Сагис пробыла в Сабаде всего два дня. Этот город так сильно изменился, что это не укладывалось в её голове. Торговля, меры веса, длины, и даже монеты. Всё в городе было по-другому. Великий усул оказался не только прекрасным стратегом, но и неплохим управленцем.
Его монеты принимали к оплате как в Таракии, так и в некоторых городах империи. Про алгарские земли и говорить было нечего. Даже на берегах холодного моря, где правили хеты, серебряные и медные флорины ценились больше других денег.
Но это было не всё. Вернувшись в свои земли, Сагис всерьёз задумалась о требуемых переменах. Как же она была наивна, полагая, что туринцы опасаются нападать на земли алгар из-за их сплоченности! Покидая Сабад она могла лицезреть прибывающие туринские войска. Их были тысячи и тысячи. Бесконечные колонны пеших солдат стекались непрерывным потоком под стены древнего города.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 91.
Будь у великого усула хоть капелька желания, и его железные воины давно уже расхаживали по всем алгарским городам. Но усулу это было не нужно. Он мерил жизнь совсем другими мерками. Вспоминая этого человека, восседавшего на золотом троне, Сагис вся трепетала внутри, как юная девушка. Великий усул был настолько могущественнее алгарского царя, что ей даже не хватало примера для сравнения. Не удивительно, что Виргаваш Азали так быстро проиграл ему войну. Он не стоил и мизинца великого усула.
Переподчинив своим приказом все войска туринскому правителю, Сагис могла теперь только наблюдать за происходящим со стороны. А посмотреть тут было на что. Через её земли нескончаемыми вереницами двигались туринские войска. Десятки тысяч солдат, тысячи обозов и тысячи людей сопровождения. Теперь Сагис была полностью уверена, что тасарам придется сильно постараться, чтобы проложить себе путь на восток.
…Тем временем, прибыв на границу последнего из алгарских княжеств, Самоха лично осматривал предстоящее поле битвы. Передовые отряды тасар должны были показаться тут дней через пять, не раньше. Сейчас они грабили последние города на захваченных ими землях. Но надеяться на легкое сражение было бессмысленно. По данным его разведчиков, войска противника насчитывали порядка ста тысяч солдат. Это было почти втрое больше, чем имелось у Самохи. Единственное, на что можно было частично рассчитывать, это растянутость тасарских войск по алгарским землям. Занятые грабежом, они были немного рассеяны по округе. Но сильно это помочь не могло.
Ещё до прибытия госпожи Сагис, Самоха начал тщательно изучать рельеф алгарских земель. В итоге, он продумал несколько оборонительных тактик, способных дать значительное преимущество его войскам. Будь тасар хотя бы на двадцать тысяч меньше, всё могло бы выглядеть совсем по-другому. Но войск у противника было действительно многовато.
Первую линию обороны, Самоха выстроил прямо на пустоши, возле заброшенных руин древнего города. Он четко распланировал положение всех своих войск, раздав каждому из полководцев указания. В каждом войске алгар находился теперь его связной. Накануне появления войск противника, Самоха ещё раз собрал всех в своём шатре и повторил поставленную задачу.
— Сразу говорю: каждому, кто начнет заниматься самодеятельностью, того спасать я не буду. Действуем, как пальцы одной руки. Зажимаем, бьём тасар и отходим по команде на позиции, — произнёс Самоха. — Геройствовать не нужно. Но и бросать поле боя, я никому не позволю. Будете следовать моим приказам, и тасар мы сомнём. Обещаю вам.
Полководцы с хмурыми лицами вслушивались в каждое его слово.
На рассвете показались первые отряды противника. Некоторые из них не уследили за флангом, и тут же попали под удар арбалетчиков Самохи. Спустя пару часов, на пустоши лежали десятки тел самых нетерпеливых.
Отряды тасар и их союзников уже строились в боевой порядок. Они сразу попытались обойти войска Самохи с фланга. Но позиция была так удачно выбрана, что справа их закрывали развалины города, а слева был крутой овраг, подняться из которого было очень непросто. В итоге враг был вынужден атаковать их в лоб. Кроме того, Самоха построил своих солдат таким образом, что противник не мог точно видеть их численности. Благодаря этому, войска тасар не стали ожидать подхода основных сил.
Собрав кулак из нескольких десятков тысяч солдат, они атаковали практически с ходу. Вот тут как раз и выяснилось, что кроме алгар, в войсках Самохи полно тяжеловооруженных туринцев и арбалетчиков. Первый же залп их стрелков покосил сотни тасар и их союзников. Арбалетчики сменились и второй залп нанёс не меньший урон, чем первый.
Ведомые желанием сократить дистанцию, как можно быстрее, тасары рвались вперёд, невзирая на потери. Когда атакующим оставалось пробежать меньше сотни шагов, арбалетчики неожиданно сдвинулись, и сквозь их ряды навстречу противнику, лавиной ринулись лёгкие пехотинцы.
Поставив вперёд алгар и наёмников, Самоха первую атаку возглавил сам. Столкнувшись с тасарами прямо на ходу, они врубились в их разрозненный строй с грохотом и лязгом. Через мгновение началась настоящая свалка. Звон металла перемешался с криками разъяренных солдат и воплями умирающих. Хорошо вооруженные наёмники не уступали тасарам ни в чём. Вдобавок их численность превосходила потерявшего солдат противника.
Самоха крушил солдат направо и налево, даже не задумываясь о поиске противника. На смену каждому умирающему врагу, немедленно находился следующий. Кровь брызгами заливала его доспехи, постепенно окрашивая покрытую золотой чеканкой броню в алый цвет. Он рвался вперёд, кромсая тасар и раскидывая их тела вокруг себя. За ним, увлеченные пламенем сражения, рвались закованные в броню наёмники.
Бой длился больше часа. К тасарам пару раз подходило незначительное подкрепление, которое быстро превращалось в горы трупов. Наконец, потеряв больше половины своих солдат, тасары начали отступать. Они хоть и были отважными вояками, особым безумством не отличались. Понимая, что сейчас они потеряют все остатки передовых войск, тасары предпочли отступить, чтобы пополнить свои резервы. Бросая раненых и неся серьёзные потери, их войска отступили к ближайшему из захваченных городов. Таким образом, первое сражение осталось за Самохой и его войсками.
Приказав собрать раненых и погибших, сам он вернулся к временному лагерю. Весь остаток дня его солдаты готовились к следующей атаке, но в этот день тасары так и не показались. Отчаянные головы предлагали взять штурмом захваченный тасарами город, и перебить тех, кто успел уцелеть после боя. Но Самоха прекрасно понимал, к чему это приведёт. К тому же это не входило в его планы.
— Мы разбили только головное войско, — произнёс он, когда к нему в очередной раз подошли алгарские полководцы. — Скоро к тасарам подойдут основные силы, и тогда нам всем придётся несладко. Если мы выйдем с этой позиции, нас легко смогут окружить и ударить в спину. Вот если сможем отбить и следующую атаку, тогда пойдем вперёд.
Спорить с ним никто не решился. Тем более что все видели, с каким он ожесточением рубил тасар во время атаки. Его силой восхищались и наёмники, и алгарские солдаты. Они могли не поддержать своих полководцев, реши они пойти в атаку сами.
Ночь прошла достаточно спокойно. Утром их солдаты успели даже поесть, прежде чем показались войска тасар. Снова повторив свои указания каждому из полководцев, Самоха приказал занять позиции. На этот раз войска противника насчитывали тысяч пятьдесят, не меньше. И вот так просто их было уже не одолеть.
И снова Самоха выбрал тактику боя от защиты. Выведя вперёд своих арбалетчиков, он стал ожидать нападения со стороны тасар. Долго себя ждать они не заставили. Выдвинув вперёд алгар и кунитов, тасары бросили их первой волной на войска Самохи.
В тот же момент заработали арбалетчики. Спустя пару минут, поле боя украсилось сотнями тел павших врагов. Эпи в его войсках не напрасно ели свой хлеб.
Дальше всё повторилось, ровно, как и днём ранее. Навстречу изрядно поредевшему противнику, вышла лёгкая пехота во главе с Самохой. И снова они столкнулись с союзниками тасар, устроив им на поле боя кровавое месиво. В самый разгар сражения, со стороны противника подошло подкрепление и вот тут начались серьёзные проблемы. Тасары начали их теснить назад, давя превосходящим числом. Сражение длилось примерно минут тридцать, когда со стороны их войск им на подмогу подошла следующая волна пехоты. Навалившись на тасар с новой силой, они начали продавливать себе дорогу вперёд. В самый разгар боя зазвучала сигнал рога, и Самоха с солдатами начли отступать.
Тасары были немного обескуражены. Ещё недавно теснивший их противник, внезапно отступил на изначальные позиции. Но в следующий момент с неба на их головы неожиданно посыпался каменный дождь. Куски камня с человеческую голову, падали прямо на тасар, приводя их в настоящий ужас. Следом полетели арбалетные стрелы. Это на позицию вернулись эпи. Под шквалом плотного обстрела, тасары были вынуждены отойти на безопасное расстояние. Но долго их так было не удержать. Жителей островов, никто не мог упрекнуть в трусости. Перегруппировавшись, они прикрылись алгарскими щитами и снова двинулись в атаку.
Арбалетчики расстреливали их, сколько могли. В последний момент они резко отступили назад, скрывшись за прочными щитами пехотинцев. Вот в этот момент тасары и познакомились с туринской фалангой. Как они ни старались, как ни пыжились, а пробиться сквозь тысячи длинных, как иглы копий, они не могли. И снова, едва тасары решили отойти на свои позиции, как между пикинеров открылись бреши, откуда хлынула легкая пехота туринцев. Снова закипело сражение. Тасары отчаянно бились, но под натиском туринцев были вынуждены отступить. С этого момента всё повторилось вновь.
Собрав раненных, туринцы скрылись за фалангой пикинеров, а их место перед строем заняли эпи арбалетчики. Тасары перестроились в боевой порядок, после чего атаковали туринцев вновь. И снова их ждал град из камней и железных стрел. А затем стена из копий сомкнулась и их атака захлебнулась. Тасарам не хватало людей. Алгары и куниты были слишком легко вооружены. Бросая их против туринцев, толку никакого не выходило. Весь день войска тасар безуспешно пытались вытянуть туринцев с их позиции, но только впустую теряли своих солдат. К ночи, вымотав себя и противника, тасары вынуждены были отступить к ближайшему из захваченных ими городов.
Едва противник скрылся, как Самоха приказал своим войскам отступать на запасную позицию. По данным его разведчиков, утром к тасарам должно было подойти серьёзное подкрепление, и вот тогда они могли выбить их с этой позиции. А отступать тут было крайне неудобно. Потеря позиции могла привести его войска к огромным потерям в живой силе.
Пока этого не случилось, он принял решение сменить место. Кроме того, главную задачу они смогли выполнить. Их войска не только остановили наступление тасар, но и разбили их передовые отряды. Теперь они будут вынуждены двигаться основным войском, что лишит тасар мобильности. Самоха продумал наперёд все свои действия и теперь придерживался чёткого плана. Но для его союзников всё это было не очевидно.
— Великий усул, почему мы должны отступать? — с полным непониманием, спрашивали его алгарские полководцы.
— Потому что завтра тасар будет уже вдвое больше, и тогда отступить мы не сможем. Новая позиция позволит нам удержать тасар, как минимум превосходящих нас вдвое по численности, — ответил Самоха.
Он оказался прав. Всего в дне пути от их старой позиции, располагалась небольшая возвышенность, подъём на которую был слишком узок, чтобы тасары могли наступать широким фронтом. Отправленные Самохой люди, заранее начали готовить её для подхода их войск. К моменту, когда они прибыли на позицию, всё уже было готово к обороне.
Подкатив на место небольшие катапульты, Самоха распределил арбалетчиков по возвышенности, и принялся быстро распределять своих солдат.
Тасары опомнились не так быстро, как рассчитывал Самоха. Видимо они сначала дожидались подхода основных войск, после чего уже двинулись к месту прежней дислокации туринцев. Но там никого не оказалось. Разумеется, отыскать след, оставленный почти сорока тысячами ног, было не сложно. И спустя ещё день, тасары появились на новой позиции. Вот тут им стоило серьёзно призадуматься.
Самоха со своими войсками мог удерживать эту возвышенность сколь угодно долго. Но был в ней один минус. При должном терпении, противник мог отыскать путь для обхода войск Самохи с фланга. Так что новая позиция была заведомо проигрышной. Но надо было отдать тасарам должное. Невзирая на сложный рельеф, они начали атаку практически с ходу. И снова они несли большие потери, столкнувшись с упорством туринской пехоты. Арбалетчики стреляли почти без остановки, затем подключились катапульты, и первая атака тасар тут же захлебнулась. Они были вынуждены отступить из под обстрела туринцев, неся серьёзные потери.
Пользуясь выдавшейся передышкой, Самоха быстро распределял свежие силы на переднем фланге, оттягивая в тыл тех, кто держал оборону в передних рядах. И снова тасары пошли в атаку, и снова столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, уперлись в непроходимую стену из туринской пехоты. Им не помогали ни натиск, ни ярость. Туринцы были не алгарами, их такое не брало. Едва они чувствовали слабину в атаке тасар, как сами переходили в наступление. А ещё тасарам жутко досаждали арбалетчики. От них не помогали ни щиты, ни вечерний туман.
Целых три дня тасары безуспешно штурмовали возвышенность. Потеряв в атаках несколько тысяч солдат, они так и не смогли продавить оборону противника. Но выход, разумеется, был. Холмистую местность можно было обойти с севера. Но для этого нужно было отвести войска назад.
Приняв решение, тасары разделились. Почти пятидесятитысячное их войско двинулось в обход позиции, где засели туринцы. На марш-бросок у них должно было уйти больше двух дней. Все эти два дня вторая половина войск тасар, продолжала безуспешные атаки на позиции туринцев каждые полдня. Они продолжали нести потери от арбалетчиков, и упорно лезли в атаку на копья туринцев. Каждое их наступление заканчивалось одинаково: горами тел павших солдат и отступлением. Самоха уже насквозь пропитался кровью тасар. Из каждого боя он выходил победителем, и каждый раз за ним солдаты шли в бой без страха.
Несмотря на это, Самоха не доверял своим союзникам. Он продолжал держать их в неведении, не говоря, что их ждало впереди. В любом случае дальше было ещё не одно сражение. Главная задача Самохи была сохранить туринские войска с наименьшими потерями. Он не жалел эликсиров на раненых алгар и наёмников, лишь бы они могли снова и снова идти за ним в атаку.
К концу второго дня, разведка доложила Самохе, что враг практически зашёл им в тыл. Это означало, что пришла пора его войскам покинуть свои позиции снова. Вечером, неожиданно собрав полководцев, он сообщил им, что тасары обошли их со спины.
— Их войска буквально в паре часов от наших позиций, — произнёс он. — Оставляем всё лишнее и уходим. Костры не гасите. Пусть наш враг считает, что мы всё ещё ждём его здесь, — произнёс Самоха.
Спустя пару часов, его войска, растянувшись в бесконечную вереницу, покинули лагерь по узкой тропе в обход прямого пути. Им потребовалась целая ночь, чтобы выбраться из окружения и добраться до русла реки Зурх, за которой Самоха и предполагал устроить третью линию обороны.
Река была неглубокой, но быстрой. А противоположная её сторона имела крутой берег в рост человека. На нём Самоха и собирался занять оборону. Измотанные ночным переходом, его солдаты едва не падали от усталости. Но Самоха заранее был готов к подобному повороту событий. Он знал, что не сможет противопоставить тасарам равноценное по численности войско, а потому исходил из мысли, что им постоянно придётся обороняться. Поэтому продвигаясь на самую первую позицию, он оставлял людей готовить им место для отступления. Вот и теперь, едва они вышли на берег, как их уже встречали те люди, что до этого готовили им позицию на возвышенности. Место для лагеря уже было подготовлено. Обозы с провизией подвезены. Оставалось только растянуть навесы и запалить костры.
Тем временем тасары в предрассветной тишине крались к их позиции с тыла. Стараясь не шуметь, они двигались по тропам, выискивая дозорных на своём пути. Но дозорных по какой-то причине не было. В последний момент, заподозрив неладное, их командующий бросился вперёд. Утренний туман мешал ему видеть всю позицию целиком, поэтому только когда он выбежал на пустую возвышенность, стало понятно, что никаких туринцев тут не было. Рядом с оставленными кострищами висело несколько котлов. Тут же стояла повозка, запряженная булдами. Некоторые костры ещё дымились. Но туринцев тут не было.
— Они ушли по тропе вниз холма, — сообщил ему вынырнувший из тумана разведчик.
Через пару секунд, предрассветную тишину прорезал вопль взбешенного главнокомандующего:
— Будь ты проклят!!! Я всё равно отыщу и убью тебя!!! Ты слышишь?! Я найду тебя, куда бы ты ни пошёл!!!
Потеряв тысячи солдат, и проделав переход вокруг в несколько дней, полководец Велихор просто потратил своё время впустую. Войска их врагов, словно зная о каждом их шаге, выскользнули у него прямо из-под носа.
Спустя пару часов их разведчики нашли, куда уходит тропа, по которой сбежали туринцы. Пришлось Велихору развернуть свои войска и двинуться снова на восток.
Самоха тем временем успел выспаться и начать распределение своих солдат по новой позиции. Изначально у него было сорокатысячное войско. Но после ожесточённых атак тасар, он понёс порядка трех тысяч безвозвратных потерь. К его удаче, в основном это были легковооруженные алгары и наёмники. К тому же, в своих непрерывных атаках, тасары потеряли больше пятнадцати тысяч солдат.
Самоха не брал пленных и всех тасар, кто оказывался на поле боя ранен, его солдаты добивали без всякой жалости. Но даже так тасар по-прежнему оставалось слишком много. Теперь главным было втянуть в бой все их силы одновременно.
Самоха уже приказал подвезти на позиции метательные машины со стен Сабада. И по его прикидкам скоро они должны были прибыть на место. К сожалению, он не мог использовать разрывные снаряды, как делал это против дардов. Иначе можно было прослыть по всей округе демоном. Такая репутация ему была не позволительна. Наверняка их соседи и так подозревали Самоху в разных ужасах. Не стоило давать им повод заклеймить себя ещё и демоном.
…Правительница Сагис как раз занималась государственными делами, подписывая новые указы, когда к ней прибыл гонец из пограничного форта.
— Докладывай, — произнесла она.
— Туринцы снова отступили, — коротко произнёс он.
— Куда на этот раз? — Сагис подняла на него свой властный взгляд.
— Войска великого усула заняли восточный берег реки Зурх, — произнёс гонец.
Сагис посмотрела на карту, расстеленную перед ней на столе. Передвинув фигурки солдат на новую позицию, она задумалась.
— Уже есть сведения, каковы его потери? — спросила она.
— Порядка трёх тысяч солдат, — ответил гонец.
Сагис одобрительно покачала головой.
— Он действительно не плох, — произнесла она. — Я уверена, что тасары понесли раз в пять больше потерь.
— Но зачем он тогда покинул такую удачную позицию? — спросил её, стоявший рядом советник.
— Скорее всего, тасары обошли его с тыла, — Сагис ткнула пальцем в проход севернее прошлого плацдарма.
Она подняла взгляд на посыльного.
— Что-то ещё? — спросила правительница.
— С восточной границы идёт вереница обозов. Похоже, что везут строительный материал. В основном, брёвна, — произнёс посыльный.
— Строительный материал? — удивилась Сагис. — Собрались строить крепость на берегу? Так проще было лес вырубить на западной стороне реки. А что с тем отрядом всадников, что остановился выше по течению?
— Они по-прежнему стоят на месте, — доложил посыльный. — Подойти никому не дают, но и никуда не уходят.
— Как загадочно, — хмыкнула правительница. — Если будут изменения, немедленно докладывайте мне лично.
— Слушаюсь, — ответил посыльный и, поклонившись, тут же ушёл.
— Госпожа. Вам не кажется, что позиция туринских войск на берегу реки весьма шаткая. Если тасары смогут овладеть этим рубежом, им откроется путь прямо на вашу резиденцию, — произнес советник.
— Великий усул прекрасно всё осознаёт, Кашт. Он с самого начала задумал переместить туда свои войска. Мы с тобой можем только догадываться о его дальнейших действиях. Но он, знал об этом с самого начала. Ведь он сразу отправил всадников прикрывать себе северный фланг. И те обозы, что едут к нему сейчас. Их отправили как минимум, неделю назад. Значит, усул знал, что к этому времени он окажется на берегу реки, — произнесла госпожа Сагис.
— Возможно, вы преувеличиваете его способности, — произнёс советник.
— Этот человек разбивал войска алгарского царя каждый раз, когда они нападали на его земли. При этом почти всегда солдат у него было значительно меньше, чем у сыновей Виргаваша Азали, — произнесла госпожа Сагис. — И знаешь, что я вдруг поняла? Великий усул, мог давным-давно захватить алгарское царство. Просто ему было это не нужно. Каждый раз, он словно давал пощёчину алгарскому царю, наблюдая за его дальнейшими действиями. Он воевал с нами всего лишь одной рукой! А мы даже этого не могли понять. Ни я, ни Виргаваш Азали, ни даже его мудрые советники.
— Одно дело воевать против десяти тысяч солдат, и совсем другое дело, пытаться одолеть стотысячное войско, — не согласился советник.
— Время нас рассудит, Кашт. Может я? конечно, и не права, — хмыкнула госпожа Сагис.
— Я всегда очень ценил вашу способность признавать ошибки, — произнёс советник. — Хотя должен признаться, сейчас я очень надеюсь, что правы именно вы, моя госпожа.
Алексей Шинелев