Деревня Ракитки под Москвой славилась своей природой, тишиной и нерушимым спокойствием. Здесь никогда не было грабежей или убийств, а местные жители занимались обычными делами — держали скотину, пололи огороды, торговали урожаем. Ирина Сергеевна, заглушив мотор у крайнего дома по улице Заречной, откинулась на спинку водительского кресла и прикрыла глаза.
Ну вот и все…
За спиной осталась прошлая жизнь: тяжелый развод с мужем, красавица-дочь, уже создавшая свою семью, воспоминания о родительском доме, некогда любимая работа в школе. Теперь впереди лишь робкие надежды на новую спокойную жизнь вдали от шумного мегаполиса. По совету психолога она решила кардинально изменить свою жизнь и приобрела домик в глуши. Ближе к природе, гармонии и стабильности.
Оставаться в нагретом солнцем салоне не хотелось. Открыв глаза, Ирина Сергеевна вышла из автомобиля и открыла скрипящие ворота, чтобы загнать машину во двор. Тяжелая створка поддалась со скрипом, но новая хозяйка все-таки одержала победу и неторопливо въехала в просторный двор.
Дверь в дом поддалась быстрее. Ржавый замок упал под ноги, приветливо впуская женщину внутрь. Ирина Сергеевна осторожно прошла по скрипящим половицам, осмотрела узкий коридор, светлую, но пыльную веранду со старыми гардинами, отправилась на кухню и заглянула в комнаты.
— Не хоромы, но жить можно, — пробормотала Ирина вслух и принялась заносить чемоданы.
Риелтор подобрала ей дом за такую сумму, что грех было жаловаться — реальность соответствовала фотографиям, которые видела Ирина.
Первые дни пролетели незаметно. Внутри все требовало тщательной уборки — стирки, мойки, скобления и выдраивания, поэтому Ирина работала не покладая рук от зари до позднего вечера. Свой новый дом хотелось сделать таким, чтобы он помогал ей жить и дарил радость, потому что сидеть в пустой городской квартире осточертело. Хоть волком вой!
И все бы было хорошо, если бы не первый летний ливень, сорвавшийся с неба в середине июля. Жара весь день стояла удушающая, предвещая скорый дождь, но Ирина Сергеевна даже не представляла, что ее комнаты настигнет наводнение из-за протекающей крыши. Не унывая, женщина пыталась обойтись подручными средствами и расставила по дому тазы и ведра, чтобы собрать воду. О том, что делать дальше, она решила подумать утром.
***
— Эй, дамочка! Вы что себе позволяете?
Ирина с ужасом смотрела на мужчину средних лет, стоящего перед ней в мокрой рубашке. С него стекала вода, а внешний вид был окончательно испорчен. Не заметив прохожего, нерадивая хозяйка вылила на него весь таз с дождевой водой, решив не мочить и до того влажный от ливня участок.
— Простите, — пробормотала женщина, краснея. — Я вас не заметила…
— Не заметила она, — пробурчал прохожий. — Понаехали тут, слепые… Что в вашем городе очки не продают, что вы людей не видите…
В голосе мужчины чувствовалась обида, но Ирина Сергеевна так расстроилась из-за своей оплошности, что невольно перешла в наступление.
— Продают, — съязвила она, тут же укоряя себя в несдержанности. — А вас в деревне манерам не учили? «Дамочка», «понаехали» — разве так можно?
— Если говорю, значит можно? — раздражение у собеседника вдруг сошло на нет. Его глаза заискрились внезапным интересом к чудаковатой соседке. — Меня Андрей зовут. А вас?
— Ирина Сергеевна.
— Ирина Серге-е-евна, — передразнил ее мужчина, намекая на излишний официоз, которому в Ракитках не следовали. — Училка, что ли?
— Да, — вдруг смутилась женщина. — Только не «училка», а педагог.
— Скажи еще русского языка и литературы, — хмыкнул Андрей. — Угадал, да?
Ирина Сергеевна ничего не ответила, так и замерев с тазом в руках. Новый знакомый — неотесанный деревенский мужик — ее развеселил своей простотой. И даже слово «училка» и обращение на «ты» из его уст прозвучало уже не так коробяще. Это профессиональное — замечать и поправлять ошибки речи.
— Что, залило? — Андрей кивнул на пустые ведра, а потом на дом, внимательно приглядываясь к крыше. — Немудрено, что дырявая, чинить ведь давно надо было.
— А вы, несомненно, можете? — с недоверчивой усмешкой спросила хозяйка. Бахвальский вид нового знакомого так и кричал, что он мастер на все руки.
— Могу. Вот только домой за инструментами схожу и починю. Я — столяр. Профессия, между прочим, нужная.
Андрей развернулся и отправился откуда пришел, оставляя озадаченную соседку смотреть ему в спину. Что-то непонятное и совершенно точно несвоевременное защемило в груди Ирины, будто напоминая о том, что жизнь еще может преподнести сюрпризы. А сорок восемь — всего лишь цифра, о которой совсем не хочется думать.
***
— Принимайте работу, дамочка!
Андрей слез с крыши, по-молодецки прыгнув в траву с нескольких ступенек стремянки. Он не отрастил пивной живот, как многие мужчины в его возрасте, и сохранял вес в норме, постоянно работая физически. Да и когда тут было жиреть, ведь его помощь требовалась повсюду: каждый житель села чуть что звал к себе мастеровитого столяра, а одинокие дамочки еще и чаем угощали, да все понапрасну.
— Вы снова грубите?
Ирина Сергеевна сделала замечание беззлобно, подошла к мужчине и подняла голову вверх. Оценить ремонт она не могла, но Андрей клятвенно пообещал, что больше в ее доме потопа не случится.
— С женой своей тоже так разговариваете? — укорила женщина. — Дамочка!
— Разговаривал бы, если бы не похоронил пять лет назад, — тон Андрея вдруг стал серьезным и вдумчивым. Напускной налет моложавости и ребячества куда только и делся, а в голосе прозвучала затаенная грусть.
— Простите, — Ирина Сергеевна тут же стушевалась, поняв, что сделала больно. — Я не хотела.
— Вы слишком часто извиняетесь, — перебил ее столяр. — Это так легко сказать?
— Давайте не будем конфликтовать, — теперь уже Ирина была готова идти на примирение. — Сколько я вам должна за ремонт?
— Ничего вы мне не должны. Живите себе, обустраивайтесь.
Хозяйка не успела открыть рот, чтобы возразить, как уже увидела спину удаляющегося столяра.
«Ну и подумаешь! — вспылила Ирина в мыслях. — Я же не знала о том, что произошло».
Разговор, который не заладился сразу, теперь и вовсе поставил ее в неудобное положение.
***
За работой дни проходили быстро, а крыша и правда больше не текла, успешно пережив еще два сильных дождя. Внутри дома Ирина Сергеевна уже сделала всю работу и теперь принялась за благоустройство участка. Как и все женщины, она любила красивое, особенно — цветы. Идея разбить клумбу под окном и сделать несколько цветочных островков на участке ее не покидала с самого первого дня, да только сейчас дошли руки до дела.
Подготавливая землю, сажая цветы и поливая растения, Ирина не раз замечала на себе странный взгляд проходящего мимо соседа. Андрей сам не здоровался, но всегда вежливо кивал, если был зрительный контакт. По виду мужчины стало понятно, что новая соседка его удивила: сама городская фифа, но в земле ковыряться не боялась, не брезговала. И вовсе не жеманничала, как о ней болтали Петровна и Федоровна.
Ирина же, обжившись помаленьку, все чаще стала знакомиться с соседями. Особой надобности в этом не было, но атмосфера все же располагала — то в очереди в сельмаге с кем-то заговорит, то по пути к дому. Об Андрее узнала следующее: ему пятьдесят два, пять лет назад он стал вдовцом. Жена умерла от неоперабельного рака, а детей у них не было скорее всего по причине ее болезни. То, что он самый лучший столяр в Ракитках — сущая правда, ибо все отзывы о работе Андрея были только положительными.
Ирина Сергеевна все больше чувствовала вину за то, что назвала мужчину грубияном. Она не единожды видела, как он помогал одиноким старикам починять ворота, крышу, крыльцо… Да ей и самой не мешало бы с мебелью разобраться, да только Андрея звать совестно.
***
— Доброе утро! — раздался однажды спозаранку крик со двора. — Спите, дамочка?
— Да что же это такое… — пробормотала Ирина, желая поскорее уткнуться в подушку и заткнуть уши. Настойчивость Андрея — его женщина узнала по голосу — не оставила иного выбора, как встать с кровати, накинуть халат и на быструю руку сварганить на голове нечто по типу пучка.
Она вышла на крыльцо, стыдливо прикрывая халатом ночную рубашку, и увидела Васильцова, стоявшего перед калиткой с огромной хлебницей.
— Это вам, — расцвел мужчина, протягивая презент.
Ирина недоуменно подошла к калитке, открыла дверь и инстинктивно протянула руки. В них легла изумительная хлебница, сделанная совершенно точно умелыми руками столяра — она еще пахла деревом, сверху блестела от свежего лака, а рисунок птиц и замысловатых узоров, вырезанный на поверхности, не оставлял сомнений, что это хендмейд.
— Мне? — от чужой доброты вдруг захотелось расплакаться. Вот так просто, как брошенной в незнакомом месте девочке, про которую все забыли. Коллеги почти не звонили, занятые своими заботами, дочь вспомнила два раза, дежурно спросив, как она доехала и все ли в порядке.
— Ну конечно вам, — Андрей расцвел в улыбке еще сильнее. — Сегодня ведь ваш праздник.
— Точно…
Ирина Сергеевна и не заметила, как быстро бежало время в деревне. А сегодня ведь первое сентября — День знаний!
— Не буду против, если испечете пирожков и пригласите на чай, — поклонился Андрей. — Ну ладно, я пойду, мне еще Егоровне надо лавочку починить, совсем развалилась.
Столяр ушел, а Ирина так и осталась стоять у калитки с подарком в руках. Теперь дело за пирожками!
Через неделю Андрей пил чай на веранде и смаковал пирожки с тремя видами начинки, делясь с Ириной Сергеевной разными воспоминаниями. Она ему о том, как боялась работать в школе, каким сложным был первый выпуск и о том, как много писанины нужно сдавать каждый месяц. О семье упомянула вскользь. Лишь основное. Больше говорила о мечтах: сидеть во дворе в кресле-качалке, пить горячий чай и провожать закатное солнце.
Андрей слушал внимательно, а еще травил анекдоты и рассказывал армейские байки. Еще очень много о деревне, где жили еще его деды-прадеды. О соседях, стаде коров, крикливых петухах и еще много о чем, что Ирину увлекло с первых минут. И вовсе Васильцов не казался ей грубияном, а очень даже приятным собеседником, с которым хотелось болтать часами.
Казалось, жизнь стала налаживаться сама собой.
***
— Ирочка, это совершенно никуда не годится! — воскликнула Людмила, давняя подруга, выбравшаяся в гости в Ракитки. — Глухомань-то какая. Пока доехала, думала меня навигатор в речку столкнет. Здесь никакой цивилизации, даже сеть не ловит.
— Ловит, правда не везде, — Ирина усадила подругу на диван, заметив скептично поджатые губы и взгляд, задержавшийся на пару секунд оценить, можно ли сюда садиться. Чисто ли здесь, или брендовая юбка от Dolce & Gabbana запачкается деревенской пылью? — Чай будешь?
— А кофе нет?
— Нет, — замотала головой Ирина. — Это хороший чай, здесь местные собирают травы в лесу…
— Нет, благодарю, — перебила ее подруга. — Можно курить?
— Кури, конечно. Вижу, ты не изменила своим привычкам, — с улыбкой подметила хозяйка.
— А ты изменила, — парировала подруга. — Раньше ты терпеть не могла чай.
— Ну-у-у люди меняются, — Ирина решила не идти на конфликт, потому что спорить с Людмилой всегда было сложно. Они подруги с самого детства, Людмила сколотила собственный бизнес — издает популярный модный журнал и крутится среди селебрити, а Ирина так и застряла в школе больше, чем на двадцать лет. С такой зубастой акулой, как Свищева, ей не тягаться. — А ты зачем приехала? Правда в гости что-ли?
Опыт общения с подругой подсказывал, что появление Людмилы здесь неспроста.
— Приехала предложить тебе работу и вытащить тебя из деревенского рая, — последние слова прозвучали с сарказмом. — У меня увольняется глава редакторского отдела в журнале, а я не могу доверить такую важную должность кому попало. Выходит замуж и уезжает в Азию. В Японию, ты представляешь, даже не в Америку! Ты же понимаешь, хорошего человека быстро не найти, а эксперименты в большом бизнесе стоят дорого. Разбрасываться репутацией — непозволительная роскошь.
— Ты предлагаешь мне должность… — не веря пробормотала Ирина, медленно опускаясь на стул.
— И не просто должность, а работу в британском филиале. Я же не забыла сказать? — конечно, Людмила не забыла. Приберегла напоследок, как наживку, на которую и должна попасться крупная рыбка. — Оплата такая, что тебе никогда и не снилось столько денег. Я уеду жить в Лондо-о-он, — нараспев протянула подруга слова песни, пару лет назад звучавшей из каждого утюга. — Так что, ты согласна? Ну Ир, ты же знаешь, что мне нужна твоя светлая голова. А в остальном тебе подскажут помощницы.
— Мне нужно подумать, — твердо сказала Ирина, не желая спешить. Предложение не просто заманчивое — это дверь в новый мир с новыми возможностями. Отказываться от них глупо, но и менять жизнь так кардинально Ирина не планировала.
— Ира, у тебя есть несколько недель. У меня сверстан только следующий номер, больше я не могу ждать. Позвони мне, когда подумаешь.
В комнате повисла тишина. Ирина поняла, что второй такой поезди Люда не выдержит. Ее туфли и одежда за миллионы рублей не предназначены для того, чтобы украшать ее убогие хоромы. Задумавшись, Ирина Сергеевна не услышала ни криков с улицы, ни стука в дверь.
— Андрюша? — при виде стоящего в проеме Васильцова это имя в ласковом ключе вырвалось неосознанно. — Что-то случилось?
— Ты не ответила, поэтому я вошел, — пробубнил сосед. — Добрый день, — поздоровался он с гостьей, на что получил лишь короткий кивок. — Хотел предупредить, что из района приехала аварийная машина и сегодня вечером будут отключать свет, но это ненадолго. Не оставляй электроприборы в сети, скаканет напряжение — погорят.
— Спасибо, — неловко ответила хозяйка.
Почувствовав себя лишней в этом странном разговоре, Людмила собралась уходить. Скорее, она ждала повода покинуть дом, и он, наконец-то, появился.
— Ира, подумай над моими словами. Не место тебе в этой глуши. Пора выбираться.
Развернувшись, Людмила вышла, и только потом Ирина поняла, что даже не познакомила между собой присутствующих. Впрочем, те не сильно горели желанием. О предложении Людмилы пришлось рассказать сразу же. Уж слишком красноречивым был вопрос в глазах Андрея. Васильцов выслушал, не перебивал, а в качестве совета произнес прописную истину: рыба ищет где глубже, а человек — где лучше.
С того момента Андрей захаживал к Ирине все реже. Всегда оказывал знаки внимания, если они виделись на улице, но не более.
— Все равно уедет, — посетовал он однажды местному алкашу Петровичу, философу по всем жизненным вопросам. — Как пить дать уедет. «Пора выбираться», — повторил Васильцов фразу Людмилы, которая до сих пор стояла в ушах.
***
— Ты подумала? — суровый голос в трубке Ирина даже не сразу узнала. — Ну Ира, что тебе там делать? Или ты якшаться с местными начала? Кто этот Андрюша? Это он тебя не пускает?
Ирина почувствовала себя школьницей, которую отчитывают у доски за невыученный урок. Только этот урок намного дороже, он может стоить ей многих лет счастья. А ведь жизнь суровая, она безжалостно мажет красной пастой по тетради тех, кто допускает ошибки. Ирина Сергеевна, закусив до боли губу, смотрела через окно на то, как Васильцов выгружал новые улья для одного из сельчан.
— Ир, ты меня слушаешь? Почему молчишь? — донимал голос в трубке. — Ира, ты уже не маленькая девочка, нужно научиться принимать решения.
Слова Людмилы действительно убеждали. Ирина поняла, что ей и правда нужно принять решение. Возможно, единственно правильное за всю жизнь.
— Я не буду.
— Что не будешь? Не поняла?
— Я не буду работать в твоей компании, — четко проговорила Ирина, удивляясь смелости в собственном голосе. — Я останусь здесь.
Ответом послужил раздражающий зуммер.
Ирина отложила телефон, накинула легкую кофту на плечи и выбежала во двор. Она испугалась, что больше не будет таких посиделок, не будет бурчания Андрея, стука его молотка, починенной калитки, его вечного «дамочка» — ничего не будет. Зато будет серый Лондон, овсянка и чай файф-о-клок.
— Андрей! — Ирина спешила вперед, чтобы остановить соседа. Он уже справился с работой и собрался уходить. — Погоди!
Земля горела под ногами, заставляя ее бежать быстрее. Васильцов стоять не стал, сделал пару шагов навстречу, чуть не столкнувшись с Ириной лбами.
— Я никуда не поеду, — запыхавшись, выдала она. — Потому что…
Ей захотелось объясниться, но мысли в голове путались. Она собиралась сказать многое, но самое главное то, что осталась здесь не только из-за себя, но и из-за него. Робкий шанс на новую любовь и боязнь быть отвергнутой заставили замолчать.
— Это правильно, — Андрей расцвел в улыбке и вновь стал прежним. — Я не хотел влиять на решение своими советами, но надеюсь стать причиной вашего отказа, дамочка.
От услышанных слов Ирина оторопела. «Грубиян» так тонко намекнул о своих чувствах, давая ей фору, что лучше и не скажешь.
И именно эти слова она надеялась услышать.
— И кресло-качалку я уже сделал, — прошептал Андрей Ирине, прижимая к себе расчувствовавшуюся женщину.
---
Автор: Yooniverse