Скандал вокруг темнокожего персонажа из Kingdom Comes: Deliverance II разгорелся в последние дни в сети. Действие игры происходит в средневековой Богемии (современной Чехии), как и в Kingdom Comes: Deliverance (2018). А на «слитых» в сеть скриншотах и видео из игры оказался африканец по имени Муса из Мали.
Так из-за чего сыр-бор?
Уже после выхода предыдущей игры от чешской Warhorse Studios развернулась дискуссия из-за отсутствия там темнокожих героев. Она хорошо позволяет увидеть различие подходов к исторической достоверности в современном мире.
Критики игры воспринимали Средневековье как пространство глобализации XV века. То есть мир, в котором можно игнорировать географическую дистанцию и этническую специфику регионов. Что-то есть в Средиземноморье? Значит, это нормально и для далекой Богемии.
Например, автор блога People of Color in European Art History доказывал возможность присутствия темнокожего персонажа в мире видеоигры. Правда, ссылался на пример Иоанна Мавра. Ставшего камергером при Фридрихе Штауфене, короле Сицилии. При этом полностью игнорировал разницу между Сицилийским королевством XIII века — средиземноморским государством, где иудеи и мусульмане пользовались определенными свободами и покровительством монарха, — и Богемией начала XV века.
Напротив, Даниэль Вавра, сооснователь Warhorse Studios и ведущий сценарист Kingdom Come: Deliverance, настаивал, что никаких темнокожих персонажей в мире игры не должно быть — просто из соображений аутентичности. Широко разошелся его твит: «Ну не было чернокожих людей в средневековой Богемии. И точка» (There were no black people in medieval Bohemia. Period).
Непримиримая позиция Вавры придавала ему ореол борца за историческую достоверность. Именно поэтому, когда появились слитые скриншоты с Мусой из Мали, тут же посыпались комментарии, что в KCD II достоверность вылетела в трубу. Многие утверждали, что это фейк, фотошоп и AI-арт. Но уклончивые ответы разработчиков и введенная в сообществе игры жесткая модерация усугубляли возмущение.
Наконец Вавра разразился ответом, где подтвердил, что да, Муса в игре есть. Он — знатный путешественник из Мали, встретивший короля Сигизмунда при дворе султана Баязида. И в качестве гостя Сигизмунда очутившийся в королевском лагере во время осады Куттенберга. Вавра подчеркивает, что Муса «крайне необычная фигура для местного люда, и многие ситуации в игре исходят из этого».
А что же тогда мешало Мусе появиться в первой KCD?
Вы не понимаете, это другое, сообщает Вавра. Ведь там все действие происходит в деревушках и небольших городках, а не в крупном многолюдном городе. Правда, в прежнем «нет их в Богемии, и точка» таких нюансов не было, вот незадача.
Свою позицию по поводу страстей вокруг «повестки» и репрезентации людей с разным цветом кожи в масскульте я здесь уже озвучивал. Она проста. Любой персонаж возможен, если его внешность объясняется адекватной предысторией и не противоречит логике выбранной эпохи и места действия (или вымышленной вселенной, если речь о фэнтези).
В средневековой Западной и Центральной Европе темнокожим может быть раб или персонаж из свиты посла. Очень смуглым может оказаться и выходец из испанских арабов. Чья судьба похожа на географа и путешественника Льва Африканского (ок. 1488, Гранада-ок. 1554), до крещения — аль-Хасана ибн Мухаммеда ал-Ваззана. Кстати, побывавшего в рабстве у самого папы Льва X Медичи, сына Лоренцо Великолепного. При этом севернее Пиренеев и средиземноморского побережья такой персонаж будет очень редким, уникальным, а не одним из многих.
Африканская империя Мали, поставлявшая золото на средиземноморский рынок, была известна в Европе. В том числе из-за паломничества-хаджа Мансы Мусы в 1324 году. Обрушившего стоимость золота, потому что африканский владыка раздавал его направо и налево. Другой правитель Мали, Манса Махмуд Кейта II, в 1487-1493 годах обменивался посольствами с Португалией, пытаясь заключить союз. Так что Муса из Мали, прибывший ко двору османского султана, вписывается в мир XV века. Другое дело, что, конечно, такому персонажу место в Средиземноморье, а не в Богемии.
Ну а Вавра расплачивается за категоричность своих же прежних заявлений. Его случай наглядно показывает, что максимализм, конечно, помогает быстро завоевать популярность у части аудитории. Но потом эта же аудитория закономерно поднимет своего прежнего героя на вилы, когда тот вдруг изменит линию поведения.
Больше текстов про необычные исторические сюжеты, историю и мифологию в кино и сериалах — в моем Telegram-канале Panfilov FM