Андрей замер у двери, его пальцы нервно теребили ключи – те самые, которые я когда-то вложила в его ладонь со словами "Добро пожаловать домой, любимый".
Знаете, как бывает – смотришь на человека и думаешь:
"Неужели это тот самый, с кем я прожила последние семь лет?" А он стоит напротив, переминается с ноги на ногу, и взгляд такой... чужой.
– Лена, послушай... – начал он своим привычным "успокаивающим" тоном, от которого меня теперь просто трясло. – Мама права. Технически эта квартира...
– Технически?! – я почти закричала. – А морально, Андрей? Семь лет совместной жизни для тебя ничего не значат?
Он опустил глаза. Конечно. Теперь-то я понимаю – это был его фирменный приём. Прятать взгляд, когда врёшь.
– Ты же знаешь, что первый взнос внесла она...
– А остальное выплачивали мы! – я с силой ударила ладонью по столу. – Вместе, Андрей! Я отказывалась от всего: от новой одежды, от отпуска, от...
Я осеклась. От детей. Мы откладывали это "на потом", пока не выплатим ипотеку. Какой же я была дурой.
– Оля ждёт ребёнка, – вдруг выпалил он.
Время остановилось. В ушах зазвенело, комната поплыла перед глазами. Оля. Его новая... любовь. Три месяца знакомства, и вот ...
– И сколько ты встречался с ней, пока был со мной? – мой голос звучал неестественно спокойно.
– Лена, я...
– Сколько?!
– Полгода, – он наконец поднял глаза. – Но всё случилось случайно, мы...
– Случайно? – я истерически рассмеялась. – Шесть месяцев случайно встречался с другой? Случайно ждёт ребёнка?
А потом меня осенило.
– Погоди-ка... Твоя мать. Она ведь знала? – по его лицу я поняла, что попала в точку. – Поэтому начала требовать досрочного погашения своей доли? Готовила почву?
Андрей молчал. Это было красноречивее любых слов.
– Уходи, – тихо сказала я.
– Лена...
– Убирайся!
Дверь захлопнулась. Я сползла по стене на пол, обхватив колени руками. В голове крутился водоворот мыслей: ипотека, его мать, Оля, ребёнок...
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови:
"Надеюсь, ты всё поняла. Жду документы на квартиру до конца недели".
Я сидела на кухне, глядя в одну точку, когда в дверь позвонили. На пороге стояла она – Екатерина Сергеевна, моя любимая свекровь, собственной персоной.
– Что, невестушка, вещички собираешь? – её тонкие губы изогнулись в подобии улыбки.
Я молча отступила, пропуская её внутрь. Она прошла, цокая каблуками по паркету, который мы укладывали вместе с Андреем прошлым летом. Каждый стук отдавался в висках, как удар молотка.
– Знаешь, я ведь сразу видела, что ты ему не пара, – она провела пальцем по полке, словно проверяя чистоту. – Простушка из провинции... Что ты могла дать моему сыну?
– Семь лет жизни, – процедила я сквозь зубы. – И половину выплат за «вашу» квартиру.
Она рассмеялась – звонко, театрально.
– О, дорогая! Неужели ты думала, что эти копейки что-то значат? Первый взнос – вот что имеет значение. А Оленька... – она мечтательно прикрыла глаза. – У неё своя фирма, связи, перспективы. И главное – она подарит мне внука. А что ты? Всё откладывала, строила карьеру...
– Вон, – тихо сказала я.
– Что, прости? – она картинно приложила руку к уху.
– Вон из моего дома! – я схватила её сумочку и швырнула к двери.
– Ах ты дрянь! – взвизгнула она. – Да я тебя...
– Уже ничего, – я чувствовала странное спокойствие. – Знаете что? Я подам в суд. За каждую копейку буду биться. А ещё у меня есть интересная запись разговора с Андреем. О том, как вы планировали это всё заранее. Мошенничество, знаете ли...
Она побледнела.
– Ты блефуешь.
– Проверим? – я достала телефон. – Может, журналистам будет интересно? Известный адвокат Екатерина Сергеевна Воронцова участвует в махинациях с недвижимостью...
– Ты об этом пожалеешь, – прошипела она, хватая сумку.
– Нет, это вы пожалеете. И передайте своему сыну – пусть готовится к длительному судебному разбирательству. Я уже связалась с юристом.
Дверь хлопнула так, что задрожали стёкла. Я выдохнула и достала из ящика стола папку с документами. Запись была блефом, но она об этом не знает. А вот документы... документы настоящие. Каждый чек, каждая квитанция, каждая расписка бережно хранились все эти годы.
Телефон снова завибрировал. Андрей:
"Мама сказала, ты совсем с катушек съехала. Давай решим всё мирно".
Я усмехнулась и набрала ответ: "Передай своей Оле – пусть готовится стать матерью-одиночкой. Потому что, когда я закончу, алиментов от тебя она не дождётся".
Следующие дни превратились в настоящий ад. Я находила злорадные записки в почтовом ящике, кто-то "случайно" поцарапал мою машину на парковке, а соседка по площадке – закадычная подруга свекрови – начала распускать слухи, что видела, как я привожу домой мужчин.
– Девочка моя, да ты совсем измучилась, – вздохнула мама, глядя на меня через экран ноутбука во время видеозвонка. – Может, правда уступить им квартиру? Поживёшь пока у нас...
– Нет, мам, – я покачала головой. – Это вопрос принципа. Они думают, что я сломаюсь? Не дождутся.
В дверь позвонили. На пороге стояла Оля – та самая, «другая». Идеальный макияж, брендовая одежда, округлившийся животик. Всё как в картинке из глянцевого журнала.
– Поговорим? – она прошла мимо меня, не дожидаясь приглашения.
– А стучаться тебя не учили? – я скрестила руки на груди. – Хотя о чём это я... Ты ведь привыкла брать чужое без спроса.
Она поморщилась:
– Давай без этих провинциальных драм. Я пришла с деловым предложением.
– Вот как? – я усмехнулась. – И какое же?
– Двадцать процентов сверх твоей доли. Наличными. Прямо сейчас, – она похлопала по своей сумочке. – Только прекрати весь этот цирк с судами.
Я расхохоталась:
– Двадцать процентов? Серьёзно? А не боишься с такой суммой наличных по городу ходить? Особенно в своём... положении.
Её лицо дрогнуло.
– Тридцать, – процедила она сквозь зубы. – И это моё последнее предложение.
– А знаешь, что интересно? – я подошла ближе. – Я ведь навела справки о твоей успешной фирме. Занятная история вырисовывается... Особенно с последними тендерами.
Теперь побледнела она.
– Ты... ты блефуешь, – её голос дрогнул.
– Может быть, – я пожала плечами. – А может, у меня есть друзья в налоговой. Проверим?
– С***, – прошипела она.
– Не забывай про давление, дорогая. В твоём положении нервничать вредно.
Она вылетела из квартиры, едва не споткнувшись на своих шпильках. А через час пришло сообщение от Андрея:
"Какого чёрта ты устроила? Оля в больнице!"
Я отправила в ответ скриншот его переписки с матерью, датированной полугодовой давностью. Тот самый, где они обсуждали, как половчее отжать у меня квартиру.
"Откуда у тебя это?!"
"А вот это, милый, уже мой козырь. И знаешь что? Это только начало".
Утром следующего дня в дверь постучали – на этот раз это был участковый. Оказывается, любимая свекровь написала заявление о моих угрозах и вымогательстве.
– Понимаете, Елена Александровна, – устало говорил лейтенант, – поступила жалоба... Якобы вы угрожали беременной женщине...
– Да что вы говорите? – я спокойно достала телефон. – А запись с камеры подъезда, где эта «беременная женщина» заявилась ко мне с пачкой наличных, вас не интересует?
Он заметно напрягся:
– Камеры?
– Именно. И заметьте – это она пришла ко мне, а не я к ней. С крупной суммой незадекларированных денег... Интересно, откуда они у неё?
В этот момент мой телефон взорвался сообщениями. Андрей.
"Ты довольна?
"Верни эти переписки!"
"Что тебе вообще надо?!"
Я показала сообщения участковому:
– Вот, полюбуйтесь. Это называется – переложить с больной головы на здоровую. Кстати, у меня есть встречное заявление. О клевете и попытке мошенничества.
Через час, когда участковый ушёл, изучив мои документы и записи камер, в дверь снова позвонили. На пороге стоял Андрей – всклокоченный, с красными глазами.
– Ты же любила меня, – прохрипел он. – Как ты можешь так поступать?
– Любила? – я горько усмехнулась. – А ты? Ты же клялся в любви, пока параллельно строил планы с мамочкой, как бы половчее лишить меня крыши над головой!
– Я.. я запутался, – он провёл рукой по лицу. – Может, поговорим?
Я замерла. В горле встал ком. Семь лет... Семь лет надежд, планов, общих мечтаний...
– Оля больше не ждёт ребёнка..., – тихо сказал он. – Из-за стресса...
– Не смей! – я выставила руку вперёд. – Не смей делать меня виноватой! Это вы начали эту войну. А я.. я просто защищаюсь.
– Лена...
– Убирайся, – я открыла дверь. – И передай своей мамочке – завтра мой адвокат подаст документы в суд. Обо всём: о мошенничестве, о подделке документов, о попытке вымогательства... Я найду всё. Каждую грязную сделку, каждую махинацию.
– Ты уничтожишь нас, – прошептал он.
– Нет, милый, – я впервые за долгое время улыбнулась. – Вы сами себя уничтожили. В тот момент, когда решили, что я сломаюсь и отступлю.
Прошло три месяца.
Три месяца судебных заседаний, бессонных ночей и нескончаемой войны нервов. Я похудела на восемь килограммов и практически перестала спать по ночам.
– Дело принимает неожиданный оборот, – сказал мой адвокат, просматривая новые документы. – Знаете, в какую историю вляпалась фирма вашей... гм... соперницы?
Оказалось, что безупречная Оля не так уж безупречна. Её "успешный бизнес" держался на откатах и подставных тендерах. А материнские деньги, вложенные в первый взнос за нашу квартиру? Они тоже имели интересное происхождение...
– Елена Александровна! – окликнул меня следователь, когда я выходила из здания суда. – У нас появились новые вопросы к Екатерине Сергеевне Воронцовой. Не желаете присутствовать при допросе?
Я покачала головой:
– Знаете, я, пожалуй, пас. Хватит с меня семейных драм.
Вечером позвонила мама:
– Леночка, ты видела новости? Про твою свекровь пишут...
Конечно, я видела. "Известный адвокат замешана в коррупционном скандале". Фотография Екатерины Сергеевны на первой полосе – уже не такой надменной и уверенной в себе.
Телефон снова зазвонил. Андрей.
– Не бери, – сказала я себе. Но палец сам скользнул по экрану.
– Ты всё-таки ответила, – его голос звучал глухо. – Лена... мама под следствием. Оля уехала за границу. А я...
– А ты остался у разбитого корыта? – сказала я, глядя в окно. – Знаешь, что самое забавное? Я ведь даже не планировала всего этого. Просто хотела справедливости.
– Справедливости? – он горько усмехнулся. – Ты разрушила мою семью!
– Нет, милый. Я просто показала, какая она на самом деле – твоя семья. А разрушили её вы сами.
В дверь позвонили. На пороге стояла Оля – без макияжа, в помятой одежде.
– Можно войти? – она выглядела постаревшей лет на десять. – Я.. я должна кое-что рассказать.
История, которую она поведала, оказалась ещё грязнее, чем я могла представить. Подделанные документы, фиктивные сделки, угрозы... И за всем этим стояла Екатерина Сергеевна – моя безупречная свекровь.
– Знаешь, – сказала Оля, закончив рассказ, – я ведь правда думала, что люблю его. А оказалось – просто была пешкой в чужой игре.
– А ребёнок? – я не удержалась от вопроса.
– Не было никакого ребёнка, – она опустила глаза. – Это тоже была часть плана...
Когда она ушла, я долго сидела в темноте, глядя на мерцающие огни города. Телефон молчал – наверное, впервые за последние месяцы.
Утром пришло сообщение от адвоката:
"Дело закрыто. Квартира полностью ваша. Поздравляю".
Я стояла посреди пустой гостиной, где когда-то мы с Андреем планировали нашу жизнь. Стены хранили эхо наших ссор и примирений, смеха и слёз...
– Продаю, – решительно сказала я своему отражению в окне. – К чёрту всё. Начну с чистого листа.
Говорят, время лечит. Но иногда лучшее лекарство – это не время, а умение вовремя сказать "нет". Нет манипуляциям, нет предательству, нет несправедливости.
А квартира? Я найду новый дом. Без призраков прошлого и чужих амбиций.
Потому что главное – не стены, а умение оставаться собой. Даже когда весь мир пытается тебя сломать.
