«Пелагея огляделась. Вокруг буйствовала природа: вдоль дороги тонким кружевом резных листочков подернулись кусты, робко проглядывала зеленым острием травка из черной жирной земли, которую захотелось взять пригоршней и уткнуться в нее лицом, вдохнув дух Родины.
— Насть, дай землицы горсть, — попросила дочку. — Не согнуться мне.
Настенька с готовностью, не задавая вопросов, присела, загребла ладошкой рыхлой землицы и протянула матери.
Палаша с удовольствием взяла ее и поднесла к лицу. Чем пахнет русская земля?
Многие говорят, что многострадальная она, а значит — должна пахнуть кровью! Но еще она — матушка всем! И Пелагее запахло ржаным хлебом, русской печкой и руками матери».
Часть 91
— Расскажи, Палаша, — попросила Варвара, прижимаясь к подруге.
— Да что там рассказывать, — смутилась Пелагея, обнимая Варю. — Сергей Иваныч, доктор, который меня оперировал, оказывается, давно меня любит, с тех самых пор… с войны! А я… не думала я об этом никогда. Зачем мне о нем думать было? Вспоминала иной раз: сначала злилась, что он мне ногу…
— Отхреначил! — вставил дед.
Палаша кивнула:
— Да! А позже с теплом, с благодарностью. Между жизнью без ноги и смертью — любой выберет жизнь. Когда Наталья приехала —тоже вспоминали, говорили о нем. Он — доктор от Бога. А вот увидела его — и екнуло что-то. Сама не знаю что… Потом он признался мне… стали… встречаться. Ну вот так!
— Е ануло, в общем, тебе! — констатировал дед задумчиво. — Как мене, када, Варька, тебе увидал. Знамо дело — любовь енто! Чавой жа ишшо?!
Варвара зарделась:
— Да чавой ты, дурень?! Старый, а усе туда жа!
Женщина бурчала, но было видно, что ей очень приятно.
— И чавой, Палаша, чавой дальша? Расскажи нама. Как усе сладилоси у вас? — попросила она снова.
— Да ничего, — Пелагея пожалела, что нарушила данное себе слово.
Теперь точно по деревне пойдет слух про ее связь с доктором. Варя не со зла, но кому-то обязательно брякнет. Ну хотя бы для того, чтобы оправдать своего сына. Вот, мол, и Палаша там зря времени не теряла.
Кому Пелагея могла доверять полностью — так это Валентине и Тимохе. Вот уж у кого точно рот на замке!
— Ну как жа «ничавой?» — не унималась Варя.
— А ну цыц! — прикрикнул дед Тимоха на жену. — Расскажи, расскажи! — передразнил он ее. — Захочет — сама расскажет.
Варвара обиженно поджала губы.
— Ну ладно тебе, Варюха, расскажу как-нибудь, а пока —
на-ка, вот тебе! — и Палаша вытащила из ранца красивый яркий платок с кистями.
Глаза Варвары заблестели, она радостно обняла подругу, ей было приятно, что Палаша думала о ней, раз привезла подарок.
— Прости ты мене, родимыя! Ня забижайся токма на мене и на моева Федьку непутевого. Христом Богом прошу, ня дяржи зла на нас!
— Варя, не надо, — Палаша покачала головой. — Он хороший у тебя! Какое зло?! Ты что? Я так люблю тебя! И тебя, дед! — она тронула за плечо Тимоху: — Вспоминала тебя… часто.
Палаше хотелось прямо сейчас все рассказать Тимохе, посоветоваться с ним, но при Варваре она не стала этого делать. И так слишком много рассказала.
Валя и Настенька встречали Пелагею за околицей. Встреча была бурной, радостной. Настенька не выдержала и расплакалась:
— Мамочка, я так наскучалась по тебе. Особенно последние дни. Прямо уж невмоготу мне было. Минутки считала, все дела дома переделала, тебя ожидаючи! Не спала совсем сегодня!
— Я тоже, моя любимка! Зернышко мое! — Пелагея крепко обнимала дочь, гладила светлые волосики, целовала в макушку.
Валя терпеливо ждала своей очереди обняться и расцеловаться с Палашей.
— Милмоя, а как жа я тебе жду! Дни ишть тожа считаю, а ты ишшо и задержамшись вона на скока. Чавой-то? Ладно усе у тебе? — Валя тревожно смотрела на Пелагею, пытаясь поймать ее взгляд.
— Все ладно у меня, все расскажу, Валюша. И как училась, и почему задержалась, и с какими людьми жила. Вот доберемся до хаты, в баньку схожу, сядем и расскажу. Ты топила? — встрепенулась Палаша.
— А то как жа! И супу твоева любимова, грибнова, наварила, и пироги пекла, и сало есть, и капустка с брусничкой. Усе готово!
Пелагея обняла Валю:
— Моя ж ты родная! Как же хорошо мне с тобой.
И тут же с тоской подумала: «Вот как ехать в город? Как без Вали? Она ни в жизнь не уедет из Высокого в город даже, не то что в Гурзовку, как без супа грибного, без пирогов, без просторов этих?»
Пелагея огляделась. Вокруг буйствовала природа: вдоль дороги тонким кружевом резных листочков подернулись кусты, робко проглядывала зеленым острием травка из черной жирной земли, которую захотелось взять пригоршней и уткнуться в нее лицом, вдохнув дух Родины.
— Насть, дай землицы горсть, — попросила дочку. — Не согнуться мне.
Настенька с готовностью, не задавая вопросов, присела, загребла ладошкой рыхлой землицы и протянула матери.
Палаша с удовольствием взяла ее и поднесла к лицу. Чем пахнет русская земля?
Многие говорят, что многострадальная она, а значит — должна пахнуть кровью! Но еще она — матушка всем! И Пелагее запахло ржаным хлебом, русской печкой и руками матери.
— Палашенька, чавой ты? — забеспокоилась Валя.
— Ничаво, ничаво, моя хорошая! Все ладно со мной. Соскучилась по землице нашей!
— Ну что, Палашка, двинулись. Валя, Наська, айдате, — позвал дед, — чичас быстро доедем.
…Через пару часов Пелагея, разморенная баней и вкусной едой, сидела в белой чистой рубахе за столом и рассказывала своим любимым про учебу.
— Мама, а что, ты теперь правда жена Сергея Иваныча? — с недоверием переспрашивала Настя.
Валя тоже с любопытством смотрела на Палашу.
— Правда. Девочки мои, только прошу вас: никому и ни единым словом.
В глазах Вали заблестели слезы, она хотела вдохнуть, но у нее ничего не получилось, из горла вырвался лишь короткий сип.
— Валечка, что с тобой? — перепугалась Пелагея. — Водички теплой, Настенька, водички бабушке. Быстрее.
Настя трясущимися руками быстро налила воды и подала Вале.
Та сделала глоток, смогла вдохнуть, спросила шепотом:
— Када?
— Что када, Валечка? — не поняла Пелагея.
— Када уедете?
— Да ты что? И речи об этом нет.
— Ня можут муж да жена жить как два берега у реки.
Палаша вздрогнула: еще недавно она и сама так же говорила Иванычу.
— Валя, Сергей Иваныч приедет в апреле. Мы все вместе съездим к его родителям, потом я вернусь в Высокое, а он — в Гурзовку. Летом, может быть, мы поедем к нему с Настей ненадолго. Потом, возможно, он приедет на ноябрьские или на Новый год. А дальше… пока даже не разговаривали, не загадывали. Жизнь покажет. Ну чего ты, Валя?
— Ой лихо, — покачала головой Валя. — На дворе мир, а вы в разлуке, будто война… Ой няхорошо енто! Пущай он к нама перебираетси.
— Валя, Настя! — Палаша решила поменять тему разговора. — А ну-ка, выйдите на секундочку в сени. Что-то покажу вам.
Валя и Настя удивленно посмотрели на Пелагею.
— Ну давайте, прошу! Ну минутку всего. Сюрприз.
Валя кивнула, взяла ведро, протянула Насте:
— Айда, унуча, пока за водой. Чавой без дела топтаться?
— Вот-вот, сходите, — обрадовалась Пелагея.
…Когда Валентина с Настей вернулись, то обе не сдержали возгласа восхищения и удивления одновременно. Валя чуть не выронила ведро.
Посреди комнаты стояла красивая Пелагея в синем длинном платье с распущенными волной волосами и… на обеих ногах.
— Мама, это как же? — спросила ошеломленная Настенька, не в силах двинуться с места.
— Ой, Палашка, чавой-то? Да как жа енто?
— Валь, а ты спой вальс какой-нибудь, я еще и станцую, — широко улыбалась Палаша.
— Какой ишшо вальс?
Но Палаша уже сама громко пела и кружилась по хате.
— Помнит Вена,
Помнят Апьпы и Дунай
Тот цветущий и поющий
Яркий май,
Вихри венцев в русском вальсе.
Сквозь года
Помнит сердце,
Не забудет никогда!
Валя схватилась за сердце.
— Палашка, енто как жа?
Но Пелагея обняла Валентину и закружила в танце.
В этот момент в хату вошли Егор с Анфисой и с малышкой Палашей да так и застыли на месте.
Увидев сына, Валя остановилась, кинулась к гостям, захлопотала:
— Сынок, Анфиса! Ах ты жа моя маленькая!
Девчушка протянула ручки к бабушке, та взяла ее, понянчила.
— Здравия вам, Егор, Анфиса, — чуть поклонилась Пелагея, — и для вас у меня подарки есть. Настенька, доставай же.
Но Егор с женой стояли двумя изваяниями.
Татьяна Алимова
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️