Житель Тарко-Сале Георгий как-то зашёл в гости к соседу по площадке Михаилу Петровичу. Они часто по вечерам засиживались на кухне, где Михаил Петрович, переехавший из Москвы, травил байки. Одна из них, про охоту, особо запомнилась Георгию – её он опубликовал в народном журнале «Северяне». Началась история после слов Михаила: «Я тебе ещё случай расскажу»: «Как-то в сентябре, а может, в конце августа у меня выдалась неделька свободная. Я и подумал: а давай-ка я к братану махну – под Волгоградом у меня двоюродный, лет пять не виделись. Созвонились, он обрадовался, я и полетел. И как раз под выходные. Субботняя банька, вечернее застолье, жена его ласково шебуршит по хозяйству, справа – диван, над диваном – ковёр, а на нём двустволка. Висит себе, а я поглядываю, знаю, что братан – заядлый охотник. Что, говорит, смотришь, небось, в Москве не поохотишься? И пробубнил с хитрецой: «А давай поутру махнём, у меня и для тебя ружьё найдётся. Вертикалка пойдёт? Понимаешь, заяц пошёл, все комбайнёры
Житель Тарко-Сале Георгий как-то зашёл в гости к соседу по площадке Михаилу Петровичу. Они часто по вечерам засиживались на кухне, где Михаил Петрович, переехавший из Москвы, травил байки. Одна из них, про охоту, особо запомнилась Георгию – её он опубликовал в народном журнале «Северяне».
Началась история после слов Михаила: «Я тебе ещё случай расскажу»:
«Как-то в сентябре, а может, в конце августа у меня выдалась неделька свободная. Я и подумал: а давай-ка я к братану махну – под Волгоградом у меня двоюродный, лет пять не виделись. Созвонились, он обрадовался, я и полетел. И как раз под выходные.
Субботняя банька, вечернее застолье, жена его ласково шебуршит по хозяйству, справа – диван, над диваном – ковёр, а на нём двустволка. Висит себе, а я поглядываю, знаю, что братан – заядлый охотник. Что, говорит, смотришь, небось, в Москве не поохотишься? И пробубнил с хитрецой: «А давай поутру махнём, у меня и для тебя ружьё найдётся. Вертикалка пойдёт? Понимаешь, заяц пошёл, все комбайнёры в один голос талдычут, что зайцы по полям как кони скачут». Ну и сгоношились.
«Только тут дело такое, – говорит Фёдор, – возьмём ещё и соседа моего, давно пристаёт с охотой». На том и порешили, и Федина жена заметусилась рюкзак собирать, стараясь ничего не забыть, – не впервой ведь. Хлопнули по последней и на боковую – вставать рано.
Поднялись ещё затемно. Фёдор вручил мне вертикалку, сапоги и шапку, сосед уже у ворот – выехали. Через поля свекольные и морковные к лесному массиву за бугром. Приехали, ручеёк перешли, костерок заготовили (дрова с собой привезли), по номерам распределились. Крякнули по стопарику с огурцом свежим и пошли на опушку прямиком по полю. Я слева, братан в центре, сосед справа, метрах в пятидесяти друг от друга.
Быстро засветлило, да туманец серый такой, мутный, не видать друг друга. Но каждый знает: к опушке леса подойдёшь – постой, прислушайся, а в лес зайдёшь – опять замри. Ну, идём, ни ветерка, ни звука. В лесу ещё темновато. Стою, всматриваюсь. И вдруг справа от меня дуплетом ба-бах! И тихо. Но только какую-то секунду, а за ней истошный вопль: «А-я-я, о-ё-ё, ы-ы-ы!» Громогласный этот вой разносился вокруг всё время, пока мы на него бежали, и каждый из нас недоумевал: неужели Федька в себя засадил?
Ну а далее – в подстрочном переводе как для Маргарет Тэтчер из анекдота про посещение ею «Уралмаша». Федя был невредим, но истошно вопил. Запыхавшись, мы собрались в кучу.
Оказалось, в стволах ружья он спрятал от жены и детей (а скорее, от лихих людишек) восемь тысяч рублей – по четыре на ствол (отличные по тем временам деньги, «игуль-шестёрка», между прочим, стоил тогда шесть с половиной). И он ничтоже сумняшеся пальнул ими в зайца, причём не уверен, что это был именно заяц, но вот заначка точно была.
И действительно метрах в десяти-пятнадцати вперёд мы нашли множество рассеянных по кустам клочков от былых денежных знаков… Охота на этом завяла.
Злые и печальные, мы вернулись к ручейку, молча развели костерок. Сопереживали мы Фёдору искренне, потому и утешать не решались. И отпаивали мы его с соседом молчаливо и долго, пока костёр сам не затух, а небо само не погасло».
Источник: народный журнал «Северяне», №3/2015 г., «Несыгранная драма»
Читайте и смотрите также:
Подписывайтесь на канал – здесь очень интересно!