Сергей чувствовал себя так, словно он спит, видит дурной сон и никак не может проснуться. Причем спит, как медведь зимой – уже не первый месяц.
Сюжетом дурного сна стала его жена Лера. Парадокс, да: она должна была быть его счастьем, радостью, дражайшей половиной, а стала разновидностью кошмара!
И ведь все происходило без всяких видимых причин! По крайней мере, Сергей их не видел. А те, которые называла ему Лера, если он начинал ее спрашивать, у него никак не получалось считать чем-то существенным. Да что там, ему это все казалось какой-то странной, нездоровой фантазией, если уж совсем честно!
Они были женаты четвертый год. И первое время у них все шло замечательно! Жили сперва на съеме, потом родители Сергея подсуетились, разменяли свою большую квартиру. Получили в итоге вместо одной большой трешки с небольшой доплатой две скромные двушки. Но и зрелой паре, и молодой без детей вполне достаточно. Живи и радуйся.
Сергей с Лерой и жили. Доходы у них были не то чтобы большие, это только в рассказах из глянцевых журналов «ценным специалистам» с опытом в пару лет миллионы сразу платить начинают. В реалиях и у «зубров» таких зарплат нет. А молодые супруги только-только институт закончили.
Однако оба работали, и платили им все же далеко не минималки. На двоих, да при своем жилье – неплохо. Хозяйством понемногу обрастали, ремонт сделали (не капитальный и точно не дизайнерский, но все же), даже в отпуск успели съездить, в Крым, в поселок отелей Семиреченское под Алуштой. Домашние дела тоже не были чьей-то единоличной обязанностью. Лера готовила, порядок элементарный наводила, стирала и гладила. Сергей продукты из магазина таскал, мелкий ремонт (и немелкий тоже – его силами квартира обновлена была) всего и вся производил, с уборкой помогал, шторы вешал...
Непонимания и мелкие ссоры тоже бывали, как без этого. Но именно мелкие. Сергей с Лерой быстро мирились и находили способы как-то разрешать конфликты. Обычно он предпочитал уступать жене – его так учили. Но и Лера никогда не отличалась глупым упрямством!
Сергей жену любил. Любил так, как это в книжках описывают – до перехвата дыхания, до дрожи в коленках. Ему в светлых грезах мерещилась их долгая счастливая совместная жизнь, их уютный дом, дети и внуки, забота друг о друге. Ничего лучше, желаннее он себе представить не мог. И вот эта мечта неожиданно стала оборачиваться кошмаром.
***
Первый раз они серьезно поссорились из-за того, что у большинства женатых людей поводом к радости бывает. Сергея на работе повысили. Соответственно, и зарплата у него обещала заметно подрасти. И он, делясь с любимой женой хорошими новостями, заикнулся, что теперь они наконец о ребенке подумать смогут.
Леру на работе повышать не спешили, и до сих пор ни Сергей, ни она ничего такого в этом не видели. Ведь просто хорошо работать для этого мало. Повышения начинают раздавать, когда где-то место освобождается, и вся сложная иерархическая система предприятия в движение приходит. У Сергея именно так и вышло: в дирекции кто-то ушел на пенсию, на его место сел их завотделом, на завотдела – завсекцией, а Сергей его место получил. А если мест нет – куда повышать?
И детей они планировали, какая же семья без ребятни? Да, не «к исходу сентября», не сразу после свадьбы. Так они и женаты уже три года! Жилье есть, быт налажен, а теперь и без Лериной зарплаты можно некоторое время обойтись. В чем проблема?
Но нет – Лера устроила такой скандал, что следовало бы выносить святых, если бы в их доме они были! Сергей оказался повинен в тысяче и одном грехе – и профессионала-то он в ней не видит, и в пеленках ее закопать хочет, и ее личностный рост ему неинтересен...
Сказать, что он обалдел – ничего не сказать. Ну ладно детская тема – ее реально именно он поднял, а Лера, правду сказать, сильным материнским инстинктом не отличалась. Какого-то такого особенного стремления к продолжению рода в ней не было. Ну да бывает. У многих этот самый инстинкт просыпается уже тогда, когда ребенок есть.
Но каким образом Сергей за ее повышение-то и личностный рост ответственен? Они на разных предприятиях работают! И какого профессионала он должен в ней видеть? Она в рекламном отделе работает, а он инженер-машиностроитель и понимает в этих продвижениях меньше, чем свинья в апельсинах! Что вполне искренне и признает. Он не сомневается, что она так же хороша в профессии, как и во всем другом! Что от него еще требуется?
В результате Лера чуть не договорилась до того, что ему следовало самому от повышения отказаться, чтобы она себя обделенной не чувствовала. Где тут логика, кто скажет?
Тем не менее, в конце концов они кое-как помирились. Сергей извинялся перед любимой, хотя и не понимал совершенно, за что. Детскую тему потом далеко кругом обходил, хотя самому уже очень сына или доченьку хотелось.
Но былой лад в их семью все равно не вернулся. Дальше все последовательно становилось все хуже и хуже.
***
Вскоре после упомянутой ссоры Лера взяла привычку регулярно задерживаться после работы, не объясняя Сергею, где, с кем и зачем бывает. Она стала также придерживать значительную часть своей зарплаты, перекладывая на него расходы по дому и заявляя в ответ на его осторожные расспросы, что у нее «тоже есть потребности». Почему «тоже», кто бы объяснил? Сергей всю зарплату до копейки ей отдавал, и у нее затем просил на проезд и обеды на работе, и ничего!
Затем на жену другой стих напал: на любое его предложение она отвечала отказом. Даже если он ей чаю предлагал или уже приготовленный им ужин!
Ну, тут уж Сергей не выдержал, пристал с расспросами. И получил ответ понятный, но в высшей степени неожиданный:
– Это я задание такое получила! Мой психолог сказал, что мне надо учиться говорить «нет»!
Сергей так и сел – хорошо, что не мимо дивана. Мама дорогая, зачем Лере психолог-то понадобился? Она же нормальной всегда... была! И «нет» говорить вполне умела. Честно говоря, это слово в ее лексиконе ничуть не реже, чем «да» встречалось!
Эти соображения он высказал жене. И получил еще один грандиозный скандал. Ему разъяснили, что он абьюзер, что он нарушает Лерино личное пространство, не уважает ее личностные границы, стремится к контролю за нею, навязывает поведенческие стереотипы. Да-да, именно в таких словах и выражениях! Сергей половины не понял просто!
– Господи, Лера! Какие стереотипы? Какое личное пространство? У нас одно общее пространство – эта квартира. Какой контроль? Это ты мое желание знать, почему ты постоянно после работы задерживаешься, так называешь? Или мое беспокойство по поводу твоих непонятных трат?
Ну, получил второй тур – не его дело, куда она свои деньги тратит, и время проводить она имеет право где, когда и с кем хочет, и нечего ее квартирой шантажировать... Сергей был в ужасе: вместо любимой Лерочки перед ним было некое чудо-юдо с людоедскими наклонностями, напрочь лишенное как чувств, так и здравого смысла.
И дальше так и пошло. Он не смел давать ей советы и задавать вопросы, он лишился права рассчитывать на то, что она что-то сделает по хозяйству, у них перевелись общие дела, знакомые, интересы. Да что там – из речи Леры напрочь исчезло простенькое местоимение «мы»! Теперь для нее существовали только «я» и «ты» в неизменном противопоставлении.
Сергей в отчаянии кинулся за помощью к теще (с которой, вопреки всем анекдотам, находился в прекрасных отношениях), но бедная женщина сама только руками разводила в растерянности:
– Сережа, дорогой, я сама ничего понять не могу! Она ведь и со мной себя так же ведет! Какие-то детские травмы мне припоминает, в каких-то своих комплексах винит... У всех детей с родителями какие-то сложности и непонимания бывают, так что с того? Ну было, ну неприятно, ну так прошло же давно! Словно сглазили ее!
В общем, вскоре стало уже очевидно: счастью Леры и Сергея конец пришел, окончательный и бесповоротный. Развода не избежать, если не произойдет чуда. Но в это отчаявшийся Сергей уже не верил.
***
Но все же одно живое желание у него еще сохранилось: найти этого психолога, сломавшего их с Лерой жизни, уничтожившего их любовь, да поговорить с ним по душам. Ради морального удовлетворения, так сказать.
И ему это удалось! Кое-как, через подружек жены (тоже поражавшихся странным переменам в ней), он сумел раздобыть сведения хотя бы о примерном маршруте перемещения Леры в те дни, когда она вроде как посещала этого «специалиста». А потом он и до банальной слежки опустился – все равно терять уже нечего! И сумел-таки рассмотреть, какой номер жена на домофоне набирает – психолог на дому консультировал.
На следующий день он сам позвонил в домофон и, с трудом проталкивая слова в горло, отрекомендовался потенциальным клиентом. Его сразу впустили. Но энтузиазм его уже успел угаснуть – голос был женским. А Сергей был просто неспособен поднять руку на женщину – не та ментальность, так сказать.
Она стояла на пороге квартиры, приоткрыв дорогущую современную металлическую дверь. Роскошная, ухоженная женщина лет тридцати пяти, рослая, с отличной фигурой. Он остановился перед ней на площадке:
– Я муж Леры, – он назвал фамилию. Он ожидал испуга, настороженности, еще чего-то подобного. Не тут-то было – психолог широко улыбнулась:
– Теперь вы хотите прибегнуть к моей помощи? Что ж, отлично, может неплохо получиться!
У Сергея дрожали колени и он всерьез опасался, что может просто позорно расплакаться от очевидного своего бессилия. Но все же пересилил себя и хрипло выговорил:
– Нет. Всю возможную помощь, так сказать, вы мне уже оказали. Спасибо пришел сказать! За то, что погубили две жизни, Леры и мою. Или даже три, если маму Леры считать. Мастерски просто!
Снова усмешка:
– Нет, молодой человек, вы пришли мне физиономию начистить! Но вы на это не способны! Вы не можете преодолеть заложенные в вас с детства стереотипы, выйти из зоны комфорта! Если хотите, могу вам с этим помочь.
Ему казалось, что он попал в какую-то иную реальность, где все черное считается белым, где добро – это зло, честь позорна, а ложь в почете. В этой вывернутой реальности его неспособность побить женщину была стереотипом, а отчаяние из-за гибели любви – зоной комфорта. И притом повелительница этой реальности действительно «читала» его запросто! И потому не испытывала ни страха, ни даже настороженности – из-за чего? Она действительно знала, что он ничего ей не сделает. Он жалел, что вообще пришел сюда.
– Зачем вы это делаете? Не можете же вы не понимать, что ломаете людям судьбы! Вы же не только мою жизнь загубили, с Лерой-то что теперь будет? – выдохнул он почти вопреки собственной воле. Действительно, глупее вопроса не придумать, если речь идет о таком его адресате.
Но мастерица душ искренне расхохоталась:
– Да что может быть проще, молодой человек? Наше дело – это дело! Бизнес! А значит, мы должны по возможности делать его максимально доходным. Все просто: сперва вбиваешь в головку кого-нибудь вроде Лерочки все эти личностные границы, детские комплексы и прочие нюансы самооценки. В результате они неминуемо конфликтуют с мужьями или там родителями. Оп – и им уже нужна помощь в избавлении от ментальных травм, вызванных этими ссорами! Потом их нужно спасать от последствий развода. Потом помогать искать новые цели в жизни. И за все это они платят! Если правильно поставить дело, оно доходнее торговли запрещенными веществами, и притом совершено законно и даже поощряется! Неужто вы такой непонятливый?
Сергей стоял и хлопал глазами, словно и впрямь непонятливый. Вот что, реально о таких вещах можно так запросто говорить? Хотя почему бы не говорить, если оно все именно так и происходит? Констатация фактов, не более.
– Ладно, молодой человек! Ко мне скоро очередная Лерочка придет, так что у меня больше на вас времени нет. Полагаю, свои вопросы мне вы уже задали, а если у вас есть еще какие-то, так за ответы я деньги беру. И не пытайтесь сейчас рассказывать мне, что разговор записали! Все равно не поверю – вы для этого слишком честны и несчастны, вам ума на такое не хватит!
***
Чуда не произошло, само собой. Не любви тягаться с идеально продуманной и умело реализуемой бизнес-схемой! Любовь для этого слишком честна.
Леру рассердило и расстроило лишь одно обстоятельство расставания с тем, кого она еще недавно называла самым близким и дорогим ей человеком. Квартира была признана не подлежащей разделу, как подаренная родителями персонально Сергею – там впрямь все через дарение оформлено было. Видно, в семейном праве психолог разбиралась не очень.
Видя потерянное стояние Сергея, кто-то из сослуживцев неосторожно посоветовал ему к психологу обратиться. К счастью, другие коллеги успели вмешаться вовремя и не допустить настоящей драки на рабочем месте.
Но тут как раз все утряслось. Коллега, узнав, в чем дело, искренне извинился и был охотно прощен. Сергей помнил, как трудно далось ему самому понимание ситуации, в которую он попал.
Периодически он позванивал бывшей теще и несколько раз даже встретился с нею. У них сохранились прекрасные отношения – ну, вроде как у доброй тетушки и ее любящего племянника. Жизнь матери Леры тоже изменилась. Дочь снова жила с нею, но притом постоянно скандалила, предъявляла какие-то непонятные претензии...
А хозяйственные расходы матери приходилось в основном обеспечивать самостоятельно: почти вся зарплата Леры уходила на психолога.
Автор: Мария Гончарова
Догадливая жена
Василий не находил себе места. Жена Таня с ним не разговаривала с самого утра. И пойми этих женщин, в чем причина? Вася к Тане и так, и этак. И с одного боку, и с другого – молчит. Яичницу жарит молча. Посуду моет молча. Пылесосит – только пылесос слышно, а Таню – нет. И это в праздничный день, когда было принято чествовать мужчин!
Когда это было, чтобы супружница дорогая без комментариев обходилась? У нее же рот ни на минуту не закрывается: трындит, и трындит без передышки.
Яичницу жарит и рассуждает, что хорошо бы яйца у Ерохиных покупать. У тех собственные куры, и яйца от этих кур – во! Посуду моет и бухтит, как все ей надоели, как она устала, в доме три мужика, а такое чувство, будто рота солдат или триста китайцев-нелегалов!
Пылесосит: та же песня: откуда крошки, откуда шерсть кошачья, почему фантики на полу валяются… Глупые вопросы задает. Крошки от хлеба, шерсть от кошки, фантики валяются, потому что упали. Что непонятного-то?
Василий, конечно, мечтал тайком: вот когда-нибудь настанет один прекрасный день, и Таня враз онемеет! Благодать! Еще бы и пылесос сломался. Вот, пожалуйста, этот день настал, но Василию что-то быстро надоела такая «благодать». Будто, Таньки дома нет. Тяжко. И, главное, непонятно – почему? Где Василий накосячил?
Опять же, если он к ней подойдет извиняться, значит, точно виноват. Нет, так не пойдет. Лучше, пусть сама скажет. А она – молчит. Фу, какая тоска…
Он подзывал к себе по очереди сыновей: Сашку и Ваньку.
- Мама чего такая злая?
- Никакая она не злая, - удивленно говорил Сашка, - обычная, как и всегда.
- Никакая она не злая, как всегда – обычная, - отмахивался от родного бати Ванька, с пыхтением возводивший на коврике город из кубиков «Лего».
И это было опасно! И это вам – не то! Значит, точно накосячил. Вопрос – где? И еще страшнее – может, с… кем? Ой, елы-палы…
Накануне Василий изрядно набрался на работе. На карпа…корпа…тьфу ты, корпоративе, будь он неладен. Дурацкое слово какое-то. Стремное. Нерусское! Корпоратив, это когда все в бабочках. Ходят с вытянутыми мордами, а в руках – шампанское. Ходят, значит, разговоры разговаривают и к дамам с предложениями пристают...
. . . ДОЧИТАТЬ>>