В истории отношений Андрея Платонова и Сталина скрывается конфликт, который можно назвать настоящей драмой в духе времени. Это противостояние двух мировоззрений, двух подходов к истине и искусству. С одной стороны, писатель, пролетарий по происхождению и человек, искренне верящий в социализм. С другой — вождь, олицетворяющий жесткую систему, требующую полной лояльности и идеологического подчинения. Известно, что Сталин терпеть не мог Платонова и его двусмысленные книги. Но, в отличие от многих других деятелей искусства, Платонов не был репрессирован. Почему?
Шум и ярость вождя народов
Сталин впервые обратил внимание на Платонова после рассказа «Усомнившийся Макар». В этом тексте вождь уловил двусмысленность, подозрение в идеологической неблагонадежности (и правильно уловил, содержание книги до сих пор вызывает среди литературоведов споры). Последовавшая хроника «Впрок» только усилила его неприязнь. Платонов писал о коллективизации не как о триумфе социализма, а как о трагедии, полной перекосов и человеческих страданий. Такой взгляд на реформу продиктован личным опытом Платонова: он общался с деревенскими, был реальным, а не лубочным пролетарием, поэтому видел последствия колхозов без купюр. Люди были с ним откровенны, ведь Платонов вышел из партии, а вернуться так и не смог - уже не брали.
Его ирония, смешанная с болью, вызывала у Сталина раздражение. На полях журналов, где публиковались произведения Платонова, вождь оставлял гневные пометки: «Сволочь», «Дурак». Для Сталина это не было в порядке вещей, что-то в творчестве Платонова его особенно раздражало. Но, несмотря на опасность, писатель избегал ареста, что выглядит настоящим чудом.
Неприкасаемый писатель
Возможно, Платонова спасала его репутация признанного писателя или влиятельные покровители. Сложилась парадоксальная ситуация: человек с безукоризненным пролетарским прошлым, реальный революционер, пострадавший от царизма, сначала добивается признания в литературе новой страны, но по мере творческого возмужания выкидывает один фокус за другим, вплетая крамолу в идеологически правильные сюжеты. С одной стороны, откровенного протеста в работах нет. С другой стороны, от них так и веет сомнениями, интеллигентскими метаниями. Платонова и арестовать трудно (не за что прицепиться), да и как объяснить читателю газет, что товарищ с таким пролетарским бэкграундом… засомневался. Получается, клин вбит в саму классовую теорию, согласно которой все рабочие едины в своих интересах, надеждах и сокровенных мыслях.
Однако отсутствие лагерного прошлого в биографии писателя вовсе не означает, что репрессирован он не был. За ним велась слежка, на него писали доносы, а его сына Платона арестовали и отправили в лагерь за подростковую шалость — письмо с выдуманными «секретами» немецкому журналисту. Этот эпизод стал личной трагедией для писателя. Ему удалось добиться освобождения сына, но тот привез из лагеря туберкулез, что в итоге унес его жизнь. Сам Платонов заразился от сына, и это только укрепило убеждение в том, что эта беда была своеобразной местью Сталина. Если прямо посадить Платонова было не очень удобно, то косвенно можно было добиться от него покладистости и подконтрольности: судьба сына, как и в случае с Анной Ахматовой, была веским аргументов в пользу Макара уверенного и сознательного.
Суть противостояния
Платонов и Сталин словно сражались на поле литературы. Для вождя писатель был еретиком в «религии социализма». Он не принимал прямолинейной пропаганды и создавал произведения, наполненные сложными чувствами и да, теми самыми сомнениями. Сталин этого не понимал или не хотел понимать. Ему были нужны плакатные тексты, воспевающие коллективизацию, а не ироничные хроники, в которых скрывалась горькая правда. Сталин видел в литературе средство, а не цель, и терпел ее существование на свете только до той грани, где она переставала служить великому делу "котлована".
При этом сам Платонов испытывал глубокое уважение к социалистическим идеалам. Он видел в них путь к лучшему обществу, но не мог закрывать глаза на ошибки и страдания. Его критика не была злорадной — она шла от боли и сочувствия к людям. Эта честность, выраженная через уникальный стиль и яркую метафоричность, делала его произведения непохожими на другие.
После войны имя Платонова оказалось в тени. Его книги почти не издавались ("Возвращение", например, вызвало шквал критики, ведь советский солдат не мог изменять жене и бросить семью), а легенды о его бедственном положении стали частью советского фольклора. Но уже в 60-е годы стало очевидно, что его произведения — это зеркало эпохи. Несмотря на сложности, он остался верен своему пути, воплощая уникальный феномен русского гения, который любил свою страну, даже если она причиняла ему боль.
А вы что думаете о творчестве и судьбе Платонова? Делитесь мнениями и подписывайтесь, чтобы больше знать о родной культуре)