Дела делами, а погулять по городу и познакомиться с местными нравами Бернгард Таннер, разумеется, не забыл. Ведь интересно же, как тут все устроено. Как люди живут, какие обычаи у них. На девушек опять же поглазеть не помешает. А переговоры пусть идут своим чередом. Делу время, потехе час. Так, кажется, русские говорят со времен их предыдущего царя Алексея Михайловича?
Поляки во главе с князем Михаилом Ежи Чарторыйским и воеводой Казимиром Яном Сапегой прибыли в Москву в 1677 году с важной миссией - вернуть Киев. Киев перешел под власть русских практически сразу же после Переяславской рады в 1654 году и с тех пор продолжал удерживаться за Россией, какие бы события ни разворачивались на бурных фронтах.
В 1667 году Польша с Россией подписали Андрусовское перемирие, которое оставляло Москве все Левобережье. А Киев по нему должен был вернуться к полякам через три года. Однако когда прошло три года, никаких поляков в Киев никто, разумеется, не пустил. С тех пор вопрос принадлежности Киева все время стоял во главе угла любых переговоров о мире.
Посольство, о котором идет речь в этой статье, было очередной попыткой поляков договориться о статусе Киева. Собственно, позиция польской делегации была проста - возращаете город, и мы подписываем вечный мир. Плюс еще и Смоленск заодно собирались потребовать, если все хорошо пойдет.
Гостей в Москве встретили весьма тепло, сытно и щедро. Но результат был нулевым. Вечный мир - дело хорошее, давайте подписывать. Но отдавать за него города мы не будем!
Пока послы пытались продавить русских на уступки, Бернгард Таннер гулял по Москве.
Кто такой вообще был этот Таннер? Этнический чех, он побывал в Италии и Германии, а теперь поступил на службу к полякам. Ему было 23 года, он имел звание доктора философии, был любознателен и легок на подъем. Узнав, что князь Чарторыйский собирается ехать с посольством в Москву, Таннер записался в его свиту.
О своем пребывании в России Таннер оставил заметки, в которых много всего любопытного. Впрочем, русских он явно недолюбливал (а вот поляков, наоборот, обожал), поэтому ничего хорошего он про них написать не удосужился.
Вот, например, какую запись он умудрился оставить о русских монахинях:
"Лучшее тут здание — обитель монахинь (по-ихнему черниц), которую назвать партеноном я счел грехом; ибо хоть некоторые из них еще и девственницы, однако предоставленная мужчинам свобода входить, а женщинам выходить имеет последствием то, что я решительно ничего не могу сказать к их чести; девиц немного, вдов больше, разведенных с мужьями жен всего больше.
У москвитян (у вельмож особенно) существует старая и очень подозрительная дружба и свобода сношений с монахинями, а у этих с ними. Оттого некоторые их них девицы лишь по названию, а на деле бесчестные матери. Своих преступно зачатых и позорно рожденных детей они воспитывают так, чтобы выросши они обрекли себя затем на монашество".
Никто, кроме него, ни о чем подобном не писал. Поди пойми теперь, что за этим кроется. То ли фантазия буйная, то ли подхватил какую-то частную сплетню и раздул ее до размеров системы. Обращает, кстати, на себя внимание его повышенный интерес к, скажем так, интимным сторонам жизни.
А вот его записки о москвичках:
"Есть еще одна большая улица, по которой проезжает царь, куда бы ни отправлялся; она простирается от Кремля и занята не иным кем, как живописцами. Они много делают образов на продажу, потому она у москвитян и заслужила названия священной улицы.
Любо в особенности посмотреть на товары или торговлю стекающихся туда москвитянок: нанесут ли они полотна, ниток, рубах или колец на продажу, столпятся ли так позевать от нечего делать, он поднимают такие крики, что новичок, пожалуй, подумает, не горит ли город, не случилось ли внезапно большой беды.
Они отличаются яркой пестротой одежды, но их вот за что нельзя похвалить: весьма многие и по преимуществу пожилые, с летами утратившие свою красоту, имеют обыкновение белиться и румяниться — примесью безобразия подделывать красоту либо юность. Некоторые во рту держали колечко с бирюзой; я в недоумении спросил, что это значит. Москвитяне ответили, что это знак продажности бабенок".
Колечко во рту? Опять же, он единственный, кто приводит такое описание, поэтому реалистичность всего упомянутого под большим вопросом. И не очень понятно, как вообще это выглядело. Девушки стояли на улице, прикусив зубами кольцо, так чтобы камень был наружу? И это считалось знаком?
В теории возможно. На практике - не знаем, не знаем...
В качестве экспертной оценки хотим привести мнение Брокгауза и Ефрона о Таннере, которым сопровождается соответствующая статья в их знаменитом словаре:
"Суждения Т. отличаются легкомыслием и малым знакомством с русским народом, страною и языком; во многих случаях заметно враждебное русским влияние поляков и немцев из Немецкой слободы".
Собственно лучше и не скажешь.
А напоследок добавим, что посольство отбыло назад в Польшу, так и не добившись своей главной цели. Киев остался русским городом. Удалось только договориться о том, что за него полякам будет выплачена компенсация.
Сам Таннер у поляков задерживаться не стал и в 1679 году вернулся в родную Прагу, где женился, получил муниципальный чин и навсегда прекратил свои странствия.
__________________________
Ваши лайки и подписка помогут развитию канала! А еще приглашаем в нашу группу ВК "Русичи" и ждем вас в Телеграме. Наше видео смотрите на Rutube (с озвучкой!)
Чтобы предложить свою тему для одной из будущих статей, нажмите сюда