Опять этот запах. Корица с ванилью. Я в сотый раз проверяю рецепт чизкейка, хотя знаю его наизусть. Руки дрожат, когда достаю форму из духовки. Пожалуйста, пусть в этот раз всё будет идеально.
- Маша, ты там уснула? - доносится из гостиной голос Андрея. - Гости заждались десерта!
Торопливо нарезаю чизкейк, украшаю свежей малиной. Каждое движение выверено - боюсь ошибиться. В голове эхом звучат его слова с прошлого семейного ужина: "Как всегда, руки-крюки. Даже простой торт нормально порезать не можешь".
Захожу в гостиную с подносом. За столом вся его родня - мама, папа, сестра с мужем. Улыбаются, болтают. Только свекровь смотрит с привычным прищуром.
- А вот и наша кулинарка! - Андрей встречает меня своей фирменной ухмылкой. - Надеюсь, в этот раз без сюрпризов?
Расставляю тарелки, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Первым пробует Андрей. Я затаила дыхание.
- М-да... - он картинно морщится. - Ты серьёзно думаешь, что это можно есть? Где ты видела, чтобы чизкейк был такой сухой?
- Прости, я... - начинаю я, но он перебивает:
- Ты что, правда не можешь запомнить элементарный рецепт? Сколько раз повторять - температура 160 градусов, не выше! Любая дурочка справится, а ты...
Свекровь качает головой:
- Андрюша, не злись. Машенька старалась...
- Вот именно что старалась! - он раздраженно отодвигает тарелку. - Всё, как всегда - через одно место. Иногда думаю - может, мне жениться надо было на той, которая хотя бы готовить умеет?
Все неловко смеются. А я стою, вцепившись в поднос побелевшими пальцами. Внутри что-то надламывается - тихо, но безвозвратно.
- Я принесу кофе, - выдавливаю из себя и сбегаю на кухню.
Руки трясутся, когда ставлю чашки на поднос. В голове пульсирует: "Сколько можно? Сколько ещё это терпеть?"
Вечером, когда гости разошлись, я долго стою перед зеркалом в спальне. Когда я стала такой? Серое лицо, потухшие глаза, опущенные плечи. Где та весёлая девчонка, которая когда-то мечтала о большой любви?
Из гостиной доносится голос Андрея - он кому-то звонит:
- Да, представляешь, опять облажалась с десертом. Я уже не знаю, как её учить - хоть об стену бейся...
Я вглядываюсь в своё отражение. В груди растет что-то темное, тяжелое. Тиканье часов на стене вдруг становится оглушительным.
Хватит. Больше никогда.
В эту ночь я почти не спала. Впервые за десять лет брака в голове было кристально ясно. План созрел сам собой - простой и страшный одновременно.
Завтра я покажу ему, каково это - быть униженным. И плевать на последствия.
***
- Машенька, солнышко, ты с ума сошла? - Андрей дергается в путах, прикрепленных к спинке кровати. - Развяжи меня немедленно!
Я смотрю на него, такого беспомощного, и внутри разливается странное спокойствие. Больше не дрожат руки, не срывается голос.
- Знаешь, милый, я тут подумала... - медленно провожу пальцем по его щеке. - Десять лет - достаточный срок, чтобы научиться готовить идеальный чизкейк. Но почему-то ты всё равно находишь, к чему придраться.
- Маша, прекрати этот цирк! - он пытается говорить властно, но в голосе проскальзывает страх. - Немедленно развяжи меня, или...
- Или что? - наклоняюсь ближе. - Расскажешь всем, какая я никчемная жена? Ой, постой... ты же и так это делаешь. При каждом удобном случае.
Встаю и начинаю ходить по комнате. За окном занимается рассвет, но шторы плотно задернуты. Телефоны отключены - никто не помешает нашему особенному разговору.
- Помнишь нашу свадьбу? - останавливаюсь у туалетного столика. - Ты тогда впервые унизил меня на людях. "Криворукая невеста даже букет не может нормально бросить!" Все смеялись. А я улыбалась, потому что думала - ты просто пошутил.
- Маша, я... - он осекается под моим взглядом.
- Молчи. Теперь моя очередь говорить, - беру расческу, провожу по волосам. - Знаешь, что самое забавное? Я ведь правда старалась стать лучше. Брала уроки кулинарии, читала книги по этикету, худела... Только тебе всегда было мало.
Андрей затих. Впервые за все годы он слушает меня, действительно слушает.
- А помнишь прошлогодний корпоратив? Когда ты при всех своих коллегах рассказывал, какая я бестолковая? "Представляете, она даже утюг включить нормально не может - вечно что-то подгорает!"
Подхожу к окну, слегка отодвигаю штору. На улице просыпается город.
- Ты знаешь, что я тогда в туалете плакала? Нет, конечно не знаешь. Ты был слишком занят - травил байки о своей никчемной жене.
- Маша, я не хотел... - его голос звучит глухо. - Это были просто шутки...
Резко оборачиваюсь:
- Шутки?! А когда ты при моих родителях заявил, что я не могу забеременеть, потому что "даже в этом некомпетентна" - это тоже была шутка?
Он бледнеет. Этот момент мы оба помним слишком хорошо.
- Три выкидыша, Андрей. Три! А ты... ты превратил мою боль в повод для очередной издевки.
Сажусь на край кровати. Достаю из ящика тумбочки альбом с нашими фотографиями.
- Смотри, какая я тут счастливая, - показываю снимок десятилетней давности. - Глаза горят, улыбка искренняя. А вот фото с прошлого Нового года, - перелистываю страницу. - Видишь разницу? Ты медленно убивал во мне всё живое, день за днем, год за годом.
Андрей дергается в путах:
- Послушай, я понимаю, что был неправ. Давай поговорим спокойно...
- О, теперь ты хочешь поговорить? - усмехаюсь. - А где было это желание раньше? Когда я пыталась объяснить, как мне больно от твоих "шуток"?
Встаю, иду к шкафу. Достаю чемодан, начинаю методично складывать вещи.
- Что ты делаешь? - в его голосе паника.
- То, что должна была сделать давно, - аккуратно складываю блузку. - Ухожу.
- Ты не можешь! - он почти кричит. - А как же я? Что скажут люди?
- А вот это, милый, уже не мои проблемы, - застегиваю чемодан. - Пусть твоя мама учит тебя готовить идеальный чизкейк.
Достаю телефон, набираю сообщение его сестре: "Зайди к Андрею через пару часов. Ключ под ковриком".
- Ты ведь понимаешь, что я этого так не оставлю? - его голос дрожит от ярости. - Я всем расскажу, какая ты психопатка!
Поворачиваюсь к нему в последний раз:
- Рассказывай. Только учти - у меня есть десятки записей твоих "милых шуточек". И поверь, общественность будет в восторге от твоего чувства юмора.
Его лицо искажается:
- Ты... ты всё записывала?
- А ты думал, я просто терпела? - улыбаюсь. - Нет, милый. Я училась. Училась быть сильной. И знаешь что? Спасибо тебе за эту науку.
Беру чемодан, иду к двери. За спиной слышу его крики, мольбы, угрозы. Но внутри - абсолютная тишина и покой.
В прихожей останавливаюсь у зеркала. Смотрю в глаза той, другой Маше - решительной, свободной. Она улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ.
Прощай, дорогой. Спасибо за всё.
Замок щелкает за спиной, и я делаю первый шаг в новую жизнь. Внутри разливается удивительное чувство - словно птица, годами сидевшая в клетке, наконец расправила крылья.
А в кармане жужжит телефон - сообщение от сестры Андрея: "Еду. Что случилось?"
Я не отвечаю. Пусть сама увидит. Пусть все увидят.
Сажусь в такси:
- В аэропорт, пожалуйста.
Водитель кивает, и машина трогается с места. В зеркале заднего вида я вижу, как тает силуэт дома, где прошли десять лет моей жизни. Десять лет унижений, боли и страха.
Но это в прошлом. Впереди - только свобода.
И знаете что? Я обязательно научусь готовить идеальный чизкейк. Но теперь - только для себя.
Неделю спустя я сижу в уютном кафе где-то на окраине Барселоны. Передо мной - чашка горячего шоколада и свежий номер местной газеты, в которой я пытаюсь разобрать испанские слова.
Телефон вибрирует - очередной пропущенный от свекрови через интернет месседжер. Усмехаюсь и отключаю звук. За эти дни я получила, наверное, сотню сообщений и звонков. От его родителей, от общих друзей, даже от соседей.
- Вам еще кофе? - официант приносит счет. И говорит не Испансцом.
- No, gracias, - отвечаю с улыбкой, радуясь, что хотя бы эти простые фразы уже выучила.
Открываю ноутбук. На почте письмо от сестры Андрея, Кати:
"Маша, я понимаю твои чувства, но то, что ты сделала... Андрей в ужасном состоянии. Он даже на работу не выходит. Может, стоит поговорить?"
Закрываю письмо без ответа. Вместо этого открываю документ, который начала писать еще в самолете. "История одного брака" - банальное название, но какая разница?
"Я научилась улыбаться, когда больно. Научилась проглатывать слезы вместе с очередной порцией унижения. Каждое утро я просыпалась с мыслью - может, сегодня будет иначе? Может, сегодня он наконец увидит во мне человека, а не вечно неправильную, неумелую, недостойную его жену..."
Пишу и пишу, не замечая, как летит время. Слова льются потоком - все то, что я держала в себе годами.
Телефон снова оживает - на этот раз сообщение от подруги:
"Включи Первый канал в интернете! Там твой благоверный интервью дает!"
Быстро нахожу трансляцию. И правда - Андрей в студии какого-то ток-шоу. Осунувшийся, с кругами под глазами.
- Я был слеп, - его голос дрожит. - Только когда она ушла, я понял, каким монстром был. Маша, если ты это смотришь - прости меня. Я все осознал. Давай начнем сначала...
Выключаю трансляцию. Горько смеюсь - надо же, какой талантливый актер. Интересно, сколько заплатили за это шоу?
Новое сообщение - от его матери:
"Машенька, доченька, он правда изменился! Умоляю, вернись, дай ему шанс..."
А следом - от самого Андрея:
"Я записался к психологу. Я меняюсь. Клянусь, все будет по-другому..."
Качаю головой. Поздно, милый. Слишком поздно.
Вечером гуляю по набережной. Море шумит, в воздухе пахнет солью и свободой. Захожу в маленькую кондитерскую, где работает пожилой испанец Хосе. Он уже знает меня - я прихожу сюда каждый день учиться готовить десерты.
- Любительница Чизкейка, - улыбается он.
Киваю. Завтра начнем с чизкейка. Какая ирония.
В квартиру возвращаюсь затемно. Она маленькая, но уютная - белые стены, большие окна, вид на море. Первое жилье, которое я выбрала сама.
Открываю ноутбук - новое письмо от издательства:
"Уважаемая Мария! Ваша история нас заинтересовала. Готовы обсудить публикацию..."
Улыбаюсь. Кто бы мог подумать, что моя боль превратится в книгу, которая, возможно, поможет другим женщинам найти в себе силы начать новую жизнь.
Спустя несколько месяцев я захожу в свою кондитерскую - да, теперь она моя. Хосе согласился продать мне дело, увидев мою страсть к выпечке. Благо, что я много лет откладывала деньги, у меня достаточно накоплений. Каждое утро я пеку чизкейки, круассаны, тарты. И знаете что? Они идеальные.
На столике у окна - свежий номер русского журнала. На обложке фото Андрея с новой девушкой и заголовок: "История раскаяния: известный бизнесмен рассказал о своих ошибках..."
Усмехаюсь и выбрасываю журнал. Это больше не моя история.
Звонит телефон - номер незнакомый.
- Мария? Это Елена из центра помощи. Прочитала вашу книгу... Не могли бы вы выступить перед нашими подопечными? Многим женщинам нужна ваша история.
- Конечно, - отвечаю без колебаний. - Когда?
Вечером сижу на балконе, смотрю на закат. В духовке печется очередной чизкейк - на этот раз с лавандой и черникой. Мой особый рецепт.
Телефон пиликает - последнее сообщение от Андрея:
"Я все еще люблю тебя..."
Не отвечаю. Вместо этого открываю почту и пишу:
"Уважаемая Елена! Да, я готова поделиться своей историей. Потому что каждая женщина заслуживает быть счастливой. Каждая заслуживает уважения. И каждая должна знать: никогда не поздно начать сначала..."
В воздухе пахнет свободой. И знаете что? Эта свобода куда слаще любого десерта.
Накрываю плечи пледом и смотрю, как солнце медленно тонет в море. Кто бы мог подумать - я, всегда такая правильная и осторожная, вдруг решилась на безумный шаг. Бросила всё и уехала в чужую страну. Знаете, что самое удивительное? Впервые за долгие годы я не прокручиваю в голове, что сказал бы Андрей. Не представляю его презрительную усмешку, не слышу едких комментариев. В кои-то веки мне плевать, правильно я живу или нет.
Я бы с удовольствием осталась и в своей стране, но я все еще боюсь его.
Делаю глоток кофе и улыбаюсь своим мыслям. Забавно получается - потеряв привычную жизнь, я будто нашла себя настоящую. Ту девчонку, которая когда-то мечтала открыть свою кондитерскую. Которая любила дурачиться и не боялась казаться смешной.
Говорят, лучше поздно, чем никогда. Знаете что? Они правы.
Напишите, что вы думаете об этой истории! Мне будет приятно!
Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал. С вами был Джесси Джеймс.