— Как это — остается? — Виктор недоуменно посмотрел на старика. — Я покупаю дом, а не собаку.
— А я и не продаю собаку, — спокойно ответил Иван Николаевич, поглаживая лохматую голову пса. — Бим просто остается здесь. Это его дом.
Виктор раздраженно выдохнул. День не задался с самого утра — пробка на выезде из города, дважды чуть не влетел в кювет на скользкой дороге, а теперь еще это.
Виктор долго смотрел на приказ о своем увольнении в связи с выходом на пенсию. Шестьдесят лет, досрочная пенсия за вредность — и что теперь? Тридцать лет на железной дороге пролетели как один день. Опустевшая квартира, где каждый угол напоминал о бывшей семье, казалась теперь особенно неуютной.
Он открыл окно и поморщился от шума: поток машин внизу, стройка за углом, музыка из соседнего кафе — город словно издевался над ним, напоминая, что здесь ему больше нечего делать. Даже дочь, которой уже двадцать пять, давно живет своей жизнью где-то в Европе.
— К черту все, — сказал он вслух и открыл на ноутбуке сайт с объявлениями о продаже загородной недвижимости.
Накопления были — все эти годы он откладывал понемногу, сам не зная зачем. Теперь пришло время распорядиться ими.
Он мечтал об этом доме с того самого момента, как две недели назад случайно наткнулся на объявление в интернете. Тогда он даже не планировал покупать дом — просто убивал время за просмотром сайтов с недвижимостью.
Но что-то зацепило его в этих фотографиях: может быть, утренний туман над крышей, или солнечные блики на старых бревнах, или этот невероятный вид на лес из окна спальни.
На следующий день он уже ехал смотреть дом, и с каждым километром, отдалявшим его от города, чувствовал, как отступает привычная тяжесть с плеч. Деревянный сруб на краю леса, вдали от шумных соседей и городской суеты — именно то, что нужно человеку, уставшему от бесконечной беготни и офисного планктона.
После совершения сделки, обговорив все условия, когда хозяин дома уже собрался уходить, Виктор спохватился:
— Эй, а собаку-то забыли?
— А собака остается довеском к дому, — сказал бывший хозяин.
— Как это — остается? — Виктор недоуменно посмотрел на старика. — Я покупаю дом, а не собаку.
— А я и не продаю собаку, — спокойно ответил Иван Николаевич, поглаживая лохматую голову пса. — Бим просто остается здесь. Это его дом.
— Послушайте, — начал он как можно более дипломатично, — я понимаю вашу привязанность к животному, но я не могу... У меня аллергия на собачью шерсть.
Это была откровенная ложь. Никакой аллергии у Виктора не было, просто он терпеть не мог возиться с животными. Слишком много мороки, ответственности, а главное — привязанности. После развода он зарекся привязываться к кому бы то ни было.
— Нет, это вы послушайте, — перебил его старик, и в голосе его зазвучала сталь. — Бим родился здесь. Здесь похоронена его мать.— голос его дрогнул. — Здесь похоронена моя Анна. Это вообщем-то ее собака. Они были неразлучны последние годы.
Виктор покосился на собаку. Крупный пес неопределенной породы смотрел на него умными карими глазами. В его взгляде читалось что-то человеческое, что ли? Словно он все понимал и теперь ждал решения своей судьбы.
«Черт с ним, - подумал Виктор. - Задаток уже внесен, другие варианты просмотрены. Да и дом, честно говоря, именно такой, как хотелось — на отшибе, у леса. Переживу как-нибудь эту псину. В конце концов, можно будет потом что-нибудь придумать.»
— Хорошо, — кивнул он. — Пусть остается.
Первые дни были сущим адом. Бим тосковал по прежнему хозяину и выл по ночам так, что у Виктора волосы на затылке вставали дыбом. Днем пес бродил по участку как неприкаянный, изредка поднимая голову, когда мимо проезжала машина.
На еду смотрел равнодушно, к миске подходил только ночью, когда думал, что никто не видит.
— Да уймись ты! — не выдержал Виктор на третью ночь, выскакивая на крыльцо в одних трусах. — Спать невозможно!
Бим посмотрел на него с таким человеческим укором, что Виктору стало не по себе. Виктор готов был поклясться, что в глазах его виднелись слезы, хотя раньше и не подозревал, что собаки могут плакать.
— Ладно-ладно, — пробурчал он, возвращаясь в дом. — Повоем вместе.
В то утро Виктор проспал. Разбудил его настойчивый лай под окном. Бим сидел у крыльца и призывно гавкал, явно пытаясь что-то сообщить.
— Чего тебе? — хмуро спросил Виктор, выглядывая в окно.
Пес склонил голову набок, словно говоря: "Выходи, покажу".
И почему бы не проверить? Хозяин предупреждал, что Бим привык с ним по утрам на рыбалку ходить. Стоило посмотреть где это. Виктор накинул куртку и вышел на крыльцо. Утро выдалось на удивление свежим, роса искрилась на траве, воздух пах хвоей и чем-то неуловимо сладким — кажется, где-то рядом цвела липа.
Бим немедленно подбежал к калитке, обернулся, приглашая следовать за собой. Виктор пошел следом.
Они двинулись по узкой тропинке вдоль леса. Утренний воздух пьянил, где-то вверху заливались птицы. Бим уверенно вел его вперед, время от времени оборачиваясь — не отстал ли? Временами он словно растворялся в утреннем тумане, и тогда Виктор начинал нервничать, но пес тут же появлялся снова, словно говоря: "Не бойся, я здесь".
Минут через пятнадцать они вышли к небольшому озеру. Виктор осмотрелся — красота! Зеркальная гладь воды, окруженная соснами, утренний туман, стелющийся над поверхностью. Тишина стояла такая, что звенело в ушах.
— Ну ты даешь, — присвистнул он. — Не знал, что тут такое место есть.
Бим гордо вильнул хвостом!
На берегу обнаружился старый причал и перевернутая лодка. Под лодкой нашлись древние, но еще крепкие весла.
— Рыбачить тут можно, значит, — задумчиво протянул Виктор. — А ведь я с детства не держал удочку в руках.
С того дня что-то неуловимо изменилось. Виктор стал замечать, как Бим незаметно вплетается в узор его жизни. Утренние прогулки к озеру стали традицией.
Виктор подлатал лодку, раздобыл снасти, и теперь они каждое утро отправлялись на рыбалку вдвоем. Бим терпеливо сидел на берегу, пока хозяин рыбачил, изредка поглядывая на поплавок с явным интересом. Казалось, он понимал всю важность момента и старался не шуметь, чтобы не спугнуть рыбу.
— Будешь? — как-то спросил Виктор, протягивая псу свежевыловленного окунька.
Бим аккуратно взял рыбу, отошел в сторонку и принялся за трапезу с таким достоинством, что Виктор невольно рассмеялся. Впервые за долгое время он смеялся искренне, от души.
А потом была гроза — страшная, с молниями и громом, от которого, казалось, дрожали стены дома. Виктор никогда не боялся гроз, но в этот раз ему было не по себе.
А Бим, вопреки ожиданиям, не прятался и не скулил. Наоборот, он сидел рядом с Виктором на диване и, казалось, успокаивал его: мол, все нормально, это просто гроза, она скоро пройдет.
Однажды вечером в дверь постучали. На пороге стоял Иван Николаевич. Он выглядел постаревшим, но глаза его светились каким-то внутренним теплом.
— Проведать вот решил, если не против, — начал он неуверенно.
Бим с радостным лаем бросился к старому хозяину.
— Проходите, — Виктор посторонился. — Чай будете?
За чаем разговорились. Иван Николаевич рассказал про свою Анну — как познакомились еще студентами, как строили этот дом своими руками, как мечтали встретить здесь старость.
— Три года назад ее не стало, — голос старика дрогнул. — Если б не Бим, не знаю, как бы я пережил это время. Он все понимал, представляете? Когда совсем уж тошно становилось, приходил, клал голову на колени и смотрел, вот прямо как сейчас на вас смотрит.
Виктор машинально опустил руку — и правда, Бим сидел рядом, положив тяжелую голову ему на колени.
— Знаете, — медленно произнес Виктор, — я ведь тоже один. Была семья, да распалась. Дочка совсем маленькая была, трех лет не исполнилось. Жена нашла кого-то побогаче, уехала за границу. А я остался. Работа-дом-работа, будто в клетке. Потому и решил все бросить, уехать. Думал, один буду, никто не нужен. А теперь вот.
Он не договорил, но Иван Николаевич понимающе кивнул.
Прошел год. Виктор сидел на крыльце, почесывая за ухом дремлющего Бима. На столе остывал чай, пахло свежескошенной травой и первой осенней прохладой.
Год выдался непростым, но удивительно светлым. Каждое утро теперь начиналось не с нервного звонка будильника, а с влажного носа, тыкающегося в ладонь, и требовательного "Гав!", зовущего на прогулку.
По выходным они с Бимом стали ходить в долгие походы по окрестностям.
Виктор с удивлением обнаружил, что лесная тишина лечит душу лучше любого психотерапевта, а наблюдение за муравьями, деловито тащащими свои сокровища по замшелому бревну, успокаивает не хуже медитации. Каждый день теперь был наполнен маленькими открытиями.
Виктор с удивлением обнаружил, что умеет улыбаться, когда никто не видит — просто потому, что хорошо на душе. Научился слушать тишину и понимать язык ветра в соснах.
Иван Николаевич стал частым гостем. Он приносил соленья, варенье и байки из своей молодости. Рассказывал, как работал геологом, как с Анной объездили полстраны, прежде чем осесть здесь.
Бим в такие вечера устраивался между ними, переводя взгляд с одного на другого, словно следя за нитью разговора. А когда старик уходил, провожал его до калитки и долго смотрел вслед, но больше не пытался бежать следом — знал, что его место теперь здесь, в этом доме, с новым хозяином.
Однажды утром Виктор проснулся от странного звука. Выглянув в окно, он увидел, как Бим гоняет по двору рыжего котенка. Сердце екнуло — сейчас поймает, и что тогда?
Но пес, догнав малыша, осторожно подтолкнул его носом к миске с молоком. Котенок остался жить у них, а Бим взял над ним шефство, демонстрируя такую нежную заботу, что Виктор только качал головой от удивления.
— Знаешь, — негромко сказал Виктор, глядя на засыпающего пса, — а ведь я никогда не думал, что однажды дом, который я купил, станет подарком от собаки, которая в нем осталась.
Бим приоткрыл один глаз и тихонько вильнул хвостом. Он-то знал это с самого начала.
Спасибо за чтение, лайки, комментарии!
Популярные рассказы месяца: