Индиец искренне рассмеялся и откинулся на спинку стула. На нём была лёгкая льняная рубашка, немного помятая, но выглядевшая вполне стильно. Его загорелое лицо и аккуратно подстриженная борода выдавали человека, который привык ухаживать за собой, несмотря на расслабленный вид. В руках он держал стакан с манговым смузи, время от времени делая небольшие глотки.
Мы познакомились случайно во Вьетнаме: я пил кофе и смотрел на море, когда он сел за соседний столик, начав разговор с вопроса, откуда я. Он первый начал расспрашивать разные подробности о жизни в России. Естественно, я не удержался и в ответ стал расспрашивать о жизни в Индии. Его реакция на мой вопрос о пенсиях была одновременно забавной и интригующей.
– Я правда не знаю, как это работает у вас, – сказал я, – но мне всегда было интересно, как в такой огромной и разной стране, как ваша, вообще устроено что-то вроде пенсионной системы. Еще более интересно это будет моим читателям в блоге о путешествиях.
Он усмехнулся и махнул рукой:
– Дела хуже, чем ты думаешь. Но если тебе интересно, я расскажу то, что знаю об этом.
Кафе, где мы сидели, было открытым, с видом на воды Южно-Китайского моря. Лёгкий ветерок шевелил шторы, а вдалеке слышались голоса других туристов. Атмосфера была расслабляющей, но мой собеседник вдруг стал серьёзен.
– Пенсия в Индии не для всех, – начал он. – Если ты не работаешь на государство или в крупной компании, у тебя её просто не будет. Большинство людей в старости зависят от своих детей.
Я заинтересованно наклонился вперёд, чувствуя, что он собирается рассказать что-то действительно важное. Он объяснил, что минимальная пенсия в Индии составляет всего 1 000 рупий в месяц (примерно 1 100 рублей).
Эти деньги получают те, кто трудился в низкооплачиваемых или неформальных секторах и соответствуют критериям государственной программы. Но таких людей мало.
– А максимальная пенсия? – спросил я.
Он задумался на мгновение, затем ответил: – Около 40 000 рупий в месяц (примерно 44 000 рублей). Это касается высокопоставленных госслужащих. Но таких привилегированных единицы. Остальные же, если не смогли скопить достаточно денег, буквально выживают.
– Социальная пенсия для пожилых, живущих за чертой бедности, ещё скромнее – всего 300–500 рупий (330–550 рублей). Как тебе такие цифры? Сейчас я пью смузи за эти деньги.
– Все понимают, что эта "пенсия" вообще никак не поможет. Это скорее "дань уважения" от государства: "Мы о тебе помним".
– Да уж, вот это ДАНЬ, – усмехнулся я. – А почему настолько смехотворные цифры? В Индии ведь уважают старших!
Индиец кивнул.
– Культура уважения есть, но на практике всё упирается в деньги. Государство привыкло полагаться на то, что дети будут заботиться о родителях. А если детей нет? Или они сами бедные? Тогда старики просто остаются одни.
Меня зацепило, что он не пытался приукрасить реальность. Мы говорили о кастах, и я спросил, как они влияют на доступ к пенсиям. Его лицо помрачнело, но он продолжил спокойно.
– Всё завязано на кастах, даже если это не так очевидно, как раньше. Люди из высших каст чаще получают образование и лучше оплачиваемую работу. А значит, у них больше шансов на пенсию. Те же, кто из низших каст, вынуждены работать в полях или выполнять тяжёлую физическую работу, где о пенсиях никто не слышал.
В этот момент к нам подошла официантка, чтобы убрать пустые тарелки. Он вежливо поблагодарил её и снова вернулся к теме.
– Ты знаешь, почему я могу отдыхать здесь, в этом кафе? Потому что у меня был шанс. Моя семья смогла дать мне образование, я смог выбрать профессию, которая обеспечила мне пенсию и достаток. Но такие, как я, в меньшинстве.
Я задумался о том, как сильно в Индии всё переплетено: традиции, экономика, общественные устои. Когда он рассказал о частных пенсионных программах, таких как Национальная пенсионная система (NPS), я спросил, пользуются ли они популярностью. Его ответ был предсказуем:
– Это для богатых. Обычные люди не могут откладывать деньги, когда их не хватает даже на еду. Они скорее залезут в долги, чем начнут копить на старость.
Я спросил о военных, и его тон сразу стал более уважительным. Он рассказал, что офицеры могут получать до 100 000 рупий в месяц (примерно 110 000 рублей) пенсии, но таких людей немного. Армия предоставляет им медицинские льготы и другие привилегии. Это исключение из общего правила.
– Но если сравнить с Россией, – вставил я, – как ты думаешь, можно ли прожить в Индии на российскую пенсию?
Он задумался, а потом сказал: – Зависит от региона. В мегаполисах, как Дели или Мумбаи, стоимость жизни огромна. Аренда жилья может доходить до 20 000 рупий (22 000 рублей) за небольшую квартиру. Если добавить еду, транспорт, медицинские расходы – 15 000 рублей в месяц (примерно 13 500 рупий) тебе точно не хватит.
Он объяснил, что в сельских районах жить дешевле. Там аренда жилья может составлять всего 2 000–3 000 рупий (2 200–3 300 рублей), а на еду уходит около 5 000 рупий (5 500 рублей). Но качество жизни совсем другое: медицина практически недоступна, инфраструктуры нет, а работа есть далеко не всегда.
– Ты можешь выжить, но это будет совсем скромное существование. Иностранцу такое вряд ли придется по душе, – подытожил он.
Наша беседа завершилась неожиданно. Я спросил его, почему он выбрал именно Вьетнам для отдыха. Он усмехнулся и ответил: – Да всё просто. Здесь дешево! Я не самый бедный человек в Индии, но всё еще не такой богатый, чтобы выбирать из большого количества стран.
– Понимаю, – с улыбкой ответил я.
Он допил свой смузи, мы попрощались. В голове была лишь одна мысль: "Хорошо, что мне повезло родиться не в Индии".
Читайте также: