– Здравствуйте!
Очередной пассажир плюхнулся на заднее сидение и аккуратно, без хлопка, закрыл дверь. Снегу на башмаках нанёс, конечно. Но это ничего, главное – поздоровался. Человек! Коляну почему-то было важно – здоровается пассажир или нет. По этому признаку он отличал людей от животных.
– А вы меня не помните?
– Молодой человек! – Колян не был стариком, и, тем более, не считал себя таковым. Но после того, как старший сын сначала женился, а потом сделал его дедом, он провёл черту между собой и ровесниками сына, любил подчеркнуть эту разницу в возрасте, из которой – по слухам – должна была следовать и разница в мудрости. – Я работаю в режиме... ладно, не буду пугать. За смену делаю более тридцати заказов. Я вас когда возил?
– Год назад, примерно, как раз зима начиналась.
– Вот и посчитайте, сколько за это время перед моими глазами пассажиров прошло. Точнее, за моей спиной. Тысячи! Вы в тот раз куда заказ делали?
– Туда же – в Военный городок. Я с другом был.
– Так-так, теплее...
– Я вам сто рублей проиграл. Неужели не помните?
– Сто рублей помню. Сейчас вспомню, как вас зовут. Секундочку... вы Андрей. А друг – Дима.
– Дёма, Дементий. Ну и память у вас!
Нормальная память. Такой случай грех было забыть.
В тот раз в городке, замысловатую географию которого Колян знал как свои пять пальцев, после очередного поворота пассажир решил ему "помочь".
– Зря вы сюда повернули: мы там не проедем.
– Вы уверены? – Поднял брови Колян.
– Абсолютно! – Расплылось в зеркале довольное лицо пассажира.
– Ага, абсолютно! То есть вы так уверены, что готовы поспорить на деньги.
– А что? И поспорю. На сколько спорим, что не проедете?
– Дело принципа – на сто рублей.
– Идёт.
– Ты что, Андрюха! – Подал голос второй – А если проедет? Ты что – отдашь ему сотню?
– Отдам, Дёма, отдам, пусть сначала проедет. Там никто не проедет, так что считай, что поездка нам обойдётся на сто рублей дешевле.
А там и в самом деле было не проехать, ну или почти не проехать – и слева и справа громоздились бетонные панели, загораживающие ещё в прошлом веке начатое строительство. Проезд был узкий, не намного шире машины, да ещё по левому краю шёл бордюр, на который надо было заехать и не сползти потом. Немудрено, что в эту кишку никто не рисковал совать нос своей машины. Залезешь этак-то, а потом ни вперёд, ни назад!
"Дохлый номер! Для любого. Но не для водителя от Бога!" – подумал про себя Колян.
– Дёма, дай сто рублей, а то мне не хватает, – виноватым голосом попросил спорщик-Андрюха, когда Колян вывел машину из смертельной кишки прямо у дома, который значился в заказе. – Я отдам.
– Конечно отдашь! – ответил язвительно Дементий. – До тысячи назанимаешь и отдашь – немного осталось. На сто рублей дешевле! Нет денег – нехрен спорить. Спорщик, блин!
– Ладно, не сердись. Кто знал что он такой рискованный.
– Не рискованный, а опытный, – поправил его Колян. – Ты друга своего слушай, он плохому не научит.
Так что историю эту Колян помнил во всех деталях. Сто рублей не деньги, а вот квалификацию свою подтвердить – это отдельное удовольствие.
– Деньги-то другу вернули?
– Вернул. Теперь он мне должен.
– Разбогател, значит? Опять спорить будете, дорогу мне показывать?
– Спорить не буду, а дорогу покажу. Давайте небольшой крюк сделаем, сейчас не сворачивайте, езжайте прямо.
– Зачем?
– Я вам одну штуку покажу – не пожалеете. Видите, вон мужика? Подъезжайте к нему.
– У магазина?
– Ага.
– А рядом что за будка? Раньше не было.
– Увидите.
Рядом с заброшенным, без рам и дверей, с выщербленными стенами, магазином шло строительство. Стояло несколько поддонов с дорогим, хорошим кирпичом, а немолодой, плотного сложения мужик в армейском зимнем бушлате замешивал лопатой раствор. Недостроенный объект представлял собой растущую вверх квадратную будку метра два с половиной по ширине.
– Выходите, – предложил Андрей, когда они остановились, – познакомлю вас с нашим полковником. Товарищ полковник! Здравия желаю!
– Здравствуйте, товарищ студент, – ответил мужик, подняв голову и опершись на черенок лопаты. – Интересуетесь?
– Товарищ интересуется – что здесь будет.
– Это... – мужик на секунду задумался, – это... Это будет КПП. КПП, – повторил он, подняв глаза и как бы пробуя слово на вкус. – Да, точно, КПП.
– А можно ещё вопрос, товарищ полковник?
– Спрашивайте.
– А зачем такие толстые стены?
– А вот я сам вас спрошу: какой главный калибр артиллерии вероятного противника?
– Сто... пятьдесят... пять... миллиметров?
– Ну вот, знаете, а задаёте глупые вопросы.
– Понятно. Я ещё спрошу: а как внутрь попадать? Где будет дверь? И как дежурный узнает, что снаружи делается? Окна-то нет.
– Это информация секретная, но вам скажу – попадать через подземные коммуникации. Должна быть максимальная защита. А вместо окна будет камера. Всё продумано!
– А там что будет? – показал Андрей на магазин. Колян пригляделся: выщербленные кирпичи под оконными проёмами кое-где были аккуратно заменены новыми, и даже намечался простенький орнамент.
– Офицерское собрание. Но это потом, сначала КПП. Вот вы понимаете, товарищ ваш понимает. А многие не понимают. В Крыму не понимали, и в Сирии. В других местах тоже не понимают.
– А у вас кто в Крыму?
– Дети.
– И в Сирии?
– У меня везде дети.
– А в Америке?
– В Америке нет.
– Почему?
– Там скоро вулкан рванёт, никакой Америки не будет. Вулкан... вулкан... – мужик полез за пазуху и достал блокнот, – сейчас найду. Елов стон. Видишь, как называется – стон. По всей Земле стон будет, как Америка рванет.
– Точно рванёт? И вы знаете когда?
– Не знал, не говорил бы, над этим работаем. Но это информация тоже секретная.
– А как же люди? Там ведь наших полно.
– Наши заранее получат информацию.
– От кого?
– От меня.
– Вы что – звонить им всем будете?
– Звонить нельзя. Информация будет передана сразу в мозг, над этим работаем.
– Так они всем и расскажут.
– Не расскажут. После получения информация автоматически удалится, и включится программа спасения.
– А если не включится?
– У кого не включится, значит это уже не наш человек. Понятно?
– Товарищ полковник! А зачем вы всё время раскрываете нам секретную информацию?
– А! Заметили? Это мой метод. Сейчас проверку проходит, а потом я в комитет его передам.
– А в чём смысл?
– Смысл в засекречивании методом распространения. Вот прикиньте: есть у вас секретная информация. Можете вы продать её врагу? Можете. А если распространить, то не можете, никто не купит.
– Конечно, не купит. Зачем покупать секретную информацию, если можно так.
– Так никто же не знает, что она секретная, кроме узкого круга лиц. А спецслужбы врага буду думать, что это не информация, а так просто.
– А если в узком кругу будет агент или предатель? Он же выдаст.
– Бесполезно. Никто не поверит. Я проверял. В чём главный принцип? Я сам к нему долго шёл – как только агент пытается раскрыть секретность информации, – мужик сделал паузу и поднял палец, – он моментально выходит из узкого круга в широкий, и уровень секретности не меняется. Я проверил свой метод в масштабе городка – работает. В комитете, конечно, будет более масштабная проверка, а потом, бог даст, примут на вооружение.
– Так мы поедем, товарищ полковник?
– Свободны, товарищ студент. И вы тоже, товарищ. Можете ехать.
Машина отъехала, а мужик перехватил черенок и занялся своим раствором.
– Он что – настоящий полковник? – Колян после всего увиденного и услышанного находился в лёгком охренении. – Как такое может быть?
– В городке его называют чокнутый полковник, или просто полковник – все понимают. Но на самом деле он не полковник никакой, а подполковник в отставке, на пенсии. Фокус в чём: когда полковника на пенсию увольняют, ему генерала дают, а если подполковника, то полковника. Типа почёт и пенсия. А этому не дали.
– Почему?
– Угадайте с трёх раз, – усмехнулся Андрей. – Нормальные офицеры на пенсию никогда в срок не выходят, а его день-в-день уволили. От него и жена ушла.
– Когда?
– На другой день. А на третий он уже кирпичи привёз.