Предстоящие скорбные мероприятия не вызывали желания разговаривать. Наира держала Адель за руку, плакала и едва понятно бормотала одно и тоже: "Я боюсь!" Так как за окном иллюминатора была ночь со всепоглощающей тьмой, она вскоре уснула. У Адели никак не получалось уснуть. Мешали беспрерывно плачущие дети. Причём, как только в одном месте салона плач затихал, тут же начинается плач в другом конце. Голову невольно заполняли воспоминания тех дней, когда она жила у Таира. Все они были связаны с Ясмин. На самом деле, страшно было представить пышную, цветущую и уверенную в себе женщину на смертном одре. В своё время Адель слышала, что человека перед смертью следует простить за все грехи и злодеяния. Но как себя настроить, когда горечь от обиды жила в ней по сей день?
Загорелось табло "Пристегните ремни!". Самолёт плавно начал снижение. Вдалеке появился маленький город, отдалённо напоминающий карту, только сверкающую. Ниже, ещё ниже. Карта медленно превращалась в город, изрезанный светящимися улицами на ровные прямоугольники. Прекрасная и величественная картина!
Вскоре в иллюминаторе показалось здание аэропорта. В момент, когда шасси коснулись твёрдой земли, а самолёт продолжал катиться, немного подпрыгивая на неровностях взлётно-посадочной полосы, проснулась Наира.
В зале прилёта девушек ожидал Орхан. Вид у него был измотанный: на лице проступила заметная щетина, под глазами залегли тёмные круги.
- Как долетели? - спросил он и обнял сначала Нару, а затем и Адель.
- Нормально, если не считать кричащих детей. Теперь голова разламывается. Мама как? - спросила Наира и перевела взгляд на Орхана.
Уже по реакции дядюшки можно было понять, что ничего хорошего племянницу не ожидало.
- Плохо... Отец хотел тебя сам встретить, но побоялся оставить Ясмин... Это может случиться в любую минуту. Она со всеми уже простилась, ждёт только тебя...
В дальнейшем всё для Наиры проходило будто в страшном сне. Промелькнуло серое от горя лицо отца, встревоженный взгляд тёти, братья с жёнами, сидящие со скорбным видом в гостиной... Шёл шестой час утра. Мерно тикали старинные часы - предмет особой гордости Ясмин. Их тиканье заглушало тяжёлое прерывистое дыхание хозяйки. Она лежала на кровати с открытыми глазами. Тускло горел ночник на прикроватной тумбочке, освещая худое и бледное лицо умирающей. Наира прижалась к маме и крепко обняла её, чувствуя, как от боли и страха на куски разрывается сердце. В последний момент Наира заметила, что на кресле, в углу спальни, сидела женщина. Это была сиделка. При появлении дочери больной, она деликатно вышла из комнаты.
- Доченька... Просила Аллаха... дать сил дождаться тебя... Перед смертью, должна попросить у тебя прощения... за всё... - медленно, с остановками произнесла Ясмин. - Прости, милая!
- Мамочка, не говори так! Ты обязательно поправишься! Мы тебе найдём лучших врачей...
- Не теряй время... Расскажи, как ты... - с трудом попросила Ясмин.
- Всё хорошо! Я встретила любимого человека. Он - художник. С Тимофеем мы много путешествуем по миру. В скором времени планируем расписаться...
На измождённом лице Ясмин появилось некое подобие улыбки...
- Хорошо, что ты не одна... Не бросай папу... Ему трудно одному будет... И ещё... - на этот раз пауза затянулась. Наира взяла маму за руку, тонкие пальцы которой ещё сохранили былую красоту. - Таир не общается с братьями... Помири их...
Чувствовалось, что силы покидали Ясмин, что с каждым вздохом уходила из неё жизнь. Взгляд умирающей, обращённый, казалось, в пустоту, стал тревожным, затем её рука вздрогнула и бессильно опустилась на ладонь дочери. Ясмин умерла... Умерла с той же слабой улыбкой на лице и осознанием того, что успела сказать своей девочке последние слова... Наира закричала…
Похоронили Ясмин в тот же день в погребальном белом одеянии из дорогой ткани. Ушла она в мир иной, как при жизни, в красивом наряде. Во время похорон Наира стояла рядом с отцом. Карим обнимал дочку, будто боялся, что вновь надолго потеряет её. Таир, отбросив обиды, приехал проститься и стоял возле Адели. После погребения к ним подошла исхудавшая, отрешённая Нара с распухшими глазами от слез и бессонных ночей. Смерть сестры сильно состарила её.
- Адель, Таир... - обратилась она дрожащим от волнения голосом. - Хочу вам передать слова Ясмин. Она очень просила... Впервые за этот страшный день, Нара посмотрела в глаза Адели. - Сестра хотела попросить у вас прощения... и я тоже... Мы очень виноваты перед вами, перед Дали, что ваша семья распалась...
Нара в голос зарыдала, опустилась на колени перед родственниками... - Сейчас понимаю, как всё в жизни ничтожно хрупко. Зачем терять силы и время на выдуманные проблемы? Зачем отравлять жизнь близким? Кто от этого счастливее стал? Ясмин в могиле, Сабина умом тронулась, а я погрязла во лжи и грехах... Простите, пожалуйста, если сможете! - Нара уже не рыдала, она выла от отчаяния...
Таир поднял Нару на ноги, подвёл к Орхану и сказал:
- Пусть Ясмин покоится с миром. У нас ещё будет время поговорить...
Вечером этого дня Таир проводил Адель в аэропорт. Работа не позволяла оставаться там дольше. Наира осталась с семьёй до седьмого дня. После выставки к ней вылетел Тимофей, чтобы познакомиться с новой роднёй. Похоже, что смерть Ясмин окончательно примирила семейство...
***
Жизнь так устроена, что радость и грусть, рождение и смерть, начало и конец - всегда идут где-то рядом.
Вернувшись домой, Адели быстро пришлось переключиться на работу и торжество Николая Владимировича. Дали прекрасно справлялась с учёбой, а Лейла - с домашними делами. Это позволяло Адели беспрепятственно заниматься своими делами.
Сегодня вечером состоится долгожданное торжество и обещанное знакомство с таинственной Таточкой. Адель решила прогуляться до ресторана пешком. Лиловые сумерки разбавляло уличное освещение. Девственно белый снег тонким покрывалом накрывал город. В воздухе мелькали снежинки, поблёскивая в неоновом свете фонарей. Интерес к такому необычному мероприятию подстёгивал, а вечер обещал стать незабываемым.
На входе её ожидал распорядитель вечера. Он любезно проводил Адель в помещение, где ей предстояло привести себя в порядок. Со словами: "Будьте готовы через двадцать минут", мужчина скрылся за дверью.
Наконец-то наступил тот волшебный момент, которого ждали все участники вечера. А их, кроме официантов, осветителя и ведущего, было всего трое: жених, невеста и саксофонистка. Зал украшала нежная вуаль пастельных тонов и огромное количество цветов. Отчётливо слышался приятный голос ведущего. Через пять минут Адель заняла отведённое для музыканта место. Появление девушки сопровождал мягкий свет прожектора. Блестящее платье сказочно переливалось в его лучах. Зазвучало попурри из кинофильма "Шербурские зонтики". Перед глазами слушателей появилось много серебряного цвета и имитация дождя. Дальше уже воображение рисовало большой зонт и двоих влюблённых под ним. Неожиданно дождь прошёл. Небосвод окрасился жёлтыми, оранжевыми и розовыми красками. Вместе с мелодией началась невообразимая игра цветов: они сливались воедино, расслаивались на множество оттенков, переливались, радуя взор. Жизнеутверждающая мелодия переносила слушателей на зелёную аллею, где на ветках весело чирикали воробьи, напоминая влюблённым, которые ничего вокруг себя не видели, что дождь, наконец-то, прошёл. Волшебные звуки саксофона растворялись в воздухе, очаровывали, заставляли думать о прекрасном...
Адель украдкой пыталась рассмотреть невесту. Это была молодая женщина в элегантном платье цвета шампанского с открытыми плечами. Волосы кокетливо уложены в причёску и украшены мелкими цветами в тон платью. Тонкую шею украшало невероятной красоты колье. Таточка с удовольствием наблюдала за исполнительницей. Николай Владимирович держал её за руку и время от времени что-то спрашивал.
Прослушав несколько композиций, виновник торжества пригласил Адель за стол. Сейчас у неё появилась возможность рассмотреть невесту поближе. Её лицо, с небольшим точёным носиком, высоким лбом, аккуратным ртом и припухлыми губами, можно было охарактеризовать одним словом "нежность".
- Таточка, познакомься с моей коллегой, прекрасной саксофонисткой и просто хорошим человеком... Это - Адель, - улыбнулся гостье и продолжил знакомить: - Адель, это моя любимая женщина, смысл жизни - Таточка, Танюша, Татьяна... - сказал Николай Владимирович и поцеловал жене ручку, на которой поблёскивало, усыпанное бриллиантовой россыпью, обручальное кольцо.
Женщины искренне улыбнулись друг другу.
- Поздравляю! Теперь я понимаю, почему Николай Владимирович всегда говорит о вас в восторженных эпитетах... Вы настоящая красавица! - восторженно сказала Адель.
- Не смущайте меня, ради Бога! - певучим голосом ответила Татьяна. - Знали бы вы сколько всего прекрасного мне Николай рассказал про вас! Я и сама смогла сейчас убедиться в вашем таланте...
- Девушки, хватит обмениваться любезностями...
Николай Владимирович цепким взглядом посмотрел на официанта. Тот тотчас наполнил бокалы.
- Давайте сначала выпьем за знакомство! И не нужно удивлённо смотреть на меня, - обратился он к Адель. - У нас ещё весь вечер впереди. За наш брак мы тоже выпьем, но позже...