Пока в сказку веришь - она не кончается.
Та! Та-та-та! Та-та! – Жаба, в миру Татьяна Андреевна, с удовольствием выплёвывала хлёсткие «татушки» в уставших девчонок в репетиционных купальниках и трико, сопровождая голосовой ряд не менее хлёсткими ударами ладонью о ладонь. В колледже поговаривали, были времена, когда Жаба ладонями и по ногам лупила. Не по своим, разумеется. Но сейчас времена другие, за рукоприкладство можно и с работы вылететь, а ей в одиночку больного сына на ноги поднимать, так что она теперь только сама себя лупит. Но на слова этот запрет не распространялся, тем более в закрытом репетиционном классе, где никто её на камеру точно не снимет и в интернет потом не выложит.
- Нестерова, ты ритм совсем не слышишь? Одни мальчики в голове?
Катя внутренне сжалась и тут же сбилась.
- Нестерова, с такими деревянными ногами тебе надо было в лесотехнический идти, а не в колледж культуры!
Едва справляясь с подступающими слезами, Катя встала в следующую линию и пошла отбивать очередные "та", "та-та-та", "та-та". И вдруг нога у неё подвернулась, она вскрикнула и остановилась.
- Нестерова, не мешай тем, кто хочет работать!
Чуть прихрамывая, Катя ушла с середины зала, взялась одной рукой за перекладину станка и стащила с ноги репетиционную туфлю. Ремешок порвался! В носу защипало уже по-настоящему, но реветь нельзя. Она опустилась на пол под перекладину и сделала вид, что вытирает пот со лба. Отпустило. Хорошо хоть на ногу наступать можно, видимо, просто потянула.
Катя сменила туфли на балетки, но тут Жаба смилостивилась и всех отпустила. Выходя из класса, на Катю даже не взглянула. Рядом присела подружка Лариса:
- Ну, и чё ждёшь? Беги к деду Михаю, может, он тебе сразу отремонтирует, а то ведь завтра Жаба тебя доест.
Натянув толстовку и подхватив свой рюкзачок, Катя побрела в сторону гардероба, рядом с ним под лестницей находилась каморка деда Михая, бессменного спасителя танцевальной обуви нескольких поколений студентов колледжа.
- Здрасьте, - честно говоря, деда Михая она немного побаивалась. Никто толком не знал, сколько ему лет, он так весь зарос волосами, что на его лице, кроме чёрно-седых косм, можно было различить только блестящие карие глаза в лучиках глубоких морщин. А ещё Катя никогда не видела, как он уходил или приходил, казалось, так и живёт прямо здесь, в своей каморке под лестницей, постоянно сидя в грубом дерюжном фартуке за каким-то чурбачком.
- И вам не хворать, барышня, - дед Михай, весело прищурившись, посмотрел на неё. – Что, авария?
Катя вздохнула и протянула ему свою туфлю.
- О, ремешок, значит, отскочил, - тут он заметил расстроенное Катино лицо, - да не переживай ты так, сейчас всё починим!
От такого неожиданного участия Катя снова чуть не расплакалась:
- Спасибо, только, наверное, это всё равно не поможет, у меня совсем ничего не получается! - и она шмыгнула носом.
Дед Михай внимательно посмотрел на неё и в его глазах снова забегали весёлые смешинки:
- А я тебе сейчас на каблучки волшебные набойки приколочу, давай сюда вторую.
- Какие это волшебные? - Катя полезла в рюкзак за второй туфлей.
- А такие, - дед Михай поднял вверх кривой тёмно-коричневый палец. – Все, у кого на туфлях волшебные набойки, танцуют, как летают, душой. И точно знают, что не упадут и ноги не подвернут, потому как за воздух держатся.
Катя хмыкнула и тоже улыбнулась:
- Вообще-то, я уже взрослая и в сказки не верю.
- Ну и зря, - смеющиеся глаза деда Михая превратились почти в щёлки, а морщины стали глубже, - пока в сказку веришь, она не кончается.
Он принялся разглядывать Катины туфли:
- Иди, погуляй часок, я всё сделаю.
На следующий день перед репетицией, уже в классе, Катя надела отремонтированные туфли и в одиночку перед зеркалом выполнила вчерашнюю связку. Смотри-ка ты, получилось! Повторила несколько раз, чётко запомнив отозвавшийся где-то внутри ритм.
- Так, девочки, хватит болтать, все на середину, разминка! – Катя посмотрела на вошедшую Жабу без вчерашнего страха и уверенно встала в первую линию.
Через некоторое время даже Жаба перестала придираться к ней на каждом занятии, а Лариса с удивлением в который уже раз допытывалась:
- Ты на допы, что ли, куда записалась?
Катя загадочно улыбалась и молчала, сама не понимая, как такое возможно. Просто куда-то ушёл внутренний страх, что у неё что-то может не получиться. Неужели волшебные набойки помогают? Ещё пару месяцев назад она ответила бы на этот вопрос однозначно, но сейчас уже сомневалась. Ведь факт оставался фактом – на первый отчётный курсовой концерт её поставили солисткой.
Спустившись после концерта к гардеробу, Катя решила заглянуть к деду Михаю. Просто так, поздороваться и поздравить с наступающими праздниками, перед Новым годом его слова про волшебные набойки вспоминались особенно красивой сказкой.
Повернув от лестницы к каморке, Катя с удивлением встала перед закрытой дверью.
- А где дед Михай?
Гардеробщица баба Маня оторвалась от какого-то журнала и поверх очков посмотрела на Катю.
- Да приболел дед, второй день не появляется, как бы совсем не слёг, не молодой ведь уж, - она со вздохом отложила журнал и встала, - тебя одеть?
- Да, пожалуйста, - Катя протянула ей номерок, - а вы знаете, где он живёт?
- А чего тут знать, вон, в соседнем доме, в бывшей общаге, второй подъезд, второй этаж, направо, - баба Маня метнулась куда-то в сторону, - погоди, я тебе сейчас денег дам, если пойдёшь к нему, купи сладких пирожков, уж больно он их любит!
Позвонив в дверь, Катя прислушалась к непонятным звукам, донёсшимся изнутри. Что-то скрипнуло и зашуршало, приближаясь, и когда дверь распахнулась, она увидела молодого парня в инвалидной коляске, держащегося за дверную ручку.
- Привет, тебе кого? - что-то в интонациях его голоса напоминало говор деда Михая. Внук, наверное.
- Привет, а дед дома, как он себя чувствует? – Катя достала из рюкзака купленные по дороге пирожки, - вот, передай ему, пусть поправляется.
- Так заходи, сама передашь, дед скоро проснётся, - и он немного откатился от двери.
- А что с ним? - Катя осмотрелась в тесной прихожей.
- Раздевайся, посидишь, чай будем пить, - не отвечая на её вопрос, парень поехал в сторону кухни, - меня Андрей зовут, а тебя как?
- Катя, - сняв дублёнку и ботинки, она пошла следом.
Кухня была чистой и просторной, видимо, раньше принадлежала нескольким семьям. Андрей уже достал пирожки из пакета и положил их на тарелку.
- Так что с дедом? Серьёзное что-то? – выбрав стоящую поближе к выходу табуретку, Катя села за стол и поджала ноги в носках. Тапочек она в прихожей не увидела.
- Не замёрзнешь? – Андрей снова не ответил, развернул коляску и через минуту поставил у её ног красивые лиловые женские тапки с вышивкой и меховой оторочкой. – Ты в колледже, что ли, учишься?
- Ага, на первом курсе. – Катя смотрела, как Андрей, ловко управляясь с коляской, набрал воды в чайник и поставил его на огонь.
- А с дедом уже нормально, давление подскочило, позавчера скорую вызывали, врач велел отлежаться, в больницу ехать дед не захотел, – Андрей, привычно подтянувшись за приделанный к стене поручень, достал чашки с полки. – А у тебя что, с обувью проблемы?
- Нет, всё в порядке, - чайник уютно зашумел, нагреваясь. – Были недавно, дед твой отремонтировал, пока тьфу-тьфу. Он мне волшебные набойки на каблуки набил.
- Волшебные? – когда Андрей улыбался, от его глаз отходили почти такие же лучики, как у деда. - И что, помогли?
- Помогли, я даже Жабу бояться перестала.
- Кого?!
- Жабу, препода хореографии, Татьяну Андреевну, она всё время жабо носит, вот и Жаба, - увидев, что Андрей перевёл взгляд куда-то за её спину, Катя обернулась и онемела.
- Нестерова, тебе чрезвычайно идут мои тапочки.
Часа через два, после того, как все пирожки были мирно съедены, а чай выпит, Андрей выехал в подъезд проводить Катю. Они оба, переглянувшись, негромко рассмеялись. Потом Катя спросила Андрея:
- Слушай, а почему у тебя мать Андреевна, если деда Михай зовут?
- А, да это просто прозвище, дед на какого-то цыгана из фильма похож, его уже давно так все называют.
Катя помолчала немного и решилась:
- Можно спросить, что с тобой случилось? Если не хочешь, не говори.
- Да ладно, - он спокойно посмотрел на неё, - пять лет уже прошло, я пережил. Тоже танцами занимался, стрит данс, кроссы танцевальные порвались, а как раз трюк выполнял, запнулся, короче, упал неудачно, перелом позвоночника, ноги отказали. Два года вообще лежал, мать и дед верили, а отец… - Андрей поморщился. – Сейчас вот, видишь, уже сам в коляске езжу.
Он снова улыбнулся и опять стал чем-то похож на деда.
- Дед поэтому и не уходит на пенсию, говорит, хочет, чтобы как можно меньше танцоров страдали из-за обуви.
Она тоже улыбнулась:
- Понятно. Ну, я пойду, пока, - и начала медленно спускаться по лестнице.
- Придёшь ещё? Приходи.