Маршал, которого уважали и любили не только в армии, но и по всей стране. Даже И.В. Сталин называл его по имени и отчеству — Константин Константинович. Речь идёт о маршале К.К. Рокоссовском.
22 июня 1941 года генерал Константин Константинович Рокоссовский, командующий 9-м механизированным корпусом, тщетно пытался связаться с Москвой, округом, армией. Никто не имел точных сведений о происходящем. Приказы, поступавшие сверху, не отражали реальной обстановки на фронте. Трудно представить, как сложилась бы его судьба, если бы в 1937 году Рокоссовский избежал ареста и к 1941 году командовал округом. Генерал армии Павлов, например, в 5-м кавалерийском корпусе Рокоссовского служил командиром полка. А как сложилась судьба самого Павлова, командующего Белорусским особым военным округом, хорошо известно.
Но история распорядилась иначе. Рокоссовский, в то время командир 5-го кавалерийского корпуса, был арестован 17 августа 1937 года. Это произошло после того, как Политбюро ВКП(б) утвердило приказ НКВД о ликвидации «польских диверсионно-шпионских групп». В результате были арестованы 18 тысяч человек. Из поляков, служивших в Красной армии, выбивали показания о якобы готовящихся диверсиях против СССР. В Москве всерьёз опасались нападения Польши. Когда же сам Ежов попал в опалу, его арестовали и расстреляли, а некоторых невиновных освободили — тех, кто выдержал пытки и не признал вымышленных обвинений. Среди них был и Рокоссовский, которого отпустили 23 марта 1940 года.
И вот, в июне 1941 года, он вновь проявил себя как выдающийся полководец. Рокоссовский умело организовал оборону, за что был награждён четвёртым орденом Красного Знамени. Уже в июле он возглавил одну из пяти оперативных групп, которые помогали 16-й и 20-й армиям выйти из окружения. А в августе он стал командующим 16-й армией.
Нет необходимости подробно пересказывать ход боёв первого года войны. Широко известны заслуги Рокоссовского в Смоленском сражении и битве за Москву. Но остаётся вопрос: почему он смог выстоять там, где другие, имея более высокие звания, растерянно отступали?
Рокоссовский был военным до мозга костей. Он пришёл в армию не по партийной линии, а заслуженно поднимался по карьерной лестнице, постоянно совершенствуя своё мастерство. Сражаясь с немцами, он не чувствовал себя слабее. Рокоссовский был не менее талантлив и образован в военном деле, чем его противники.
Он всегда искал решения, которые позволяли выполнить задачу с минимальными потерями. Известно, что в первых боях его корпус показывал соотношение потерь 1:2,5 не в пользу противника. Рокоссовский не терпел командиров, отдающих приказы вроде: «Стоять насмерть!» По его мнению, такие слова выдавали профессиональную несостоятельность.
Он искренне заботился о своих солдатах. После войны он часто приезжал к памятнику бойцам 16-й армии, которые стояли на острие немецкого наступления под Москвой. Глядя на этот монумент, Рокоссовский говорил: «Это мои солдаты».
Летом 1942 года, когда началась крупнейшая наступательная операция немецко-фашистских войск и их союзников под кодовым названием «Блау», Константин Константинович Рокоссовский возглавил войска Брянского фронта. Перед назначением Сталин лично ознакомил его с текущей обстановкой и разрешил укомплектовать штаб фронта проверенными кадрами из штаба 16-й армии.
Когда стало ясно, что основное направление удара врага — Сталинград, Рокоссовский получил новое назначение: командующим Донским фронтом. Именно здесь, во время операции «Кольцо», его полководческий талант проявился особенно ярко. Его авторитет в глазах Верховного Главнокомандующего стал неоспоримым.
Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов вспоминал:
«Когда мы вернулись из Сталинграда, нас принял Сталин, поздравил с успехом, пожал руку каждому из командующих. А Рокоссовского обнял и сказал:
«Спасибо, Константин Константинович!»
Я не слышал, чтобы Верховный называл кого-то по имени и отчеству, кроме Бориса Михайловича Шапошникова. Но после Сталинградской битвы Рокоссовский стал вторым человеком, к кому Сталин обращался так. Это все заметили. И ни у кого не возникло сомнений в том, кто главный герой-полководец Сталинграда».
Во время подготовки стратегической оборонительной операции на Курской дуге Сталин вновь смог убедиться в военном гении Рокоссовского. Командующий Центральным фронтом был уверен, что исход кампании 1943 года решится именно в ходе оборонительных и наступательных операций Центрального и Воронежского фронтов. Между тем некоторые, включая Ватутина, предлагали нанести упреждающий удар. Это вызвало у Сталина сомнения в уже принятом решении вести оборонительные действия.
В конце июня советская разведка донесла, что противник начнёт наступление 2 июля. Но ни 2-го, ни 3-го, ни 4-го числа ничего не произошло. Напряжение нарастало. Однако Рокоссовский стоял на своём, утверждая, что для генерального наступления необходим трёхкратный перевес в силах, которого у противника не было.
Ночью 5 июля главный маршал авиации Голованов находился на даче у Сталина и вспоминал:
«...и наконец, с некоторым вопросом или сожалением Сталин сказал:
— Неужели Рокоссовский ошибается?
Немного помолчав, добавил:
— Сейчас у него там Жуков».
Когда рассвело, раздался телефонный звонок. Звонил Рокоссовский. Радостным голосом он доложил:
— Товарищ Сталин! Немцы начали наступление!
— А чему вы радуетесь? — спросил Верховный.
— Тогда победа будет за нами, товарищ Сталин! — ответил Рокоссовский.
После окончания разговора Сталин, словно обращаясь к самому себе, произнёс:
«Всё-таки Рокоссовский снова оказался прав».
В 1944 году в Ставке Верховного Главнокомандования разрабатывались планы Белорусской наступательной операции. Константин Рокоссовский, командующий 1-м Белорусским фронтом, предложил весьма необычную идею: нанести два главных удара одновременно. Такой подход вызвал серьёзное сопротивление со стороны маршала Жукова, Генерального штаба и даже самого Сталина. Оппоненты настаивали на одном ударе с плацдарма у Рогачёва.
Рокоссовский вспоминал:
«Мне дважды предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы ещё раз обдумать предложения Ставки. После каждого такого «размышления» я ещё твёрже отстаивал своё решение. Убедившись в моей настойчивости, Сталин сказал:
«Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надёжная гарантия успеха».
В итоге операция, проведённая по плану Рокоссовского, стала образцом военного искусства и вошла в учебники военных академий по всему миру. Именно за этот триумф Сталин назвал его «моим Багратионом», а Рокоссовский получил звание маршала Советского Союза.
Однако осенью того же года произошла знаковая перестановка. Сталин назначил Жукова командующим 1-м Белорусским фронтом, поскольку считал, что Берлин должен брать русский маршал. Рокоссовский же возглавил 2-й Белорусский фронт. Генерал не обиделся — он понимал логику такого решения и продолжал с честью выполнять свои обязанности.
Когда в 1956 году Хрущёв предложил Рокоссовскому критиковать Сталина на XX съезде КПСС, маршал категорически отказался, сказав:
«Для меня Сталин — святой!»
Личная жизнь и легенды
Рокоссовский был не только выдающимся полководцем, но и человеком, вызывавшим восхищение. Светлана Казакова, вдова маршала артиллерии Казакова, вспоминала:
«Он был красивым мужчиной, интеллигентным, говорил негромко, с польским акцентом. Женщины на фронте сходили по нему с ума. После публикации его фотографий газеты получали мешки писем с признаниями в любви».
Среди слухов особенно выделялся рассказ о его предполагаемом романе с известной актрисой Валентиной Серовой. История начиналась вполне невинно: во время лечения Рокоссовского в госпитале Серова навестила его вместе с бригадой артистов. На следующий день актриса пригласила генерала в Большой театр. Они действительно встретились в театре, но после спектакля Рокоссовский вернулся в госпиталь.
Слухи быстро распространились по Москве, и Серова однажды обратилась к жене Рокоссовского, Юлии Петровне. Однако та ответила ей с достоинством:
«Мы сами разберёмся».
Ситуация достигла такого уровня, что Серова отправила письмо Генеральному прокурору СССР, в котором утверждала, что у неё близкие отношения с маршалом, и просила «официально оформить» их связь. Реакция прокурора осталась неизвестной, но на письме сохранилась резолюция Сталина:
«Суворова сейчас нет. В Красной армии есть Рокоссовский. Прошу учесть это при рассмотрении данного дела».
После этого прокуратура прекратила рассмотрение вопроса.
Юлия Петровна, жена Рокоссовского, мудро посоветовала актрисе забыть о своих притязаниях, и эта история закончилась так же, как и началась, — лишь слухами.
22 мая 1942 года Рокоссовский был выписан из госпиталя. Его жена, Юлия Петровна, и дочь Ада уже находились в Москве, поскольку ещё в апреле того же года они переехали из Новосибирска в выделенную для Рокоссовского квартиру на улице Горького. А уже 25 мая 1942 года генерал вновь оказался на фронте, так что встречи с Валентиной Серовой, несмотря на её заявления, быть просто не могло.
В 1943 году Валентина Васильевна Серова вместе с бригадой артистов выступала на фронте, где находился Рокоссовский. Как командующий, он проявил себя исключительно гостеприимным, но на этом всё и ограничивалось. Те, кто находился рядом с Рокоссовским, особенно военные, с удивлением слушали рассказы о якобы существующем романе и искренне над этим смеялись.
Однако, несмотря на высокие моральные принципы, Рокоссовский не был святым — всё-таки шла война... Однажды он встретил женщину — военного врача Галину Таланову. Их познакомила гражданская жена начальника артиллерии фронта Василия Ивановича Казакова, Галина Павловна Шишманёва, которая возглавляла 85-й походно-полевой госпиталь. Галина Таланова, её лучшая подруга, также была военным врачом. Это произошло под Курском, в посёлке Свобода, где находился штаб командующего Центральным фронтом. По дороге в Свободу рядом с их машиной взорвалась немецкая авиабомба: Шишманёва погибла от полученных ран, а Таланова отделалась испугом. Именно гибель подруги свела Таланову с Рокоссовским.
Между Галиной Талановой и Рокоссовским вспыхнуло чувство. В январе 1945 года в городе Менжинец, неподалёку от Варшавы — родного края Константина Константиновича — у Галины родилась дочь, которую назвали Надеждой. Рокоссовский сразу же признал ребёнка и дал ей свою фамилию. Он оказался перед непростым выбором между двумя любимыми женщинами: одной, которая разделяла с ним фронтовые трудности, и другой, которая всегда ждала его дома. Юлия Петровна оставалась верной супругой, поддерживая его как в годы тюремного заключения в «Крестах» по ложному обвинению, так и во время фронтовой службы.
Галина Таланова, понимая сложность ситуации, никогда не стремилась занять место жены Рокоссовского. Она осознавала, что быть вместе им не суждено. Константин Константинович сразу дал понять: «Юлию Петровну предать никогда не смогу!» — и откровенно рассказал о событиях 1937 года и последующих тяжёлых годах.
Позже их пути разошлись: Рокоссовского перевели на другой фронт, а Галина Таланова вместе с дочерью дошла до Берлина.
В 1944 году Юлия Петровна, жена Рокоссовского, поехала к мужу на 2-й Белорусский фронт. С тех пор они больше не расставались...
Правнучка маршала Ариадна Рокоссовская однажды поделилась:
«Мой папа узнал только в 1988 году, что у него есть тётя Надежда Константиновна. После того как они побывали в «Свободе», они стали друзьями. Бабушка Надя — так и только так я её называю. Теперь она для меня самый близкий человек». А прабабушка Люлю, я точно знаю, поняла и простила своего мужа.
24 июня 1945 года маршал Рокоссовский командовал Парадом Победы в Москве. Парад принимал маршал Жуков. Последние месяцы 1945 года, возможно, стали лучшими для Рокоссовского. Его награждали орденами, поздравляли, чествовали. Сталин от имени государства вручил Рокоссовскому роскошный особняк на Патриарших прудах. Константин Константинович принял этот великолепный подарок, но решил разделить его на несколько квартир и предоставить их своим сослуживцам по штабу фронта. Вскоре Сталин назначил его главнокомандующим Северной группой советских войск, расположенной на территории Польши. Рокоссовский вернулся в страну своего детства и юности.
В 1949 году его вызвали в Москву. Сталин пригласил его на свою Ближнюю дачу. Когда Рокоссовский не обнаружил вождя на даче, он в недоумении просто сел в кресло и стал ждать. Вдруг из сада появился Сталин с букетом белых роз, и было видно, что он их не срезал, а ломал — руки были в царапинах.
— Константин Константинович! — воскликнул Сталин. — Ваши заслуги перед Отечеством невозможно переоценить. Вы награждены всеми нашими наградами, но примите от меня лично этот скромный букет!
Затем вождь сказал, что у него есть идея назначить Рокоссовского военным министром Польши. Эти семь лет, проведённые Рокоссовским на посту маршала Польши, он вспоминал с большой неохотой, потому что ему, как «человеку из Москвы», постоянно создавали трудности в работе. После смерти Сталина в стране начались перемены, и в 1956 году Рокоссовскому пришлось покинуть Польшу. Он уезжал в Москву с горечью:
— В России я всегда был поляком, а в Польше — русским.
В Москве его встретили хорошо: назначили заместителем министра обороны, избрали кандидатом в члены ЦК и депутатом Верховного Совета. Однако в апреле 1962 года (причина была очевидна) Рокоссовского перевели в группу генеральных инспекторов МО, фактически отстранив от всех дел.
Но в армии его всё равно любили! Все, кто когда-либо служил под его командованием, обращались к нему за помощью. Он отвечал на каждое письмо, которое получал, и всегда помогал, чем мог.
У Рокоссовского был рак предстательной железы. Он знал, что смертельно болен, но держался мужественно. Терпел боль и не просил обезболивающих уколов:
— Я же солдат!
Он скончался 3 августа 1968 года, прожив 72 года, из которых 54 года были посвящены военной службе. Смерть он встретил без страха, сожалея лишь о том, что так и не успел увидеть свою книгу. Ему предлагали разные названия, но он выбрал самое простое — «Солдатский долг». Лучше и не скажешь!
«Вряд ли можно назвать другого полководца, который так успешно действовал как в оборонительных, так и в наступательных операциях прошедшей войны, — писал главный маршал авиации Голованов. — Благодаря своей широкой военной образованности, огромной личной культуре, умелому общению с подчинёнными, к которым он всегда относился с уважением, никогда не подчёркивая своего служебного положения и в то же время обладая волевыми качествами и выдающимися организаторскими способностями, он снискал себе непререкаемый авторитет, уважение и любовь всех, кто с ним общался».
Понравилась статья? Подпишитесь на канал Реальная история чтобы не пропустить новые публикации