Андрей бежал по тонкой железной трубе. Вниз он не смотрел — знал, что там пять метров пустого пространства, а потом твердый бетонный пол.
Еще он знал, что сейчас главное — не задумываться. Вообще. Как только начнешь беспокоиться, правильно ли ставишь одну ногу за другой, — тут же запнешься и свалишься.
Поэтому Огневский смотрел только перед собой и сосредоточился на дыхании, стараясь сделать его максимально ровным. Вот труба закончилась — толчок обеими ногами, полет на три метра вперед и на два вниз…
Приземление в кувырок на железную крышу грузового контейнера.
Из кувырка — снова в бег, всего семь шагов, дальше контейнер кончается. Новый прыжок, два метра полета. Поджать ноги, чтобы не удариться об раму выбитого окна…
Андрей залетел в полупустую комнату, бывшую когда-то кабинетом начальника в ныне брошенном портовом складе, ловко приземлился, кувырком погасил скорость.
— Молодец, Царь Обезьян! — провозгласила щуплая китайская девчонка в спортивном костюме. На вид ей было не больше семнадцати, жилистая, с некрасивым, каким-то пацанским лицом и упрямыми маленькими глазами. Уже полгода юная Анна Ван была наставницей Огневского в хоу-шу, сложной науке городской акробатики.
Когда Огневский впервые отправился в Азию, он догадывался, что с ним случится много чудного и странного, — такая уж это часть света, особенная. Но оказаться в учениках у малолетней китайской хулиганки он все же не ожидал.
— Перерыв на обед, — заявила девчонка, — пожуй свои бананы, Царь Обезьян.
Анна называла Огневского только так. Вроде бы обидно, сама ты макака… Китайский расизм, что ли? А с другой стороны, ведь для местных обезьяний царь Сунь Укун, обманувший самих богов и сопроводивший святого монаха на родину Будды, — любимый фольклорный персонаж.
Решил не обижаться. В конце концов, то, что преподавала ему Анна, — умение быстро перемещаться в городской и промышленной среде, причем не только горизонтально, но и вертикально, — очень ценный навык, осваивать его стоит любой ценой. Современный человек обитает в каменных и стальных джунглях, среди бетонных платформ, оконных рам, труб, проводов и ограждений. Пора уже научиться ловко двигаться среди всего этого, стать в этих джунглях самой шустрой мартышкой. И Анна, несмотря на свой нежный возраст и скверный характер, была по этой части настоящим мастером.
Девчонка в кои-то веки сняла бандану, встряхнула коротко стриженной головой. Достала термос с чаем и что-то там из еды, села у разбитого панорамного окна, повернувшись спиной к Андрею. Странная она была, мгновенно переключалась от шуточек и бодрости к угрюмой отстраненности. Ела всегда одна, игнорируя спутника, — Огневский привычно устроился поодаль.
— Царь Обезьян, что самое главное в науке хоу-шу? -- спросила девчонка, когда закончила обедать. Анна все делала как-то резко и невпопад — только сидели отдыхали и на тебе, экзаменовка пошла.
— Хм… — задумался Андрей, дожевывая бутерброд. — Не убиться головой обо что-нибудь?..
Девчонка только презрительно хмыкнула.
— Главное в любой науке — правильное состояние ума, — заявила она. — Нужно понять философию, центральную идею того, чему хочешь научиться.
— Просветите меня, учитель, — произнес Огневский, лишь совсем немного ухмыльнувшись.
— Главных идеи две, — сообщила Анна, подходя к выбитому окну на улицу, мельком выглядывая наружу. — Первая — это выбор.
— В каком смысле? — не понял Огневский. — Выбирать правильный маршрут движения? Куда залезть и с его прыгнуть?
— Выбор состоит в том, что ты решаешься двигаться нестандартным образом. Вот как перемещается в городе не знающий нашей науки человек?
— Ну… пешком, или на машине. На лифте еще может…
— Именно, он идет по предписанным маршрутам. А мы, занимаясь хоу-шу, решаем сломать систему — лезть по стене, прыгать с парапета, бегать по трубам и перилам, выскакивать в окна. Выбор в том, чтобы принять связанный с этим риск — ты можешь упасть и покалечится, тебя может арестовать полиция, в конце концов просто все подумают, что ты сумасшедший. Успеха в нашем искусстве достигает только тот, кто сознательно выбрал этот риск и принял его.
Огневский потер подбородок. Интересно философствует, несмотря на юный возраст.
— У нас есть поговорка, — сказал он вслух, — «Волков бояться — в лес не ходить».
Анна как всегда пропустила его слова мимо ушей, продолжила.
— Второй главный принцип — взгляд. Открытые глаза.
— Ну да, если их закрыть, бегать довольно сложно… — не удержался Андрей.
Анна опять не обратила внимания. Мол, на такую глупость нечего и реагировать.
— Самая главная добродетель в жизни, — продолжила она серьезным тоном. Явно у деда научилась умствовать… — это умение воспринимать окружающий мир, замечать неочевидное. Необученный человек видит кирпичную стену и думает: «Это стена, ее надо обойти или найти в ней дверь». А мастер хоу-шу замечает размеры зазоров между кирпичами и думает — достаточны ли они, чтобы держаться в них пальцами. А потом прикидывает высоту стены, рассчитывает в уме — хватит ли у него сил на кончиках пальцев добраться до верха… Вопрос! — вдруг произнесла она повелительно. — А что сделает еще более искусный мастер?
Огневский понял, что тут какой-то подвох, подумал:
— Обойдет здание и поищет еще более эффективный способ подняться?
Девчонка улыбнулась, кажется ответ ей понравился.
— Какой, например? — спросила она.
— Ну, мне нравятся щели меж двух бетонных плит. Туда можно засунуть руку и сжать внутри кулак, закрепившись, как на якоре. Так получается забраться очень высоко и это физически куда легче, чем подниматься на на кончиках пальцев по кирпичам.
— Лентяй, — буркнула Анна, — но в целом ответ правильный. Выбор и взгляд — вот основа нашего искусства. Тот, кто знает, на что идет, и внимательно изучает мир, способен стать настоящим мастером.
— И не только в «обезьяньем искусстве»… — заметил Андрей.
Анна подошла к нему и неумело улыбнулась, что-то протянула — опять ни к селу ни к городу.
— Это чего? — не понял Огневский.
— Ты сдал экзамен, это тебе в награду! — объявила Анна.
Андрей рассмотрел ее подарок — миниатюрная бутылочка, грам пятьдесят, с надписью Blue Swarowski.
— Водка? — поморщился Андрея. — Что за стереотипы?
— Я старалась… — нахмурилась Анна. — Это очень дорогая марка водки, непросто было украсть!
— Украсть?.. — переспросил Андрей, но девчонка уже отвернулась — и выпрыгнула с места в разбитое окно.
Андрей вздохнул и молча последовал за учительницей…
Дальше была новая полоса препятствий, Огневский из последних сил пытался поспеть за Анной. Вот девчонка уже карабкалась по совершенно вертикальной стене, высотой метров шесть, упиралась тонкими руками и узкими ступнями в шов меж двух бетонных плит — прямо как тот, что недавно упоминал Андрей. Потом она стояла наверху, на самом краю, гордо глядя, как Огневский, потея, лезет следом — он хоть и хвалил швы, но этот был неудобный, узкий, заклинивать в нем кулаки было тяжело и почти больно.
Когда он весь красный и мокрый наконец тоже взобрался, Анна подскочила и быстро поцеловала его в щеку,. Это еще что означает?
— Молодец! — объявила она. — Я думала, на такую высоту у тебя сил не хватит.
— Я Царь Обезьян или кто, — отмахнулся Огневский. — Ты мне лучше скажи, как мы отсюда будем слезать?
И правда, только сейчас он увидел, что они стоят на краю бетонного козырька с обломанными перилами, упирающегося в глухую стену. В стене была дверь — наглухо закрытая. Еще когда-то вниз спускалась железная лестница, но от нее давно остался лишь ржавый огрызок.
Не удержался, глянул вниз — до грязного бетонного пола метров семь, как два с половиной этажа…
Андрей знал уже достаточно хоу-шу, чтобы понять — спуститься тем же путем если и получится — это будет очень долго и тяжело. Лезть наверх всегда гораздо легче, чем вниз, так уж устроено тело у человека, да и не только у него. Еще в юности на Сахалине Огневский слышал от таежников байку — если бежишь от медведя, лезь на дерево. Подожди, пока зверь полезет наверх за тобой, заберется на метр с лишним, а дальше прыгай с ветки и давай деру. Слезать косолапый будет задом вперед, очень медленно и трудно, успеешь скрыться…
Сейчас Огневский смотрел вниз, на семь метров отвесной стены и думал, что, пожалуй, охотники его не разыгрывали…
— Слезать? — удивилась Анна. — Зачем? Прыгаем вон туда, — она показала на крышу грузового контейнера, стоявшего чуть поодаль.
— Это шутка? — не понял Андрей. — До туда метра четыре. Я максимум на три прыгал.
— Четыре с половиной, — кивнула Анна. Сорвалась с места, подбежела к краю платформы и вот уже летела по воздуху.
Огневский смотрел, завороженный, как ее тонкое тело красиво проносится в воздухе, потом группируется для приземления. Удар кроссовок о железо, девчонка свернулась в ловкий кувырок, выскочила из него, встала, обернулась на Андрея, лихо сложила на груди тонкие руки.
Андрей тихо проматерился — за четыре метра ребенок не услышит.
Ладно, спокуха. По идее тут то же самое, что прыгать на три, а это у Огневского уже неплохо получалось. Только больше силы вложить в разбег и в финальный толчок. Отошел к самой стене, глубокий вдох. Прежде, чем успеешь испугаться — пошел!
Разбег занял полсекунды, потом этот жуткий, краткий, великолепный миг полета. Внизу пропасть с бетонным полом на дне, на другом краю лицо Анны — и без всякой надоевшей насмешки, почти восхищенное. Заветный, спасительный край контейнера все ближе…
Огневский не долетел до него совсем чуть-чуть. Смог ухватиться самыми кончиками пальцев, но этого было недостаточно, чтобы погасить скорость падения. Руки сорвались, он полетел вниз вдоль железной стенки...
Это отрывок из романа "Байлун", авантюрного триллера о Гонконге. Книга выходит 1 марта 2025-го!
Следите за новостями в блоге "Другой Восток": на VK и в "Телеграме".