– Таня, ты опять это купила?! – голос Андрея, чуть охрипший после рабочего дня, раздался на весь кухонный уголок.
Он держал в руках небольшую коробку, на которой большими буквами было написано: «Освежитель воздуха. Абсолютно нейтральный запах. Безопасно для аллергиков».
– Купила, – спокойно ответила Татьяна, аккуратно расставляя продукты из пакета. – Ты же знаешь, у твоей мамы аллергия на все подряд.
– У моей мамы? – Андрей фыркнул и демонстративно поставил коробку на стол. – Мамы здесь нет и не будет. Зачем ты вообще это притащила?
– Пока нет, – неожиданно тихо сказала Таня, не оборачиваясь.
Андрей замер, словно ему только что сообщили, что его рейс задержали на несколько месяцев.
– Ты это к чему сейчас сказала? – Его голос стал резче.
– К тому, что Нина Васильевна тут недавно заходила, – Таня повернулась, сложив руки на груди. – И знаешь, что она мне сказала?
– Нет, и знать не хочу! – перебил Андрей. – Ты всегда раздуваешь из мухи слона.
– Правда? – Татьяна чуть наклонила голову, не отводя взгляда. – Тогда слушай. Она сказала, что думает перебраться к нам.
– Перебраться? К нам? – Андрей расхохотался, как будто только что услышал анекдот. – Таня, ты серьезно? У мамы своя квартира, огромная! Зачем ей жить с нами?
– Потому что ей так удобно! Потому что ей скучно одной, Андрей! – Таня повысила голос, уже не сдерживаясь. – А ещё потому, что ты всегда соглашаешься на всё, что она говорит.
– Прекрати, – его тон стал напряжённым. – Ты преувеличиваешь.
– Ах, преувеличиваю? – Татьяна взяла коробку с освежителем и потрясла ею перед лицом мужа. – Вот, это тоже преувеличение? Она буквально заявила: «Ну, Танечка, привыкать надо. Скоро я буду жить здесь!»
Андрей смолк. Он знал свою мать и её манеру «постепенно прокладывать пути», как она любила говорить.
– Слушай, ну, может, она просто пошутила? – попытался оправдаться он.
– Если это шутка, то, знаешь, она совсем не смешная, – отрезала Татьяна и, поставив коробку на стол, выдохнула. – Я не против помогать, Андрей. Но я не хочу снова делить наш дом с твоей мамой.
– Снова? – его брови поднялись.
– Да. Потому что однажды это уже случилось. Ты, может, забыл, но я – нет. И если ты опять сделаешь вид, что ничего не происходит, то, боюсь, мы вдвоём здесь не поместимся, – она уставилась на него прямо.
Андрей хотел ответить, но слов не находил. Тишина стала почти осязаемой, пока Татьяна не выдохнула с облегчением:
– А теперь я приготовлю ужин. Надеюсь, ты голодный.
Таня и Андрей прожили в браке шесть лет. Квартира, купленная в ипотеку, стала для них символом начала самостоятельной жизни. Её выбирали долго, спорили, но в итоге нашли: светлая, просторная, пусть и с видом на соседнюю панельную девятиэтажку. Это была их крепость.
Обставляли квартиру вдвоём. Таня настояла на светлых шторах, чтобы комната выглядела больше, Андрей выбрал кожаный диван, который «отлично смотрится, но ужасно холодный зимой». Они спорили о мелочах, мирились, смеялись, потом вместе выбирали что-то новое. В этой квартире они строили своё будущее – без оглядки на чужие мнения.
Но в их жизнь уверенно и без стука вошла Нина Васильевна, мать Андрея.
– Эта квартира – наша общая забота, – любила повторять она, когда неожиданно появлялась на пороге.
Нина Васильевна действительно помогла с первым взносом, хотя Таня предлагала брать кредит самостоятельно. Но свекровь настояла. Теперь она считала своим долгом контролировать, как распоряжаются этим «общим достоянием».
– Как тут у вас с чистотой? – спрашивала она, проходя на кухню с пакетами.
Эти пакеты, полные макарон, консервов и молока, раскладывались с таким видом, будто Таня и Андрей жили впроголодь.
– Танечка, – произносила Нина Васильевна, заглядывая в кастрюлю, – борщ у тебя кислый. У меня Андрей сам готовил – гораздо вкуснее было.
Таня сжимала зубы, чтобы не сказать лишнего. Андрей, сидя на диване, делал вид, что увлечённо смотрит телевизор.
– Мам, не начинай. У нас всё хорошо, – пробовал отмахнуться он, но получалось как-то вяло.
– Хорошо? Вот и славно. Но уж извини, не могу пройти мимо. Это не критика, а совет.
Слово «совет» Таня начала ненавидеть всей душой.
К этому добавлялись внезапные визиты. Нина Васильевна могла прийти в субботу в восемь утра – навести порядок. Или появиться в понедельник вечером, когда Таня едва живой возвращалась с работы.
– Ты же знала, что я сегодня поздно, – однажды сказала Таня.
– Конечно, знала. Поэтому решила приехать помочь. Вот посмотри: у тебя на зеркале разводы, – свекровь указала пальцем. – Знаешь, если у тебя нет времени, я могу выделить пару часов в неделю, чтобы тут всё убирать.
– Нет, спасибо, я справлюсь, – Таня улыбалась, но в глазах стояла буря.
Андрей отмалчивался, а Тане приходилось терпеть. Но терпение не безгранично.
Неделю назад Татьяна мыла полы, слушая, как из телевизора звучали советы по оформлению интерьера. Она любила такие передачи: вдохновлялись с Андреем, мечтали обновить кухню.
Но тут раздался звонок. Татьяна, все ещё держа тряпку в руках, открыла дверь. На пороге стояла Нина Васильевна – в пальто с искусственным мехом и с маленькой сумочкой, из которой выглядывал полиэтиленовый пакет.
– Танечка, я тут подумала... Может, мне к вам переехать? – с улыбкой начала она, как будто предлагала взять домой безобидного щенка.
– Как это? Зачем? – Таня с трудом поставила себя на паузу, чтобы не упасть в ступор.
– Ну, во-первых, у меня поясница разболелась, – пожала плечами свекровь. – Неудобно мне одной на диване спать. А у вас тут просторно. Вы с Андрюшкой вдвоём – места хватает! Да и пригляжу за вами.
Татьяна опустилась на край дивана, всё ещё сжимая тряпку.
– Но у вас же трёхкомнатная квартира, Нина Васильевна, – медленно проговорила она.
– Ах, эта пустая коробка? – махнула рукой свекровь. – Там ведь одиноко. А у вас тут весело! Андрей будет дома, ты – молодец, всё чисто держишь... А мне-то что, у окошка посижу, чай попью, – продолжала она, уже как бы решив, что всё согласовано.
– Это ведь не обсуждалось, – осторожно вставила Таня.
– Танечка, ну ты что? – свекровь наклонилась ближе, явно не собираясь отступать. – У меня же поясница! Да и если подумать, всё логично. Я ведь на первый взнос для этой квартиры денег дала! Всё общее!
Таня почувствовала, как гнев поднимается к горлу. Она не была готова к такому напору.
– Простите, Нина Васильевна, я вас оставлю. Мне нужно в ванную.
Она ушла, не дожидаясь ответа, включила воду в душе, чтобы не слышать, как свекровь продолжает говорить что-то про уют, заботу и семейные ценности.
Таня стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение.
– Всё общая забота, – с сарказмом прошептала она.
Через двадцать минут, вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Нина Васильевна уже ушла, оставив на столе список «предложений по улучшению совместного быта».
Когда через неделю Андрей вернулся из командировки, Татьяна была настроена решительно.
– Андрей, – начала она за ужином, едва он успел снять пальто. – Угадай, кто собирается к нам переехать?
– Таня, о чём ты?
– Твоя мама! Она уже планирует, где будет стоять её кресло.
Андрей посмотрел на жену с недоумением.
– Ты преувеличиваешь. Мама могла просто пошутить.
Таня скрестила руки.
– Шутила? Она заявила, что высылает вещи. Андрей, ты не думаешь, что это зашло слишком далеко?
– Таня, ну, она пока только думала... – начал он оправдываться.
– Пока думала?! – Таня вскочила. – Андрей, она в полном восторге от этой идеи!
Андрей замолчал. Таня, разозлившись ещё больше от его равнодушия, захлопнула дверцу холодильника и бросила:
– Знаешь что? Я пошла гулять. И подумай за это время, кто важнее: мы или твоя мама.
Таня устала за день. Она только закончила мыть посуду, вытерла руки полотенцем и отправилась в спальню переодеться в домашний халат. По пути услышала приглушённый голос Андрея. Он разговаривал по телефону, дверь в спальню была прикрыта, но не полностью.
– Мам, ты сейчас о чём? Какое завещание? Я же сказал, что не могу просто так продать квартиру! Таня об этом ничего не знает.
Эти слова заставили Таню остановиться на пороге. У неё закружилась голова. Завещание? Продажа квартиры? Что происходит?
Она бесшумно толкнула дверь и вошла в спальню. Андрей сидел на краю кровати, сжав в руке телефон. Когда он увидел жену, его лицо застыло.
– Таня... – начал он, но она уже подошла ближе.
– Андрей, что это было? Объясни мне, что происходит!
Муж отвёл взгляд, пытаясь найти слова, но Таня не дала ему времени. Она выхватила телефон из его рук.
– Нина Васильевна? – её голос звучал холодно, как лёд. – Что вы задумали?
Свекровь замолчала на секунду, но затем зашипела в трубку:
– Таня, не вмешивайся! Это семейное дело.
– А я, по-вашему, кто? Не семья? – её голос поднялся на октаву. – Это моя квартира!
– Ах, твоя? – резко ответила Нина Васильевна. – Не забывай, кто дал деньги на первый взнос. Без меня вы бы вообще ничего не купили!
Таня почувствовала, как в ней закипает ярость.
– Вы серьёзно?! Вы теперь решили квартиру продать за моей спиной?! И Андрей знал об этом?!
– Таня, подожди... – начал оправдываться муж, но она резко повернулась к нему.
– Ты всё знал? Ты знал, что она собирается продать нашу квартиру?
Андрей вскочил с кровати, протянув руку, будто пытаясь её успокоить.
– Нет, Таня, это неправда! Я пытался её отговорить!
– И не счёл нужным рассказать мне?! – воскликнула она, сжав телефон так, что побелели пальцы.
Из трубки снова донёсся голос свекрови:
– Да, я предложила продать. У Андрея ведь будет своё жильё, и удобнее, чтобы квартира была записана на него. А ты, Танечка, не переживай, найди себе другой угол.
Эти слова стали последней каплей.
– Знаете что, Нина Васильевна? Я больше не собираюсь терпеть ваши махинации.
Таня отключила звонок, развернулась к мужу и бросила телефон на кровать.
– Ты должен выбрать, Андрей. Либо ты в этом доме с нами, либо с мамой в её трёхкомнатной квартире. Но я не позволю ей управлять нашей жизнью.
Андрей, ошеломлённый, опустился обратно на кровать. Он знал, что разговоры с матерью зашли слишком далеко. Но теперь ему нужно было выбирать, и Таня это ясно дала понять.
На следующий день Таня проснулась с чувством решимости. Она больше не собиралась терпеть манипуляции и вмешательства в их жизнь. Приведя мысли в порядок, она набрала Нину Васильевну.
– Доброе утро, – голос свекрови звучал сладковато, но с нотками настороженности. – Танечка, что случилось?
– Нам нужно поговорить. Я зайду к вам через час.
– Конечно, жду, – ответила Нина Васильевна, явно удивлённая таким тоном.
Когда Таня вошла в её квартиру, она держала себя сдержанно, но твёрдо. В коридоре стояли аккуратные ряды ботинок, в углу висел шарф, который Нина Васильевна носила всю зиму. Всё в этой квартире будто подчёркивало, что её хозяйка была не готова к переезду.
– Танечка, проходи. Чай будешь? – Нина Васильевна дружелюбно махнула в сторону кухни, но Таня покачала головой.
– Нет, спасибо. Я ненадолго, – ответила она, открывая шкаф в прихожей.
– Что ты делаешь? – Нина Васильевна нахмурилась.
– Собираю ваши вещи, – спокойно ответила Таня. – Мы с Андреем приняли решение.
– Какое ещё решение? – её голос стал жёстче.
Таня остановилась, держа в руках сложенный плед. Она встретила взгляд свекрови.
– Вы были правы, Нина Васильевна. Квартира – это наша забота. Только теперь без вашего участия.
– Что ты себе позволяешь? – возмущённо вскрикнула Нина Васильевна, шагнув вперёд. – Ты вообще понимаешь, что говоришь?
– Прекрасно понимаю, – Таня вернулась к сбору вещей. – Вы вмешивались в нашу жизнь слишком долго. Я пыталась терпеть, но теперь достаточно. Вы сами всё решили за меня: и квартиру на сына переписать, и продажу устроить. А теперь я решаю.
Нина Васильевна от возмущения лишилась дара речи. Она стояла с широко раскрытыми глазами, глядя, как Таня спокойно складывает её вещи в сумки.
– Таня, – наконец прошептала она, – ты вообще понимаешь, что делаешь? Я его мать!
– Именно, – холодно ответила Таня, застёгивая молнию на дорожной сумке. – Вы – его мать. А я – его жена. И наш дом – это наше место, где должны быть мир и порядок.
– Я не уйду, – заявила Нина Васильевна, скрестив руки на груди.
Таня встретила её взгляд, полный ярости и обиды.
– Или вы уходите, или мне придётся вызвать полицию, чтобы они помогли вам собрать вещи.
В этот момент на пороге появился Андрей. Он молча стоял, наблюдая за происходящим.
– Скажи что-нибудь! – обратилась к нему Нина Васильевна.
Андрей тяжело вздохнул:
– Мама, Таня права. Пора это прекратить.
– Андрей! Как ты можешь? Я всё ради тебя! – её голос дрожал.
– И теперь я прошу тебя уйти, – тихо, но твёрдо произнёс он.
Нина Васильевна разом осела на стул. Её взгляд метался от сына к невестке, но Таня больше не уступала.
Через час она молча закрыла дверь за такси, увозящим свекровь. Только тогда Таня позволила себе выдохнуть, чувствуя, как напряжение, которое копилось годами, наконец, покидает её.
Прошёл месяц, и в квартире наконец стало тихо. Такой тишины Татьяна не слышала, кажется, с самого новоселья. Не звонил телефон с вопросами: «Что у вас на ужин? Почему опять борщ? А в ванной до сих пор капли на зеркале?» Не хлопала дверь в прихожей, когда Нина Васильевна приходила без предупреждения. И никто больше не говорил, что цвет штор «слишком скучный».
Теперь квартира снова стала их домом.
Таня сидела на кухне с чашкой кофе, глядя, как Андрей что-то увлечённо пишет в телефоне.
– Кому пишешь? – лениво спросила она, подтягивая ноги на стул.
– Маме, – не глядя ответил он.
Она напряглась, но Андрей тут же поднял глаза.
– Спокойно. Я просто сказал, что у нас всё хорошо. Она больше не спрашивает.
Таня улыбнулась. Она знала, что и для него всё это было непросто. Выставить границы в отношениях с матерью, которая привыкла решать за него, потребовало от Андрея больше мужества, чем он сам ожидал.
– Знаешь, я никогда не думал, что смогу ей так прямо сказать «нет», – вдруг признался он.
– Это было нужно. Не только для нас, но и для неё, – мягко ответила Таня.
Андрей кивнул.
Теперь у них были вечера, когда они готовили вместе ужин, обсуждали фильмы и планы на выходные. Они даже начали небольшую перестановку в квартире: Андрей сам покрасил стены в спальне, а Таня наконец купила диванные подушки, которые ей давно нравились.
Однажды, зайдя в комнату, она увидела Андрея с коробкой.
– Что это? – спросила она.
– Мамины вещи. Остались на балконе. Я отвезу их к ней завтра, – спокойно сказал он.
Таня кивнула, сдерживая улыбку.
Их семья начинала новую жизнь. У них были свои проблемы и свои радости, но больше не было ощущения, что кто-то третий вмешивается и диктует правила.
Теперь это был их дом. Их пространство. Их решения.