Николай выбирал жене подарок в ювелирном магазине, когда рядом с его ухом раздался торжествующий женский возглас:
- Ну, что, Коленька, попался?! Вот, наконец-то, я тебя и нашла. Значит, вон ты какой стал!
Николай замер, оторвал свой взгляд от золотых изделий, которые только что рассматривал на витрине, и опасливо скосил глаза в ту сторону, откуда раздавался голос.
Рядом с ним стояла незнакомая женщина бальзаковского возраста, и буквально пожирала его глазами.
- Здравствуйте, - едва слышно произнёс Николай. – Извините, но... Откуда вы знаете моё имя?
- Я-то откуда знаю? – Незнакомка широко заулыбалась. – А ты приглядись повнимательнее, Коля. Неужели, и правда, не узнаёшь?
- Нет... – Он затряс головой. – Честное слово, не узнаю. А что, мы с вами так хорошо знакомы?
- Ещё как хорошо! – Она вдруг повернула голову в профиль, и сделала глупое лицо. – А погляди так! Опять не узнаёшь?
- И так не узнаю...
- Колька, да ты, наверное, прикалываешься! – воскликнула она, готовясь расхохотаться. – Ты не можешь меня не узнать! Не имеешь права!
- Почему это?
- А потому что все мои говорят, что я нисколько не изменилась.
- Все ваши – это кто? Мама с папой?
- Все мои друзья! - Женщина смотрела на него уже с недоумением. - Николай, ну ты что?! Твоя же фамилия Пеструхин, так ведь?
- Так, – кивнул испуганно Николай. Он сильно заволновался, потому что всегда считал, что память у него очень хорошая. В отличие от других, он всегда с легкостью запоминал номера телефонов, хотя сейчас с мобильными телефонами это совсем и не нужно. Да и лица людей он тоже всегда хорошо держал в памяти. - Погодите, я чего-то, не пойму, - забормотал он, изо всех напрягая свою память. - Вы ведь, точно, не моя одноклассница!
- Нет, конечно, - замотал она головой. – Не одноклассница.
- И не одногруппница! – сказал он опять уверенно. – Может, мы с вами в институте вместе учились на разных потоках? В разных зданиях. Может, вы меня видели, а я вас – нет?
- Да нет же! – Женщина весело наблюдала, как он силится что-то вспомнить. – Мы знакомы с тобой не по институту!
- А где же мы тогда с вами встречались? На какой-нибудь базе отдыха? Вы можете мне сказать?
- Я могу только подсказать, - весело кивнула она. - У нас с тобой одно время была обоюдная любовь.
- Что? – Лоб Николая тут же покрылся холодной испариной, и он почувствовал, как по спине побежал неприятный пот. - Обоюдная любовь? У нас с вами? Вы не обманываете?
- Даже - горячая любовь, - подмигнула ему женщина, и опять хмыкнула. – Очень горячая.
- Да ладно вам… - Он с ужасом стал вспоминать молодые годы, свои нечастые любовные приключения, и к ужасу понял, что в голове его, почему-то, не возникает образа этой женщины. - И, мы что, прямо - любили друг друга? – спросил он пересохшим ртом.
- Ещё как любили. Мы даже лежали с тобой в одной кровати. В маленькой тесной кровати.
- Нет! – категорически воскликнул он. – Уж такое я бы точно запомнил! А я не помню! Значит, этого не может быть!
- Ещё как может! – Женщина как будто издевалась над Николаем. Так ему, во всяком случае, показалось. - Я тебе даже несколько раз говорила: «Всё равно ты будешь мой!»
- Вы? Мне? - Глаза Николая расширились от ужаса. - Говорили такое?
- Ага. Говорила. Когда ты пытался нагло предать нашу любовь. Я тебя хватала за рубашку, и чтобы другие не услышали, на ухо шептала: «Всё равно ты будешь мой!»
- Когда вы мне такое шептали? В прошлой жизни?
- Почему в прошлой? В этой!
- Мы с вами, что, были очень сильно пьяные, да? – вдруг дошло до него. - Такие пьяные, что я вас даже не запомнил...
- Ну что ты? – опять замотала она головой. - Мы в то время с тобой не пили. Нам было нельзя.
- Нельзя? Интересно… – Николай устал напрягать свою память, и наконец-то, додумался спросить: - Позвольте, а вы можете мне сказать, как вас, вообще, зовут? Как ваше имя?
- Тома я. - Улыбка не сходила с её лица. – Тамара Гришина.
- Странно… Но от вашего имени, честное слово, у меня ни в голове, ни в других местах, никаких ассоциаций не возникает...
- Ну, вот... - Женщина разочарованно вздохнула. – Я я-то думала, ты меня увидишь, бросишься обниматься и кричать: «Томка! Вон ты какая стала! А помнишь, как мы с тобой!..»
- А что мы с тобой? То есть… С вами…
- Мы с тобой, Коля, лёжа в кровати целовались. Как взрослые. А потом Вера Петровна нас поймала и наказала…
- Вера Петровна?
- Ага. Вера Петровна. Такая высокая женщина с мягкими и тёплыми руками. Наша воспитательница. Она нам говорила, что от поцелуев у детей на губах может выскочить малярия.
- Ах, Вера Петровна!- наконец-то, ахнул Николай. - Из детского сада, что ли? - Он тоже заулыбался, и, наконец, воскликнул: - «Господи, Томка! Вон ты какая стала! Как же ты меня напугала!»
- Почему - напугала? - захохотала она.
- Потому что я подумал, что я сошёл с ума! – захохотал и он. – А ведь, правда, я сейчас вспомнил, у нас с тобой была горячая любовь. И однажды мы с тобой лежали в твоей кроватке.
- Не в моей, а в твоей!
- Да не всё ли равно? Ну, как ты живешь?
- Отлично я живу, Колька! А ты?
- И я отлично! Значит - «Всё равно ты будешь мой» - отменяется?
- Конечно, отменяется! А знаешь, почему у нас с тобой в семьях всё хорошо? Я только сейчас догадалась.
- Почему? - весело спросил он.
- Потому что мы с тобой в детском садике не зря тренировались в любви!
- Точно! Не зря!
Николай схватил Тамару под руку, они вышли из магазина и пошли по тротуару куда глаза глядят. Шли, и не замечая людей, вспоминали свои счастливые детсадовские приключения. И от души хохотали.