📕Рассказ | Мальчишка

Времена меняются, и это главное их свойство. Так же и человек, но в нём основное, чтобы хорошее не осталось позади.

Яркое утро ободряло своей свежестью и простотой. В это время всегда было легко, спокойно. Только уже по мере длительности дня одно накладывались на другое, и никто уже не мог вспомнить, о чем думал утром.

А именно в это время мы настоящие. Еще не встревоженные проблемами и утяжелёнными думами, которые то и дело намереваются отдалить нас от самих себя.

Тогда какие мы на самом деле, или лучше сказать: «В какой период?»

Каждый ответит, что в будущем «всё будет». Но повзрослев, всячески отдаёмся ностальгическим воспоминаниям, потому что это «будущее» не согревает настолько, насколько прошлое.

Так думал и Артём. Мальчик лет девяти. Маленький, относительно одноклассников, рост. Тройки с четвёрками в дневнике. Постоянно опущенный взгляд карих глаз, и длинные встревоженные волосы.

Артём пинал камень, ладони спрятаны в карманах. Вдруг он с силой двинул булыжник, что чуть не ударил им рыжеватую кошку. Она кушала себе, никого не трогала. И вот на тебе!

Кошка дёрнулась в сторону от еды, озлобленно поглядев на Артёма. И сразу же убежала за угол киоска, как только заметила Вана.

Сам же Ван являлся не таким страшным, каким его представила нам кошка. Это был сенбернар. Он нёс в зубах два кроссовка, и видимо, он испугал своей недовольной мордой: кроссовки с прошлой физкультуры не стирали. Черно-белый окрас с редкими ржавым пятном на спине, довольно длинная свисающая местами шерсть и скверный характер – это был Ван. Верный друг Артёма и жизненный попутчик дедушки.

- Чего хмуришься? – обратился дедушка то ли к Артёму, то ли к Вану.

Оба поглядели на старика и не изменились в лице. Оба недовольны. Вану не нравился запах, а Артёму всё это утро. Нужно идти в школу, тучи хмурые. Скорее всего, будет дождь. Артём очень не любил дождик.

- Если мы сегодня будем на улице, то я весь промокну, - опустив нос, проговорил Артём. – Опять заболею, Мама ругаться будет.

Дедушка посмеялся.

- Не будет дождика, - сказал он. – Если утром тучи, то потом безоблачно. Поверь, жаришко сегодня ударит.

- Жара…

Ван почему-то недовольно хмыкнул. Артём даже дёрнулся.

- Тебе не угодишь, - ухмыльнулся дедушка.

Они шли по тротуару и почти приблизились к школе. Артём так не хотел сидеть на уроках, что даже готов был притвориться больным и получить по шее от матери. Но «нужно учиться» – так ему говорил дедушка. Он и сам к нынешнему образованию относился скептически. Но никогда за тройки Артёма не ругал. Учиться нужно, не обязательно на отлично. Но нужно!

Дедушка потрепал за волосы внука со словами:

- Ех, мальчишка! Тебе бы всё хмуриться! Да школьное время, оно самое…

- Хорошее? Да, Мама с Папой так всегда говорят.

Дедушка чуть поперхнулся, дабы не сболтнуть того, что ему там родители наговорили. Забили голову мальцу, теперь даже в школу ходить не хочет. Дедушка тоже бы не хотел, кабы ему так голову морочили. Но он уже дедушка, поэтому он всем голову морочит. Правда, пока только Вану. Это, кстати, еще одна из многомилионных причин, по которой пёс хронически недоволен.

Ван поглядел на дедушку, но промолчал. Что-то ему не нравилось в размышлениях старика.

По дороге они видели одноклассников Артёма. Те молчаливо и с заискивающей улыбкой проходили мимо. Сейчас они не издевались над Артёмом, потому что рядом Дедушка и Ван. Но мальчишка знал, что будет, когда он останется один…

Они подошли к крыльцу. Оставалось совсем немного времени до урока. Вся ребятня сбегалась в раскрытые двери. Пузатый охранник с бесконечной сигаретой стоял на крыльце и беседовал с одним из учителей.

- Если марксистские трактовки политики как борьбы между классами в современном мире во многом утратили свое влияние, то теория заинтересованных групп получила широкое рас… - не умолкал охранник искусно кивающему учителю истории и обществознания.

Старшики двигались по ступеням делясь друг с другом жвачкой и вытирая пальцы листьями. Также заходили и учителя, лицемерно улыбаясь уходящим восвояси родителям учеников.

Дедушка глядел на всё это и внутренне улыбался. Он также поглядел на расстроенного Артёма. Глуп мальчишка, ведь не радуется. Потому что каждая секунда этого юноши так ценна и великолепна, что в стихах этого не опишешь. Просто он ещё не понимает. Не понимает, почему опечален.

Местами погрызенная трость расположилась в зубах у Вана. (да)

Так вот, увесистая рука легла на плечо Артёма. Тот поправил портфель и шаркнул носом.

- Что? – спросил он, не глядя на Дедушку.

- Веселись, малец, - лишь сказал Дедушка, и улыбнулся. Ему было смешно. Не думал он, что будет когда-нибудь участвовать в такой банальной сцене, но всегда желал этого. Где-то далеко внутри, но желал. – Погода сменится. Не нужно выдумывать за неё.

- Дождика точно не будет?

- Не будет, - пообещал дедушка (он смотрел погоду). – Если видишь тучи, не значит, что они навсегда. А если даже и ударит дождь, то потом будет солнце. Всё изменится, Артём. Но если понаделаешь выводов в таком настроении, то всё повторится.

- Если что? – заинтересовался Артём. Он даже немного оживился.

Дедушка выпрямился, придержал поясницу, и хотел было взять трость, но Ван завредничал. Тот махнул на пса рукой и продолжил:

- Если будешь в голове держать эти мысли, они потом повторятся. Знаешь, как говорят, если долго смотреть в яму, то ты обязательно в неё попадёшь. Поэтому держись за хорошее настроение, и оно будет сопровождать тебя везде.

- Даже в дождик?

Звонок.

Дедушка вздохнул и вновь потрепал Артёма за волосы со словами:

- Ех, мальчишка!.. Беги, давай!

Артём с силой обнял Дедушку, что-то в голове прокручивая. Сам не понимал, о чем думал, но думал. Дедушка слегка улыбнулся и взглянул на Вана.

«Не завидывай» - подумал Дедушка.

Пёс дерзко хмыкнул ему и увёл «совсем не оскорблённый» взгляд в сторону. Артём же перестал обнимать Дедушку и напоследок потрепал Вана за волосы на макушке со словами: - Ех, мальчишка!

У охранника чуть сигарета не закончилась от внезапного смеха Дедушки. Ван потом ещё долго размышлял над собой по пути…

Артём утопал в школу, и охранник зашел внутрь. Он кстати, единственный, кто поздоровался с юношей. Любил он этого мальца, и знаком был с Дедушкой. Правда, с Ваном никак подружиться не мог. У этого пса ещё тот характер…

***

Мальчишки переговаривались о своём, расположившись на скамейках в раздевалке. Кто смеялся, кто просто сидел в телефоне и играл в игры. Некоторые смотрели, как кто-то играет. Запах в раздевалке стоял кислый и мрачный. Шум голосов накрывал и не давал думать об уроках.

Звонок прозвенел две минуты назад, и ребята ждали пока учитель зайдёт к ним и прогонит на урок. И как только мальчишки услышали тяжелые шаги, то живо поднялись со скамеек. Но к счастью в раздевалку зашел только Артём. Они встретили его смехом и неясными возгласами.

«Патлатый» - только слышал Артём в свою сторону.

Он будто сквозь болото прошел вовнутрь раздевалки, что была не такой уж и большой. Свободных шкафчиков не оказалось, и поэтому он кинул портфель к своему другу Серёжке. Тот стоял в углу и с кем-то беседовал. Артём не спрашивал разрешения. Он просто положил портфель и начал переобуваться, надумывая худшие сценарии в своей голове. Одноклассники в это время приутихли. Они сгрудились вокруг самого баловного мальчишки и о чем-то рассуждали.

И в тот момент, когда Артём неудачливо завязал шнурки на кроссовках, мальчишки окружили его и начали хватать за одежду. Он знал, что так будет.

- Да ребят… что вы… - проговаривал он, отцепляя от себя руки. – Ну, не надо. Зачем?

Они со смехом волокли его из раздевали, чтобы совершить надуманное. Его ноги уже не дотрагивались до пола. Ребята приподняли его и тащили к одноклассницам.

- Твоё место там, Патлатый!

- Да ладно тебе. Еще спасибо скажешь.

- А ну ка, пни его!

Артём сильно занервничал. Он как бы надеялся, что Серёжка как всегда вступиться за него. Но тот помогал ребятам, лишь иногда проговаривая «успокаивающие» слова:

- Зайдёшь и выйдешь, расслабься.

- Серёж…

Комок в горле набрался такой, что трудно было двигать шеей. Еще немного и Артём не сможет удержаться от накопившихся слёз. Ему было до боли обидно отношение ребят к нему. Он хотел бы дружить с ними. Вместе смеяться и играть в телефон. Но они находили развлечение только в таких подобных издёвках.

Руки Артёма с силой вцепились за дверной косяк. Он держался и считал секунды до того времени, пока придёт учитель. Но тот, видимо, не спешил. Он всегда опаздывал на первый урок. Будто он здесь учится, а не Артём.

Вдруг руки затряслись, и кто-то с силой ударил Артёма по ягодицам. После прилетел подзатыльник. Ребята дёргали его и отбивали по нему свои «шутливые» удары.

Артём держался за выступающие доски дверного косяка. Сама дверь еще не была открыта. Девчата слышали шум за дверью. И поэтому решили её открыть. Сначала не получалось, но потом ребята двинули Артёма и дверь отворилась с грозным ударом об стену.

Спустя мгновение мальчишка оказался в кругу одноклассниц, которые встретили его с тем же смехом и криками, что давеча его одноклассники. А смеялись они именно над слезами Артёма. Он всё-таки не сдержался и начал плакать, не сильно. Хотя со временем так разрыдался, что еле встал и побрёл к двери. Его кто-то толкнул и дал под зад ногой.

- Не надо, - плаксиво и с безумно раскрасневшимся лицом говорил он. – Что вы делаете?! Отстаньте!

Вскоре от одноклассниц его вывела Маша. Девчонка с золотистыми длинными волосами и в обвисшей белой футболке. Она схватила его за руку и вывела за дверь.

- Раньше приходить надо, - говорила она. – Сколько раз предупреждала.

Артём плакал, пока она вела его. Вдруг в секунду слёзы исчезли, как только он прислушался к её добродушному голосу. Улыбка Маши будто светила Артёму и указывала, чтобы он поскорее забыл обо всех обидах и, наконец, перестал стесняться быть собой.

Столько мыслей просто от одной улыбки.

Еще бы! Это же Машкина улыбка!

Дверь захлопнули, и Артём моментом пришел в себя. Он рукавом вытер лицо и смачно шаркнул носом. При этом, глядел на деревянную дверь и не понимал, почему так тихо. И вдруг резкий страх накатил на Артёма так, что он чуть ли не подпрыгнул. Он спиной чувствовал этот массивный образ учителя.

- За Машкой ухлёстываешь? – с добродушием послышался басовый голос.

Артём повернулся и встретился взглядом с Андреем Александровичем. Смех и улыбка учителя обрели власть над ситуацией. Массивная рука легла на плечо Артёма и заботливо двинула его в сторону.

- Давай, топай в зал! Харе под юбки заглядывать.

***

Барабанный шум голосов ребят трепетал потрескавшиеся стены раздевалки. Некоторые помятые шкафчики вовсе пустовали. В воздухе чуть ли не дымкой висел запах дешёвых духов и дорогостоящих антиперспирантов.

Солнце в это время жарило через окно с такой силой, что мальчишки уже успели вспотеть, даже не начав разминку. Они с воодушевлением ждали. Иногда смеялись, но пытались быть тише. Чтобы пауза задержки перед последним уроком физкультуры была дольше.

И вдруг затаившаяся глушь взорвалась возгласами и улыбками. Артем загремел в раздевалку, кинул портфель Серёжке в руки и с улыбкой начал потирать хитрые ладони.

- Так, ну что? - сказал он нависшим над ним ребятам. - Они знают, что «Лаз» постоянно опаздывает. Поэтому переодеваться не спешат. - Время есть!

- Да они и форму не брали, - проговорил Серёжа, со вздохом усаживаясь на скамейку.

Артем махнул на него рукой:

- Не гуди, - и продолжил приближённым, не аккуратно бритым лицам, - Взяли они форму или нет - сейчас узнаем.

Он достал телефон, заведомо включил камеру, и приказал одноклассникам начинать. Его схватили толпой и поволокли прочь из мужской раздевалки.

- Ну, ребят!.. Не надо... Ну чего вы?! Хватит, -говорил Артем, смазывая грустные возгласы хитрой улыбкой.

Ребята смеялись. Они пытались держать Артема так, чтобы тому не было слишком больно. Боялись, чтобы одежда не порвалась, или чтобы не ушибся.

Они перехватили его. Выглядело это так, словно Артёмом сейчас будут таранить дверь.

- Раз, - полушепотом и криком говорил Артем, - два... Три!

Серёжа дернул дверь. Тело Артема метеоритом кинулась вовнутрь раздевалки. Грохот, удар об линолеум.

Артем сгруппировался. Крик, очень писклявый крик. Кто-то из девчонок смеялся. Он услышал это краем уха, но не обращал внимания. Его руки в это время незаметно держали телефон: якобы смартфон тут ни к делу.

Одноклассницы вытаскивали Артёма и громко смеялись. Он неуклюже подходил к двери, иногда, то и дело, цепляясь за что-то, или спотыкаясь. Рукой он вертел во все стороны. Но в момент кисть раз сжалась от вцепившихся в неё ногтей.

Девчата умолкли. Артём даже не сразу среагировал на тишину. Ему также не сразу было понятна боль в руке. И как только он ощутил, что пальцы не держит телефон, то выпрямился и поглядел на одноклассниц.

Он и моргнуть не успел на короткие юбки девчат, как живо ссутулился и потопал к выходу. Крепкие, но такие нежные руки, схватили его за шиворот и поволокли прочь отсюда, как нагадившего котёнка. Артёма словно током ударило. Он не смел сопротивляться, ни притворяться, что сопротивляется.

Под конец женский пинок под зад вытолкнул Артёма из раздевалки, где его встретили пожирающие руки товарищей. Как увидели, с какой силой их друг вылетел, то ребята собрались в одну жирную точку и на цыпочках ретировались к себе.

Артем не обратил внимания на то, что ребята капитулировали. Вместо этого он потирал ягодицы, и обернулся на дверь только после того, как услышал:

- И даже не думай со мной договориться. Телефон не получишь!

Дверь захлопнули. Перед Артёмом всё ещё мельтешили отблески её оскорбленных глаз. В каждом движении она требовала к себе внимание, но при этом делала вид, будто не нуждалась в этом.

Артём видел её насквозь. Его не обманешь!

- Ну что, Патлатый? - проговорил Андрей Александрович, возвышаясь и смеясь. - Снова за Дашкой ухлёстываешь?

Мальчишка поднялся на ноги, небрежно потёр штаны ударом ладоней и сказал: - Здравс...

- Здорова, - перебил учитель и сразу начал: - Где форма?

Один из нескольких сот этажей, специально предусмотренных для хранения отговорок и оправданий, ожил. Офисные клопы перебирали документы, метровые стопки бумаг рушились на засаленные макушки. Шум, гам, и в итоге один низкорослый работяга протягивает измазанную бумажку, на которой расположилось содержание подобного рода:

- В стирке. Высохнуть не успела.

Учитель хмыкнул.

Классика, подумал он. Ладно.

- Иди, давай! Только туфли свои крокодиловые не порви, а то на выпускной в носках дырявых пойдешь.

"Кто бы говорил" - мысленно усмехнулся Артём.

***

- Ты будешь? - поинтересовался Артём у Серёжи, уже на ходу доставая пачку сигарет.

- Нет, - отказался друг. - Я на буднях нет.

Улыбка незаметно моргнула на лице Артёма. Когда-то и он так говорил…

Они только вышли с уроков и медленным шагом направлялись прочь. Грёзы насчёт будущего поступления сразу развились, как только Серёжа вновь начал за свои экзамены. Запугали его родители. Теперь хочет и Артёма к своей тревоге приплести.

- Да сдадим всё.

- Угу, - промычал Серёжа. - Сдадим, и... поступим, может.

Артём вздохнул и с улыбкой сказал, - Не забивай себе голову.

Серёжа даже немного разозлился. Артёму ведь легко говорить, он заданий по экзаменам не видел. Даже книжек по ЕГЭ не покупал.

Не любит Артём долго разговаривать с Серёжей. Он когда трезвый, так сразу начинает разговаривать. На уроках, ладно – молчит, и то редко.

Попрощались ребята перед калиткой. Обменялись крепкими «камчатскими», и противоположно-настроенными взглядами, и двинулись в разные стороны. Может, Артём и не улыбался бы, дабы поддержать настроение одноклассника, но предвкушение встречи с настоящим другом всегда заставляло его улыбаться.

Под палящим солнцем, недалеко от калитки, высунутым наружу языком и как всегда скверным характером, ждал Ван. Встречал он его каждый раз, когда Артём не прогуливал уроки. Даже если дождь. Тогда под навесом болтал с никогда нестареющим охранником.

От школьной калитки Артём отошел всего на пару шагов, как услышал нежно и грозно:

- Ничего не забыл?

Артем остановился, затем медленно обернулся, краем глаза подметив, как сильно нахмурился Ван. Интересно, если бы псы могли думать, чтобы они сказали в такие моменты?

"Сам ты пёс!" - усмехнулся Артем в мыслях.

Наверное, Ван поэтому такой хмурый, что не может сказать то, что нужно. А этот пёс многого бы наговорил. Хорошо, что молчит.

"Сам ты пёс" - опять подумал Артем. Он даже посмеялся.

- Смешно тебе? - сердито проговорила Маша. Она поглядела на свои колготки. Нет, не рваны. Лучше бы порвались, думала она. Тогда бы и сняла и выкинула. Ну и жара!

Артем почесал затылок, мимолетом взглянув на Вана, - Да-а так.

- Шутку вспомнил?

- Ну, да.

- Держи, шутник, - она сунула ему свою сумку с напиханными как в печку учебниками ЕГЭ. И пошла.

Улыбнулся Артем, закинул сумку на плечо и неспешно последовал за Машкой. Потом ускорился, сунул свой громоздкий портфель с ручкой и двумя тетрадками Вану. Погладил его, и сказал что-то наподобие: "не сердись" или "с меня куриная ножка". По крайней мере, Ван запомнил только второе. Он потом напомнит.

Ужинал Артём сегодня у Маши: к ЕГЭ готовились. Зачастил он к ней, думал Ван. Глядишь, и поступать никуда не захочет, скажет - "жениться хочу!".

- Я ему дам, жениться! - с кашлем процедил дедушка и хлебнул со звуком чай. Сидели они с Ваном возле камина и глядели "Джентльмены удачи".

- Пускай сначала отучится! А потом хоть в ЗАГС, хоть на каторгу.

Родители Артёма находились на кухне и поздно ужинали. Поздно, потому что часто безуспешно пытались дозвониться до своего будущего студента, или жениха.

Ван его не выдал.

И про куриную ножку не забыл.