Возле подъезда на покосившейся скамейке сидел ярко-розовый игрушечный заяц, ушки с белыми вставками поникли, а сам он понурился, весь скособочился. Печальное зрелище. Игрушка уже не новая, но и не из тех, что неделю-другую провела на улице. Все говорит о том, что зайца бросили совсем недавно.
Из кустов напротив скамейки выбрался плюшевый медвежонок в клетчатой безрукавке, красных штанах и красном же рюкзачке за спиной. Его шерсть красивого бежевого цвета немного свалялась, чуть запылилась. Он помахал лапой, пытаясь привлечь внимание зайца, но тот никак не отреагировал.
— Эй, розовый, розовый! — крикнул медвежонок, беспокойно оглядываясь. — Ты меня слышишь?
Заяц подскочил и испуганно завертел головой.
— Кто здесь? Ничего не вижу, тут так темно…
— И вовсе не темно, утро же, хоть и пасмурное, как бы дождь не пошёл, — протараторил медвежонок, — ты давай, иди сюда, а то плюм словишь, оно тебе надо?
Его голос, с небольшой хрипотцой, отлично ему подходил.
Заяц зашевелился, медленно поднялся, раскинул в стороны лапы, словно собирался идти по канату, сделал неуверенный шаг и тут же кувырнулся вниз, на асфальт.
— Да что же ты, чучело, делаешь?! — медвежонок с досадой махнул лапой, подбежал к зайцу и попытался его поднять.
Сделать это было непросто, заяц был вдвое его больше.
— Встаём, встаём на лапы, — пыхтел медвежонок, — идём, идём в кусты.
Понукаемый медвежонком, заяц, наконец, поднялся и нетвёрдо ступая, пошёл туда, куда его тащили.
— Ну вот, теперь нас никто не увидит, — удовлетворенно заметил медвежонок, когда ветви и листья кустов укрыли их с зайцем от чужих глаз, — лишние плюмы нам ни к чему, правда?
— Н-не знаю. Что такое плюм? - не понял заяц.
— Плюм, мой дорогой зайчик, это то, что постоянно случается с мягами.
— С мАгами?
— Не с мАгами. С мЯгами! Мяг, значит мягкая игрушка, но не любая, а только такая, как мы с тобой — живая.
— Мы… мяги?
— Мяги, мяги, — пробурчал медвежонок, — и откуда ты взялся такой… зелёный?
— Я не зелёный, я розовый!
— Это ты пока розовый, скоро побуреешь. Мы все тут, на улице, быстро выцветаем. Наловишься плюмов, наваляешься в грязи…
— Я не понимаю про плюмы, — почти простонал заяц.
— Ладно, слушай. Ты — мягкая игрушка, но живая. Люди в живые игрушки не верят, настолько не верят, что не в состоянии даже увидеть двигающегося и говорящего мяга. Поэтому происходит что-то вроде злой магии. Когда на тебя смотрит человек, мяг теряет сознание, вроде как становится неживым, и в себя не придёт, пока человек не переключит своё внимание на что-нибудь другое. Человек уйдёт, мяг очнётся, но ничего не вспомнит — провал в памяти и все. Ты этого не знаешь, розовый?
Заяц только печально помотал ушами.
—Я как-то не задумывался... Но ведь Таня, моя хозяйка, она много и часто со мной играла, смотрела на меня, конечно. И я никогда от её взгляда сознания не терял...
—Так это хозяйка! Она для мяга особенная. Ты с твоей Таней крепко связан! И, конечно, никаких плюмов от неё получить не можешь. Но вспомни - кроме Тани в вашей квартире кто-то ведь жил?
Заяц почесал затылок.
—Еще папа и мама Тани, но я их почти не видел. Они вроде заходили в нашу с Таней комнату, но я никогда не мог их толком рассмотреть, только голову поверну, а их уже и нет...
—Естественно! Они на тебя смотрят, и ты тут же падаешь в плюм, в обморок. И остаёшься в нем, пока люди не уходят. Надо же, ты так и ничего и не понял, розовый!
— Не зови меня розовым! - поморщился заяц. — Моё имя Пастилкин!
— О! Ты и правда цветом похож на клюквенную пастилу, — засмеялся медвежонок, — а я Подлиза, но это имя ничего не должно тебе говорить о моем характере. Меня назвали в честь персонажа мультфильма. Он… Эй! Ты чего?
— Темно, почему так темно? — Пастилкин ощупал лицо. — Что с моими глазами? Я ничего не вижу.
— Дай посмотрю! Убери лапы!
Подлиза долго и внимательно смотрел Пастилкину в лицо.
— Их нет, — сказал он, наконец, — думаю, твои глаза утащили сороки, пока ты лежал в плюме.
Пастилкин натянул длинные, розовые уши на место, где были глаза.
— Вот оно что. А я-то думаю, почему такой мрак. Боялся, что с миром что-то не так. А это просто нет глаз. Птицы украли... Ведь только сегодня было так хорошо. Таня, правда, давно со мной не играет — взрослая. Но я стоял на полке с Нюшей и совами. А потом она меня схватила за ногу и понесла. Я обрадовался, думал гулять, играть… Дальше ничего не помню, темнота, одна темнота.
Подлиза встал на носки, потянулся и похлопал розового зайца по плечу.
— Прости, друг Пастилкин, но правду лучше знать сразу: твоя Таня от тебя избавилась, выкинула, бросила. Все дети так делают. Они вырастают, и их любимые игрушки становятся им не нужны, если их нельзя подарить младшим детям, соседям отдать, на барахолке продать — их выбрасывают, всех выбрасывают.
— И… тебя тоже?
— Нет-нет-нет-нет-нет! — Подлиза затряс головой. — Меня не выбросили. Я… просто гуляю, а ночевать буду дома. С хозяйкой мне повезло, она меня ни за что не оставит. Выросла, но меня не забыла. Но она одна такая. На весь мир одна такая… Марина.
Пастилкин обхватил голову лапами и раскачивался взад-вперед, мыча неразборчивое.
— А может, может ты мне просто чудишься? Говоришь ужасные вещи…
Подлиза невесело рассмеялся и ткнул зайца в бок.
— Если бы я тебе и чудился, я был бы самой добрым голосом в твоей голове. Я — твоя большая удача. Если бы ты меня не встретил, пропал бы. А так… я отведу тебя в одно хорошее место, к другим мягам. Но, для начала, тебе нужны новые глаза.
Подлиза снял рюкзачок, долго копался в нем, бормоча под нос. Достал огромную иголку со вдетой в неё белой ниткой и медную пуговицу с якорем.
— Сейчас, друг Пастилкин, я пришью тебе новый глаз. Пуговица у меня только одна, но хоть так. Придём к нашим, я тебе и второй пришью. А сейчас ложись на землю, а то я не достаю!
Пастилкин покорно лёг на спину, и Подлиза принялся за работу.
— Терпите, больной! — важно произнёс медвежонок голосом маленькой девочки. — Сейчас я буду вас лечить.
Пастилкин хихикнул.
Подлиза уверенно орудовал иголкой, так, словно у него не мягкая, неуклюжая лапа, а пять чутких, человеческих пальцев. Закончив, Подлиза оборвал нитку, отступил на пару шагов, любуясь работой.
— Эй, друг Пастилкин, что ты видишь?
Пастилкин сел, растерянно повертел головой.
— Мо-оре вокруг.
— Какое море! Мы в кустах! — рассердился Подлиза.
Пастилкин протёр лапой свой новый глаз.
— На тебе морская шапочка… Ты юнга?
— Ну уж нет! Из нас двоих юнга — это ты. А я твой капитан, и никакой шапочки на мне нет. Ты будешь меня слушаться. Скажу бежать — побежишь, скажу прятаться — спрячешься. Понял?
— Понял-понял! — бодро ответил Пастилкин.
— Тогда в путь. Нам с тобой далеко идти. Вся эта морская ерунда тебе чудится из-за якоря на пуговице, он как-то на тебя влияет, я так думаю. Это скоро пройдёт. А если не пройдёт, я тебе потом другую пуговицу пришью.
— Отдать швартовы! — скомандовал Пастилкин.
Подлиза вздохнул, взял Пастилкина лапу и потянул за собой. Он вёл огромного розового зайца палисадниками, от куста к дереву, от дерева к лавочке, от лавочки к кусту. Им предстоял длинный путь.
Продолжение следует...
Автор: Сергей Седов
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58344-mjagi.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: