Участники записи: Дима Щеголев, Марина Шевнина, Лиза Русакова, Илья Епанчинцев, Семен Пестерев, Саша Крупин, Коля Соколов, Рустам Кольцов, Карим Богдалов.
— Мы с вами собрались здесь для специальной записи выпуска про Путь не просто Героя, а путь «Скважины». И это также один большой Герой, про которого мы сегодня все, я надеюсь, узнаем чуть больше. Посмотрим на его хронологию, как он развивался и к чему пришел сейчас. Может, заглянем чуть дальше — куда он пойдет. Расскажите, что тогда происходило, как этот путь начинался?
Дима Щеголев:
— Сейчас трудно вспомнить все детально и подробно, но я помню, что Дима Зацепин очень хотел, чтобы работники компании могли разнообразно реализовывать себя. Тем более, что компания была развивающейся, растущей, и Дима всегда старался, чтобы люди максимально раскрывали свой потенциал. Он знал, что я очень люблю музыку, занимаюсь ей, у меня был опыт музыкальных джемов и других совместных проектов. Это всегда приносило мне удовольствие. Возможно, на фоне того, что я только переехал в Екатеринбург, в город, который тогда был для меня новым. Я скучал по друзьям, с которыми раньше мог музицировать. Так зрела эта идея. В какой-то момент Дима предложил сделать что-то для корпоратива. Например, подготовить номер, сыграть песню, чем будем наполнять вечер. В этот момент возникла идея сыграть песню. Инструментов не было, но у меня дома в Москве они были, и я их привез. Помню, как счастливый Илья прибежал со своей новой гитарой. Кахон стал одним из первых инструментов, с которых мы начали. Кому-то он понравился, кому-то — нет, но мне этот инструмент казался удобным — простая конструкция, легко переносить, да и барабанную установку он заменял довольно неплохо. Потом выяснилось, что Денис — серьезный барабанщик, и тогда все стало развиваться стремительно.
Я вообще удивился, насколько быстро люди начали вовлекаться. Всем стало интересно то, что мы делаем. Помню, как нас поддерживали на первом корпоративе, на котором мы выступали. Сразу после него возникла идея собрать деньги на барабанную установку для Дениса, чтобы звучание стало более серьезным, мощным. Вся наша команда сразу откликнулась на сбор, поэтому мы быстро собрали необходимую сумму.
Марина Шевнина:
— Мы написали пост в живой ленте о сборе денег на барабанную установку, где все коллеги, кому понравился этот формат, вложились в ее покупку. Это был большой вклад. Помню, как ребята, кто мог, приходили на репетиции, чтобы послушать, что мы делаем. Мне очень нравилось, что мы играли то, что мы вместе создавали. Но главным вдохновителем, двигателем для меня был Дима Щеголев. Он постоянно говорил: «Хочется что-нибудь сыграть, давайте придумаем, создадим, покажем». И я, и Денис очень вовлеклись в этот процесс, чтобы все это поддерживать.
Да, у нас не было барабанной установки, поэтому появился кахон. Была акустическая гитара, на которой мы первое время играли. Потом Илья и Денис купили себе электрогитары. Люди постепенно подтягивались. Это стало своего рода закрытием потребности: ты долго был связан с музыкой, возможно, с детства, а потом она на какое-то время исчезла из твоей жизни. Конечно, можно слушать музыку, ходить в караоке, но, когда ты играешь живую музыку сам, это совсем другое. Это другая энергетика.
Для меня возможность снова это почувствовать была какой-то… нереальной. Я восприняла ее с восторгом. Да, это была любительская группа. Названия у нас сначала не было. Мы вышли на сцену, кто-то спросил: «А как вы называетесь?». Илья, у которого был микрофон, обернулся на нас, а потом сказал: «Скважина». Так и появилось название. Никто его не обсуждал, не консентил, но с тех пор мы и стали «Скважиной».
Лиза Русакова:
— Илюха, почему «Скважина»?
Илья Епанчинцев:
— Я сейчас просто вспоминаю этот момент. Это было очень забавно. Когда меня спросили, я растерялся.
Семен Пестерев:
— Илья был тогда уже «под мухой», потому что мы очень волновались перед этим выступлением.
Илья Епанчинцев:
— Семен, я до последнего скрывал этот момент.
Семен Пестерев:
— И мне кажется, тогда вот к тому выступлению мы лучше всего в истории «Скважины» готовились. Мы много репетировали. И я тоже волновался в гримерке перед первым выступлением. Купил тогда себе бас-гитару с комбиком (комбоусилитель для электрогитар), чтобы репетировать. Помню, я с Димой поговорил, не будет ли он возражать, если я тоже буду играть на басу, потому что он был басистом и ударником одновременно.
Дима Щеголев:
— Все это совпало с переходом компании на самоуправление и внедрение социократии. Тогда в компании было много перемен, люди сильно менялись. Создание группы и совместное музицирование стали отражением этих процессов.
Было непонятно, какой станет компания через полгода, как все будет устроено. Но энергия в коллективе была мощная, и мы находили ее отражение в музыке. Это было, как отдушина. Вокруг тебя люди, которые заряжены тем же, что и ты. Это стало плечом, на которое можно опереться. Вместе мы создавали что-то классное, что давало силы и вдохновляло в то время.
— Любопытно, когда вы собрались... на этом вдохновении соединились и как-то так сложились звезды: кто-то пришел случайно, а кто-то — целенаправленно вдохновлял и притягивал всех. Прошло первое выступление, которое закончилось овациями, что стало поддержкой со стороны коллег. И появилось ваше название! А что было дальше с вами?
Лиза Русакова:
— Получается, были планы выступать на каждой нашей Живой Встрече. Они проходят у нас три раза в год. И тогда для нас это, впрочем, как и сейчас, остается вызовом — готовиться к выступлению три раза в год. И были иногда разовые активности. Марина вспомнила про видео, которое инициировал, по-моему, Денис. Он тогда принес нам ноты. Марина, расскажи, как это все возникло.
Марина Шевнина:
— Был конец декабря, мы как раз были на подъеме после предыдущих выступлений. Мы с Денисом сидели в одном кабинете и думали: «А давай, может, как-то поздравим всех все-таки?». Новый год приближается, настроение уже новогоднее, хорошее было. Не помню, кто предложил ту песню сделать, но мы ее нашли.
Я была в шоке от того, что Денис способен играть на всех музыкальных инструментах, быстро подбирать мелодии на слух и раздавать нам партии. Денис был нашим художественным руководителем, который умел разложить все по полочкам. У меня до сих пор где-то сохранились распечатанные листочки формата А4 с нотным станом. Он просто говорил мне, где что играть, а я быстро делала пометки на этих листах. Человек, который занимается музыкой с трех лет, очевидно, умеет это делать с невероятной легкостью. Мы собрали всех участников, несколько раз отрепетировали и буквально в тот же день после четвертой или пятой попытки записали видео.
Это видео с поздравлением мы выложили в живую ленту. К нам тогда и Виталик присоединился, чтобы станцевать фоном. Для меня это видео до сих пор остается источником вдохновения. Я пересматриваю его очень часто, как минимум, ежегодно перед Новым годом. Каждый раз оно заряжает меня невероятной энергией.
Семен Пестерев:
— А еще как-то Митя пришел и сказал: «А сыграйте «Дорогу бойца» на Новый год». Это было суперсложно. Есть видеозаписи с репетициями этой песни.
Марина Шевнина:
— Очень прошу не выкладывать видеозаписи именно этой песни никуда! На правах человека, который орет, как кошка весной. Прошу не делать этого.
Лиза Русакова:
— Тоже помню, что там были достаточно сложные аккорды. Денис мне показывал, как там играть. Я записывала себе на видео, а потом репетировала дома, чтобы это сыграть.
Марина Шевнина:
— Помимо того, что в этой песне у всех были очень сложные партии. Это, на мой взгляд, была самая сложная композиция, которую мы когда-либо репетировали за всю нашу историю — дольше и тщательнее всего. К тому же у нас не было человека, который мог бы спеть ее в исходной тональности. Переложить ее на другую тональность у нас тоже не получилось.
В итоге пела я, но абсолютно не в своей тональности. Звучание голоса, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Это было просто отвратительно.
Забавно, что после этой песни я пела в караоке совершенно другую композицию — то ли Меладзе, то ли что-то похожее. Ко мне подошел Саша Варавинов и сказал: «А ты, оказывается, петь умеешь». Понимаете, да, какой уровень?
Дима Щеголев:
— «Дорога бойца», действительно, была первой песней, которую мы так долго учили. Для меня она, наверное, стала самой любимой из всего, что мы когда-либо делали. Хотя Марина лукавит, на самом деле она все выводила очень классно. Эта композиция создала новый звук, который действительно был на серьезном уровне. Было здорово видеть такой результат. Да, песня была сложной, но именно она стала реальным шагом к новому качеству. Она прекрасно отражала дух того времени и той ситуации. Когда мы исполнили ее на корпоративе, я почувствовал, что она была как раз к месту. Очень энергичная, мощная композиция.
Лиза Русакова:
— Раз уж мы заговорили о песнях. Есть композиции, которые с самого начала остаются неотъемлемой частью репертуара «Скважины». Например, «Батарейка». Мне кажется, она была с нами с первых концертов и остается неизменным участником всех выступлений до сегодняшнего дня. Еще, наверное, «Сказочная тайга» и «Половинка».
Семен Пестерев:
— Дальше начался период, когда работы становилось все больше, темп жизни ускорялся, стало сложно собираться на репетиции. Это привело к тому, что в 2021 году «Скважина» временно прекратила выступления. Их не было, наверное, на протяжении трех или четырех Живых встреч.
Марина Шевнина:
— Раньше, когда большинство участников группы работали в одном офисе, в одном помещении, мы находили любую свободную минуту для репетиций. Обеденное время, остатки времени после работы — все шло в дело. Мы собирались и просто играли. Но со временем многое изменилось. Дима ушел, Илья переехал, кто-то перешел на удаленку, я и Денис были на удаленке. Собираться стало гораздо сложнее. Уже не получалось просто сказать: «Ребята, давайте через 10 минут на репетицию». Нужно было заранее договариваться и подстраивать расписание.
У всех изменилась рабочая жизнь: появились более сложные, глобальные и интересные задачи, требующие большего внимания и времени. Часто бывало, что репетиции отменялись, потому что кто-то задерживался на работе до позднего вечера или возникали другие срочные дела. В какой-то момент все это привело к тому, что мы ушли в творческий отпуск. Нагрузка была слишком большая. Помню, как два года назад перед новогодним корпоративом мне было очень сложно репетировать. Я тогда покупала дом, это занимало много свободного моего времени. Семен сильно ругался на меня, что я не могла найти время на репетиции. Говорил, что если я не могу участвовать, то должна найти себе замену. Но, несмотря на все сложности, мы все-таки репетировали, собирались и продолжали играть.
Мне кажется, что творческий отпуск, который взяла «Скважина», дал нам новый толчок. За последнее время мы выступили на «Цемфесте», и на Технологическом форуме М-14.
«Цемфест» — это форум цементажников, который организовал наш круг Цементаж в Екатеринбурге. Им пришла идея пригласить нас выступить вечером на банкете, чтобы разрядить обстановку, добавить яркости и снять напряжение после насыщенных обсуждений и серьезных тем. Это было в октябре 2023 года, для нас это стало первым опытом выступления для внешней аудитории. Невероятно интересно увидеть реакцию людей, которые нас раньше не знали. Естественно, среди зрителей были наши коллеги, но были и представители заказчиков, и других компаний, работающих в этой отрасли. Чувство гордости за нашу компанию просто переполняло. Многие удивлялись, что у нас есть такая группа. Помню, как клиенты Дениса Демидова, с которыми он работает, увидели его. Они были поражены: «Вау, ты это умеешь! Это ты для души играешь? А как, почему?» Людям необычно видеть, что их партнеры по бизнесу так активно занимаются творчеством. Наше выступление получилось по-настоящему драйвовым. После концерта нас не хотели отпускать. Мы сыграли что-то на бис и нас попросили спеть «Коня». Мы тогда не могли предположить, что эта песня может войти в наш репертуар. Была полная импровизация — мы никогда раньше не играли эту песню. Денис быстро подобрал аккорды на гитаре, мы с Ильей спели, а зал подпевал всем хором. Энергетика была невероятная, она заряжала нас. После выступления многие подходили и говорили: «Вау, вы не только работаете, но еще и вместе так круто играете!» Было приятно это слышать.
После нашего выступления ко мне подошел Дима Ощепков: «У нас планируется форум М-14 в Сочи в мае 2024 года. Что нужно, чтобы вас туда пригласить?» Я ответила, что надо обсудить ценник и погнали.
Дима сказал: «Ну как же, мы ведь в одной компании работаем, мы вас вывезем на море!» Обсуждение шло фоном, но уже было понятно, что нас ждут и там.
В Сочи все прошло так же ярко. Люди очень тепло воспринимали наши песни. Репертуар, который мы подобрали, включал как старый рок, так и более попсовые композиции, которые знает каждый. Это создавало атмосферу, где все могли подпевать, веселиться и расслабляться. После обсуждения серьезных тем — это сам Бог велел. На следующий день я шла по набережной, и ко мне подошла группа мужчин. Я сначала немного напряглась, но потом узнала среди них своих коллег. Они подошли и сказали: «Мы помним! Это же вы вчера для нас пели!» Было так приятно! Я вернулась к ребятам из группы и сказала: «Теперь нас на улицах узнают!»
Для нас это было вызовом. Если коллеги тебя простят за какой-то косяк — плохой звук или сбившийся ритм, есть у нас такая культура, — то перед внешними зрителями ответственность чувствуется сильнее. И ты понимаешь: важно выступить на высшем уровне.
После нашего выступления на «Цемфесте» к нам подошел звукарь Леша и сказал: «Ребята, вы уже можете выступать на профессиональной сцене, ваш уровень действительно хороший». Для меня это стало настоящей похвалой и моментом гордости. Мы начали с нескольких инструментов, непрофессионального микрофона и простого звука, а дошли до уровня, который признал профессионал. Это был успех.
Оглядываясь назад, я думаю: мы молодцы. Мы крутые, и это действительно классно, что мы все это сделали. Этот творческий отпуск был нужен, чтобы понять и осознать, к чему мы пришли, и двинуться к чему-то новому.
Семен Пестерев:
— Творческий отпуск совпал с периодом, когда многие сотрудники компании работали в двух, а иногда и в трех кругах. У Лизы, например, был аргумент, что у нее просто не остается времени на участие в четвертом круге — в «Скважине». Она сказала нам, что сделала выбор остаться в своих кругах, а «Скважину» пока покинуть. У нас был этап, когда состав «Скважины» начал меняться. Дима Щеголев вышел и из группы, и из компании. Тогда и Лиза временно приостановила свое участие, хотя мы очень надеемся, что она когда-нибудь к нам присоединится. Денис также покинул группу, а вместо него пришел Саша Крупин, сев за барабаны. Потом из состава вышла Марина, и группа приобрела более «плавающий» формат: Рустам приходил и уходил, сейчас снова вернулся, теперь с нами Карим. Состав стал динамическим. К нам присоединились Катя и Коля, и каждый из них привнес свое, добавив группе новых красок. Например, с появлением Коли в репертуаре стали появляться сложные соло-партии, которые раньше мы старались не включать.
Рустам Кольцов:
— Я, честно говоря, очень переживал, когда Денис окончательно ушел. Он был человеком, который все это начал, и я ему за это невероятно благодарен. Именно он дал группе тот самый мощный импульс для ее создания. Но его уход произошел неожиданно. Насколько я помню, он прямо об этом не заявлял, просто перестал приходить на репетиции и отказался ехать в Сочи на концерт. В тот момент я впервые полетел как полноценный участник группы, можно сказать, на птичьих правах.
Саша Крупин:
— Безусловно, Денис окончил консерваторию, умел играть на всех инструментах и знал музыкальную теорию лучше, чем, наверное, любой из нас. Поэтому репетиции с ним проходили легче.
Рустам Кольцов:
— Как мне показалось, Денис занимал лидирующую позицию, после его ухода образовался своего рода разрыв: не было человека, который мог бы взять на себя роль лидера. Мы несколько раз собирались, пытались договориться о дальнейших действиях, и, вроде бы, приходили к каким-то решениям, но потом все снова затихало. Даже когда мы приняли решение не выступать на Живой встрече, все равно в какой-то момент возникали разговоры: «Может, все-таки выступим?» Но не было человека, который бы четко сказал: «Ребята, мы выступаем такого-то числа. Репетиция тогда-то, приезжаем все в определенное время». Этот разрыв в лидерстве сильно сказывался на нашей работе.
Мы в Казани продолжали собираться и репетировать, но вторая часть группы, к сожалению, так и не смогла собраться. На прошлой встрече мы не играли именно по этой причине: никто не взял на себя инициативу, не организовал процесс. Лидерство не проявилось, решение не было принято вовремя. В итоге Ойл Энерджи осталось без выступления. Хотя я чувствовал, что тогда надо было выступать. Мы после обсуждали ситуацию и пришли к выводу, что, действительно, все хотели выступить. Этот нам урок.
Саша Крупин:
— Надо и перерывы делать. Если каждый раз выступать — надоедим быстро. Зато какой эффект будет на Новый год.
Карим Богдалов:
— Я хорошо помню один знаменательный момент, когда уже было ясно, что мы не будем выступать. В чате все затихли — в этот раз «Скважина» не сыграет. Но, несмотря на это, на следующий день в субботу мы собрались. Мы пошли на репетиционную точку и просто провели время для себя, в свое удовольствие. Я помню, как на этой репетиции Рустам сел за барабаны. Мы начали размышлять, как быть дальше, если вдруг «Скважина» станет исключительно казанской группой. Разговоры были по-юношески мечтательные: что, если сделать свою рок-группу, или даже превратить «Скважину» в главную кавер-группу всей отрасли. Это было действительно круто.
— Я так услышала, что уход Дениса стал для группы определенной потерей. Привычный лидер, который всех собирал, вдохновлял и направлял, покинул группу. Но сейчас вы снова собрались, продолжаете играть и планируете привнести в репертуар новые песни. Что изменилось?
Саша Крупин:
— Не знаю, появилась энергия откуда-то. Может, Карим нам ее принес вместе с Рустамом. Они не раз в чате писали: «Давайте репать песни».
Рустам Кольцов:
— Я думаю, что желание делать музыку и заниматься ей в итоге победило. Тот, кто действительно хочет, всегда найдет выход. Даже если бы «Скважина» в ее текущем составе не воссоединилась, то у нас могла бы быть своя казанская версия группы. Честно, мне, Семену и Кариму очень хотелось продолжать этим заниматься. Здорово, что остальные ребята тоже подтянулись. Я рад этому. Все-таки желание делать классную музыку, развиваться творчески, радовать коллег и заряжать их своей энергией всегда побеждает. В ответ они питают тебя сильнее. Ради этого стоит продолжать.
Саша Крупин:
— Мы планируем чаще менять репертуар. Как мне кажется, одни и те же песни со временем начинают надоедать слушателям. На эту Живую встречу мы добавили триили четыре новые песни, а остальное оставили из старого репертуара. Надеюсь, к весне у нас будет полностью обновленный плейлист, и выступления станут интереснее и веселее.
Семен Пестерев:
— Хочу отметить, что когда в компанию приходит человек, который умеет играть на музыкальных инструментах и неравнодушен к музыке, то мы пытаемся его включить в состав «Скважины». Неважно, какие роли есть — идем к нам.
Марина Шевнина:
— Мне кажется, классная идея: группа остается открытой, в нее могут прийти новые талантливые люди, которые привнесут часть себя. Это действительно здорово. Но если рассматривать формат группы, где участники постоянно меняются, как это было раньше в некоторых кругах, то возникает вопрос. Такая группа может работать, но она теряет важный элемент — сыгранность. Это очень важно, особенно для зрителей. Постоянные смены участников затрудняют создание слаженного звучания. Конечно, бывает, когда человек быстро встраивается в общую волну, но не всегда это случается. Важно найти баланс: сочетать открытость для новых участников с необходимостью гармонии и сыгранности внутри коллектива.
У нас была идея: поменяться ролями в некоторых композициях. Например, я — за барабаны, Семен — за клавиши, а кто-то берет на себя другую партию. Интересный формат, который увлечет и самих участников группы, и зрителей. Они увидят нас с неожиданной стороны и скажут: «Вау, вы и так умеете!».
Илья Епанчинцев:
— Кажется, так только «В траве сидел кузнечик» получится.
Рубрика: истории
Цемфест: музыка нас сближает. Рассказывает главный герой истории — Илья Епанчинцев
Однажды произошел случай, который я запомнил: меня попросили оставить автограф в совершенно неожиданном месте. Это был первый раз, когда меня вообще просили расписаться. Так необычно.
Дело было на концерте на Цемфесте. Все участники форума впервые слышали нас. Они даже не подозревали, что в компании есть группа. Публике наше выступление понравилось: зал был полон, никто не уходил, и мы видели, как искренне зрители наслаждались музыкой. Это доставляло удовольствие и нам самим — нас это драйвило. В конце концерта к нам подошла девушка и попросила расписаться ... на декольте. Оно было очень глубоким. Это было настолько неожиданно, что нас это всех повеселило и порадовало. Тем не менее, я расписался, сфотографировался и познакомился.
Первый гонорар: рассказывает Марина Шевнина
Варя, дочка Кати Назаренко, стала первым участником Скважины, который получил гонорар от внешних слушателей, когда мы выступали на Цемфесте. Она спела «Куклу колдуна». Эта песня настолько всем понравилась — под нее буквально зажигали! Один из зрителей подошел к ней после выступления и вручил купюру. Варя была в шоке, смотрела по сторонам, словно спрашивая: «Что это?» Мы все захлопали в этот момент. Ребенок был счастлив, и этот эпизод радовал не только ее, но и всех нас.
"Вы же все забудете, да?": рассказывает Рустам Кольцов
На форуме одна женщина явно перебрала, но зато от души отрывалась под наши песни. Она так энергично танцевала, что невозможно было не заметить. Я даже какое-то время за ней наблюдал. А утром мы с Талгатом, заходя в лифт, увидели ее. Вид у женщины был, мягко говоря, помятый: опухшая, красная. Она нам говорит: «Ребята, вы же забудете все, что я вчера делала?»
— Кажется, это действительно важно — замечать такие моменты, когда на фоне чего-то глобального, неизвестного, возможно, тревожащего и пугающего рождается музыка. Это любопытно. Марина говорила про потребности. Интересно, как общая повестка изменений перекликнулась с вашими внутренними потребностями. Расскажите, что это за потребность такая? Почему для вас это важно?
Лиза Русакова:
— Я пытаюсь вспомнить свои ощущения. Для меня это был абсолютно новый формат, потому что всю жизнь я играла в оркестре, где все устроено иначе. Есть человек, который пишет партии на основе партитуры, распределяет их между участниками. Ты учишь свою партию, приходишь на занятия, а затем идут репетиции. А здесь совсем по-другому: партий как таковых нет, их нужно создавать самостоятельно, договариваться между собой, кто и что будет играть, разбираться в нотах, а потом еще корректировать, ведь далеко не всегда партии из интернета точны. Для меня это стало настоящим «взрывом мозга». Может, со стороны кажется: «Какая разница? Играешь и играешь». Но когда ты внутри этого процесса, понимаешь, насколько это отличается. Еще одно — ощущение себя частью группы. Это не огромный оркестр, а мобильная, по сути, маленькая команда, которая, тем не менее, способна собирать целые залы. Это действительно впечатляет.
Рустам Кольцов:
— Эйфория от того, что в твоих руках оказывается инструмент — будь то гитара, бас-гитара или барабан. Ты можешь на нем что-то отстучать, сыграть, побренчать, ты создаешь определенный звук, который превращается в трек. А теперь представь, что вас трое, каждый делает что-то свое. Это соединяется в единое целое, и получается красивая мелодия — то, от чего становится тепло на душе. То, что цепляет за сердце, и ты кайфуешь от результата.
Да, иногда на это уходит много времени. Например, в последний раз в Казани, когда мы репетировали новую песню, мы потратили полтора часа, отрабатывая ее кусочками, шаг за шагом. Когда, наконец, все соединяется в единую композицию, ты думаешь: «Офигеть! Я причастен к тому, что сейчас происходит».
Семен Пестерев:
— Я ловлю себя в процессе репетиций, выступлений в состоянии потока, когда мы играем вместе одну музыку. Иногда звучит, как единый организм — от таких моментов я испытываю кайф.
Дима Щеголев:
— Репетиции для нас всегда были настоящей отдушиной в повседневной рутине. Загруженные, сложные дни с постоянными трудностями сменялись моментами, когда ты встречаешься со своими коллегами, начинаешь репетировать песню — и буквально за несколько минут вся усталость просто растворяется.
Я всегда радовался, видя, как коллеги и друзья раскрываются через музыку. Когда мы только начинали, для меня было неожиданным открытием: как поет Илья, Марина, что делает Денис. Я был в шоке от того, как он раскладывал все по нотам, создавал партитуры. Екатеринбург, конечно, сам по себе — музыкальная столица. У него свои вибрации, своя музыка, свое настроение. И это добавляло вдохновения и особой атмосферы нашим репетициям.
Илья Епанчинцев:
— На самом деле в юности у меня не было больших выступлений, и в бэндах я тоже никогда не играл. Единственное, что запомнилось — это эмоции от академических концертов в музыкальной школе. Особенно в старших классах, когда перед тобой полный зал родителей и преподавателей. Все сидят, смотрят, ты чувствуешь, как от тебя ждут: «Давай, покажи, как учили, сделай красиво».
Но я всегда хотел попробовать выступать на сцене в коллективе, чтобы ощутить заряд энергии. Хотелось сыграть что-то действительно классное и увидеть реакцию зрителей, толпы, почувствовать их отклик. Это особенные ощущения, ни с чем не сравнимые. Ты можешь быть уставшим после работы, потратить кучу времени и энергии на репетиции, особенно перед корпоративом, когда репетиций становится еще больше. Но выходишь на сцену, отдаешь все силы — и понимаешь, что это того стоило. А на следующий день ты ощущаешь не усталость, как могло бы быть, а невероятное воодушевление. Хочется продолжать, двигаться вперед, причем не только в музыке, но и вообще в жизни. Как говорится, жить хочется.
Коля Соколов:
— В целом у нас публика всегда теплая, знакомая и позитивно реагирующая. Конечно, это приятно. Самые яркие воспоминания с корпоративов связаны именно с нашими выступлениями. Но на форуме М-14 в Сочи были совсем другие люди: нефтяники, серьезные дядьки, взрослые такие, в пиджаках. Даже они радовались! Наша музыка работает не только внутри компании.
— Какой вы бы дали совет новому себе, группе или вашим слушателям?
Семен Пестерев:
— Для меня процесс репетиций и выступлений — это источник огромного удовольствия. Если я дома выучу свою партию и приду на репетицию уже подготовленным, то могу наслаждаться процессом игры. А когда и коллеги также приходят с выученными партиями, репетиция превращается в чистое удовольствие: мы просто играем музыку и наслаждаемся.
Любимое дело — это то, что приносит мне счастье. Понимая это, я осознанно выделяю время для репетиций, отказываясь от других дел, чтобы поиграть дома. Когда появляется возможность, еду на репетиции в Березовский, где мы можем собраться всей группой. Для меня это и есть счастье — заниматься тем, что наполняет жизнь радостью.
Лиза Русакова:
— Занимайтесь любимым делом регулярно. Будни и работа, конечно, отнимают силы. Бывает, что после рабочего дня хочется поиграть на музыкальных инструментах, петь, порисовать — у каждого свое, но усталость берет верх. В итоге выбираешь просто лечь дома, в лучшем случае с книгой или фильмом. Но это приводит к тому, что ты совсем перестаешь заниматься тем, что любишь. А любимое дело наполняет энергией, вдохновляет, дарит радость и массу позитивных эмоций.
Если настроить регулярные занятия тем, что приносит удовольствие, это становится мощным источником энергии. Я знаю это по себе: уже больше 20 лет у меня проходят оркестровые репетиции по четвергам. Иногда мне кажется: «Может, не идти? Позвонить, сказать, что не могу». Но я понимаю, что репетировать нужно — мы готовимся к конкурсам или концертам. И каждый раз, когда я прихожу, беру в руки инструмент — все меняется. Я увлекаюсь процессом, время пролетает незаметно. После репетиции не чувствую усталость, а наоборот, наполняюсь энергией. Для меня это яркий показатель: как время, посвященное любимому делу, наполняет жизнь радостью, вдохновляет и повышает уровень энергии.
Марина Шевнина:
— Итак, мы говорим о советах, да? Себе и всем остальным. Наверное, главное, что я хотела бы сказать: важно поддерживать друг друга. Мне, например, хочется не только самой давать поддержку другим людям, но и находить ее для себя, будь то мотивация или что-то другое. Внутри команды такая поддержка особенно важна, как и между «Скважиной» и зрителем. Для нас, как для группы, очень ценно чувствовать, что зритель понимает: все, что мы делаем — для него. Взаимная сопричастность оставляет после себя что-то хорошее, позитивное. Когда этого нет — становится как будто сложнее.
Если оглянуться на то, что происходило с нами за эти годы, становится очевидно: когда в группе есть заряженный лидер, кто по-настоящему заинтересован и горит желанием двигать процесс вперед, процесс идет намного лучше. Вроде, все готовы участвовать, никто не против, но без организатора, который соберет всех, согласует время и вдохновит, дело продвигается медленно. Особенно в текущих условиях, когда у всех много работы и забот, становится проще, если кто-то берет на себя инициативу. Это движение вперед начинается с импульса. Дима говорил, что он не хотел быть лидером, но часто именно он давал тот импульс, который помогал всем собраться и начать играть. Даже когда все уже заряжены и хотят делать, нужен человек, который горит этим чуть больше всех и готов двигать процесс вперед.
Сейчас хочется, чтобы в группе появился такой человек, который возьмет на себя роль не формального лидера, а вдохновителя, который сможет заряжать остальных своим энтузиазмом и помогать идти вперед.
Рустам Кольцов:
— Я, как старый дед, раздам советы — каждому персонально. Группе: ребята, вы крутые! Вернее: мы крутые. Мы с вами можем делать еще лучше, качественнее, зажигательнее. Зрителям и слушателям: ждите наши новые треки. Они будут еще круче и качественнее. А себе? Ну что ж, скажу так, материться не хочется: продолжай бренчать на гитаре, Семен не просто так дал ее тебе. Продолжай!
Карим Богдалов:
Хочу пожелать нашей группе и всем, кто это услышит, прочитает, находить в жизни место для того, что наполняет вашу душу, что делает жизнь по-настоящему полной. Для меня и, наверное, для нас всех этим является музыка.
Помню, как мы с Рустамом обсуждали, как качество жизни заметно снижается, если долго не занимаешься музыкой. Или даже не мечтаешь о том, чтобы собрать новую группу, придумать что-то и записать. У каждого в жизни есть свое дело, которое наполняет ее целостностью. Такое дело нужно беречь и не терять.
Коля Соколов:
— В моей жизни было много разных увлечений. И, признаюсь, ни одно из них я так и не довел до конца. В том числе и гитару. Единственный совет, который я могу дать — это то, чем я сам, к сожалению, редко пользовался, но очень хотел бы: если что-то не получается, просто пробуйте снова и снова. У меня нет музыкального образования, но, тем не менее, я играю в музыкальной группе. Разве это не пример того, что так возможно?
Дима Щеголев:
— В моем понимании «Скважина» — это, прежде всего, группа для Ойл Энерджи, для всего нашего коллектива. Возможность для участников и сотрудников, которые любят музыку, поделиться своей любовью к ней со всеми остальными, со своей командой.
Я знаю, что все, кто занимается музыкой, немного идеалисты. Хочется добиться высокого звучания, найти интересные решения, создать что-то особенное. Но я всегда в каком-то смысле был немного противником такого подхода. Мне кажется, самое главное — это просто возможность поделиться. Да, со временем всегда возникают проблемы. Но я старался поддерживать импульс, чтобы все не останавливалось, а продолжалось. Для меня то, что мы делали, всегда казалось чем-то особенным. Музыка мне нравится, и мне всегда хотелось делиться этой любовью и навыками со всеми сотрудниками.
Группа «Скважина» всегда была связана с компанией. Ее актуальность, в первую очередь, определялась нуждами коллектива. И если она теряла свою актуальность, ее работа могла приостановиться, но при этом она никогда не исчезала полностью. И это прекрасно. Я очень рад, что «Скважина» до сих пор существует, функционирует и меняется. Зная истории других музыкальных групп и композиторов, понимаю, что изменения — это естественно. Меняются жизненные этапы, меняются приоритеты, но важно одно: выступать для своих коллег, делиться чем-то не только по работе, но и от души, от сердца. Быть искренним в этом процессе. Мне кажется, это самое главное. Это важнее, чем качество выступления или их количество.
— Спасибо вам большое! Я точно уловила, сколько эмоций, чувств, ресурсов было вложено в создание и поддержание группы. Всем пока!