Татьяна поставила последний поднос с пирожками на стол и вытерла мокрый лоб краем фартука. В доме пахло пирогами, жареной картошкой и куриным бульоном, а на кухне громоздилась гора немытой посуды. За стеной, в гостиной, раздавались смешки — Сергей что-то рассказывал детям, и те дружно смеялись.
«Как будто я здесь невидимка», — мелькнуло в голове. Она взглянула на часы: почти девять вечера. Ужин давно закончился, а никто даже не подумал предложить помощь.
— Всё, Татьяна Петровна, хватит, — пробормотала она себе под нос. Взяв в руки полотенце, выскочила в гостиную.
— Ну что, дворяне, — начала она, с трудом сдерживая дрожь в голосе, — марш на кухню мыть за собой посуду!
В комнате повисла тишина. Сергей, удобно устроившийся в кресле, оторвался от телевизора и посмотрел на жену поверх очков.
— Тань, ты чего разошлась? — сказал он, всё ещё улыбаясь. — Мы ведь только посидели. Я же весь день тебе помогал!
— Помогал?! — взорвалась Татьяна. — Ты сидел и пробовал суп!
Катя и Дима переглянулись.
— Мама, ну мы же в гости к вам приехали, — неуверенно вставила Катя. — Это ж твоя радость — нас видеть.
Татьяна почувствовала, как внутри всё закипает.
— Радость? А быть вашей прислугой — это тоже радость? Да вы себя слышите?
Сергей махнул рукой:
— Да перестань ты. Сейчас закончу передачу, помогу.
— Не надо! — отрезала она. — Никто не поможет. Вы хотите жить в этом бардаке — живите. А я ушла спать.
И правда ушла.
На следующее утро Сергей проснулся первым. Привычка вставать рано осталась ещё с работы, хотя он уже полгода на пенсии. Потянувшись, он прошёл на кухню и замер на пороге. Гора немытой посуды, недоеденные пирожки, крошки на столе, перевёрнутая банка с остатками компота.
«Таня-то где? Неужели и правда спать ушла?» — подумал он, нахмурившись.
Сергей аккуратно обошёл кухонный хаос и заглянул в спальню. Татьяна мирно спала, дыша размеренно. Обычно она к этому времени уже на ногах — заваривает чай, режет бутерброды.
— Эй, Тань, — Сергей дотронулся до её плеча. — Ты чего разлеглась?
Татьяна приоткрыла глаза и взглянула на мужа спокойно, но твёрдо:
— Сергей, я устала. Теперь вы сами за собой убирайте.
Муж опешил.
— Ты серьёзно? Таня, это ведь ненормально.
— Ненормально — это когда я одна убираю за всеми взрослыми людьми, — сказала она, отвернувшись. — Я своё сделала.
Сергей несколько секунд стоял, не зная, что сказать, а потом пробурчал что-то про «женские капризы» и отправился обратно на кухню.
К обеду проснулись дети. Первой пришла Катя, сонно растирая глаза.
— Мам, что на завтрак? — зевнула она.
— Каша вчерашняя в кастрюле, — отозвалась Татьяна, перелистывая страницу книги.
— А ты не можешь подогреть?
— Подогреть может любой, кто умеет включать плиту.
Катя удивлённо замерла.
— Ты в порядке, мама?
— В полном, — ответила Татьяна, не поднимая головы. — Просто я решила, что отныне вы сами за себя отвечаете.
Дочь недоумённо пожала плечами и всё-таки включила плиту. Через полчаса появился Дима.
— Мам, а ты кофе сваришь?
— Нет, Дима, — спокойно отрезала Татьяна. — Кофеварка там.
К полудню кухня напоминала поле боя. Катя поставила кастрюлю с кашей прямо на стол, оставив на скатерти круглое пятно. Дима, пролив молоко, попытался вытереть его футболкой, а потом махнул рукой.
— Ты посмотри на них, — не выдержал Сергей, обращаясь к жене. — Всё делают через одно место!
Татьяна спокойно отложила книгу и взглянула на мужа.
— А ты им помоги.
— А я-то тут при чём? Это ж их дела.
— Конечно, ты тут ни при чём. Как и я.
Сергей хотел было что-то возразить, но Татьяна встала и направилась в комнату.
— Ты куда? — крикнул он ей вдогонку.
— В парк. Хочу пройтись, подышать воздухом, — обронила она через плечо.
Катя с Димой переглянулись.
— Что это с мамой?
— Стареет, наверное, — шепнула Катя.
— Старая, говоришь? — внезапно раздался голос Татьяны из коридора. — Тогда подумайте, как без неё будете справляться.
Дверь хлопнула.
Оставшись втроём, Сергей и дети несколько минут молча смотрели друг на друга.
— Ну? — Сергей развёл руками. — Неужели вы не понимаете, что мать устала?
— А что она раздувает? Всю жизнь так жила, — пожал плечами Дима.
— Ну да, — подхватила Катя. — У мамы же это получается лучше всех.
Сергей поднялся с кресла и встал перед детьми, будто перед подчинёнными на работе.
— Вы оба, — он ткнул пальцем в сторону кухни, — марш разбирать этот свинарник.
— Пап, ты чего? — возмутился Дима.
— Дима, вот ты думаешь, почему твоя бабушка прожила с дедом до самого конца? Потому что дед всегда был рядом, помогал, поддерживал.
Катя растерянно посмотрела на отца.
— Ты хочешь сказать, что мама теперь нас бросит, если мы ей не поможем?
— Не бросит, — Сергей покачал головой. — Но рано или поздно она просто перестанет нас любить. Вы это хотите?
Дети переглянулись. Катя нерешительно встала.
— Ладно, пойду начну с тарелок.
Дима потоптался на месте, но последовал за сестрой.
Сергей остался стоять в гостиной, раздумывая. В его памяти всплыли картины из детства: отец, моющий полы, мать, улыбающаяся ему с благодарностью.
«А ведь она права», — подумал он, направляясь на кухню.
Вечером, когда Татьяна вернулась из парка, её встретил почти нетронутый хаос: грязная посуда всё так же громоздилась на столе, пол был усыпан крошками, а запах подгоревшего молока витал в воздухе. За кухонным столом сидели Катя и Дима, над чем-то споря. Сергей молча смотрел телевизор, но при появлении жены быстро выключил экран и обернулся.
— Ну что, Тань, нагулялась? — пробурчал он, явно стараясь смягчить тон.
— Да, Сергей. Голова наконец проветрилась, — спокойно ответила Татьяна, разглядывая кухню.
— Ну, раз проветрилась, может, пора уже нам помочь? — с натянутой улыбкой сказал он, хотя голос выдавал раздражение.
Татьяна не ответила. Она сняла куртку, аккуратно повесила её на вешалку и прошла в гостиную.
— Мама, ну ты серьёзно? — возмутилась Катя. — Мы тут пытаемся разобраться, а ты просто ушла!
Татьяна остановилась и обернулась.
— Серьёзно, Катя. Я устала. Вы уже взрослые. Я больше не собираюсь быть вашей бесплатной прислугой.
— А кто будет? — возмущённо выкрикнул Дима. — Ты всегда так делала, а теперь вдруг решила стать другой?
— Решила, Дима. Потому что я тоже человек. И я хочу, чтобы вы это поняли.
— Мам, ну мы же не специально! Мы просто... привыкли, что ты всё решаешь, — смягчила тон Катя, опуская глаза.
— И именно поэтому мы сегодня поговорим, — твёрдо сказала Татьяна.
Тёплый семейный разговор с вызовом
Когда все расселись за кухонным столом, Татьяна глубоко вдохнула. Её сердце стучало быстро, но она знала, что больше отступать нельзя.
— Знаете, я всю жизнь считала, что быть хорошей женой и матерью — это значит делать всё ради семьи. Готовить, убирать, заботиться. И я делала это с любовью.
Она посмотрела на детей, которые старались не встречаться с её взглядом.
— Но сейчас я устала. Я хочу, чтобы вы поняли: ваш дом — это не гостиница. У вас есть руки, есть ноги. Вы сами можете убирать за собой.
Сергей попытался вставить:
— Таня, ну зачем ты так? Мы же семья...
— Да, семья, Сергей. Именно поэтому я жду от вас поддержки. Разве твоя мама одна всё тянула?
— Ну... — он замялся, вспоминая. — Папа ей помогал, конечно.
— А почему ты решил, что мне помощь не нужна?
Сергей замолчал, задумавшись.
Татьяна повернулась к детям.
— Катя, Дима, я вас очень люблю. Вы у меня замечательные. Но я не буду больше позволять вам обращаться со мной, как с домработницей.
— Мам, ну что ты? Мы же не хотели... — начала Катя.
— А я и не говорю, что вы хотели, — перебила Татьяна. — Но теперь будем делать всё по-другому.
Она взяла со стола листок бумаги и ручку.
— Мы составим расписание. Кто, когда и что делает. Это справедливо.
— Расписание? — хмыкнул Дима. — Ты серьёзно?
— Абсолютно, — отрезала Татьяна.
Переломный момент
Сергей взял листок и внимательно на него посмотрел.
— Ну ладно, давай попробуем, — неожиданно сказал он.
— Пап! — возмутился Дима. — Ты тоже сдался?
— А что? — Сергей взглянул на сына. — Думаешь, я не могу посуду помыть? Могу. Да и вы тоже сможете.
Катя, закатив глаза, нехотя взяла ручку.
— Ладно, мама, давай уже своё расписание.
— Значит так, — Татьяна улыбнулась, но всё ещё держала себя строго. — Сергей, сегодня ты моешь посуду. Катя, завтра полы. Дима, ты выносишь мусор. И так будем чередоваться.
— А ты что будешь делать? — ехидно спросил Дима.
Татьяна посмотрела на него с теплотой, но уверенно:
— А я буду отдыхать. Это справедливо.
Сергей поднялся, закатал рукава и подошёл к раковине.
— Ладно, всё понятно. Начну прямо сейчас.
Катя и Дима молча наблюдали, как отец берётся за тарелки.
— Ну ладно, я пошла в комнату. Завтра за мной полы, да? — тихо сказала Катя и направилась к двери.
Дима почесал затылок.
— И я мусор утром вынесу.
Когда дети ушли, Сергей повернулся к жене:
— Таня, ты всё правильно сделала. Нам действительно надо привыкнуть, что ты не одна за всех.
Татьяна посмотрела на него с благодарностью.
— Спасибо, Серёжа. Это важно для меня.
На следующее утро кухня выглядела так, словно в доме наконец установился порядок. Сергей встал раньше всех и, помня, что сегодня его очередь, аккуратно вымыл оставшиеся стаканы и протёр стол. Он работал неуклюже, но старался, чертыхаясь, когда одна из тарелок едва не выскользнула из рук.
Татьяна зашла на кухню с улыбкой:
— Доброе утро.
— Угу, — буркнул Сергей, ставя чистую кружку на сушилку. — Видишь? Начал.
— Вижу, и мне приятно, — мягко сказала она, подходя ближе.
Сергей обернулся к жене:
— Знаешь, ты была права. Я слишком расслабился за эти годы. Мне казалось, что ты всё делаешь с лёгкостью, а теперь понял, сколько это труда.
Татьяна потрепала его по плечу:
— Ну ничего. Главное, что теперь ты это видишь.
К обеду подтянулись дети. Катя вошла в кухню в спортивных легинсах, держа в руках пылесос.
— Мам, я сейчас, быстренько полы пройдусь, а потом побегу на пробежку.
Татьяна кивнула:
— Конечно, Катя. Спасибо, что не забыла.
Через минуту появился Дима. Он достал из шкафа мусорное ведро и завязал его в пакет.
— Я, кстати, мусор утром уже вынес.
— Молодец, Дима, — похвалила Татьяна. — Видишь, как всё просто.
— Да, мам, ты права, — признался он, откашливаясь. — Вчера как-то по-другому посмотрел на всё. Мы тебя, наверное, правда загрузили.
— Были времена, когда это казалось нормальным, — ответила Татьяна, садясь за стол с чашкой чая. — Но теперь вы выросли. И я рада, что вы начали понимать это.
После обеда семья собралась в гостиной. Сергей принёс чайник с чаем, Катя нарезала пирог, а Дима поставил чашки на стол. Всё было как раньше, но с одним важным отличием — теперь каждый знал свою роль.
— Мам, ты теперь довольна? — спросила Катя, раскладывая куски пирога.
Татьяна улыбнулась:
— Довольна. Но главное — это не мои чувства. Главное, что вы начинаете работать вместе.
Сергей, подхватив чашку, кивнул:
— А ведь ты нас хорошо встряхнула, Таня. Может, теперь у нас будет меньше этих мелких бытовых ссор.
Дима усмехнулся:
— Ну, по крайней мере, мусор больше никто забывать не будет.
Катя прыснула, и вся семья дружно рассмеялась.
Вечером, когда все разошлись по комнатам, Татьяна вышла на крыльцо, чтобы полюбоваться закатом. Сергей присоединился к ней, протягивая кружку с чаем.
— Знаешь, Таня, спасибо тебе. Ты нас встряхнула. Пожалуй, это было нужно.
Она улыбнулась, обнимая его за плечо:
— Я просто хотела, чтобы нас было четверо в этой семье, а не трое, а я — как приложение.
Сергей кивнул:
— Мы это поняли. Теперь всё будет иначе.
В этот момент Татьяна почувствовала, что её усилия не были напрасны. Она больше не чувствовала себя единственной, кто несёт на себе весь груз семейных дел.