кругами. Сначала страдают члены семьи, потом – коллеги, а иногда и случайные незнакомцы. Больше всех из близких сбита с толку дочь Джо – мы и сами не понимаем, зачем они едут вдвоем в снежную пустыню, где так легко потеряться в метели. Девочка более беспомощна – она зависит от мамы, на которую сложно положиться, и в какой-то момент нам хочется найти хоть какое-то логическое объяснение, которое бы всех нас спасло. Может, это ей кажется? Может, Джо на орбите сновидит или страдает от гипоксии? В какой-то момент напряжение от пугающей неизвестности настолько нарастает, что почти приводит к появлению архетипа «зловещего ребенка». К счастью, его оставляют только в наброске, использовав для умножения саспенса.
Дальше мотив покинутости, брошенности набирает обороты. Он связан не с Джо, а с Алисой, ее дочерью. Вернее, с обеими ее дочерьми. Две девочки, каждая в своей реальности, все больше захвачены страхом, неизвестностью, замешательством. Каждая из них осталась одна в холодном доме посреди заснеженного ландшафта, каждая ждет маму и не понимает, что происходит. Здесь уже угадываются и перинатальные краски - вторая перинатальная матрица с ее одиночеством, холодом и безнадежностью. Кроме того, что мамы нет, вокруг валит снег и на первом этаже лежит труп кошки, мы еще и оказываемся заперты в шкафу вместе с Алисой. Если кто-то до этого не почувствовал себя в тупике, то сейчас самый подходящий момент. Разрешением ситуации становится один из самых сильных моментов сериала - эпизод установления контакта. Обеим Алисам (да, в финальной серии эта ассоциация будет озвучена - "Алиса в зазеркалье") удается оказаться в месте, где они могут общаться и даже видеть друг друга. Когда начинается их диалог, это сопровождается почти физическим облегчением. Это великолепно иллюстрирует суть терапевтического процесса, где мы как раз и устанавливаем контакт, вступая в диалог с незнакомыми вытесненными частями. При этом существующее напряжение, связанное с удержанием внутри отвергаемой части, начинает снижаться. Как будто внутри высвобождается пространство, а жизненных сил становится больше - их больше не нужно тратить на вытеснение.
Финал примиряет героев с самими собой и друг другом, а нас – с кинематографической условностью. В конце концов оказывается, что даже из ситуации, где задействованы таинственные приборы и могущественные корпорации, можно выйти совершенно обычным способом. Принять, что «теперь все иначе», понять, чего ты хочешь, и поговорить об этом. Даже зная, что перед тобой – совсем не «твоя Джо».
#кинойога #созвездие #психотерапия #перинатальные_матрицы #трансперсональная_психотерапия
Про фильм "Незнакомая дочь" (The Lost Daughter), 2021.
Про фильм "Возьми мои глаза" (Te doy mis ojos), 2003.