Часть 1: Непрошенные открытия
— Надо же, какая щедрость за мой счёт! — возмутилась хозяйка, узнав о планах мужа.
Марина сидела за кухонным столом, сжимая в руках телефон. На экране светилось сообщение от свекрови:
"Витенька такой молодец, заказал мне на юбилей круиз по Волге! Ты же отпустишь его провожать маму в путешествие?"
"Витенька молодец", — передразнила она про себя. — "А я, значит, должна просто прогнуться под это решение?"
Их общий счёт только что похудел на сто двадцать тысяч — она увидела списание в банковском приложении. Сто двадцать тысяч! На эти деньги можно было наконец сделать ремонт в ванной, о котором она просила уже второй год.
— Ну что, герой-любящий сын объявился? — прокричала она в сторону прихожей, услышав звук открывающейся двери.
Виктор замер на пороге, не успев снять вторую туфлю. По тону жены он сразу понял — разговор предстоит тяжёлый.
— Мариш, ты чего? — попытался он придать голосу беззаботность.
— Да так, ничего особенного. Просто твоя мама уже в курсе про круиз, а я, как дура последняя, узнаю об этом из её сообщения.
Виктор медленно прошёл на кухню, по пути ослабляя галстук. День в офисе выдался не из лёгких, а тут ещё это. Он надеялся преподнести новость жене как-нибудь помягче, за романтическим ужином. Но мама, как всегда, всё испортила своим нетерпением.
— Послушай, я хотел сделать маме приятное...
— За наш общий счёт! — перебила Марина. — Без единого слова обсуждения со мной! Это, между прочим, и мои деньги тоже.
— Ну извини, что хотел порадовать родного человека! — Виктор начал заводиться. — Что в этом такого криминального?
— Криминального? — Марина встала из-за стола. — Может, напомнить, как ты говорил "давай потерпим с ремонтом, нет лишних денег"? А на круиз, значит, деньги есть?
Она подошла к окну, скрестив руки на груди. За стеклом моросил мелкий дождь, капли стекали, искажая вид на сонный двор. Как же она устала от этой вечной борьбы с его матерью за место в жизни мужа.
— Мариш, ну ей же 65 исполняется... — В голосе Виктора появились просительные нотки.
— А мне что, всё ещё восемнадцать? — она резко развернулась. — Знаешь, что меня больше всего бесит? Не сами эти деньги, а то, что ты даже не посчитал нужным со мной посоветоваться!
— Да ты бы всё равно начала ныть про свой ремонт! — не выдержал Виктор.
— Ныть? — Марина опасно прищурилась. — Значит, моё желание жить в нормальной квартире — это нытьё? А желание твоей мамы прокатиться на кораблике — это святое?
Виктор тяжело опустился на стул. Галстук полностью размотался и безжизненно свисал с шеи.
— Мне что, теперь нужно спрашивать разрешение на каждый чих? — устало спросил он.
— На каждые сто двадцать тысяч — да, будь добр! — отрезала Марина.
В этот момент тренькнул её телефон. Новое сообщение от свекрови:
"Деточка, может, подскажешь, какие вещи лучше взять в круиз? Всё-таки ты у нас такая хозяйственная..."
— Чтоб её! — Марина с силой швырнула телефон на диван.
— Не смей так говорить о моей матери! — вскочил Виктор.
— А то что? Запретишь? Может, ещё и на мои расходы лимит установишь?
Они стояли друг напротив друга, разделённые кухонным столом. Где-то в глубине квартиры монотонно капала вода из неисправного крана. Тот самый кран, который Виктор обещал починить ещё месяц назад.
— Знаешь что, — медленно произнесла Марина, — раз уж ты такой щедрый за чужой счёт, я, пожалуй, тоже себе что-нибудь присмотрю. На те же сто двадцать тысяч. Как тебе такая идея?
— Только попробуй! — Виктор стукнул ладонью по столу.
— А что такого? — она картинно подняла брови. — Ты вот своей маме делаешь подарок на наши общие деньги. Почему бы мне не сделать подарок себе? Или это привилегия только для членов семьи Быковых?
Виктор молчал, сжимая и разжимая кулаки. За окном усилился дождь, забарабанил по жестяному подоконнику.
— Ты же понимаешь, что это другое, — наконец выдавил он.
— Нет, милый, это абсолютно то же самое, — Марина направилась к выходу из кухни. — И знаешь что? Я, пожалуй, прямо сейчас отправлюсь на шоппинг. Давно хотела себе новую шубу.
— Марина! — окрик мужа догнал её уже в прихожей.
— Что? — она обернулась, натягивая сапоги. — Боишься, что я действительно это сделаю? А ведь неприятно, правда? Когда кто-то распоряжается общими деньгами без твоего ведома?
Хлопнула входная дверь. Виктор остался один на кухне, глядя в темнеющее окно. Телефон на диване снова тренькнул — очередное сообщение от матери. Он не стал его читать.
Часть 2: Непрошеные советы
Кафе "Ностальгия" встретило Марину привычным запахом корицы и ванили. Она плюхнулась на диванчик напротив Лены, даже не сняв пальто.
— Ну у тебя и видок! — присвистнула подруга. — Что стряслось?
— Да вот, — Марина кинула на стол телефон с открытым банковским приложением, — полюбуйся на широту души моего благоверного.
Лена присмотрелась к экрану:
— Ого! А я-то думала, у вас денег на ремонт нет.
— Представляешь? — Марина нервно размешивала сахар в только что принесённом капучино. — На круиз его драгоценной мамочке деньги нашлись, а на ванную — нет. И ведь даже не соизволил со мной посоветоваться!
Ложечка звякнула о чашку особенно громко. Пожилая пара за соседним столиком обернулась на шум.
— А ты что сделала? — Лена подалась вперёд.
— А что я могла сделать? Психанула, наговорила ему... всякого, — Марина поморщилась. — Пригрозила, что тоже потрачу столько же на себя.
— И правильно! — подруга решительно кивнула. — Давно пора показать характер. А то вечно: "Витенька то, Витенька сё". Мужика избаловали — ты с одной стороны, свекровь с другой.
Марина вздохнула. Лена, со своим опытом неудачного брака, всегда была категорична в суждениях.
— Знаешь, что больше всего бесит? — она сделала глоток остывающего кофе. — Его мать тут же начала советы раздавать. Типа, какие вещи ей в круиз взять. Представляешь? Даже не подумала, что я могу быть против!
— А ты и правда против? — Лена прищурилась.
— Да нет... то есть... — Марина запнулась. — Не в этом дело! Пусть хоть на Луну летит. Но почему он не мог просто прийти и сказать: "Дорогая, я хочу сделать маме подарок на юбилей, давай обсудим"?
— Потому что он маменькин сынок, — отрезала Лена. — И всегда им был. Помнишь, как на вашей свадьбе его мать настояла на своём ресторане? А ты хотела выездную церемонию в парке.
Марина помнила. Как и десятки других случаев, когда Валентина Петровна настаивала на своём, а Виктор поддакивал: "Мам, ну конечно, ты права".
Телефон завибрировал — сообщение от мужа:
"Ты где? Уже поздно".
— Явился — не запылился, — фыркнула Марина, показывая экран подруге. — А то, что я полвечера одна проторчала — это ничего. Небось, у мамочки чаи гонял.
— Слушай, — Лена решительно отставила чашку, — а может, оно и к лучшему? В смысле, может, это знак, что пора что-то менять?
— Это ты к чему?
— К тому, что ты же сама говорила — задыхаешься в этих отношениях. Вечно между молотом и наковальней: муж со своей мамой с одной стороны, твои желания — с другой. Сколько можно?
Марина молчала, разглядывая узоры на салфетке. В чём-то Ленка права. Эти качели между желанием сохранить семью и усталостью от вечной борьбы уже порядком измотали.
— Вот смотри, — не унималась подруга, — я после развода думала — всё, жизнь кончена. А сейчас? Своя квартира, нормальная работа, путешествую, когда хочу. И главное — никто мозг не выносит!
— Ты это к чему клонишь? — насторожилась Марина.
— К тому, что есть варианты. Не обязательно терпеть...
Договорить Лена не успела — телефон Марины разразился трелью. На экране высветилось имя свекрови.
— Вот же прицепилась, — простонала Марина. — Спорим, опять про круиз?
Она нажала "сбросить" и тут же получила сообщение:
"Мариночка, деточка, ты что трубочку не берёшь? Я тут так разволновалась — Витя говорит, ты расстроилась из-за круиза. Может, зайдёшь, поговорим по-семейному?"
— "По-семейному"! — передразнила Марина. — Знаю я эти разговоры. Сейчас начнётся: "Ты же понимаешь, Витенька так старается", "Мать всё-таки одна", "Я же вам добра желаю"...
Лена смотрела на подругу с сочувствием:
— И часто она так?
— Каждый божий день! То позвонит спросить, что Витенька кушал, то зайдёт проверить, всё ли у нас в порядке. А если не дай бог что-то не по ней — тут же в слёзы: "Вы меня совсем не любите!"
Новое сообщение от мужа:
"Мама волнуется. Возьми трубку".
— Нет, ты видишь? — Марина чуть не плакала. — Он даже не спрашивает, как я, где я. Только "мама волнуется"!
Лена решительно подозвала официантку:
— Два бокала вина, пожалуйста. Красного, сухого.
— Ты чего? — удивилась Марина. — Я же за рулём.
— А ты никуда не поедешь. Посидим, поговорим по-человечески. Такси вызовем. Имеешь право хоть раз расслабиться, без оглядки на "Витеньку" и его мамочку.
Марина колебалась. С одной стороны, дома ждал серьёзный разговор. С другой — что там нового она услышит? Те же попытки Виктора усидеть на двух стульях, то же "мама старенькая, её надо беречь"...
— А знаешь что? — она решительно убрала телефон в сумку. — Давай твоё вино. Хуже уже точно не будет.
Часть 3: Точка кипения
Такси остановилось у подъезда около одиннадцати. Марина с трудом попала ключом в замочную скважину — два бокала вина давали о себе знать. В прихожей горел свет.
— Явилась? — Виктор вышел из кухни, скрестив руки на груди. — Телефон отключила, трубку не берёшь...
— А что такое? — Марина начала стягивать сапоги. — Мамочка волновалась?
От запаха алкоголя Виктор поморщился:
— Ты пьяная, что ли?
— Ну да, представь себе! — она выпрямилась, качнувшись. — Имею право! А то все кругом развлекаются — кто в круиз едет, кто по магазинам...
— Хватит паясничать! — он повысил голос. — Мама весь вечер места себе не находила. Ты хоть представляешь, как она расстроилась?
— Ах, мама расстроилась! — Марина театрально всплеснула руками. — Какое горе! А то, что я расстроилась — это ничего, да? Подумаешь, какая-то жена! Главное, чтобы мамочка была довольна!
На шум из своей комнаты выглянула соседка, снимавшая у них вторую комнату. Виктор поспешно прикрыл дверь в прихожую.
— Давай не будем устраивать цирк, — процедил он.
— А что такое? Стыдно? — Марина прошла на кухню, по пути задев плечом косяк. — Боишься, соседи узнают, какой ты подкаблучник у мамы?
— Да что с тобой сегодня такое? — Виктор схватил её за плечи. — Ты себя со стороны видела?
— А что со мной такое? — она вырвалась. — Просто прозрела наконец! Десять лет терплю твою мать, её вечные придирки, советы, намёки. А ты? Ты даже не замечаешь, как она мною помыкает!
— Не смей так говорить о маме!
— Вот! — Марина торжествующе ткнула в него пальцем. — Стоит только слово сказать против твоей драгоценной мамочки — и ты тут как тут! А когда она меня шпыняет — ты в кусты: "Ну ты же знаешь, какая она", "Давай не будем обострять"...
Она плюхнулась на стул, провела рукой по лицу. Злость и вино туманили голову.
— Знаешь, что твоя мать мне на прошлой неделе выдала? "Мариночка, вы бы хоть ремонт сделали, а то как-то неуютно у вас". Представляешь? А когда я заикнулась про ванную — ты сразу: "Нет денег, давай потерпим".
— Ты опять за своё...
— Да, опять! И буду опять, пока ты не поймёшь! — Марина стукнула ладонью по столу. — Ты же даже не спросил, почему мне так важен этот ремонт. Думаешь, из прихоти? А я просто устала краснеть каждый раз, когда твоя мать заходит в ванную и морщит нос: "Ой, а что это у вас плитка такая старая?"
Виктор молчал, глядя в окно. За стеклом моросил всё тот же дождь.
— И ведь круиз этот... — Марина горько усмехнулась. — Знаешь, что самое обидное? Не деньги. А то, что ты даже не подумал со мной посоветоваться. Как будто я пустое место!
— Я хотел сделать сюрприз...
— Кому? Мне? Или матери? — она качнула головой. — Десять лет, Вить. Десять лет я пытаюсь стать для тебя семьёй. Но у тебя уже есть семья — твоя мать. А я такая... приживалка.
— Что ты несёшь? — он резко развернулся. — Какая приживалка? Ты моя жена!
— Правда? — Марина встала, держась за стол. — А ты уверен? Может, спросим у мамы? Вдруг она не одобрит?
Зазвонил телефон — снова свекровь. Виктор потянулся к трубке.
— Ну конечно! — Марина истерически рассмеялась. — Главное — не заставлять мамочку ждать! Иди, беги к ней! Расскажи, какая у тебя ужасная жена — пьяная пришла, скандалит...
Виктор с силой отшвырнул телефон. Тот глухо стукнулся о диван.
— Да что ты привязалась к матери? — заорал он. — Что она тебе сделала? Заботится о нас, помогает...
— Помогает? — Марина подалась вперёд. — Это ты называешь помощью? Каждый день лезть в нашу жизнь — это помощь? Указывать, как мне готовить, убирать, одеваться — это забота? А ты... ты же её во всём поддерживаешь! "Мама права", "Мама лучше знает"...
Она начала всхлипывать:
— Знаешь, что Ленка мне сегодня сказала? "Брось его, пока не поздно". А я всё думаю — может, и правда? Может, хватит уже быть вечно третьей лишней?
— Что? — Виктор побледнел. — Ты что, серьёзно сейчас?
— А похоже, что я шучу? — она вытерла слёзы рукавом. — Я просто устала, Вить. Устала бороться с твоей матерью за место в твоей жизни. Устала быть вечно виноватой. Устала...
Она пошатнулась, и Виктор инстинктивно дёрнулся поддержать её. Марина отстранилась:
— Не надо. Справлюсь как-нибудь. Без вас обоих.
Она двинулась к выходу из кухни, но в дверях обернулась:
— И знаешь что? Езжай в свой круиз. Провожай мамочку. А я, пожалуй, тоже себе что-нибудь организую. Давно мечтала съездить куда-нибудь... одной.
Виктор остался на кухне, глядя в пустой дверной проём. Где-то в глубине квартиры хлопнула дверь спальни. С подоконника продолжала капать вода из треснувшего цветочного горшка — ещё одна мелочь, которую он давно обещал исправить и всё не находил времени.
Телефон на диване снова зазвонил. Виктор медленно подошёл, взял трубку:
— Мам, я перезвоню позже... Нет, не всё в порядке. И знаешь, похоже, в этом есть и твоя вина...
Часть 4: Новые берега
Утро встретило Марину головной болью и тишиной. Она лежала в спальне, глядя в потолок и пытаясь собрать воедино обрывки вчерашнего вечера. Виктора рядом не было — судя по звукам, он возился на кухне.
"Господи, и что я вчера наговорила?" — она потёрла виски. В памяти всплывали обрывки фраз, крики, слёзы... Неужели она правда угрожала уйти?
Телефон на тумбочке молчал — первый раз за долгое время утро началось без звонка свекрови. Марина заставила себя встать и поплелась в ванную. Из зеркала на неё смотрело помятое лицо с растёкшейся тушью.
— Красотка, — пробормотала она, включая воду. — Докатилась.
Кран больше не капал.
Марина моргнула, подставила руку под струю. Действительно — вода шла ровно, без привычного дребезжания. Она осмотрелась внимательнее: на полочке стояли новые флаконы для шампуня — те самые, что она присматривала в магазине, но всё откладывала покупку.
— Доброе утро, — голос Виктора от двери заставил её вздрогнуть. — Кофе будешь?
Он стоял в дверях, помятый, небритый, с дымящейся чашкой в руках.
— Ты что, не спал? — Марина машинально потянулась за полотенцем.
— Было над чем подумать, — он пожал плечами. — Держи, — протянул чашку. — Только не швыряй в меня, ладно?
Марина невольно улыбнулась:
— Не буду. Вроде вчера всё швырянье закончилось...
Она сделала глоток. Кофе был именно такой, как она любила — с корицей и пенкой.
— Кран починил? — спросила, чтобы что-то сказать.
— Ага. И не только кран, — Виктор прислонился к дверному косяку. — Знаешь, ты вчера... многое сказала. Наговорила, конечно, лишнего по пьяни, но... В главном ты права.
Марина замерла с чашкой у губ:
— В чём например?
— В том, что я... — он запнулся, подбирая слова. — В том, что я слишком часто становлюсь на мамину сторону. И что не замечаю, как тебе тяжело.
— Надо же, — она отставила чашку. — И что на тебя нашло?
— Да так... Сидел всю ночь, думал. Вспоминал, как ты когда-то мечтала о своей фотостудии. А я всё отмахивался — то денег нет, то время неподходящее...
Марина прикусила губу. О фотостудии она и правда мечтала — ещё до свадьбы. Потом как-то закрутилось, забылось...
— А мама, — продолжал Виктор, — она конечно любит нас. По-своему. Но... Я вчера первый раз ей отказал. Сказал, что в круиз она поедет одна.
— Почему? — Марина напряглась.
— Потому что я нужнее здесь, — он посмотрел ей в глаза. — Потому что нам надо многое обсудить. И... я договорился с бригадой насчёт ремонта. Начнут через неделю.
— Погоди, — она помотала головой, — а деньги?
— Я отменил круиз. То есть, не совсем отменил — мама поедет одна, я оплатил только её путёвку. А на остальное...
Он не договорил — Марина шагнула вперёд и уткнулась лицом ему в плечо:
— Дурак ты. Такой дурак...
— Знаю, — он обнял её за плечи. — Слушай, а может... может, ты правда съездишь куда-нибудь? Одна? Ну или с Ленкой твоей? Отдохнёшь от нас с мамой...
— Издеваешься? — она подняла голову.
— Нет, правда. Я тут подумал... Тебе ведь тоже нужно пространство. Своё, личное. Без маминых советов и моих... закидонов.
Марина отстранилась, внимательно посмотрела ему в лицо:
— Кто ты такой и что сделал с моим мужем?
— Да ладно тебе, — он смущённо отвёл глаза. — Просто... ну... дошло наконец. И знаешь, я маме тоже сказал — пусть привыкает. Ты не просто невестка, ты моя жена. И если придётся выбирать...
Договорить он не успел — в прихожей затрезвонил звонок.
— Мама! — они сказали это одновременно.
— Нет, — Виктор мягко отстранил Марину. — Я сам.
Он вышел в прихожую. Марина прислушалась:
— Мам, мы же договорились... Нет, сейчас не время... Да, именно так... Нет, это не Марина меня настроила...
Она улыбнулась, взяла чашку с остывшим кофе. За окном ванной брезжил рассвет — неяркий, затянутый тучами, но всё-таки рассвет. Где-то там, за серой пеленой, пряталось солнце. Как и в их жизни — за бытовыми проблемами, обидами, недомолвками пряталось что-то настоящее. То, ради чего стоило ругаться, мириться и пробовать снова.
"Интересно, — подумала она, — а в круизе фотографировать можно? Может, и правда съездить? Только теперь уже не одной..."
— Вот, держи, — Виктор вернулся, протягивая ей глянцевый буклет. — Нашёл утром в почтовом ящике. Тут фототуры по Европе... Правда, они дороговато стоят...
— Ну да, — она прищурилась. — Наверное, как один круиз по Волге?
— Типа того, — он улыбнулся. — Так что, рискнём?
Марина посмотрела в окно, потом на мужа, потом на буклет в своих руках:
— Знаешь... а давай рискнём. Только маме пока не говори, ладно?
— Не скажу. Это будет наш сюрприз. В кои-то веки — без маминого участия.
За окном из-за туч наконец-то показалось солнце.
Конец