Смотрю, многие спрашивают про Никусю-младшую: как, мол, ребенок пережил новогодние каникулы?
Вот вам Никуся. В ее жизни разыгрывается детективная драма под названием "Кто украл кошичькину шею и подбросил нажопного жира"?
Этот неведомый злодей заодно надул ей щеки так, что со спины видать. И зачем-то сузил Щель Самообижания между полом и консолью - бедная девочка теперь туда даже морду просунуть не может.
Сегодня утром мы наблюдали картину маслом: Моня засунула голову в Щель Самообижания и сидит - огромная чёрно-белая жопа снаружи, ибо такое не влезает даже под ванну.
А рядом очередь: Анфиса терпеливо ждёт, когда Монюня придумает себе новые обиды, за ней - Никуся. Фуся последняя, поэтому слегка нервничает:
- А т-тебе з-зачем т-туда?
- Как зачем? - удивляется Ника, - А самообижаться?
- Но у т-тебя м-морда не п-пролазит. Н-на что т-тебе обиж-ж-жаться?
- На лукизм и фэтшейминг.
Фуся закатывает глаза. С кровати слазит Муся, привлеченная флэшмобом.
- Мне обижаться не на что, я просто с вами посижу. А вообще, когда тебе говорят, что ты - жирненькая котинька, это комплимент.
Ника не верит, косит угрюмым глазом. Разговоры о лишнем весе заставляют ее нервничать и вызывают зверский аппетит. Она уже подмела всю вчерашнюю сушку, вылизала миску за бабФисой и твердо решила, что всё - садится на диету.
Но тут с кухни раздаются чарующие звуки корма, насыпаемого в миску. И Ника бежит, забывая все свои обиды - реальные и придуманные, потому что поесть это очень важно.
Сначала хорошо поесть, а потом да - на диету.